Это были мы

Хоук открыла глаза и задумчиво уставилась в потолок. Там не было ничего примечательного: вагонка, выкрашенная белой краской, старая люстра с тремя плафонами и цветочным узором… Девушка крепко зажмурилась и тихонько застонала: голова тут же отозвалась мерным гудением. Спустя мгновение Мариан посмотрела по сторонам, чтобы понять, где же все-таки находится. Солнечные лучи озаряли чистенькую белую комнату, здесь все было таким ярким, что она недовольно сощурилась и натянула на лицо одеяло. Прямо сейчас это было слишком светло… Постепенно стала вспоминаться вчерашняя ночь. Она возвращалась урывками и отдавала тупой болью где-то в затылке. Всплывали разговоры, барбекю, звонкий смех Изабеллы, Фенрис, сидящий в раскладном кресле возле мангала… Хоук резко села в кровати. Затем оглядела свою одежду. Судя по всему, раздевалась она уже во сне… Возле кровати валялся её кардиган, на ноге не было одного носка. Он приютился на полу рядышком. Она вспоминала все, вплоть до последнего слова, сказанного Фенрисом… Или почти всё? Вчера очень хотелось спать, но она не была пьяна до такой степени, чтобы забыть дорогу на второй этаж. А ведь сейчас она точно находилась в одной из спален. Мариан медленно встала. На тумбочке возле кровати нашлась бутылка с чистой, негазированной водой. Кто же так о ней позаботился? Отпив её почти до половины, Хоук даже крякнула от удовольствия. В доме царила тишина, судя по часам на мобильнике, была только половина девятого. Хоук посмотрелась в зеркало, удачно висевшее на стене напротив окна, пригладила вихры на голове, а затем вышла и медленно прикрыла за собой дверь. От вчерашнего до сих пор немного пошатывало, всё нужно было делать медленно и осторожно. В коридоре послышался зычный храп Варрика. Проходя мимо его комнаты, Мариан заглянула внутрь и улыбнулась. Рядом с Тетрасом спала Изабелла: синяя косынка смешно сползла на лицо, подруга подложила под голову сложенные руки и лежала в одежде прямо поверх одеяла. Наверное, эти двое выпили все до последней капли… Она не хотела их беспокоить. Хоук прошлась до следующей комнаты и подумала, что та могла бы принадлежать Фенрису. Ей вдруг стало интересно, а как он мог выглядеть во сне? Не успев дотронуться до дверной ручки, девушка на мгновение замерла. А вдруг там Андерс? Сейчас меньше всего хотелось будить этого типа. Вчера она еле отвязалась от его назойливой компании и этих шаблонных, набивших оскомину ухаживаний… Но Мариан все же решилась. Она повернула круглую деревянную ручку и даже почувствовала себя, как заправский вор-домушник, но… увидев перед собой пустую комнату, чертыхнулась и покачала головой. Следующая дверь была приоткрыта, Мариан, наконец, заметила блондина, и обрадовалась, что тот крепко спал. Показав ему язык, она тихонько прошла мимо и спустилась по лестнице. Лампочка на кофемашине замигала, оповещая, что сделанный напиток готов к употреблению. Потянуло запахом арабики... Знакомый аромат стал щекотать ноздри, Хоук прошлась к раковине и заметила там гору немытой посуды. Она простонала от досады: в их компании была традиция, заключавшаяся в том, что убирался всегда тот, кто первым проснулся. Остатки вчерашней трапезы нашлись и в гостиной, но запах кофе вел её дальше. По коридору, в сторону террасы. Она знала, кого там встретит. И не ошиблась. Фенрис стоял к ней спиной. Он облокотился на широкие перила и, кажется, чересчур внимательно рассматривал садик. Мариан улыбнулась и прокашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. ― Доброе утро, ― тихо произнес он, даже не посмотрев в её сторону. ― Доброе, ― Мариан поежилась, кутаясь в кардиган. После теплой и уютной постели на улице казалось чересчур прохладно. ― Как спалось? ― спросила она, решив проявить элементарные нормы вежливости. ― Нормально, ― тут же ответил он. ― Иногда мне кажется, что ты вовсе не спишь, ― Хоук улыбнулась и встала рядом с ним, уперев руки в перила. ― Здесь свежий воздух. И очень тихо, ― он осторожно отпил кофе. ― Я спал гораздо больше, чем обычно. ― А сколько – обычно? ― поинтересовалась Мариан. ― Часа четыре, может пять. Хоук почувствовала, как её лицо вытянулось. ― Если бы я столько спала, вставала бы с совершенно поганым настроением! ― Я привык, ― Фенрис выдохнул изо рта облачко пара. ― Всегда встаешь с поганым настроением? ― Мариан улыбнулась и позволила себе легонько толкнуть его плечом. Девушка понадеялась, что этот безобидный жест не вызовет особенной реакции, ведь она лишь пошутила. Фенрис повернул голову в её сторону, и уголки его губ внезапно потянулись вверх. Мариан остолбенела, а потом почувствовала, как остатки крови прилили к её лицу. В этой странной полуулыбке заключалось всё. Сердце Хоук ушло в пятки, сделав по пути несколько сумасшедших кульбитов. Улыбка сошла на нет, Фенрис отвернулся, как ни в чем не бывало продолжая созерцать клумбу с пышными шапками весенних цветов. Отпустило. Неужели один его взгляд мог иметь над ней такую силу? ― Слушай, ― Мариан набралась смелости и спросила, ― как я оказалась наверху? Парень немного нахмурился, и девушка попыталась предугадать, что он может ответить. ― Я тебя отнес, ― этот вариант ответа явно не входил в список её предположений. Мозг подсовывал бешеное количество вариантов, начиная от стекающей по щеке слюны и заканчивая громким храпом. Как она выглядела?! В каком состоянии можно уснуть, сидя в этом неудобном садовом кресле?! «Отнес?! На второй этаж?! Он?!» В это едва верилось. И все же, Мариан заметно погрустнела. Ей бы хотелось помнить этот фрагмент вчерашней ночи. Чертовски хотелось. Собрав все остатки мужества, Хоук уже думала извиниться за то, что так неожиданно вырубилась и возможно доставила ему хлопот, но Фенрис снова ввел её в ступор. ― Кофе будешь? ― он протянул кружку с дымящимся напитком. При виде черной жидкости в желудке пронзительно заурчало. Она всегда начинала свое утро с завтрака, организм протестовал против вчерашней ночи и требовал своей привычной нормы питания. Мариан показалось, что у нее над головой нависла черная грозовая туча. Все мироздание сговорилось сделать так, чтобы она выглядела как можно глупее. Фенрис даже не поморщился. Отпив из кружки, он улыбнулся еще шире, чем до этого. ― В холодильнике есть ветчина и сыр. По-моему тебе лучше сначала позавтракать, ― заметил он. ― Если ты сделаешь мне пару бутербродов, я буду на седьмом небе, ― пробурчала Мариан, отворачиваясь от него. Созерцать садик сейчас было жизненно важно. В этой нелепой ситуации она была готова смотреть куда угодно, лишь бы не в эти темно-зеленые глаза. От его улыбки в груди словно печку топили. Хоук разозлилась и обрадовалась, не забыв отметить, что рядом с ним это уже не впервые. ― Ладно, ― добродушно бросил он и скрылся в доме. Ладно? Чёрт возьми, вот так просто – ладно? Остаться стоять на террасе? Мариан не выдержала и пяти минут. Через мгновение она уже кралась по коридору в сторону кухни с кошачьим любопытством прислушиваясь к раздававшимся там звукам. Фенрис открыл холодильник, достал из него необходимое, зашуршал пакетом с хлебом. Потом замер над кухонной столешницей, видимо, нарезая ветчину или сыр. Затем потянулся за тарелкой и салфетками. Когда он обернулся, чтобы поставить сделанный завтрак на стол, Хоук спряталась за дверь. ― Ты не находишь странным наблюдать, как кто-то делает бутерброды? ― скрипнул стул, кажется, он сел. Мариан выглянула из тени коридора. Затем сделала осторожный шаг в помещение. ― Все, что ты делаешь – странно, ― заметила она, вытаскивая стеклянную колбу с кофе и наполняя им чашку. ― Разве? ― Фенрис проследил за Хоук взглядом. Она села напротив, поджав под себя одну ногу. Другой принялась болтать в воздухе. ― А ты не хочешь? ― поинтересовалась она, принимаясь за бутерброд. В этот момент в её организме происходили сумасшедшие метаморфозы. Желудок спорил с разумом, убеждая принять пищу. Разум то возвращался, то уходил, тратя большую часть сил на то, чтобы кровь больше не приливала к лицу. Мариан не хотела краснеть. Ей впервые было так неловко в присутствии мужчины. «Святые помидоры, неужто она влюбилась?» ― мозг посылал импульс, рука тянулась к бутерброду, но при этом не переставала дрожать. «Остуди свой пыл, что происходит? Мне нужна пища, неблагодарная!» ― желудок взывал к благоразумию. Мариан казалось, что её сердце стучало громче, чем часы, тикающие в гостиной. ― Вчера я выразился немного грубо, ― вдруг подал голос Фенрис. ― Надеюсь, тебя это не сильно обидело? «О чем он говорит? О чем конкретно?» ― Хоук проглотила бутерброд и схватилась за чашку с кофе. ― Вовсе нет! ― выдохнула она, чувствуя, как пища проваливается куда-то вниз. Если она замолчит, станет слышно, как ветчина бьется о стенки желудка. ― Спасибо за бутерброды! ― она улыбнулась. Фенрис хмыкнул и вздохнул. ― Кстати насчет твоего соседа… ― Мариан решила поговорить на нейтральную тему. ― Ты ведь сказал ему, куда едешь? ― Кстати об этом, ― Фенрис вдруг нахмурился. ― Надо ему позвонить. Не одолжишь телефон? Хоук протянула ему мобильный. Пока он набирал номер, она наблюдала за его лицом. Парень, как обычно, хмурился, но в целом, с ним произошла какая-то перемена. Мариан никак не могла понять, что именно изменилось. А может это она? В груди снова зашумело. Она закусила губу и задержала дыхание. «Не влюбилась. Нет! Не влюбилась, все в порядке, я просто не выспалась и много выпила». ― Привет, ― вдруг заговорил Фенрис. ― Все хорошо, да. Угу, скоро вернусь. Если понадоблюсь – звони по этому номеру. Да. Её зовут Мариан, все верно. Хоук отвела взгляд. Собственное имя, произнесенное его голосом прозвучало так… странно. «Влюбилась». «Дура». Она обреченно опустила голову на сложенные руки. В груди бушевал самый настоящий ураган.