Это были мы

Догнать его не представлялось возможным, но… Хоук была в легкой обуви и в платье, разве можно бежать в таком состоянии? Черт подери, насколько же она упряма? Адреналин выплескивался резкими толчками, холодный пот облеплял поясницу, боль перемещалась в теле от мышц, к занемевшим суставам, стискивала грудную клетку, лишала возможности держать ритм дыхания. Зачем всё это? Топот шагов за его спиной стих. Хоук, кажется, остановилась. Фенрис скрылся за поворотом, резко затормозил и прислонился спиной к стене. У него закололо в боку, во рту уже давно пересохло, а вдыхаемый воздух обжигал глотку словно кипятком. Он услышал, как Мариан всхлипнула. ― Фенри-и-и-с! ― закричала вдруг она. Громко. Отчаянно. Он быстро выглянул из-за угла. Девушка стояла на коленях, опустив лицо в ладони, и пыталась отдышаться. Злость перемешивалась с досадой, глупость совершенного поступка нависла над ним с немым укором. Совесть, которую он не слушал, сейчас расправила плечи и насмехалась. ― Зачем ты побежала за мной? Его собственный вопрос разрезал ночную тишину, будто лезвием. Хоук огляделась и, судя по всему, даже не смогла сориентироваться в том, где они находятся. Фенрис тоже не знал. ― ТЫ! ― девушка встала на ноги и нетвердой, но упрямой походкой направилась к нему. Он не отступил. Все также стоял в нескольких шагах, смотрел прямо. ― Зачем? ― она приближалась. ― Зачем ты это устроил? Что за рыцарство? Андерс не имел в виду ничего дурного, можно было промолчать! Голос сорвался на хрип. Хоук закашлялась. Гнев вырывался из её рта взрывной волной. Он был вокруг них, казалось, еще немного, и чувство обретет форму, чтобы его можно было потрогать прямо в воздухе. ― И почему ты убегаешь?! Можно подумать, совершил что-то ужасное. Обошлось без убийств! И надо же! Почти без кровопролития, ― она выругалась и отряхнула колени. Фенрис заметил на одном из них ссадину, по другому стекала тоненькая струйка крови. Видимо, девушка ободралась об асфальт. ― Чёрт, тебя где воспитывали? В восемнадцатом веке? ― Мариан продолжала. ― А если бы у кого-нибудь было оружие? Ты бы устроил дуэль, да? Хоук вытянула вперед руку, сложив пальцы пистолетом. ― Сэр Андерс, за такое обращение с дамой я вынужден вышибить вам мозги! Пожалуйте во двор! Уважаемые гости, нам необходимы адъютанты! Ах, как это нет пистолетов? Так воспользуемся же кулаками! Нет ничего лучше старой доброй драки! Помять друг друга, как это делают настоящие мужчины! Она подошла вплотную и ткнула его пальцем в грудь. ― Он сказал, что желает со мной потанцевать. Кажется, я вполне ясно дала понять, что не хочу. Не так ли? Фенрис смотрел на неё, по-прежнему не двигаясь с места. Тело окаменело, мышцы до сих пор сводила судорога. Он бежал не для того, чтобы скрыться, он боялся причинить боль. Парень знал, что в таком состоянии быстро становился опасным для окружающих. Те двое бедолаг, пытавшихся разнять драку – живое тому доказательство. Фенрис с трудом припоминал, кому сломал руку, а кому пальцы. В голове было, как в тумане. То, во что он превращался во время драки, не имело имени. Оно больше не было Фенрисом. Оно было никем. Но в этот раз парень впервые увидел причину своей одержимости. Он почувствовал её рядом. Осознал, отчего захотелось увидеть кровь на красивом, утонченном лице блондина. Мариан Хоук! Проклятье! Сейчас она стояла перед ним: не убежала, не пряталась – даже бросилась преследовать! Какое счастье, что он уже успокоился и не сможет навредить ей… Рука дрогнула, он почувствовал боль в костяшках. Андерс не остался в накладе: в пылу драки он успел заехать ему в бровь и по касательной задел губу. На пальце блондина был перстень, кожа повредилась в месте соприкосновения с металлом. Это пришло в голову только сейчас: он явственно ощутил неприятный привкус крови на языке. Фенрис выровнял дыхание, Хоук же, напротив, втягивала ноздрями воздух все учащеннее. ― Кто ты, чёрт возьми? ― её вопрос прозвучал почти бессильно. Бессмысленно. Мариан набросилась на него. ― Кто ты такой! Ответь мне! Откуда ты? Зачем все эти тайны? Что ты скрываешь??? Фенрис отмахивался от её слабеньких ударов, впрочем, было очевидно, что Мариан не старалась сделать больно. Она колотила его от собственного бессилия, и именно поэтому он терпеливо ставил блоки, отступая назад. Наконец, удалось перехватить её за запястья. ― Изабелла сказала мне бежать с кем-нибудь из вас! И я побежала! Господи, какая же я дура… ― Хоук повисла в его руках, понуро опустив голову. ― Это всё не сказка, ведь так? Правда? А я не принцесса… И ты вовсе не принц, ― она замолчала на мгновение. ― Скажи мне, кто ты, Фенрис?… Пожалуйста… Свежий запах её духов, смешанный с потом и страхом, − это подействовало, как катализатор. Его тело задрожало и потянулось к ней, словно он был магнитом. Фенрис не хотел говорить, но слова вдруг опередили его мысли. ― Тебе не понравится, что я сейчас скажу! ― резко начал он, и Мариан удивленно приподняла голову. ― Я не человек. Меня не растили, как человека, Хоук. У меня не было родителей. Моим воспитанием занимался религиозный фанатик. Он готовил меня к апокалипсису, к царству Антихриста на земле. Он хотел, чтобы я убивал людей, понимаешь, Хоук? Я умею убивать людей, что ты на это скажешь? Фенрис говорил резко, повышая голос и совсем не осознавая, какое впечатление при этом производит на Мариан всем своим видом. Он не отпускал её запястья, сочтя, что так даже лучше. Пусть почувствует его. Пусть увидит, что он такое… ― Я не знаю добра, Хоук, просто не представляю что это. Меня лишали эмоций, желали видеть во мне машину для убийств. Я тренировался день и ночь, чтобы убивать неверных. Как тебе, а? Предупреждал тебя! ― продолжал он. ― Я спрашивал - не боишься ли ты узнать лишнего! Не боишься узнать что-то, после чего твоя жизнь уже никогда не будет прежней?! Лицо Мариан не менялось, напротив, из удивленного оно вдруг стало непроницаемым. Фенрис растерялся. Он ожидал совсем другой реакции. Вместо того чтобы испугаться, девушка воспользовалась его внезапным замешательством и вывернула собственные руки. Затем схватила парня за куртку и потянула из переулка в сторону проезжей части. В это мгновение Фенрис впервые захотел прочитать её мысли. Он сбился с толку. ― Просто стой рядом, ― велела девушка, поднимая руку и голосуя. Хотя на дороге не наблюдалось оживленного движения, желтое такси не заставило себя долго ждать. Фенрис не успел сказать и слова, как Хоук вдруг резко распахнула перед ним дверцу машины. Затем села следом и назвала свой адрес. В дороге не разговаривали, девушка отвернулась и смотрела в боковое окно. Мимо проплывали витрины магазинов и редкие прохожие. В глазах все плыло, Фенрис чувствовал, как адреналин растворялся, выкидывая из состояния одержимости боем в реальный мир. Накатила слабость. Затрещало в голове. Он с трудом соображал, и Мариан будто чувствовала это. Иначе, как объяснить её реакцию? Почему она не ушла? Почему ничего не расспрашивала? Расплатившись с водителем, девушка порылась в сумочке и извлекла ключи. ― Для чего мы здесь? ― не выдержав, спросил Фенрис. Парень ожидал страха, но Хоук не боялась. Он надеялся, что девушка убежит без оглядки, но она потащила его к себе домой?! ― Мне нужно, чтобы ты кое-что уяснил, Фенрис, ― Мариан наконец-то подняла на него тяжелый взгляд. ― Но прежде, нужно обработать твое лицо… иди за мной. Парень не стал спорить, они молча зашли в подъезд и поднялись по лестнице на пятый этаж. Звук их шагов раздавался в давящей тишине гулким эхом. Фенрис ступил в полумрак квартиры. Хоук бросила сумочку на небольшую тумбу и скрылась в другой комнате. Предположительно, то была кухня. ― Тапочки возле вешалки, ― крикнула она. Зашумела вода, он услышал щелчок включения электрического чайника. Крохотная прихожая переходила в коридор, который разветвлялся на две части. Там, где сейчас была Хоук, судя по всему, находилась кухня. Рядом с ней располагалась дверь поменьше, возможно ванная. В другой половине он разглядел две жилые комнаты. Одна из них оказалась открытой, свет уличных фонарей проникал сквозь окно и падал на кровать, заправленную красным клетчатым пледом. Это спальня Мариан? ― Ты там застрял или сбежал? ― поинтересовалась она из кухни. Фенрис быстро переобулся и скинул с себя куртку. Спина отозвалась ноющей болью. Похоже, Андерс дрался чуть лучше, чем ему показалось… ― Подними лицо, посмотри наверх, ― велела Хоук. Девушка протирала его лоб ватным тампоном, смоченным перекисью. ― Угораздило же, ― пробормотала она. ― Замри. Будет щипать. Её пальцы были приятными на ощупь… Фенрис почувствовал, что ему будто бы передавалась энергия. Если бы Хоук знала значение этих слов. То, как она прикасалась к нему… В этом не было ни капли пренебрежения. Не как его наставник. Грубо, бесцеремонно… Фенрис почти не помнил своего детства. Хотя кое-какие детали иногда всплывали в памяти: фрагменты, состоящие из запахов, слов, прикосновений. Мариан касалась его с нежностью… ― Вот так… уже лучше, ― она положила руку ему на плечо, и Фенрис слабо поморщился. ― А что тут? ― с тревогой в голосе поинтересовалась она. ― Снимай футболку, надо проверить. Парень посмотрел на неё с недоумением. До него не сразу дошел смысл слов. ― Снимай или я сделаю это сама, ― девушка потянулась к ткани, но Фенрис резко перехватил её за руку. ― Не смей, ― твердо проговорил он и поднялся со стула. Хоук дернулась, и между ними завязалась неожиданная упорная борьба. Тонкая ткань футболки вдруг поддалась и начала рваться. ― Ты… поступил… очень глупо… ― сквозь зубы процедила Мариан. ― Надо было сразу мне сказать. ― О том, кто я? ― Фенрис почувствовал, что хватка девушки слабеет. ― Я не боюсь тебя, ― прошипела она. ― А теперь, снимай эту чертову футболку, я не вижу, чтобы там было хоть что-нибудь, чего стоило бы стесняться! ― разъяренно закончила она и снова потянула ткань на себя. Фенрис не удержался: кровь прилила к вискам, стало невыносимо жарко, он навалился на девушку всем телом и прижал её к стене. На долю секунды в её глазах промелькнул страх, он заметил. И это разозлило еще больше. ― Что ты обо мне знаешь!? ― прорычал парень, судорожно дёрнувшись и утыкаясь в нее лбом. ― То, что ты не причинишь мне вреда, ― прошептала она, подаваясь вперед и словно вжимаясь в него. Запах, этот сумасшедший запах был повсюду. Хоук слишком близко. Его лихорадило. Пользуясь выдавшимся замешательством, Мариан все-таки стянула с него рваную футболку. Сплошь покрытая шрамами кожа, наконец, увидела свет. Фенрис выпрямился. Пусть смотрит, если ей так хочется… Кислота, кнут, ожоги, следы от иголок и другие витиеватые, плохо сросшиеся раны, помноженные на пятна от витилиго − Фенрис напоминал себе пособие для судмедэксперта. Отвратительное зрелище. Мариан пришлось сделать шаг назад. Она смотрела на него молча, не издавая ни звука. Переводила взгляд с одного шрама на другой. Затем подошла вплотную. Медленно, устремив на него испытующий взгляд, будто спрашивала разрешения, она осторожно приложила ладонь к его груди. Прикосновение обожгло, захотелось отбросить её руку в сторону, прекратить это издевательство, уйти… Но Хоук дала понять, что имела в виду. Её руки сомкнулись в замок за его спиной. Она обняла его. Снова заглянула в глаза, на этот раз робко, почти виновато. А затем потянулась к лицу и поцеловала. Фенрис попятился, оступился. Сел на стул. Хоук сократила разделявшее их расстояние, затем заключила его лицо в свои ладони, наклонилась и поцеловала снова. Язык коснулся его губ, внизу живота тут же потяжелело. Ощущение страха, наконец, дошло до мозга. Разум затмило, словно полотном. Голова закружилась. Его впервые поцеловала женщина. Впервые за всю его жизнь. Фенрис не мог даже пошевелиться. Хоук решила за него. Он рванул вперед, стиснул её за плечи. В глазах все поплыло. Впереди был стол, кажется, она больно ударилась. Парень дернул за лямки платья, они с треском разорвались, явив обнаженную грудь. На ней не было белья… Фенрис словно обезумел. Он обхватил её за бедра и усадил на столешницу, покрывая поцелуями шею, переходя к губам, и снова… Руки шарили по телу, словно он был вандалом, который прикасался к прекрасной скульптуре. Впрочем, так оно и было. Фенрис был вандалом, грубым, бесцеремонным, и жутко напуганным собственным желанием, которое в одночасье лишило его возможности нормально соображать. Он дышал её запахом, прикасался к нежной коже, стараясь не смотреть при этом в глаза. Хоук застонала, подвинулась вперед, задрала подол платья. Фенрис расстегнул молнию на брюках. Наверное, он делал это слишком грубо? Или быстро? Фейерверк из эмоций заставлял его подчиняться невнятному импульсу. Руки Хоук сами помогали найти нужный ритм, угол, нажим… Он уткнулся ей в шею, прихватив кожу зубами. Толчок, звон посуды, рваный стон… Его хриплое дыхание… Это произошло слишком быстро, нет… стремительно. Похоже на сон, но по-настоящему. Возбуждение испепеляло его, выжигало дыру в груди. Стоны Хоук разрывались в голове вспышками из боли и наслаждения. Она касалась его спины и плеч, проводила рукой по волосам, выгибалась. Шептала о чем-то. Он ничего не слышал. Только чувствовал, что его словно разрывает изнутри. Мариан Хоук. Мариан Хоук. Мариан Хоук. Это имя на его губах, растворился в ней, она так близко… Он опомнился лишь спустя минуту. По его лбу скатилась капелька пота: она упала на её обнаженное плечо. Фенрис подался назад. Хоук спрыгнула со стола, подтянула на себя порванное платье, посмотрела на лямки и грустно усмехнулась. Фенрис застегнул штаны. В голове шумело, он уже давно перестал давать отчет происходящим событиям. Было стыдно. Хоук подошла к нему, затем осторожно провела по щеке подушечками пальцев. Её прикосновения отдавались на коже легким покалыванием. Она уткнулась в него лбом, опустив руки по швам. Ничем не удерживаемое, платье снова сползло вниз. Мариан поцеловала сначала один шрам, на плече. Затем другой, чуть ближе к ключице. Потом подняла голову и нежно коснулась его губ. ― Я не боюсь тебя, ― прошептала Хоук ему на ухо. ― И ты не бойся. Разве это происходит на самом деле? Что происходит? ― Обними меня, ― попросила она. И Фенрис обнял.