***
7 июля, мотель «Gold Haven», Финикс, Аризона — *Tengo miedo, papá, — в голосе маленькой девочки был испуг, — dónde estás, papá? — звучало где-то совсем рядом и одновременно очень далеко. Казалось, что можно схватить её за руку и удержать, хотя на самом деле это всего лишь вероломная иллюзия. Вокруг была густая темнота, но Алехандро продолжал искать, вслепую следуя за детским голосом, что с каждым разом становился всё тише. Шаг постепенно ускорялся, однако картина перед глазами оставалась прежней. Он чувствовал, что нужно торопиться, иначе произойдёт что-то ужасное. Воздуха в груди не хватало, дышать было тяжело, но он не имел права остановиться, ему нужно успеть, пока ещё не слишком поздно. Внезапно прозвучавший крик вынудил Алехандро обернуться назад. Он оказался в цеху, в другом конце которого стоял огромный рабочий чан с серной кислотой, над которым какой-то мужчина держал его маленькую девочку. Алехандро принялся бежать изо всех ног, постоянно повторяя: «Нет, нет, нет, стойте», но было слишком поздно. Его дочку сбросили с помоста в чан с едким веществом, и дышать стало слишком тяжело. Она очень сильно кричала, ей было невыносимо больно, и Алехандро словно сам испытывал все те муки, которые пришлось познать его милой девочке. Кислота разъедала нежную детскую кожу, обжигала всё тело, как снаружи, так внутри. Лицо, шея, руки, ноги — словно кто-то заживо рвал её на куски, пытаясь причинить как можно больше боли и страданий. Крик ребёнка длился минуту (а то и меньше), после чего наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь шипением вступившей в реакцию жидкости. По спине прошёл озноб, и кожу укрыли мурашки. Он не мог поверить во всё это — этого не может быть, только не с ним, только не с его семьёй. Грудь сдавливало, как-будто в тисках, выбивая наружу весь воздух, и не разрешая делать новый вдох. — Почему, Алехандро? — это был дрожащий голос его жены. Она плакала. Нет, скорее рыдала. — Ты сказал, что нам ничего не угрожает, Алехандро. Где ты был? Почему не защитил нас? — его руки коснулось что-то холодное и мокрое, и он медленно повернулся. Это и вправду была она. Вся в ссадинах, в крови… и без головы, — Алехандро… — он молчал, и только сердце бешено колотилось в груди, — Алехандро. Алехандро… — Ей, Алехандро, вставай давай. Новый день ждёт тебя, — прозвучал ироничный мужской голос, который вырвал его с кошмара. Мексиканец вздрогнул, подскочив с дивана со сбитым тяжёлым дыханием и с лихорадочной сухостью во рту, от которой першило горло. Ему не сразу удалось унять одышку, не смотря на то, что это всего лишь сон, дурной сон, и что он уже закончился. Алехандро оглянулся — это был номер мотеля, в котором Мэтт решил осесть на время проведения спецоперации. Сам Грейвер, кстати говоря, был уже на ногах и разгуливал по номеру с полотенцем на плече. — Форсинг придёт через полчаса. Самое время, чтобы привести себя в порядок, — сообщил Мэтт, заходя в ванную комнату. Алехандро принял сидячее положение и провёл пальцами по густым взъерошенным волосам. Спина слегка болела из-за долгого лежания на твёрдом и узком диванчике, что был предназначен совсем не для сна, но это ещё не самое худшее, что могло быть. Хорошо, что сейчас утро, и ночь осталась позади. Уже более четырёх лет ему не даёт покоя один и тот же кошмар, в котором есть только два призрака, постоянно напоминающие о себе. Почти каждую ночь они вынуждают просыпаться в холодном поту, и Алехандро никогда к этому не привыкнет, сколько бы лет не прошло. Время пролетело слишком быстро, и совсем скоро в номере была целая толпа людей. Стив Форсинг, старый приятель и, к тому же, сослуживец Мэтта, пожаловал вместе со своими спецами, прихватив заодно парней из «Дельты». Когда суматоха унялась, Стив сообщил весьма неутешительные новости. — Коллеги из Мексики доложили, что Рамиро Ерреро, вместе с семьей убит в собственном доме, — он положил увесистую картонную папку, со всеми отчётами, заключениями и протоколами на стол. — Вот же гад, нашёл, когда подохнуть. Никак нельзя было пару недель подождать, — не удержался Грейвер, интенсивно жуя мятную жвачку. — Ну и кто же грохнул нашего информатора? — поинтересовался он, раскинув руки на спинке дивана. — В протоколе сказано об ограблении, но даже любому начинающему офицеру станет понятно, что это камуфляж, скрывающий настоящие мотивы убийства, — высказал свою догадку Стив, — Я думаю, в картеле узнали, что мы его завербовали, вот он и попал на глушняк^. К тому же, нужных документов мы так и не получили. — Всё постоянно идёт, как через задницу, — Мэтт был в своём репертуаре, — сначала Кейт меня построить решила, теперь этот кони двинул. — Зато он нам слил приличное количество важной информации, — Форсинг открыл ноутбук и принялся набирать что-то на клавиатуре. — Без некоторых бумаг, конечно, придётся туго, но пускай мерзавец почивает с миром. — От тебя прям прёт совестливостью, — с издевкой сказал Грейвер. — Ладно, парни, — он хлопнул в ладони и поднялся с места, — у нас дохренища дел. И, да, Гарри, сбегай купи чего пожевать, а то мы здесь, по всей вероятности, надолго.***
10 июля, Агуа-Приета, Мексика В старом доме в конце квартала собралось много людей. Почти десяток мексиканцев стояли возле входа и болтали, пустив по рукам дымящийся косяк. Изнутри дома доносилась громкая музыка, не смотря на то, что время уже давно перевалило за три часа ночи. Весь квартал был пуст — здешние жители знали, что по ночам лучше отсиживаться дома, от греха подальше. В этом городе заправляют бандиты, и никто не хочет стать случайной жертвой их разборок, которые за последнее время всё чаще заканчивались кровопролитием. Четыре пары фар замерцали в темноте, привлекая к себе внимание. Машины ехали одна за другой, медленно продвигаясь по узкой, освещаемой луной, улице. Из-за побитого и неровного асфальта их бросало со стороны в сторону, пока они не остановились напротив того самого здания, где кучковался народ. Машины заглушили двигатели, оставив фары включёнными. В темноте было плохо видно, но чёрные Тахо стали матовыми от пыли и грязи. Прошло всего несколько минут, и к кортежу подошёл мексиканец, постучав по стеклу ведущего автомобиля. — Знаешь, чей это район? — спросил он, когда тонированное стекло опустилось. — Лучше проваливайте отсюда, — он приподнял футболку, показывая ствол за поясом. — Можешь засунуть эту пукалку себе в зад, — Рамон безразлично смотрел вперёд, не воспринимая угрозу парня всерьёз. Это всего лишь местный рэкетир, даже не бандит, сразу видно. Бандиты — люди рассудительные, а в этого больше понтов, чем ума. — Я приехал к твоему боссу. — Ничего не знаю. Нет у меня никакого босса. — Так пойди узнай, иначе я сейчас выйду, натяну тебе глаза на жопу и моргать заставлю, — со всей серьёзностью выговорил Ерреро, бросив суровый взгляд на парня, и тот поторопился отойти от его тачки. Ему не нравилось это место, и Рамон даже засомневался, тут ли должна произойти встреча. Он наблюдал за компанией мужчин возле дома, а они, в свою очередь, не спускали глаз с только что прибывшего кортежа. Ему удалось заметить троих вооружённых мексиканцев, что, в отличии от других, не отвлекались на курево и выпивку — возможно, бойцы из охраны Гробовщика, но это лишь предположение. — Плохая затея, босс. Не нравится мне всё это, — вновь заладил Леонсио, который всю дорогу твердил одно и то же. Он был старше своего Дона, и тот зачастую прислушивался к его советам (что оказывались весьма дельными), однако иногда Рамон предпочитал делать только по-своему, невзирая на опасность и риск. И это однажды плохо кончится. — С чего ты взял? — тяжело выдохнув, спросил Ерреро, поправляя металлические запонки на рукавах рубашки. Он не любил ждать, а в последнее время только это и приходится делать. — Действительно, — иронично вымолвил его ^^Консильери, — Этот хер назначил стрелку в каком-то притоне, а ты ещё спрашиваешь почему? Мы сейчас на чужой территории, на территории конкурентов. — Да, — он вздёрнул пиджак, — и поэтому я взял с собой **soldados, — улыбаясь, заявил Рамон. — Да к этому психу нужно было идти с целым легионом, а не с двенадцатью бойцами, — проворчал Леонсио. — Расслабься. Просто действуй, как договаривались, — Ерреро хлопнул того по плечу, пытаясь убедить, что у него всё под контролем. Назначенное время сходки уже давно пришло и прошло, и когда Дон посмотрел на часы, большая стрелка показывала четыре часа утра. Кастаньеда, очевидно, хотел продемонстрировать этой своей наглостью, кто тут главный, и оставалось только ждать его «снисходительности». То, что он согласился на встречу, ещё вовсе не значит, что он на неё придёт. Ночь оказалась по-мексикански душной и жаркой, и даже кондиционер в машине не спасал от этого. Казалось, ещё немного, и золотая цепочка на шее Рамона начнёт плавиться, точно так же, как и его терпение. Но он не мог так просто уехать и оставить свои дела нерешёнными. Ему нужно было достоверно знать, какую позицию выберет картель Хуареса по отношению к «Соноре» — союзника или соперника. Почему-то Рамон был уверен, что скорее второе, чем первое, но ему хотелось избежать разборок с Доном Кастаньеда, у которого была хватка, как у миссисипского аллигатора. Если сожмёт свои челюсти, то даже сам Дьявол не сможет их разжать. — Ей, ты, — мужчина с серебряными коронками на зубах подошёл к машине, — Дон ждёт тебя, — он наклонился к окну, заглядывая внутрь салона, в котором было чуть прохладней, чем снаружи, — но пойдёшь сам, и без оружия. «Ну конечно, » — мысленно фыркнул Ерреро и вышел из автомобиля, последовав за мужчиной к дому. Не смотря на то, что он оставил два своих пистолета у Леонсио, его всё равно обыскали возле входа и только потом впустили внутрь. Когда мексиканец открыл дверь, музыка стала ещё громче. Здесь пахло сладким дымом от марихуаны, алкоголем и псиной. В этом здании проводили подпольные собачьи бои, и как раз один из них был в самом разгаре. Толпа собралась вокруг ринга, что размещался в центральной комнате, делая ставки, кто из собак одержит победу. Питбули дрались почти бесшумно, издавая только редкое глухое рычание. Они постоянно виляли хвостами, словно играли друг с другом, а не бились насмерть. Рыжий пит ухватил оппонента за щёку и резкими рывками пытался оторвать кусок мяса с его морды. Оба были в крови, но никто не думал сдаваться. Острые клыки раз за разом впивались в противника, нанося всё больше ран. — Сегодня на ринге чемпионы, — Диего Кастаньеда подошёл к Рамону, когда тот издалека наблюдал за боем. Это был солидный с виду мужчина, с дорогими часами на руке и в фирменном костюме; волосы зачесаны назад, а в тёмно-карих глазах читалась уверенность, спокойствие и хищный блеск. Они не стали пожимать друг другу руки и обошлись только взглядом, — Начо от Игнасио имеет пятнадцать побед подряд, у Доминго — на одну меньше. — Собаки хорошо натасканы, — подметил Ерреро, сложив руки на груди в замок. Белый пит был однозначно сильнее, но из-за раненной передней лапы он плохо держал хватку перед оппонентом. — Я поставил на Начо тридцать тысяч. Этот рыжий великан имеет хорошую кровь, — Гробовщик ухмыльнулся, явно уверенный, что сделал верный выбор. — Разве на ринге важна родословная? Все их предки когда-то были дворнягами. — Может быть и так, — мужчина продолжал следить за схваткой, — но чистота породы — залог успеха, — сказал Дон Диего, разминая костяшки пальцев на правой руке. Даже в свои сорок шесть он любил собачьи бои больше, чем любой другой вид спорта. Развлечение, которое полюбилось ещё с юношества, теперь переросло в настоящее пристрастие. Кровь перекрасила Начо из рыжего в багровый. В его пасти было полно шерсти противника, но это не мешало ему сильнее сжимать челюсти. Доминго едва ли сопротивлялся. Травмированная пясть передней лапы неестественно болталась и сильно кровила, не разрешая ему предоставить годный отпор. Когда Начо повалил его на пол и вцепился шею, он не смог укусить его в ответ, только скалился и рычал. Судья дал знак окончить бой, и хозяева разняли собак, растаскивая их в разные углы ринга. Разумеется, Начо объявили победителем, и его владелец не сдерживал эмоций. Это был настоящий фурор, и бойцовый пёс принёс ему пятьдесят тысяч долларов всего лишь за один победный бой. Доминго же лежал за рингом, высунув длинный кровавый язык, и хапал тяжёлый воздух. Всё тело было покусано, пол морды разодрано, и он едва ли мог шевелиться. Эта схватка стала завершающей для него. — Всё-таки я оказался прав, Дон Ерреро, — ухмыляясь, выдал Гробовщик. В его последних словах чётко слышалась насмешка и неуважение. — Возможно, этот пёс неплохой боец, но для элиты он только кусок мяса, — Кастаньеда явно сейчас говорил не только о собаках, и Рамон знал, к чему он клонит. Бой закончился, и Рамон пошёл за Гробовщиком, когда тот направился по коридору, а затем зашёл в самую последнюю комнату. Но едва ли Ерреро перешагнул порог, как поймал сильный удар по лицу сбоку. Он пошатнулся в сторону, но успел опереться рукой о стену. «Сука, » — мексиканец вытер ладонью кровь с разбитой губы, и из-под лба посмотрел на ударившего его мужчину, который подло напал исподтишка. Железные двери громко захлопнулись, изолируя их от остального дома. Музыка, собаки и люди остались за порогом, здесь же была тишина и пустота. Среди бетонных стен разместился один только стол и три стула. С Доном Кастаньеда остались двое его людей, и Рамон не спускал с них глаз. — До чего только докатилось наше общество? Какой-то щенок назначает мне стрелку, — Диего наполнил рюмку дорогой, выдержанной несколько лет, текилой. Он выпил содержимое одним глотком. Напиток имел целый букет вкусов, в котором пробивались нотки мёда и терпкость чёрного перца. — Я хочу предложить сделку, — сказал Рамон, когда привёл себя в порядок. — Ты? Сделку? Мне? — Кастаньеда сорвался на смех и ещё несколько минут не мог успокоиться. — Тебе явно мозги нужно вправить, — сказал он, пытаясь совладать с собой. Диего сел за стол и откинулся на спинку старого стула, всё ещё пытаясь подавить насмешку. — Если мы вступим в соглашение, оба наши картеля будут в выигрыше. Доля «Хуареса» на рынке увеличится в два раза, товар станет легче переправлять через границу, а это значит, что и прибыль также возрастёт, — объяснил Рамон. Пожалуй, ему самому сейчас было выгодней договориться с Доном Кастаньеда, нежели вести с ним постоянные разборки за «место под солнцем», как это происходило последние три года, после смерти Дона Базилио. — Мне помнится, что «Сонора» уже более тридцати лет находится в альянсе с картелем «Синалоа», ну, а моя политика касаемо Дона Дельгадо и его организации известна даже помойным бомжам, — он поджёг толстую кубинскую сигару и затянул густой серый дым, — «Хуарес» не работает ни с «Синалоа», ни с их сторонниками. Мне выгодней пристрелить тебя и раздавить твой картель к херам собачьим. — Ты и вправду думаешь, что Дельгадо разрешит тебе позариться на мою, а в частности и его землю? — Ерреро уперся руками в бока и криво ухмыльнулся, качнув головой. Пожалуй, если Диего и вправду так считает, то он очень глубоко заблуждается. — У него и так забот сейчас полно. Мне тут птичка напела, что у вас ЦРУ на хвосте, — стряхнув пепел в хрустальную пепельницу, сказал мужчина, — а даже если и нет, то что он сможет сделать? Вито Дельгадо не такой уж и дурак, чтобы совать нос в Сьюдад-Хуарес. Он знает, что его порвут там в клочья. «Хуарес» — это отдельная держава, что никогда не станет частью «Синалоа». Мы умеем показывать зубы. Рамон молча слушал и понимал, что разговор уже зашёл в тупик. Диего на столько же упрям, на сколько жесток. Он живёт по своим собственным законам и не желает даже слышать о каких-либо других. — Пять лет назад я имел глупость связаться с Фаусто Аларконе, и тебе хорошо известно, как закончилась эта история. Мексиканские власти направили десять тысяч солдат в Хуарес, и я потерпел убыток почти на пятьсот миллионов долларов, не говоря уже о том, скольких моих людей перестреляли и арестовали. — Если бы ты иногда приглядывал за местными копами, то всё повернулось бы иначе, — в ответ заявил Ерреро. — Заткнись, сучёныш, и не указывай мне, как следует вести бизнес, — мужчина поднялся с места и опёрся ладонями о стол. Он нервозно бросил недокуренную сигару в пепельницу и продолжил: — Если я не смогу уничтожить тебя первым, то это сделают федералы, у которых железный стояк на твой картель, а заодно и на всю «Синалоа». — Нужно было сразу грохнуть Гильермо, а не ждать до последнего, — предъявил претензию Рамон, смотря на Диего, что, словно чайник, закипал от злости. Дразнить дикое животное опасно, особенно если находишься с ним в одной клетке, — Думаешь, он только мой картель подставил? Уверен, что о «Хуаресе» речь также шла, и он станет следующей целью федералов. Ответом Кастаньеды стал удар в лицо, от которого Рамон попятился назад, держа ладонь на разбитом носе. Кровь, что при плохом освещении казалась чёрной, текла по пальцам и успела испачкать рубашку. Будь он с этим ублюдком один на один, то не стал бы смирно стоять. — Уберите этого гандона отсюда, — отдал приказ своим бойцам Гробовщик, стряхнув кисть руки. — Считай, что сегодня ты уходишь жив, только из-за моего уважения к твоему покойному отцу. В следующий раз я буду убивать тебя долго и мучительно. Рамон огрызнулся, когда двое мужчины попытались тащить его к двери, и сам вышел из помещения. Подобный ответ был предсказуем, однако он всё равно был зол и разъярён. Кастаньеда решил помахать перед ним красной тряпкой, явно не думая о каких-либо последствиях. Гробовщик ещё пожалеет о своём отказе. Если он желает войны, то обязательно её получит и сможет вдоволь насладиться тем кровавым вкусом, что она влечёт за собой. Рамон не желал впутываться в конфликты с «Хуаресом», но бежать, поджав хвост, также не собирался. — Вижу, разговор был по душам? — подметил Леонсио, когда Дон сел в кабину, громко хлопнув дверью. — Заводи машину, но не трогай с места, — отдал распоряжение мужчина. Ерреро вставил магазин на семь патронов в свой ***Obregon, и перещёлкнул предохранитель, — здесь сейчас наделают шума. Кортеж продолжал стоять на месте, и мексиканцы возле дома заметно нервничали. Обстановка накалялась, и напряжение росло с каждой минутой. Переломный момент произошёл, когда послышался непонятный крик, а затем из узкого проулка появилось три чёрных Шевроле Субурбан. Свора Гробовщика попала под обстрел прежде, чем поняла, что происходит. Град выстрелов из М16 разогнал всех по разным углам и под ливнем пуль даже не было возможности отстреляться. Дом штурмовали с двух сторон: с одной — братва Ерреро, с другой — неизвестные на внедорожниках. Осколки кирпичей и куски штукатурки разлетались в разные стороны, когда пули поливали стены старого дома. Сквозь оглушительную стрельбу слышались крики и визги находившихся внутри женщин. Кто-то пытался отстреливаться с короткоствольного оружия, но против автоматов эффект был невелик. Вокруг поднялся двухэтажный столб пыли и дыма, но гильзы продолжали ручьём литься на землю. Крепкий запах сгоревшего пороха витал в утреннем воздухе и с каждой новой гильзой становился всё агрессивней. Ответного огня почти не велось, и они сумели уложить, по меньшей мере, троих бойцов Диего. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Машины за считанные секунды покинули район, двигаясь в разных направлениях. Это было объявление войны, на которую Кастаньеда сам подписался. — Кто это нахрен был? Уж явно не наши парни, — наконец-то спросил Консильери, когда они выехали на шоссе. Он выжимал педаль газа на максимум. — Друзья из «Синалоа» с подарком от Дона Дельгадо, — он бросил три пустых магазина в бардачок и откинулся на мягкое кожаное сиденье.***
10 июля, Финикс, Аризона — Проходи, я быстро, — Кейт открыла перед Рексом дверь, впуская агента внутрь дома. — Уверена, что хочешь поехать? — спросил мужчина, когда она в спешке поднималась на второй этаж, и Мейсер, конечно же, ответила: «Да». Рекс пробежался взглядом по прихожей, которая переходила в холл, и сразу же заметил интерьер в стиле минимализма. Оформление комнат до невозможности простое, но очень красивое, без излишних деталей и вещей, которые могли бы бросаться в глаза. Присутствовало даже лёгкое ощущение своеобразной пустоты. Стенам нежных песочных тонов хорошо соответствовали два небольших диванчика и полупрозрачная бежевая тюль. Кейт совсем недавно решила внести изменения в дизайн, в ходе чего избавилась от многого хлама. На столике лежали бумаги, и Рекс не смог сдержать любопытства. — Вижу, тебя приглашают в межведомственную группу, — сказал Вэйланд, когда женщина спустилась в холл, — «…по борьбе с мексиканскими наркокартелями…» — после короткой паузы зачитал он несколько строк вслух. — Нет, это всего лишь ненужная бумажка, которую я забыла выбросить, — опровергла его догадки Кейт и накинула на плечи чёрный пиджак. Она, как и грозилась, не поставила своей подписи, и не поставит, даже если её будут пытать. Мэтта не видно уже несколько дней, и отсутствие этого хитрожопого мерзавца мало было не самой большой радостью для неё. Возле дома ждала натёртая до блеска красная BMW, на которой приехал Рекс. Когда Кейт села в кабину, то ощутила вкусный сладкий запах, который ей сразу же понравился. Но автомобиль был арендован и служил частью спецоперации. Вчера задержанный ими латинос дал показания против некого Велэско Чавеса по кличке Васо, который снабжает наркокартели оружием и замешан в серии заказных убийств. Это лицо уже попадало под взгляд федералов, поэтому Джениннгс решил, что нужно брать гадёныша, пока он ещё в Аризоне. Сейчас они едут в район гетто, где и должен произойти захват. Правда, действия будут происходить по весьма непривычной для Кейт схеме. Работать под прикрытием ей придётся впервые, и она, конечно же, волнуется. — Помнишь инструктаж? — Вэйланд, в отличии от напарницы, был совершенно спокоен, — Заходим в дом, говорим, что пришли за стволами. Главное — веди себя естественно и не нервничай. — Почему бы не взять его сразу? — Потому что его предупредят раньше, чем мы успеем выломать дверь. Гетто — это как огромный улей, в котором каждый знает друг друга, — объяснил ей мужчина. — Если будем брать штурмом, то без перестрелки не обойтись. Куда лучше провернуть всё по-тихому. Возьмём стволы, передадим деньги и можем надевать браслеты. За торговлю оружием дают солидный срок. Мейсер пыталась сосредоточиться, мысленно убеждая себя, что всё пройдёт хорошо. Да и к тому же, её ребята будут неподалёку, и в случае чего смогут подстраховать. Самое важное — не запороть операцию. — Значок придётся оставить в машине, — предупредил Рекс, когда ехать осталось совсем немного, — И, да, табельное лучше держи под рукой. Такие психи, как он, весьма непредсказуемы. Машина остановилась на обочине улицы. Весь район — это небольшие двухэтажные здания с облезлой яркой штукатуркой, из-под которой показывались красные кирпичи. Граффити, мусор, беспорядок — три визитные карточки неприветливого гетто, в который даже патрульные не хотят соваться. У многих домах зарешеченные окна, а задние дворики ограждены сетками или заборами. Здесь часто грабят и убивают, и люди пытаются защитить себя всеми возможными способами. Гетто — это одно из тёмных пятен на репутации страны, из-за которых Соединённые Штаты далеко не тот фантастический •парадиз, который вырисовывается в фантазиях многих иммигрантов и иностранцев, желающих получить американскую визу. Терроризм, наркотики, грабежи, убийства — Новый свет борется с преступностью изо всех сил, однако прогресс не виден и по сей день. Десятки людей исчезают ежедневно, сотни дел так и остаются нераскрытыми, тысячи уголовных преступлений в сутки, но виновных всё меньше и меньше. В 1971 году президент США Никсон объявил войну наркотикам. С тех пор прошло сорок пять лет, и Америка оказалась на скамье проигравших. На эту войну было потрачено миллионы долларов и невероятное количество сил, но результаты оказались бесплодными. Стоило перекрыть колумбийский трафик поставки наркотиков через Карибское море, как возросла контрабанда через мексиканскую границу. Они делают шаг вперёд, а затем два назад. США увядает в войне с наркокартелями и постепенно сдаёт все позиции. Кейт взяла с машины большую спортивную сумку и направилась за Вэйландом на другую сторону улицы. Она увидела на перекрёстке небольшой микроавтобус — это были её ребята, что контролировали ситуацию на расстоянии. Реджи остался за главного, и Мейсер полностью ему доверяла командование. — Мы за посылкой, — сказал Рекс, когда латинос открыл дверь после стука. — Спокойно только, — он успокаивающе поднял ладони, заметив в его руке ствол. — Ладно, заваливайте, — мексиканец провёл Кейт подозрительным взглядом и захлопнул дверь. В доме стоял изрядный запах табачного дыма, которым уже давно пропиталась вся мебель, вещи и стены. Тут было мало света, и воздух казался непривычно тяжёлым. — Одна снайперская винтовка 6С8 и два ствола Mk23, — напомнил ему Вэйланд, внимательно осматривая дом и ища что-то «интересное». — Да, да, я помню, — раздражённо ответил невысокий мужчина, у которого руки полностью были изрисованы тату. Он достал со шкафа товар и положил его на стол. — Винтовку тяжело было достать, поэтому цена теперь пятнадцать тысяч. За стволы стоимость осталась прежней. Кейт сбросила с плеча сумку, в которой находились меченные купюры, и принялась выкладывать деньги на тот же стол, ставя пачки одна на одну. Тем временем, стоящий рядом Рекс пристально осматривал оружие. Ни на одном из стволов не числилось серийного номера, и только из-за этого ценник весьма больно кусался. На тумбочке в углу стояла небольшая фигурка-скелет, облачённая в белое платье, напоминающая образ Девы Марии. В одной руке у неё была коса, во второй — весы. Рядом на стене размещалось множество фото и рисунков непонятных людей, а возле самой статуэтки горели маленькие свечки. Кейт внезапно ощутила головокружение и лёгкую навязчивую тошноту, вызванную напряжением. Ей хотелось всё бросить и выбежать на улицу, чтобы сделать глоток чистого воздуха. Этот дом нравился ей не больше, чем его мексиканский жилец. — Пойдёте через чёрный ход, — вдруг заявил латинос, когда пересчитал деньги и сбросил их в ящик. — С хрена ли? — Рекс выдал слабое беспокойство. — Я так сказал. Иначе базар будет другой, — мужчина бросил упакованную в чехол винтовку Вэйланду в руки, намекая, что им уже пора. Однако у Рекса были другие планы. Агент развернулся в указанном направлении, но только для того, чтобы подать Кейт сигнал, что пора действовать. Он слегка кивнул головой, и Мейсер выхватила свой пистолет, направив его в сторону мексиканца, взяв его на мушку. — ФБР, ОБН, на колени! Чавес оказался в ловушке, зажатый между двумя вооружёнными федералами и глухой стеной. Он попытался выхватить из-за пояса ствол, но Кейт сумела ранить его в руку до того, как тот сумел выстрелить. Всё произошло настолько быстро, что она толком не сумела ничего понять. Подозреваемый упал на пол, прикрывая рукой кровоточащую огнестрельную рану. Шерстяной ковёр залило кровью, образуя на нём тёмное пятно, и Вэйланд отодвинул от латиноса пистолет, достав наручники. — Велэско Чавес, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не в состоянии оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Если вы не гражданин США, вы можете связаться с консулом своей страны, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вы понимаете свои права? — Рекс рывком поднял задержанного, прислонив его головой к стене, и тот зашипел от боли. — Иди соси, гандон, — сквозь стиснутые зубы выругался мексиканец. — Заткнись, — агент с силой вдавил его лицо в стенку. — Ей, Реджи, можешь забирать этого мудака, — выговорил он в скрытую рацию на воротнике спецовки. Кейт стояла в стороне, пребывая в лёгком возбуждении. Сердце громко стучало в ушах, а внезапно подпрыгнувшие нервы безотлагательно требовали сигарету, чтобы хоть немного заглушить стресс. — А из нас вышла неплохая команда, — Вэйланд слегка кивнул. — Ты хорошо поработала, Кейт.