Увидь зло в моих глазах

На следующий день Джон принес документы Финстоку, заодно отдав протокол разговора с Шерлоком. — Значит, еще одна жертва в ближайшее время, что ж, Джон, мы можем ему доверять? Парень, все же, в психушке сидит. — Сколько они его там держат? — Три месяца. — Бобби, я не могу утверждать, я его всего несколько часов знаю, но он вполне адекватный. И дело его странное, множество не состыковок, недочётов. Кто-то хотел, чтобы Холмс начал угрожать полицейскому. Финсток внимательно всмотрелся в своего сотрудника, а затем вздохнул. — Джон, мы пока ничего не можем сделать. Но, может, если он поможет раскрыть это дело, то мы сможем поднять документы и возобновить расследование. Насколько я знаю, Лестрейд тоже не оставляет это дело, возможно, что-то и выйдет. Ватсон кивнул и поспешил убраться подальше от начальства. Возле своего кабинета, он столкнулся со Стайлзом. — Инспектор, я хотел поговорить с вами. Ватсон кивнул и, открыв кабинет, пропустил Стилински вперёд себя. Сев в свое кресло, Джон почувствовал себя намного лучше. — Как вам Скотт? — Стайлз полулежал в кресле, стоящем напротив стола инспектора. — Мне показалось, он хороший врач. — Он действительно хороший врач, инспектор. — Не сомневаюсь в его компетентности, а что ты расскажешь о нём, как о человеке? Стайлз задумался, прокручивая что-то в голове, Ватсон мог поклясться, что видел шестерёнки, крутившиеся в мозгу своего подчинённого. — Добрый, отзывчивый, готовый пожертвовать собой, или чем-либо еще, для достижения цели. Однажды, — Стилински улыбнулся, смотря рассеянным взглядом сквозь Джона, — он помог мне тем, что подтвердил моё присутствие у себя в клинике. Подростком я любил влезать в расследования отца, выясняя сам детали дела и беря на себя роль детектива, но часто это заканчивалось ссорой с отцом и поездкой в участок. Тогда от слов Скотта зависело моё будущее в полиции. Ватсон кивнул, вспоминая свои пятнадцать — шестнадцать лет, подумав, что его родителям стоило убить его, как только он родился. — В общем, — продолжил Стилински, — Скотт хороший друг. Он поможет вам и мистеру Холмсу не убить друг друга, кстати, я слышал, что он невыносим и людям не просто, трудно с ним работать, а они даже говорить о нём не хотят, но что скажете вы, инспектор? — Обычный парень. Немного со сдвигами, но это у всех гениальных людей так. На самом деле, — добавил он после недолгого молчания, — я думал, что будет хуже, мне обещали вывороченную наизнанку жизнь и мнение обо мне в лицо, но Шерлок был сдержан и даже шутил. Мы провели приятную беседу, если опустить тот факт, что говорили о Доу и его убийствах. Стайлз улыбнулся, склонив голову немного вправо, потом мотнул ей и, взяв со стола инспектора листочек и ручку, стал что-то записывать, бормоча нечто неразборчивое себе под нос. — Я записал номер Скотта, — он протянул Джону бумажку, — на всякий случай. Я знаю, каково это, когда человек, который тебе нравится, вызывает у общества только неприятие и непонимание. Ватсон взял листок, всматриваясь в цифры, а после убрал его в ежедневник. — Спасибо, Стайлз. — Не стоит, — Стилински встал из кресла, идя к двери. — Ещё увидимся, инспектор. Дверь закрылась, и Ватсон посмотрел в окно. Начинался дождь, который в этом городе почти не прекращался, этот факт уже давно не удивлял Джона, но жутко раздражал. Эта сырая погода и вечно бьющийся в агонии город, достали привыкшего к сухому, жаркому климату, Джона. По сравнению с тем адом, выжигающим всё изнутри, в Афганистане, Лондон заполнял лёгкие влагой, затапливая, не давая вздохнуть, заменяя кровь дождевой водой. Джон ненавидел Лондон, как ненавидел Афганистан. Ватсон хотел уехать, неважно куда, но подальше отсюда. Телефон на столе завибрировал, оповещая о входящем звонке, посмотрев на дисплей, Джон взял трубку и услышал голос Лидии, которая сообщила, что к Джону пришёл кто-то из начальства. Через минуту в кабинет вошёл высокий мужчина в костюме и распахнутом пальто, в руках он держал картонные стаканы с кофе. — Здравствуй, Джон. — Привет, Рофт. Ватсон поднялся на ноги, пожимая руку Аргайлу и предлагая сесть напротив. — Как работа? Джон неловко улыбнулся, принимая стакан и перекладывая бумаги. — Дали в напарники одного парня, он сейчас в больнице для душевнобольных, а я не уверен, что он болен. Аргайл как-то странно дёрнул бровью, отводя взгляд и придавая лицу скучающее выражение. — Его имя? — Шерлок Холмс. — Оу, — Рофт поставил кофе на стол перед собой. — Я не говорил тебе, но моя фамилия по отцу — Холмс. Джон поперхнулся воздухом, кашляя до слёз и пытаясь успокоиться. — То есть ты — старший брат Шерлока? — У нас один отец, фамилия Шерлока от матери, но это было не важно, я всегда брал на себя ответственность за брата, как старший. Когда-то я вызывал у него восхищение, но после моего поступления в колледж, Шерлок переменился: сменил фамилию, стал накачиваться наркотиками, попал в плохую компанию, — Рофт покачал головой. — Не знаю, зачем рассказываю это тебе. — Мы дружим около пяти лет, я понимаю тебя. Джон познакомился с Майкрофтом Аргайлом в Израиле, он только недавно стал военным врачом, а Рофт был международным бизнесменом, занимающимся контрактом для правительства Англии. Майкрофт, или, как его называл Джон, Рофт был взят в заложники террористами и тяжело ранен. Ватсон, со своей командой, спас ему жизнь, оказав врачебную помощь. Это была их первая операция, которой руководил капитан Блэйк, отличный командир и выдающийся человек, погибший героем. Рофт хотел отблагодарить Джона деньгами, но тот, смеясь, объяснил, что они ему ни к чему. Они стали общаться и очень сблизились, правда, это было скорее по переписке, а встречи были крайне редки. Джон воевал, Рофт колесил по стране, заключая контракты. Они часто созванивались и переписывались, однажды, встречались в доме отца Джона и его сестры Гарри, в Италии. Аргайл никогда не рассказывал о своей семье, только обмолвился, что его отец давно умер, а матери он не знал. Рофт молчал, а Джон не пытался расспрашивать. Мать самого Ватсона умерла, отец живёт в Италии с Гарри, сестрой Джона, она ухаживала за больным стариком, присылая Джону открытки. Когда Джона демобилизовали, Рофт узнал, что Ватсон когда-то хотел стать полицейским и учился в академии на судмедэксперта, тогда Аргайл предложил ему место сержанта в Скотланд-Ярде, где работает его старый друг — Грегори Лестрейд. — Джон, — настойчивый голос Рофта, пробился сквозь мысли, — я тебя уже минут пять зову. — Прости, задумался, — Ватсон покачал головой, надеясь развеять остатки воспоминаний. — Раньше всё было как-то проще. — Как отец? — Говорит, что скоро собирается вслед за матерью. Когда у него обнаружили метастазы в печени, он сказал, что это сблизило его с женой. — Он трудно переживал болезнь Лилиан, возможно, настало время, закончиться его мучениям. Джон покачал головой, растирая руками лицо. — Расскажи мне о Шерлоке. — Я думаю, что даже ты сможешь рассказать о нём больше, мы давно не общались, в палату меня к нему не пускают, говорят, он не хочет меня видеть. — Ты так сильно его разочаровал? Аргайл рассмеялся, но его глаза оставались холодными, неулыбчивыми, иногда, Джона это пугало. Гарри спьяну сказала Рофту о том, что боится его глаз, отстранённого взгляда, а особенно — его смеха со странной пустотой в глазах. На это Аргайл ничего не сказал, но Джон видел, что что-то изменилось, Рофта задели совсем не слова сестры, казалось, он сам когда-то разочаровался в себе. — Странно, но верно, у меня судьба такая, не оправдывать надежд. Джон похолодел от такой откровенности, замаскированной под шутку. Он думал, что Рофт не занимается самокопанием, считая это бесполезным, но видит Бог, он ошибался. Недостаточно знал того человека, которого с такой уверенностью называл другом. — Ты снова задумался. В последний раз я виделся с Шерлоком пять лет назад, он лежал в больнице, посылая меня глазами, говорить с маской на лице было весьма затруднительно, к тому же Анна, мать Шерлока, всё время причитала, не замолкая. Что ж, — Рофт встал на ноги, — надеюсь, вы сработаетесь. — Что не так, Рофт? Я же вижу, ты хочешь мне что-то сказать. — Шерлок, может, и не болен, но с рассудком у него проблемы. — Приму к сведению. Спасибо тебе. Аргайл кривовато улыбнулся, и, пожав руку Джону, вышел из кабинета.