Подарочки для своих

[Эрика вместо Мэнди] — Это ты сбила Карен Джексон, да? — Йен с хмурым лицом замер в дверях комнаты Эрики, опираясь плечом о дверной косяк. В комнате царил беспорядок — впрочем, как и во всем доме Милковичей, — а сама Эрика с непроницаемым лицом курила у распахнутого окна, подставив бледный профиль под солнечные лучи. В комнате царил полумрак, и она, стоящая в пятне света, напоминала ангела — белокурая и хорошенькая, с тонкими чертами, изящная и хрупкая, немного сутулая и от этого болезненно-трогательная. Ангел, который сбил на хер на братовой машине бывшую (или не совсем бывшую) подружку своего парня, обеспечив ей проломленную башку и, скорее всего, жизнь овоща. Ангел мести, выходит. Или просто дура, мечтающая о тюряге! Скрипнув зубами, Йен ворвался в комнату и в пару шагов преодолел разделяющее его с Эрикой расстояние, схватил девушку за плечи и встряхнул так, что она выронила сигарету, а светлые волосы упали ей на лицо. — Ты понимаешь, что наделала, Эрика? — закричал рыжий Галлагер на подругу. — Ты понимаешь, что эта чертова блядь может остаться калекой до конца своих дней?!. — Я надеюсь, что так и будет, — процедила Эрика сквозь сжатые зубы, и в ее глазах полыхнула такая ненависть, что Йен даже отшатнулся. — Эрика… — растерянно пробормотал он, пораженный тем, насколько глубоко засел Лип в ее сердце, и на какие ужасные поступки она была готова ради того, чтобы не потерять его. Но имел ли он право судить? Он сам, смел ли он считать ее плохой, испорченной, смел ли упрекать ее в кровожадности и жестокости? Ведь если быть искренним с самим собой, то он хотел бы сделать то же самое с этой ебучей русской шлюхой, которую папаша Микки пророчил сыну в жены. Хотел бы, но у него не хватит смелости. Так что он, блядь, не осуждал тут Эрику, нет. Он был зол на нее — потому что завидовал ее решительности. — Меня никто не видел, — хмуро проговорила Эрика, истолковав молчание Галлагера по-своему. — Микки на заднем дворе моет машину. Мозги этой шалавы размазаны по всей решетке. Жаль, что она не сдохла на том самом месте. Йен смотрел на подругу несколько коротких секунд, которые каким-то непостижимым образом растянулись в вечность для них обоих. Он был уверен, Эрика поняла, о чем он думает. О Светлане, и о том, что ее мозги на решетке были бы предпочтительней. — Лип не узнает, — криво улыбнулась Эрика. — А если и узнает… Что ж, я, блядь, ни о чем не жалею. Я бы сделала это снова. — Я пойду помогу Микки отмыть машину, — скороговоркой пробормотал Йен и торопливо вышел прочь из комнаты. Во рту стоял привкус желчи, и знающий, пронизывающий взгляд Эрики не шел из головы. Она словно бы молчаливо одобряла его злые умыслы. Она словно бы обещала понять и простить, если он сделает нечто ужасное… Йен был сам себе противен. Раньше он точно знал, что не смог бы убить человека. А теперь выяснилось, что он больше в этом так не уверен.