The Dawn will come

Солнце приятно грело, но не пекло. Уилл зажмурился, подставляя лицо ярким лучам. Из раздумий его вырвало деликатное покашливание. — Кажется, у тебя клюёт, — сказал Джек. Юноша открыл глаза, посмотрев на отца. Тот улыбался. Уилл вытянул крупную рыбину из воды и бросил её в ведро с остальным уловом. — Я ничего не поймал за всё утро, — сказал Джек, глядя на свою удочку. — Может, сегодня просто не мой день. Уилл улыбнулся ему. — Хороший рыбак умеет ждать, — Уилл пожал плечами. — Может пройти вечность, прежде чем рыба заглотит наживку. Но и тогда действовать надо осторожно, чтобы она не сорвалась с крючка. — Ты хороший рыбак, Уилл? — спросил отец. Юноша пожал плечами. — Жаль, что Эбби с нами не пошла. Она мечтала научиться рыбачить. Джек рассмеялся. — Ты ведь осознаёшь, что она просто хотела провести с тобой побольше времени? Далась ей твоя рыбалка. Уилл обиженно фыркнул. Затем не сдержал смешка. Вновь зажмурился, вытягиваясь на траве. — Уилл… Юноша открыл глаза, но Джек не смотрел на него, всё ещё напряжённо глядя на свой поплавок. Уилл нахмурился. И вдруг это повторилось. Голос доносился отовсюду и ниоткуда. — Уилл. Уилл, останься со мной. Юноша огляделся, но так никого не увидел. Отец точно этого не говорил. Наверняка разыгравшееся воображение. — Ты знаешь… — заговорил Джек. — Я очень горжусь тобой, сын. — Да, — Уилл встряхнул головой. — Я знаю. И я это ценю. Голос то казался ему невыносимо знакомым и родным, то пугал и раздражал его. Юноша поднялся на ноги. — Пойдём. Ты уже ничего не поймаешь, — сказал он Джеку. — Нас ждут. И чем дальше они отходили от реки, чем тише в голове звучал голос, прежде чем окончательно угаснуть. Эбби махала ему издалека. Джек, хлопнув сына по спине, обогнал его и направился в её сторону. Юноша задержался на мгновение, оглядываясь. Ему вновь показалось, что кто-то его звал, но голос был так тих и слаб, что его можно было проигнорировать. Уилл шагнул навстречу жене, но вдруг услышал другой голос. Совсем ещё детский, и явно звучавший не только в его голове. Уилл обернулся. И увидел перед собой ребёнка. Девочку. Он никогда её не видел, но всё же узнал в ней знакомые черты. — Он в порядке? — спросила девочка. Уилл присел перед ней на корточки. — Да… Думаю, да. Эбби вдалеке позвала его по имени. — Он скучает по тебе, — сказал Уилл. — Однажды вы снова встретитесь. Эбигейл стала звать настойчивее. — Мне пора, — вздохнул Уилл. Выпрямился. — Хочешь пойти со мной? — спросил он, но девочки уже нигде не было. Юноша обернулся к жене и двинулся по направлению к ней. Каждый шаг давался легче предыдущего, иногда казалось, что его ноги даже не касаются земли. Уилл увидел перед собой большой каменный дом. Эбби стояла на пороге, улыбаясь мужу. — Не уходи, — услышал он. Замер на месте. — Пожалуйста. Эбби держала на руках их сына. Уилл отсюда не мог разглядеть его лица. В дверном проёме за её спиной виднелся большой стол, за которым уже собралась вся семья. Почти вся семья. Уилл увидел отца и Алана, которые разговаривали дружелюбно и совсем, кажется, не собирались ссориться. Уилл увидел мать, которая смеялась, то касаясь плеча Джека, то трепля Алана по руке. Там, внутри, было тепло. Если постараться, можно было представить звон голосов и смех. — Нас уже ждут, — сказала Эбби. «Может быть, в следующей жизни, — вспомнил Уилл её слова. — Тогда ты найдёшь меня и будешь любить меня, и никто не встанет между нами». Вдруг небо потемнело. — Уилл! Пожалуйста, идём со мной! — крикнула девушка. В голосе её слышны были слёзы. — Идём скорее! Он сделал было шаг вперёд, но вдруг земля ушла у него из-под ног. Вихрь подхватил его и утянул в совершенно противоположную сторону. Уилл протянул руку, пытаясь ухватиться за что-то, но пальцы потонули в пустоте. Мгновение, и его окружила тьма. Он остался один в этой темноте. Ему стало страшно. Уилл хотел обхватить себя руками за плечи, но у него не было ни рук, ни плеч. Только истерзанный, уставший разум. Он пытался вспомнить, как попал сюда, но события ускользали от него сквозь невидимые пальцы. Лица, события, слова, чувства — всё это расплывалось, испарялось. Он почти не помнил кто он. Его имя давно утратило значение, его личность давно утратила значение. Оставалась только вечность, с которой он остался наедине. Он не знал, сколько времени провёл в этой темноте. Он не знал, кто ещё был здесь и был ли кто-то. Порой ему казалось, что он слышит шаги или чувствует дыхание. Но как можно слышать и чувствовать, если у него нет ни ушей, ни кожи? Нет ничего. — Я здесь, с тобой, — услышал он наконец голос. — Не бойся. Но кому этот голос принадлежал? — Я буду рядом. Голос всё повторял и повторял ободряющие слова. От него становилось так… тепло и приятно. — Уилл… — позвал голос. Кто это? Кому принадлежит это имя? Тьма вокруг вдруг перестала быть абсолютной, будто небо начало сереть, зарождался рассвет. Уилл — это было его имя — крепко зажмурился. Чувствуя, как кровь вновь бежит по артериям и венам. Как лёгкие наполняются воздухом. Как появляется металлический привкус во рту. Тьма вытесняется светом. И свет ослепляет и мягко укутывает. Уилл на мгновение будто бы перестал существовать. А когда открыл глаза, мир вокруг него обрёл формы и краски. Юноша несколько раз удивлённо моргнул, оглядывая окружающую обстановку. Вещи и предметы, которые он видел, имели свои названия. Они крутились где-то на кончике языка, но Уилл не мог вспомнить. Он открыл рот и тут же захлопнул его. Губы неприятно слиплись. Уилл облизнул их. Он опустил голову и увидел кого-то. Уилл хорошо его знал. Уилл помнил его лицо. Уилл помнил его руки. Уилл помнил его голос. И, если постараться… Пальцы вплелись в светлые волосы, тронутые сединой. Уиллу понравилось это ощущение. Он вновь открыл рот. — Ганнибал… — выдохнул юноша. Имя отпечаталось в памяти, будто всегда было там. — Ганнибал. Мужчина сидел возле него на стуле, его голова покоилась возле бедра Уилла. Кажется, он спал, но, услышав голос юноши, приоткрыл глаза. Их взгляды встретились, и на короткое мгновение они замерли вот так — пальцы Уилла в волосах Лектера. Губы мужчины тронула улыбка. Он выпрямился. Поймал руку юноши за запястье и прижал к губам. — Здравствуй, Уилл. — Здравствуй, Ганнибал. Собственный голос прозвучал неестественно тихо. Лектер выпустил его руку и потянулся за жестяной кружкой. Протянул Уиллу. Тот с благодарностью её принял и влил в себя воду. Ощущения были странными. — Долго я был в отключке? — спросил он. — Чуть больше суток, — Ганнибал забрал кружку из его рук и вернул на деревянный ящик, стоящий неподалёку. — Что ты помнишь? Уилл тяжело вздохнул. — Не очень много. Помню бой. Помню кровь на снегу. Помню твоё лицо, а потом… Только темноту, — он спрятал лицо в ладонях. — И голос. Твой голос. Ты разговаривал со мной? — Бо́льшую часть времени, да. Я думал, это поможет вернуть тебя. — Это помогло. Спасибо. Он отнял ладони от лица. Ганнибал пристально на него смотрел. — Что? — спросил Уилл. — Я хочу тебя поцеловать, — признался тот. — И что тебя останавливает? — юноша пожал плечами. Лектер пересел на кровать — вернее, на сложенные друг на друга тонкие матрасы — и склонился над ним. Уилл невольно задержал дыхание. Отчего-то покраснев. Ганнибал коснулся его губ своими. Сначала осторожно, будто боясь навредить. Затем увереннее, углубляя поцелуй. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда отстранился. У Уилла всё плыло перед глазами, то ли от долгожданного поцелуя, то ли ещё от чего-то. — Как будто меня разбили и склеили заново. Причем в неправильном порядке, — признался он, касаясь губ кончиками пальцев. — Так что всё же произошло? — Ты убил Долорхайда, — сказал Ганнибал. — Кто-то уже прозвал тебя убийцей драконов. Уилл усмехнулся. — Всяко лучше, чем братоубийца. — Никто не называл тебя братоубийцей. — Вслух — нет. Но вся эта ситуация… Сколько ещё таких же, как Джонсон? Сколько из них видят во мне подлеца и узурпатора? — Мы найдем их и избавимся от них, — пообещал Ганнибал. Уилл промолчал. Отвёл взгляд, вновь изучая обстановку. — Где мы? — В лагере вольного народа. Я… не мог вернуть тебя за стену. Ты не перенёс бы дороги. — Чёрт, — Уилл откинул одеяло в сторону. — Сильно меня задело? Он задрал рубашку прежде, чем Ганнибал сумел его остановить. Но не увидел ни бинтов, ни раны. Только белую полосу шрама, похожего на зловещую улыбку. — Это не похоже на свежее ранение. Я имею в виду… Я помню кровь и… — Ты вновь открылся, когда атаковал, — выдержав паузу, пояснил Лектер. — Дракон ранил тебя. Рана была глубокой, очень глубокой. Ты потерял много крови. Я… Думал, что не успею перенести тебя в шатёр. Я не мог ничего сделать прямо там — они бы увидели и всё поняли. И могли бы проявить агрессию, увидев магию. Уилл нахмурился. — О чём ты говоришь? Ганнибал погладил его по бедру. Опустил взгляд. — Я вернул тебя, как вернул когда-то твоего брата, Уилл. Коснулся пальцами шрама, проводя по всей длине. — Я выдернул тебя из лап смерти. Поднял выжидательный взгляд. Уилл вздохнул. — Я… Я не знаю, что чувствую по этому поводу, — сказал он. Отвёл руку Ганнибала, поправляя рубашку, и вновь натянул одеяло. — Мы позже это обсудим. Хорошо? Мужчина кивнул, выпрямляясь. Уилл повернул голову в сторону. — А где Эбби? Как она? Чёрт, она, должно быть, перепугалась не на шутку. Ты сказал ей, что я в порядке? Уилл приподнялся на подушках. — Я хочу её видеть, — сказал он. Ганнибал снова опустил взгляд. — Уилл… — начал он. И тон его совершенно не понравился юноше. — Она была тут, когда я принёс тебя, — продолжил Лектер. — Совершенно одна. Уилл почувствовал, как задрожали руки. Он впился взглядом в Ганнибала. Бледнея от последующих слов. — Никого больше не было рядом. — Что ты сделал? — прошептал Уилл. Сжимая кулаки. — Мне пришлось выбирать. И я выбрал твою жизнь взамен её. Слова упали тяжелыми камнями. Воцарилось напряжённое молчание. Губы Уилла подрагивали. Ганнибал… Ганнибал выглядел виноватым, но юноша видел его сквозь эту маску. — Ты убил мою жену, — сказал Уилл, сам не веря в это. — Ты… Как ты мог это сделать? — Я уже сказал, — Ганнибал отвернул голову в сторону. — Мне пришлось сделать выбор. — После того, как я попросил тебя о ней позаботиться. Ты просто… Я просил тебя. И ты дал мне обещание. Сил кричать не было. Да и крик ничего бы не изменил. Не дал бы выхода этой злости. Этой не до конца сформировавшейся боли. — Я обещал позаботиться о ней, если ты умрешь. Ты жив. — Это… Ты опять это делаешь! Ящик, на котором стояли вода и отвары, перевернулся. Послышался звон бьющегося стекла. — Ты опять юлишь, ищешь себе какие-то оправдания. Ты убил её, потому что я её полюбил. Ты убил её, потому что не хочешь, чтобы в моей жизни было что-то кроме тебя и твоей ненормальной жажды власти! — Уилл, — предупреждающе начал Лектер. Но юноше было плевать на его угрозы и его тон. — Ты болен, Ганнибал! И дело не в твоём даре и не в твоей лживой натуре! Ты сумасшедший! Послышался треск, и загорелись бумаги на письменном столе. — Ты разрушаешь всё, к чему прикасаешься. Ты вбил себе в голову, что я твоя собственность и что ты можешь распоряжаться моей судьбой! Лектер поднялся на ноги. — Значит, я должен был дать тебе умереть? — спросил он холодно. Уилл зло уставился на него. На шатёр налетел порыв ветра, и плотная ткань, закрывающая вход, захлопала, пропуская ледяной воздух внутрь. — Да, — сказал король. — Именно это ты и должен был сделать. Но ты решил всё по-своему. Давно ты ждал подходящего момента? — процедил он. — Того момента, когда война будет окончена и Эбигейл больше не будет тебе нужна. Он старался не дрожать на ветру, но тело его не слушалось. Лектер вдруг наклонился вперёд, хватая его лицо и больно впиваясь пальцами в щёки. Его губы были поджаты. Глаза сужены. Ноздри раздувались. — Ты и есть моя собственность, — проговорил он. — И я могу распоряжаться твоей судьбой. Ты хотел умереть? Очень жаль. Потому что я пока что не хочу видеть тебя мёртвым. И сделаю всё, чтобы это предотвратить. Его радужка была почти чёрной. На мгновение Уиллу показалось, что она тёмно-красная, как запекшаяся кровь. — Мне жаль Эбигейл. Она мне нравилась. Но если бы мне пришлось выбирать ещё раз, я снова бы выбрал тебя. Уилл молчал, стиснув зубы. Хрустнула балка и шатёр накренился в сторону. Лектер не обратил на это никакого внимания. — Я прощаю тебе твои слова, Уилл, — сказал мужчина. — Ты не в себе. Простишь ли ты меня? Юноша широко распахнул глаза. Он издевается?! Уилл отодвинул руку Ганнибала от своего лица. — Уйди, — сказал король. — Просто уйди. Лектер выпрямился, поджимая губы. Уилл успел заметить, как по его носу сползла одинокая слеза. Или это была капля пота. — Хорошо, — сказал Ганнибал тоном, не предвещавшим ничего хорошего. И оставил его в одиночестве. Уилл свернулся клубком на постели, прижимая к себе колени. Глаза защипало, но слёз не было. Вместо этого в груди расползалась пустота. Дыра, которая засасывала в себя все мысли и чувства. Всю злость. Оставляя только боль. Такую сильную, будто его пытаются выпотрошить изнутри. *** Она выглядела как живая. Уиллу пришлось напомнить себе, что она не спит. Грудь не вздымалась. И кожа была ледяной. Король склонился, целуя жену в лоб. — Прости меня, — прошептал он. — Я не смог защитить тебя в этой жизни, Эбигейл. Но я обязательно найду тебя в следующей и постараюсь всё исправить. Уилл сжал её пальцы. Он дал ей так много обещаний и не выполнил ни одно из них. Он так виноват перед ней, и только теперь он видел это с пугающей ясностью. Уилл поклялся быть с ней всегда — и не был. Уилл поклялся хранить ей верность — и не хранил. Уилл поклялся вернуться к ней, но было уже поздно. — Мы встретимся там, в святилище богов, — пообещал юноша. Ему подали факел. — Ты была мне хорошей спутницей, Эбби. Ты всегда меня поддерживала и не отворачивалась от меня, даже если пугалась того, что видела. Он говорил тихо, но окружающие наверняка его слышали. Ему было плевать. — Я люблю тебя, — сказал Уилл. — Прощай, Эбигейл. Он поджег сухие ветки в основании погребального костра и отступил на несколько шагов, наблюдая, как пламя пожирает хворост. Уилл осмотрел её тело, прежде чем её омыли и одели для погребения. Ни капли её крови не было пролито. Юноша не мог думать об этом прямо сейчас. Позже, когда его перестанет скручивать и выворачивать изнутри. — Да здравствует королева! — крикнул он, поднимая факел в воздух. Его крик подхватили. Когда Уилл уходил, этот крик всё ещё преследовал его по пятам. — Я не сержусь на тебя, — сказала Эбби, когда он бродил по своему шатру, натыкаясь на её вещи то тут, то там. — А должна, — ответил он, не поднимая взгляда. — Я вот на себя сержусь. — Пожалуйста, Уилл, не надо. Она шагнула к нему. От неё веяло холодом. — Не хорони себя рядом со мной. Ты всё ещё жив. Юноша поднял руку, чтобы погладить жену по щеке. От входа вдруг донёсся шорох. Дуновение ветра — и Эбигейл исчезла. Уилл стоял посреди шатра в одиночестве с поднятой в воздух рукой. Король обернулся. — Фредди, — вздохнул он. Девушка переминалась с ноги на ногу. — Она не взяла меня с собой, — сказала Фредди. — Она… Она каким-то образом догадалась о том, что я тоже в тебя… — девушка всхлипнула. — И она велела мне остаться здесь. Фредди шагнула внутрь. Обхватила себя руками за дрожащие плечи. — Она была зла на меня… Я постоянно думаю о том, что она умерла, ненавидя меня. Уилл закусил губу. — Она не ненавидела тебя, Фредди, — сказал он. «Это я тебя ненавижу», — едва не сорвалось с языка. — Ты была её подругой, возможно даже единственной. Если она и злилась на тебя, то это быстро прошло. Эбби никогда не обижалась долго на тех, кого любит. — Она любила тебя, — проговорила Фредди. — И тебя. Слёзы хлынули из глаз девушки неконтролируемым потоком. Взбалмошная, нахальная девица стала вдруг хрупкой и беззащитной, будто вся шелуха разом слетела с неё. А внутри она оказалась такой же, как и все. Уилл выругался про себя и притянул девушку к себе, обхватывая за плечи. — Это твоя вина, — сказала Фредди, пряча лицо у него на груди. — Я знаю, — ответил Уилл. — Я знаю. И мне очень жаль. — Что мне теперь делать? Юноша отстранил её от себя. — Возвращайся в Балтимор к леди Беделии. Возьми себя в руки и живи дальше. Слышишь меня? Это то, что хотела бы Эбби. Фредди кивнула, глотая слёзы. Скривила губы. Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки, но это всё же у неё получилось. — Ты сам последуешь своему совету? — спросила она, стоя у выхода. — А что мне ещё остаётся? — Уилл пожал плечами. — Мы выиграли войну, но теперь необходимо строить мир. Никто не сделает этого за меня. И никому нет дела до того, что творится у меня внутри. Фредди ничего не ответила. *** Они с Ганнибалом больше не оставались наедине. И не разговаривали напрямую. Уилл порой передавал через кого-то поручения для него. И порой получал ответы — также через посыльных. Юноша не знал, что делать с этим. Просто не знал. От одного только взгляда на Лектера кровь вскипала в жилах. Уиллу хотелось его уничтожить. Но он уже пытался это сделать — и вот куда это его привело. Впервые они заговорили, когда Уилл увидел Рибу, кутающуюся в плащ Лектера, на телеге. — Что она здесь делает? — спросил Уилл у кого-то из солдат, но тот лишь пожал плечами. Юноша поискал глазами Ганнибала. Тот стоял в стороне, отдавая какие-то распоряжения. — Ведьма едет с нами? — спросил Уилл. Плечи Лектера расправились. Он обернулся. — Да. Уилл промолчал. Сложил руки на груди, показывая, что такой ответ его не удовлетворил. — Она помогла мне поговорить с новым лидером вольного народа. И теперь, когда Фрэнсис мёртв, ей больше небезопасно находиться среди них. Они её боятся. Уилл равнодушно посмотрел Ганнибалу в глаза. — Ты говорил с их новым вождём? Ганнибал огляделся по сторонам, убедившись, что их не подслушивают. — Я подумал, что нам когда-нибудь они могут пригодиться. — Для чего? Лектер склонил голову. — Как скоро твоя победа выветрится из памяти людей? — спросил он. — Небольшое напоминание время от времени не будет лишним. Уилл стиснул зубы. В его словах был смысл, но всё, о чём юноша сейчас мог думать, это о том, насколько хитрый и подлый ход задумал Ганнибал. Может быть, Джонсон был прав. — Угу, — выдавил из себя Уилл. И, развернувшись, пошёл прочь. *** Родные стены не принесли ему ожидаемого облегчения. Совсем наоборот, будили воспоминания, которые, казалось бы, были запрятаны в самых дальних уголках памяти. Правда, семья встретила его радостными известиями. У Марисы родился здоровый мальчик, и на его плече гордо красовалось родимое пятно рода Верджеров. — Знаешь, — глаза Брайана светились, когда он встретил Уилла во внутреннем дворе, — я уже привязался к нему как к родному сыну. Он закинул руку Уиллу на плечо, и они медленно двинулись в сторону входа. — Марго назвала его хрен выговоришь как. В честь какого-то своего деда или прадеда, — продолжал брат. — Джимми называет его маленьким засранцем. И, знаешь. Это ему больше подходит. Король искренне ему улыбнулся. — Ты станешь хорошим отцом, Брай. — Я надеюсь, — улыбнулся тот в ответ. — Ты сильно устал? Хочешь на него посмотреть? И где Эбби? Уж она точно захочет! — Да… — Уилл высвободился из хватки брата. — Я приведу себя в порядок с дороги, и нам нужно будет поговорить. Всем вместе. Брай нахмурился. — Что случилось? — Позже, Брайан. Уилл не мог найти в себе силы толкнуть двери, ведущие в столовую. Он несколько раз поднимал и опускал дрожащую руку. Закрывал глаза. Глубоко вздыхал. И пробовал заново. Никто не сделает этого за него. Пусть лучше узнают от самого Уилла… Наконец он распахнул двери. Прошёл к своему месту под изучающими взглядами. — Эбби мертва, — сказал Уилл, сжав спинку своего стула. — Что? Что случилось? — воскликнул Брайан, едва не переворачивая свою тарелку. — Я уже писал вам о поединке, в котором сошёлся с Долорхайдом. Эбигейл… Она переволновалась и… сердце не выдержало. Это была официальная версия, которую Ганнибал рассказал всем. Уилл ненавидел его за это. Уилл ненавидел его за всё. Но за то, что тот втянул его в эту грязную ложь… Но разве мог хоть один из них сказать правду? — Я говорил тебе не брать её с собой! — Брай ударил кулаком по столу. — Надо было оставить её здесь! — Брайан, — осадила его Марго. Уилл видел, что в её глазах стояли слёзы. Но голос её не дрожал. — Это был её выбор. Она не вещь, чтобы распоряжаться ей. Она клялась всегда быть со своим мужем. И эту клятву сдержала. Я понимаю её желание поехать. Я сделала бы то же самое. — Только для которого из мужей? — процедил Брай. Джимми ничего не говорил. Он сидел, молча уставившись в свою тарелку. Уилл переводил взгляд на всех троих по очереди. И понимал, что для него это уже слишком. Что вот сейчас он расплачется, сметёт всё со стола, упадёт на пол и никогда больше не встанет. Просто не сможет. — Она бы волновалась не меньше, останься она здесь, — продолжала Марго. Уилл посмотрел на неё. Почему она это делает? Почему его защищает? — Раз уж ты не мог остаться, — сказала Марго, поймав его взгляд. — Меньшее, что ты мог сделать для Эбигейл, это позволить ей быть рядом. Брайан сжимал кулаки. Его трясло. Их всех трясло. И горе, повисшее над столом, давило. Выжигало из них жизнь. Молчание слишком затянулось. Никто не знал, что говорить. И заговорила вновь Марго. — Так… Что теперь? На Уилла уставилось три пары глаз. — Верну Мэйсону остатки его войск. Укрепления оставлю на месте. Нужно выстроить новые вокруг деревни. Каменные стены. — Строить мир и готовиться к войне… — сказал Джеймс. — Да. — А что с Мэйсоном? — спросил Брай. Который всё же постарался взять себя в руки. — Ганнибал с этим разберётся. Нанесёт ему визит. А потом… — Я хочу быть там, — сказала Марго. Уилл кивнул. После всех мучений, которые она снесла от Мэйсона... — Я напишу ему. Попрошу прощения. Он и так от меня этого ждёт. Он слишком уверен в том, что я от него завишу. Он позволит мне вернуться домой. — Хорошо, — сказал Уилл. — Отправитесь с Брайаном и Ганнибалом. После того, как дело будет сделано, напишите мне, и я отправлю к вам Марису и ребёнка. Марго кивнула. — Кто-то должен будет отправиться с ними для защиты, — проговорил Уилл, делая паузу. — Кто-то, кому мы можем доверять. — Ты разве доверяешь кому-то кроме своего драгоценного советника? — спросил Брай. — Я доверяю тем, кто находится за этим столом, — сказал Уилл. — Всё равно тупик, потому что… Оу… — Брайан поднял на него взгляд. — Нет. — Это лучший вариант. Джимми сможет о них позаботиться. — Я сказал нет, Уилл! — Брайан вскочил со своего места. Юноша встретился взглядом с Джеймсом. Тот закусил губу, размышляя несколько мгновений. Затем кивнул. — Да ладно тебе, хоть отдохну от твоей рожи, — сказал Джимми. Брайан удивлённо уставился на него. — Но ты… — Что я? Болею? Умираю? Хватит со мной нянчиться, Брай. У тебя сын родился, вот с ним и нянчись. Брайан закусил губу. Сжал и разжал кулаки. — Какого хрена передо мной распинаться, если ты уже всё решил? — накинулся он вновь на Уилла. — Как вы меня задрали! С этими словами Брайан вылетел из столовой. Джеймс поднялся и направился за ним. Уилл окликнул брата по имени. — Спасибо, — сказал король. Джимми кивнул. *** Брай сжал его в объятиях всего на несколько мгновений, затем отстранился. — Прости, что вёл себя как козёл, — сказал он. — Мне всё ещё это не нравится, но это и правда единственный выход. Уилл улыбнулся ему. — Ничего. Скоро всё будет хорошо. У вас троих будет целое чёртово королевство. — Четверых, — поправил его Брайан. — Ты забыл маленького засранца. — Ну да, как я мог. Они рассмеялись. — Я так и не спросил… — начал вдруг Брай, резко став серьёзным. — Как ты? — Я разбит, — честно признался юноша. — Но я… Я буду в порядке. Брат кивнул. Затем внимание его привлек кто-то за спиной Уилла. — Я… Я должен попрощаться с Джимми, — сказал он. Король кивнул. И не стал его больше задерживать. К нему самому подошла Марго. Она поцеловала Уилла в щёку. — Мне жаль, что всё сложилось так, как сложилось, — сказал юноша. — Мне не нужна твоя жалость, — Марго пожала плечами. — Я знаю. Я попытался исправить всё, что натворил. И вернуть тебе всё, что отнял. — Не всё, — грустно улыбнулась девушка. — Но ты помогаешь мне избавиться от Мэйсона, и за это я тебе благодарна. Береги себя, Уилл. — Ты тоже, Марго. Она отошла в сторону, чтобы подержать на прощание ребёнка. Уилл повернулся к братьям. Брай стоял, низко опустив голову. Джимми говорил ему что-то, положив руку на плечо. Юноша вдруг почувствовал себя неудобно, будто увидел что-то, не предназначавшееся для его глаз. Слишком личное. Слишком откровенное. Слишком чистое. Но отвернуться он так и не смог. Джеймс прислонился лбом ко лбу брата, прикрывая глаза. Они несколько мгновений стояли в молчании, а потом будто по команде обхватили друг друга руками, стискивая в объятиях. Брай что-то отрывисто зашептал. У Уилла на глазах выступили слёзы. Он незаметно утёр их рукавом, отворачиваясь. Волна чужих эмоций захватила его, заполоняя собой. Юноша поймал на себе взгляд Ганнибала, стоящего в тени. Уилл шагнул к нему, и мужчина сделал шаг навстречу. Они сошлись на расстояние вытянутой руки. — Вот оно, — тихо сказал Уилл. — Да. Маска холодной вежливости приклеилась к лицу Лектера. Он протянул вперёд руку для пожатия. Уилл колебался несколько мгновений, затем сжал его ладонь. Рывком притянул Ганнибала к себе, обнимая за плечи свободной рукой. — Не спеши возвращаться, — прошептал король ему на ухо. И отпрянул. Не позволяя себе смотреть Ганнибалу в глаза. Не желая видеть появившегося в них выражения. Он отвернулся и прошёл ко входу в замок. Брай и Джимми уже расцепили объятия, но ещё не отпустили друг друга до конца. Уилл дал им время. А потом, когда они остались с Джеймсом во дворе одни, повернулся к нему и сказал. — Я горжусь тобой. — Спасибо, — тот усмехнулся. — Ты был прав. Во всём. Уилл кивнул. Джимми поднял глаза, глядя на замок. — Как-то он опустел, не находишь?