Фильм длиною в жизнь

По дороге из аэропорта домой Иваки все думал: каково это, жить с человеком, которому изменил? Разговаривать с ним, целовать, заниматься любовью? Оказалось, очень просто. После возвращения их с Като жизнь текла так же, как и до съемок. Правда Кеске стал ловить себя на мысли, что он все больше воспринимает Едзи как чужого человека: Иваки не скучал, когда Като был на работе или надолго отлучался, его ласки стали пресными, как блюдо, которое ты ешь изо дня в день и просто перестал уже ощущать его вкус. Нет, он не отталкивал Едзи, но стал равнодушным. Они перестали вместе гулять, обсуждать работу. Домашние разговоры ограничивались парой фраз. Иваки практически все свободное время читал. Он чувствовал себя так, будто в одночасье стал на несколько лет старше. А на работе говорили, что из него исчез какой-то огонёк. «Конечно, - думал Кеске, - Раньше во мне горел огонь, а теперь бушует океан по имени Кикучи Кацуя». Като беспокоился. Это было видно по глазам. Но несильно и лишних вопросов не задавал: наверное думал, что все само собой разрешится. Кикучи и Кеске редко виделись. И, что странно, немногие из их встреч заканчивались постелью. Они могли часами просто разговаривать, обсуждать планы, рассказывать о своей жизни. Им рядом было тепло и уютно. В один прекрасный день Иваки поймал себя на мысли, что скажи ему сейчас Кацуя «Давай бросим всё и уедем» и Кеске бы бросил: Като, работу, друзей, отказавшись от славы и денег, признания. Просто бы уехал. И плевать на чужое мнение. Рядом с Кикучи Иваки всё казалось простым и не было ничего невозможного. Но Кацуя оказался прав, как всегда. Иваки не хватило надолго: он очень переживал, что приходится обманывать Като. Но и, как сказал Кикучи, «жить на две стороны» больше не было сил. *** - Привет, не отвлекаю? – Иваки преисполнен радужных перспектив на этот день, а именно: прогулка под ласковым весенним солнышком, посещение кофейни, где подают самый вкусный латте со всевозможными сиропами, затем снова прогулка в парк и легкий ужин дома, а может даже небольшой постельный "марафон" ночью. Если уж совсем повезет. А главное, мужчина был намерен провести весь этот день с любимым и дорогим его сердцу человеком. - Привет. Немного. У меня сегодня есть дела, - Кацуя отвечает торопливо и, как показалось Иваки, немного раздраженно. - Дела? Но сегодня воскресенье. Я думал, мы проведем этот выходной вместе. Като в отъезде, так что…, - Кеске даже не пытался скрыть огорчения. - Прости, правда не могу. В следующий раз встретимся. Я тебе позвоню. Пока. - Пока, - шепчет Кеске, слушая гудки. Кикучи последние несколько дней ведет себя странно, избегает Кеске. Когда Иваки хочет встретиться, у Кацуи вдруг появляются неотложные дела. Может, Като стал что-то подозревать, а Иваки не заметил? И чтобы не компрометировать лишний раз Кеске, Кацуя не хочет с ним встречаться? Мужчина откинулся на подушки. Хотел бы он, чтобы это оказалось правдой: он не переживет, если Кикучи его бросит. «Что ж, дома сидеть все равно не хочется, погода прекрасная, пойду прогуляюсь в одиночестве». С такими мыслями Иваки собрался и вышел на улицу. *** Стоял март. Весна только-только начинала вступать в свои права. Светило солнце, воздух был напоен свежестью и пах розами. «Почему розами? – подумал Иваки, - Еще одна загадка природы». Кеске любил гулять. В детстве родители не могли загнать его домой. Вспоминая о детских годах, Иваки улыбнулся. Куда он шел и сам не знал. Просто шел. Мужчина не заметил, как оказался довольно далеко от дома в незнакомом районе. По обе стороны от дороги тянулись невысокие заборчики; в аккуратных садиках дворов, засаженных персиками и сакурой, деревья только-только начинали набирать почки. Всюду спокойствие и какая-то неторопливая весенняя нега... Вдруг мимо Кеске промчалась машина. Очень знакомая машина. Проехав немного, она остановилась у ворот одного из домов и из нее вышел… Кацуя?! Иваки даже не сразу поверил, потер глаза, но Кикучи никуда не исчез. Достав из машины шикарный букет алых роз, Кацуя направился к дому. Постучал. Ему открыла молодая женщина. Они тепло обнялись и вошли в дом. А Иваки так и стоял столбом с открытым ртом. «Это еще что такое? Кто эта женщина? Так вот какие дела у тебя, Кацуя!» мысленно возмутился Иваки. Кеске достал телефон и вновь позвонил Кацуе. Но тот не взял трубку. Не зная, что ему еще предпринять, Кеске спрятался за деревцем и стал ждать. Тут еще откуда ни возьмись стал накрапывать дождь. Иваки не знал, сколько он простоял возле злосчастного дома, наблюдая за дверью и ожидая, когда же Кацуя выйдет. Уже начало темнеть, когда Кикучи покинул дом, сел в машину и уехал. А женщина, вышедшая его провожать, долго стояла и смотрела на дорогу, по которой умчалась машина. Иваки, так и не решившись подойти к ней, побрел домой. А мелкий дождь превращался в ливень. *** flashback - Где Иваки-сан? Я не видел его сегодня на работе, - спросил Кикучи у Шизуне. - Иваки-сан заболел. У него поднялась температура… end flashback *** - 38, 2, - Кацуя забрал градусник у лежащего Иваки, - Где ты так умудрился простудиться? Кикучи, узнав, что Иваки заболел, сразу приехал к нему прямо с работы. И теперь сидел в спальне и с ласковой укоризной смотрел на больного. «Доигрался в детективов» подумал Иваки. - Тебе лучше уйти. А то еще тебя заражу, - прохрипел Кеске. Мужчине казалось, что в его горле прошлись наждачной бумагой. Кацуя наклонился и попытался поцеловал мужчину в сухие губы, но Иваки оттолкнул его и отвернулся. Но это нисколько не обескуражило Кикучи. - Не волнуйся, у меня крепкий иммунитет. Я останусь и буду ухаживать за тобой, - с улыбкой сказал он. - У тебя разве нет сегодня дел? – Кеске не смотрел на любимого. - Дела подождут, - Кацуя вновь потянулся за поцелуем. Иваки усмехнулся. - Дааа, красивые дела. И любят алые розы. Кикучи остановился, обеспокоено вглядываясь в лицо Иваки: не бредит ли? - Не надо на меня так смотреть, - Кеске наконец повернулся, - Я видел тебя вчера: как ты шел с букетом, как та женщина обнимала тебя… Кацуя молчал. Его лицо не выражало никаких эмоций, что напугало Иваки. «Почему он так спокоен? Неужели между нами все кончено?! Нет! Только не это!». - Скажи, если я был в твоей жизни всего лишь очередной твоей "победой"… Если я ничего для тебя не значу, скажи мне это сейчас…, - боль и страх услышать подтверждение своим словам пронзали сердце Кеске тысячей ледяных иголок. - Ты для меня все, Иваки. И я клянусь тебе, что в моем сердце есть только ты, - искренне ответил Кацуя. - Тогда кто она? Кикучи отвернулся, глядя в пол. Иваки показалось, что в молчании прошла вечность. - Знаешь, а я ведь терпеть не могу сакуру, - вдруг сказал Кацуя. Кеске удивленно посмотрел на него, - Просто ненавижу… Ее цветы кажутся мне приторно сладкими, лицемерными, лживыми… А он любил ее, - голос Кацуи стал нежен и тих с легкой ноткой горечи, - Он любил все, что касалось меня. Однажды мы гуляли по цветущему саду, и он удивлялся: «Как ты можешь не любить сакуру? Ведь она говорит с тобой о любви! Она любит эту землю, поэтому дарит ей свою красоту, усыпая все своими цветами. Больше нигде нет такой красоты. Она любит тебя, так же как и я». А я любил его. К сожалению, моей любви не хватило, чтобы спасти его от болезни. Кацуя замолчал. Иваки слушал, затаив дыхание. Ему вдруг захотелось курить. Дурная привычка, с которой он давно уже распрощался. - Семь лет мы были вместе. Мне казалось, что так будет вечно. А потом его не стало. Журналисты тоже сыграли свою роль – этот скандал, из-за которого я покинул страну, сильно подорвал его здоровье; все переживания он очень близко принимал к сердцу. После его смерти я как будто ослеп, вновь родился или, лучше сказать, умер. Я заново учился жить, учился дышать без него, ходить по этой земле в одиночестве. Мой путь боли был усеян розовыми цветами…, цветами сакуры. Я учился любить их… Он умер в марте, не дожив всего пары недель до Ханами. Перед смертью он сказал мне, что хотел бы снова увидеть цветение сакуры вместе со мной. Я решил, что сделаю все, лишь бы выполнить его желание. Кацуя умолк. - И что ты сделал? – спросил Иваки очень тихо, как будто боясь спугнуть что-то. - Я взял розовую и черную краску и раскрасил ночью, пока мой любимый спал, его палату. Всю, от пола до потолка. Я снова хотел показать ему цветущий сад, весну и его любимые цветы... Глупо конечно. Но тогда это казалось мне выходом… Он смеялся…, болезнь приносила муки, а он плакал и смеялся так, как тогда, когда мы гуляли с ним вместе по саду. К вечеру его не стало. Глаза Кикучи были закрыты, но даже так Иваки видел в них горе. - Прости, что не сказал… - Нет...Нет, это ты прости меня. Я не хотел причинять тебе боль воспоминаниями. Чтобы ты снова проходил через это. Не открывай глаз, - прошептал Кеске. Прохладные ладони легли на лицо Кикучи и горячие губы коснулись его закрытых глаз. Мужчина вздрогнул. - Спасибо, - хрустальные капельки скатились из края закрытых глаз на ладони, все еще державшие его лицо, - Обещаю, что между нами больше не будет недоговорок и тайн. Иваки не выдержал и приник губами к его губам. Кикучи обнял Иваки, прижимая к своей груди. - Я все-таки заражу тебя, - прохрипел Кеске, разрывая поцелуй. - Ммм, я не прочь поваляться в постели вместе с тобой пару деньков, - Кацуя открыл глаза, в которых вновь отражались уверенность и внутренняя сила. - Мечтать не вредно, - улыбнулся Иваки, устраиваясь на коленях возлюбленного и обнимая его, - Ну, а та девушка? - Это его сестра. Каждый март я навещаю ее. После смерти брата она осталась совсем одна. Но теперь у нее есть семья, а у меня есть ты… И вообще, хватит уже сидеть на моих коленях, ложись давай! Ты должен поскорее выздороветь. Пойду приготовлю тебе травяной чай, - добавил Кацуя и вышел из комнаты. «Интересно, будешь ли ты когда-нибудь любоваться сакурой вместе со мной? Обещаю, я сделаю все, чтобы в твоей жизни не осталось ничего, что разрывает твое сердце. Я обращу твою боль в радость… В нашу радость. Клянусь, когда-нибудь мы будем в Ханами любоваться цветами вместе» с такими мыслями Иваки тихонько уснул.