Я выступлю в поход и уничтожу крестоносцев с тысячей своих рыцарей
Педро II Арагонский
***
Убивайте всех, Господь распознает своих!
Арнольд Амальрик, папский легат, архиепископ Нарбоннский
***
В двенадцатом веке юг Франции заставил Папу Римского насторожиться. Впервые после арианства, которое в своей нечестивости смело утверждать сотворенную природу Бога-Сына, возникло сплоченное и крупное еретическое движение. Катары, богопротивные еретики, которые проповедовали неоманихейскую концепцию о добре и зле как о двух равных началах мироздания, получили в землях около севера Иберии наибольшее распространение. Наряду с их общинами возникали и общины вальденсов, которые пугали Папу своими призывами к претворению в жизнь принципа апостолической бедности и явным желанием вернуть раннее христианство. Тулузское графство и Арагон уже были сильно поражены ересью альбигойцев - катаров из Альбижуа. Ставший в 1198 году папой Иннокентий III, усердный и благочестивый служитель церкви и Христа поначалу слал многочисленных проповедников, которые, впрочем, не смогли добиться существенных результатов. Даже красноречивый и усердный в вере латеранский каноник Осмы по имени Доминик, прославившийся добротой и милосердием в молодости, не вернул заблудших в лоно истинной церкви. Тогда папа снял проникшихся еретическими идеями епископов Лангедока с их должностей, заменив их своим легатом. Сочувствовавшие альбигойцам дворяне отлучались от церкви, в их число попал даже правнук героического Раймунда IV де Сен-Жиля, чье имя гремело по пустыне во время первого крестового похода, Раймунд VI Тулузский. Папа даже призвал Филиппа II Французского к военным действиям, но тот отказался, и Иннокентию пришлось довольствоваться переговорами с еретическим графом Тулузы. Тот, встретившись с легатом-бенедиктинцем Пьером де Кастельно, верным служителем Бога и понтифика, обещал отречься от ереси и был прощен, но обещания не сдержал. Воспылавший праведным гневом легат спешно выехал в Рим, но по дороге ему перерезал широким ножом горло приспешник Раймунда. Папа был попросту взбешен таким богопротивным поступком и издал буллу, обещавшую земли еретиков всякому, кто поучаствует в крестовом походе. Так начался первый поход крестоносцев на христианские земли.***
В середине 1209 года был беатифицирован несчастный Кастельно, а в Лионе уже собралось десятитысячное крестоносное войско. Когда благодатное июньское солнце излило свои животворные лучи на царство Божие, еретик Раймунд, чтобы спастись, пообещал папе начать войну с еретиками. Его отлучение наконец сняли, но поход уже было не остановить. Раймунд-Рожер Транкавель, каркассонский виконт, чьи земли оказались под угрозой, пытался договориться с крестоносцами, но ему отказали даже во встрече, и он поспешил назад, чтобы укрепить свою вотчину и изготовиться к обороне. Вышедшие к Монпелье воины Христа двинулись дальше, взяли деревню Севье и в июле осадили богатый и многолюдный город Безье. Не желая лить кровь католиков, они потребовали, чтобы все, кто верен римскому понтифику, вышли из города. В Безье жило всего триста альбигойцев, но из города не вышел никто. Тогда взбешенный этим папский легат Амальрик стал подстрекать крестоносцев к штурму и преуспел - пока дворяне решали, как вывести католиков из города, слуги и прочие люди низшего звания взяли город на щит и по наущению озлобленного легата перебили всех, не различая ни пола, ни возраста, ни вероисповедания. Безье опустел и теперь лежал в руинах, на которых пьянствовали довольные удачным исходом дела крестоносцы. Первого августа воинство подступило к Каркассону, где с верной армией заперся Раймунд-Рожер. Благодаря стараниям умного и доблестного виконта город стал неприступной крепостью, но седьмого августа крестоносцы забросали землей канал, по которому в Каркассон текла столь желанная в летнюю жару холодная ключевая вода, и стало ясно, что скоро крепость сдастся. Через восемь дней сам Раймунд-Рожер, поверив вождям праведного воинства на слово, поехал в их лагерь для переговоров, не желая далее мучить своих подданных, но был схвачен, и его вотчина сдалась без боя. Крестоносцы и здесь попытались сломить еретиков, выгнав всех из города нагими на раскаленную солнцем землю. После взятия этого оплота альбигойцев одним из лидеров праведного воинства стал бывший крестоносец Симон де Монфор, человек, который был усерден в вере, благочестив и наделен здравым смыслом, ибо стал одним из немногих, кто отказался взять и разграбить христианский город Зару по указу престарелого дожа Светлейшей Республики Венеция Энрико Дандоло, который, хотя и был давным-давно ослеплен с помощью стекла византийским автократором Мануилом Комниным, имел живой ум и огромные амбиции. Этот человек, будучи мудрым правителем и отменным полководцем, внушал праведному воинству уверенность в победе. Ему удалось без боя взять много катарских городов, и, казалось, победа уже близка, но Пьер Рожер де Кабаре с немногочисленной гвардией весь декабрь держал свою крепость и наконец отстоял ее. С осады Кабаре период легких побед крестоносцев завершился, и осады стали тяжелыми, защитники сопротивлялись упорно, а горожане стойко переносили все тяготы. В августе следующего года крестоносцы, взяв с большими потерями две крепости, подошли к Терму. Храбрый де Кабаре прилагал поистине титанические усилия, но уже в декабре город также пал. Тогда Педро II, король Арагона, объявил себя покровителем альбигойских феодалов Лангедока, и Раймунд VI, воодушевленный помощью столь могучего правителя, вспомнил, что его имя значило "мудрый защитник", и перешел в контрнаступление. Катары взяли несколько крепостей и осадили Мюре. Около пятидесяти тысяч альбигойцев окружили город, прилагая для его взятия все усилия. Де Монфор не мог позволить себе потерять эту ключевую крепость и выдвинулся к ней с двумя тысячами солдат. Уже почти два дня шел проливной дождь, казалось, будто еретики своей омерзительной хулой повредили саму небесную твердь, но войска графа почти без отдыха маршировали к Мюре.***
Утром 12 сентября Педро пошел на штурм. Тем же утром под дождем крестоносцы выстроились на Саверденском поле. Арагонский король перебросил много солдат на это направление и продолжил осаду. Двухтысячное воинство Монфора построилось в три линии. Арьергардом командовал сам Симон, его друг и соратник еще со времен крестовых походов Бушар де Марли встал во главе центра, а авангардом командовал мелкопоместный рыцарь из Северной Франции. Катары также выстроились в три линии. Арагонец командовал центром, блестящий полководец Раймунд Тулузский - арьегардом, а авангардом командовал граф Фуа, который был хорошим администратором, но очень плохим военачальником. Перед битвой Педро всю ночь провел с одной из своих пассий, поэтому обменялся доспехами с рыцарем по фамилии Гомес, который был его большим другом. Граф Фуа бросился на крестоносцев, но дважды был отброшен назад, а затем авангард Монфора изобразил ложное отступление, заманив треть катарского войска в ловушку, где они потерпели поражение и рассеялись, спасая свои жизни. Затем все две тысячи ударили в центр арагонской линии. Поначалу воины Педро держались стойко, но затем небольшой отряд крестоносцев внес панику и смятение в левый фланг альбигойцев, и король бросился туда.***
Крепко сжимая в руках секиру, исполинского роста и телосложения король Арагона Педро II, одетый простым пешим воином, мчался на выручку к своему левому флангу. То тут, то там блистал богато украшенный королевский доспех Гомеса, на которого наседали два французских рыцаря. Наконец один из них удачным ударом сбил шлем с арагонского рыцаря и застыл в изумлении, поняв, что король сражается в рядах альбигойской армии как простой солдат. Испугавшись за жизнь друга, Педро повернул туда, забыв про запаниковавший левый фланг. Могучим ударом секиры он буквально разрубил некого крестоносца и, залитый его кровью, схватился с рыцарями, атаковавшими Гомеса. Умело парируя атаки, он наседал на наглецов, но наконец, утомленный проведенной в любовных утехах ночью, выронил оружие и был поражен мечом француза, пронзившим его сердце.***
Когда стало известно о гибели короля, катары запаниковали и бросились бежать. Некоторое время отважному Раймунду удавалось вдохновлять горстку солдат на продолжение сражения, но теперь численное преимущество было уже на стороне крестоносцев, и сам тулузский граф был вынужден бежать, не имея возможности остановить бегущих альбигойцев. Праведное воинство преследовало еретиков, убивая всех без разбору. Многие утонули, осадный корпус из басков был перебит контратаковавшим гарнизоном Мюре. Семнадцать тысяч катаров осталось на Саверденском поле или попало в плен. Это вывело из войны Арагон и предрешило исход похода, который привел к полной победе, передаче Тулузы де Монфору и изгнанию несчастного Раймунда в Англию.