Восток — дело тонкое

      Традиционная восточная культура придавала украшениям, носимым на теле, особый сакральный смысл. Роскошные и массивные драгоценности являлись прерогативой аристократии и императорского двора, выступая атрибутом власти и высочайшего статуса.       Однако в повседневной жизни чрезмерное украшательство не приветствовалось, свидетельствуя о дурном вкусе или низком происхождении. Конфуцианство предписывало человеку строгость поведения и скромность внешнего вида, пресекая возможность носить слишком вычурные облачения. Вещи, чья первостепенная задача состояла в том, чтобы поведать о финансовой состоятельности их владельца, всячески порицались. Исключением становились разве что женские головные украшения и серьги, но их назначение — маркировка статуса главы семейства (отца или мужа), к которому девушка принадлежит. Следует отметить, что женщина, не обладавшая свободой перемещения, показывалась в обществе крайне редко, проводя большую часть жизни в своих покоях. Поэтому богатство туалета дам из привилегированных семей редко радовали глаз кому-то иному, кроме обитателей дома.       Однако существовала и другая категория украшений, чьё назначение не сводилось к декоративному изяществу. В Китае и Японии получили особое распространения нефритовые подвески, чьё главная функция — оберегать владельца от влияния негативных энергий или дурных взглядов, притягивая счастье, богатство и удачу. Амулеты с благопожелательной символикой имели повсеместное хождение, неизменно сопровождая человека. Считалось, что не следует расставаться с нефритовым украшением, иначе его хозяин окажется незащищённым от так называемых «искажений». Европейская культура, не знавшая даосских концепций о всепронизывающей энергии мироздания, могла бы охарактеризовать искажения как неудачные стечения обстоятельств и беды, следующие за человеком по пятам. Жители Востока верили, что мистические свойства нефрита, усиленные символическим изображением на поверхности камня, способны развеять любые невзгоды. Большая часть мотивов, использованных в украшениях, учитывает данную особенность национального сознания.

Насекомые

      Одни из самых ранних нефритовых украшений, впервые появившихся в Китае, — это ритуальные амулеты с изображением цикады. В древнем культе подобные предметы использовались в качестве погребальной утвари. Нефритовые кулоны в виде цикад вкладывали в рот умершему, что связано с верой в особые свойства камня, предотвращающие разложение тела. Сама цикада воспринималась как символ бессмертия: считалось, что после смерти человека она служит проводником для его души, ведя к новому перерождению.       Другим насекомым, чей образ прочно переплетён с восточной символикой, является бабочка. С ней связано две трактовки, вступающие между собой в противоречие. Первая ассоциация навеяна даосской философией и трансформацией сознания, что часто сравнивается с преображением гусеницы в кокон, а кокона — в бабочку. Последняя стадия перевоплощения сопоставима с достижением адептом высшей мудрости Дао. Бабочка понимается как пожелание долгих лет жизни, её изображения дарят почтенным старцам в знак уважения их преклонному возрасту и накопленным знаниям.       С другой стороны, бабочка видится символом красоты и женственности, поры расцвета девичьего очарования. Поэтому украшения с изображением насекомого часто преподносятся юным девушкам.       Паук — ещё один «носитель» философской мысли Востока. В китайском языке слово «паук» («си») звучит омонимично «счастью». Многие буддийские сказания обращаются к образу насекомого, сравнивая нить паутины с дорогой, связующей рай и ад, а паука — с проводником, способным уберечь от напасти и вывести на верную тропу. В таком качестве паук предстаёт в известной притче «Паутинка» японского писателя Акутагавы Рюноске.

Подводные обитатели

      В Китае и Японии очень распространены украшения в форме рыбок. «Рыба» произносится созвучно «изобилию», поэтому её изображения воплощают пожелание богатства.       Карп издревле символизировал стойкую волю и непоколебимость, уверенное стремление к цели и готовность преодолеть любые препятствия на своём пути. В Японии карп ассоциировался с духом храброго самурая, а в Китае — с карьерным ростом и служебными успехами. Подобные привязки возникли в силу того, что карп, идущий на нерест, — единственная рыба, способная плыть против течения, противясь направлению бурлящего потока.       Ещё один представитель подводного царства — дельфин, почитаемый как водный бог и защитник в плавании от бурь и штормов. Его образ в чём-то схож с мифологическим драконом Ли, чьё туловище подобно змеиному. Вероятно, что дельфин считался «родственником» Ли, как, например, случилось с морским коньком, которого почитают за сына царя драконов.

Млекопитающие

      Нефритовые подвески часто содержат изображения пяти летучих мышей. Орнамент обращается к игре слов, выстроенной следующим образом: по-китайски выражение «безграничная радость» созвучно летучей мыши («бяньфу»). Кроме того, словосочетание «пять летучих мышей» является омонимом «пяти благоденствий», среди которых богатство, долголетие, добродетель, спокойствие и естественная кончина в преклонном возрасте. Зачастую в центр композиции из пяти летучих мышей помещается стилизованный иероглиф «долголетие».       Ещё одно видное животное восточной культуры — тигр. Он соотносится с западным направлением, откуда, согласно древним верованиям, приходят все беды и несчастья. По этой причине хищник почитался как владыка злых сил, единственный, кто способен усмирить их и держать под контролем. На украшениях тигр зачастую изображён в момент грозного рычания, однако его агрессия направлена на защиту человека, символизируя ограждение от пагубных влияний и готовность дать отпор недругам.