Сложа руки

– Так, на чём мы остановились? Точно, думаю, я целовал впадинку у твоей шеи и вдыхал твой запах, красавчик. Мужчина запрокинул голову подальше, предоставляя Джону лучший обзор, и довольно вздохнул. Пока одной рукой он придерживал край простыни, другая скользнула вниз, скрывшись для Джона из виду. Он пока не издал ни звука, и Джон поймал себя на мысли, что жаждет услышать, на что тот способен. И движение его руки ниже уровня талии сделало эту перспективу вполне реальной. – Ты трогаешь себя? – спросил Джон одними губами. Светлые глаза расширились, сделавшись круглыми, как блюдца. Хотя по всему было ясно, что он пойман с поличным, он слабо покачал головой. Прежний язвительный, капризный тип исчез, и Джону очень понравился тот, кто пришёл на смену. – В чём тогда смысл, – снова проартикулировал Джон, слегка ухмыляясь, – если не трогать себя? Тот судорожно вдохнул, и Джон явственно вообразил, как его рука наконец начала двигаться. Он наблюдал за ним внимательно и все равно невольно удивился, когда его вторая рука скользнула под белую простыню, прикрывающую торс, и коснулась груди. Прикосновение было совсем лёгким, пальцы просто скользнули по ключице. От движения простыня спала чуть ниже, обнажая ещё больше кожи. Да... Он же сам предложил ему трогать себя. – Хорошо. Вот так, – одобрил Джон. Он оказался решительно заинтригован видом изящной руки, исчезающей под тканью. – Теперь я спущусь поцелуями по твоей шее и перейду к груди. Рука остановилась под простыней, серые глаза с неприкрытым любопытством следили за Джоном, молчаливо вопрошая о дальнейших указаниях. – А потом, – Джон осекся и тяжело сглотнул. Во рту пересохло, хоть говорил он не громче шёпота. – Я прикоснусь к твоему... Джон не смог заставить себя даже беззвучно произнести это слово и ограничился тем, что просто показал пальцем на свой сосок. Возможно, это было ошибкой. При первых признаках неуверенности былое самодовольство его визави вернулось. Он коротко ухмыльнулся, прежде чем начал совершать рукой медленные круговые движения под простынёй. – Вот так? – проартикулировал он в ответ. Это было исполнено вызывающе развязно и уверенно. Джон был впечатлен. – Покажи мне, – сказал Джон. Тот плавно повел плечом, позволяя простыне соскользнуть ниже, и Джон наконец увидел, как он поглаживает сосок, порозовевший и набухший от прикосновения. – Прекрасно, – выдохнул он, облизнув уголок губ. – Теперь увлажни его для меня хорошенько. Мужчина поднял руку и, неотрывно глядя Джону в глаза, погрузил длинный палец в свой великолепный рот. Весь воздух из лёгких Джона выбило одним махом. Этот образ обещал надолго врезаться в его память. – Ты очень испорченный мальчик, – пробормотал Джон, как он думал, себе под нос. Тем не менее, тот ухмыльнулся, уловив движение его губ, и продолжил увлеченно облизывать палец. Джон прочистил горло. – Вернёмся к твоей груди. Потри его пальцем. Представь, что это мой язык, касается... полегче! – воскликнул Джон, когда мужчина сходу сжал чересчур сильно, и тот сразу ослабил захват. – Так лучше. Теперь снова мои пальцы. Пощипывают его легонько... Да, так. Клиент, выражая покорность, следовал указаниям в точности, когда они совпадали с его желаниями. Джон слышал его сбившееся дыхание, когда тот перекатывал и потирал собственный сосок, прикусив нижнюю губу. Он смотрел на Джона из-под полуприкрытых век, чтобы не упустить новое указание. – А теперь другой точно так же, – подсказал Джон. Простыня мягко соскользнула с другого плеча. Когда пальцы обхватили второй сосок, четко очерченные губы приоткрылись. – Да, вот так. Хороший мальчик... – Рот Джона, похоже, действовал без участия мозга. В его защиту надо сказать, что мало кто не потерял бы голову в таких обстоятельствах. – Может, мне так тебя и оставить? – продолжил Джон, полностью принимая своё теперешнее лоботомированное состояние. – Просто поиграй с ними. Посмотрим, как скоро ты начнёшь умолять. Когда тот считал сказанное с губ Джона, его губы приоткрылись шире. Невероятно низкий, исходящий глубоко из его горла, стон заполнил тишину. Его светлые глаза на экране казались сейчас чернее чёрного. Секундой позже он покраснел и отдернул руку от своей груди, будто обжегшись. – В жизни не умолял, – последовал быстрый жест, но движения были не такие уверенные, как прежде. – Никогда? – отозвался Джон, думая о только что сорвавшемся стоне. При том, как быстро мужчина овладел собой, казалось, Джон должен быть очень хорош, чтобы услышать его снова. – Так, мольбы отменяются, – произнёс Джон вслух в гарнитуру, поддерживая свой фарс. – Разве моим единственным вариантом не был минет с твинком? – спросил его клиент. – Не понимаю, к чему здесь мольбы. – Ты так и не высказал никаких пожеланий, – напомнил Джон. – А если бы высказал, неужели ты думаешь, мольбы о том, за что я и так плачý, входили бы в их число? Джон мог бы поставить на то, что да. – Думаю... вынужденное ожидание пошло бы тебе на пользу, – уклончиво начал Джон. – Может, ты перестал бы быть таким негодником. – Негодником? И что, интересно, человек на том конце линии делает с негодниками? На том конце не было никого, кроме Джона. – Прости, что прерываю, у тебя хорошо получается, но мой клиент хочет знать, что бы ты сделал с капризным, избалованным мальчишкой, который совершенно отбился от рук? Для вида внимательно вслушиваясь в тишину в гарнитуре, Джон прикидывал, насколько хорошо знает этот типаж. – Он говорит, – наконец прожестикулировал он, – что крепко тебя отшлепал бы. На лице мужчины проявилась маска гипертрофированного отвращения. – Как оригинально. Но, к несчастью, порка не входила в перечень вариантов. – Он говорит, это досадное упущение, – ответил Джон, показывая на свою гарнитуру. – Он уверен, что этот прекрасный зад идеально годится для хорошей, жёсткой порки. – Прекрасный? – переспросил мужчина, моментально сосредоточившись на комплименте. – Да-да, – забубнил Джон, – уверен, у тебя отличный зад. Полные губы в ответ странно дрогнули в улыбке. Самомнение его клиента откликалось, очевидно, на любую похвалу. – Хочешь убедиться? – спросил он знаками. Джон поймал себя на мысли, что более потрясен этой улыбкой, чем предложением полюбоваться вышеозначенной задницей, что было в корне неправильно. Он поспешил напомнить себе, что все звонки записываются для улучшения качества обслуживания, что за такое он непременно лишится работы. Одно дело переводить разговор абонента с работником секс-линии, но подбивать клиента на стриптиз, это явный перебор. Безусловное основание для увольнения дрянного сурдопереводчика. В известном смысле, происходящее не сулило ничего хорошего. Поэтому, без сомнения... Джон не задумываясь ответил: – Это меньшее, что ты можешь сделать при сложившихся обстоятельствах. Он поднялся, не успел Джон закончить фразу. Удерживая простыню вокруг талии, он повернулся спиной к экрану и упёрся коленом одной согнутой ноги в сидение стула, пока другая, прямая, оставалась стоять на полу. Он обернулся через плечо, чтобы заручиться зрительным контактом с Джоном. Только убедившись, что полностью завладел его вниманием, он потянул за простыню. Край заскользил вверх по голени, потом по задней поверхности бедра. И остановился, немного не оголив ягодицы. Мгновение казалось, что дальше она не двинется, и всё закончится тем, что Джона просто провели. Но тут мужчина опустил взгляд, скромно склонив голову, и с видом самой невинности удивительно быстро взмахнул простынёй. Джон успел увидеть только одну бледную половинку – на мгновение – прежде чем простыня упала обратно. Он снова повернулся к нему лицом: – Можешь уже закрыть рот, Джон. Челюсть Джона немного заклинило, и она вернулась в нормальное положение с отчетливым щелчком. Грязные разговоры, вспомнил Джон. Подразумевается, что он тут переводит грязные разговоры. – Вдруг застеснялся, да? – спросил Джон в тот момент, когда мужчина подтянул простыню повыше. – Ты можешь и дальше прикрываться, если хочешь, но парень на линии хочет... – Джон умолк, сглатывая. Он помедлил, а потом обеими руками сымитировал разводящее движение. Мужчина выронил край простыни и беспорядочно замахал руками перед собой, лишая Джона возможности что-то разобрать. А потом, к радости Джона, его щёки вспыхнули. – Для начала я бы дал тебе шлепка, – уточнил Джон, получая определённое удовольствие от соответствующего жеста рукой. – Я легонько шлепну тебя по заду для разогрева. Но после я широко тебя раскрою и хорошенько рассмотрю. Тебе это понравится, не так ли? Чтобы на тебя смотрели, чтобы ты был в центре моего внимания? Тот, казалось, застыл, не зная, куда податься. Он стоял развернувшись к Джону, по-прежнему опираясь одним коленом на стул. Выпуклость, натягивающая простыню, естественным образом привлекала взгляд Джона. Он готов был поклясться, что различает маленькое влажное пятно, которое будет только увеличиваться, если простыня и дальше будет оставаться на своём месте. – Наклони экран ноута вниз и сядь на стул верхом спиной ко мне. – Зачем? – выпалил мужчина раздражённо. – Потому что я собираюсь сделать тебе приятно, очень-очень приятно, так ведь? И вот экран был с силой наклонён, как сказано, и тот отвернулся, усаживаясь на стул и разводя ноги по обе стороны. Его шея изогнулась, и они смогли встретиться взглядами. – Теперь достань до них и разведи в стороны. Подрагивая, тот последовал инструкции, запустив руки под простыню. Растягивая и отпуская, сминая. – Вот так. Снова и снова. Пока не станешь изнывать. Ты уже хочешь мой большой толстый член. Тот застонал, громко и протяжно, и подался ближе к спинке стула, вжимаясь в устроенную там подушку. Поскольку его зад не попадал в обзор камеры, Джон мог видеть только как мышцы его спины перекатывались, в такт движениям ягодиц, когда он начал толкаться в подушку, совершая короткие рывки. Его голова по-прежнему была повёрнута назад, чтобы он мог видеть Джона, а рот широко раскрыт, отчаянно хватая воздух. – Не отворачивайся от меня, – напомнил Джон, не отрывая взгляда от его лица. Он ощущал полную власть над ситуацией. Это его грязные разговоры завели их так далеко, и когда этот красавец кончит, это случится потому, что Джон ему так велел – это случится благодаря ему. Джон был твёрдым как камень в своих брюках, и он даже не подозревал, как долго. Теперь возбужденный член неудобно упирался в молнию, и Джон неловко заерзал. Бёдра мужчины по-прежнему раскачивались, а прерывистые вздохи были громко слышны в наушниках. Но тот был всё ещё в состоянии проартикулировать "Потрогай себя", в точности повторяя недавнее предложение Джона. – Я на работе, – ответил Джон, наблюдая за его толчками и больше всего на свете мечтая, чтобы это случилось при иных обстоятельствах. – И ты очевидно очень напряжен. Джон хотел было рассмеяться, но оборвал себя, когда, казалось, вся кровь в его теле устремилась к паху. От особенно энергичного толчка, простыня спала со стройного тела, и Джон увидел трогательные ямочки на его пояснице. Мужчина плотнее прижал подушку к своему переду и возобновил движение. Раздалось три коротких резких вздоха, а за ними всхлип, а потом еще один, и Джон понял, что это не продлится долго. О, Боже. – Давай, да, кончи для меня... – поспешно прожестикулировал Джон. После трёх круговых движений бёдрами, всё тело мужчины оцепенело и секундой позже содрогнулось. И он закричал, хриплым глубоким голосом, который будто вышибло из его лёгких. И Джон мог бы поклясться, что расслышал свое собственное имя. Это было первое услышанное от него Джоном слово, и это прозвучало явно ненамеренно, словно вытолкнутое силой его оргазма. Джон чувствовал, что охрип и запыхался, будто это он сам только что кричал. Его эрекция стала почти болезненной. Всё ещё сидя к Джону спиной и тяжело дыша, мужчина нетвердой рукой подобрал с пола упавшую простыню, натянул её себе на плечи и только тогда он повернулся, садясь на стул нормально. Он снова встретился с ним взглядом, щёки раскраснелись от напряжения, но во всём остальном он быстро вернул себе контроль над собой. Джон невольно подумал о сперме, подсыхающей сейчас на его животе. А ведь даже не хотел за это браться, поначалу, напомнил он себе. Должно быть, он принимал желаемое за действительное, но когда мужчина поднял руки, чтобы говорить, Джону показалось, тому тоже не хочется завершать этот звонок. – Передай мою благодарность работнику горячей линии, – показал он наконец. Его глаза смотрели на Джона, но были всё ещё слегка затуманены. – Хорошо. – Пасиб тебе и пока, – старательно проговорил Джон вслух в гарнитуру, сделав вид, что дал отбой. Клиент наблюдал за ним насмешливым взглядом, откинувшись на спинку стула. – Он отлично потрудился, – прожестикулировал он лениво, медленно двигая пальцами. – Да уж, точно, – откликнулся Джон. Он почувствовал, как уголки его губ против воли приподнимаются вверх. Их глаза встретились, и Джон разразился смехом. Мужчина по ту сторону экрана подхватил его смех в тот же миг. Ни один не мог больше сдерживаться, когда увидел, что другой знает. Он, должно быть, с самого начала понял, что все эти непристойности исходили лично от Джона, проницательный хрен. – Ты знал? – уточнил Джон. – О, да, – ответил мужчина, продолжая хихикать. Его смех был прекрасен, хотя и едва слышен, но хорошо виден – по его трясущимся плечам. Только когда хихиканье стихло, Джону пришло в голову, что он должен бы сгорать от стыда. Он ведь совсем не шутил, когда произносил все эти вещи. Это не он мелькал сейчас задом, но всё равно он чувствовал себя голым, раскрытым перед этим пронзительным взглядом. И нисколько против этого не возражал. Пальцы Джона шевельнулись в тот момент, когда его собеседник тоже приподнял свои руки. Оба остановились, предлагая друг другу продолжить. Джон коротко рассмеялся, когда они не смогли решить, кто начнёт, и получил улыбку в ответ. В конце концов, Джон заговорил первым: – Наверное, это всё. Если только... я могу для тебя ещё что-нибудь сделать? – чувствуя неловкость, Джон перешёл на свой стандартный набор фраз сурдопереводчика. – О, я не думаю, что смогу ещё, по крайней мере в ближайшие несколько часов, – ответил мужчина и подмигнул, вызвав у Джона новый смешок. Джон облизнул губы, не зная, что ещё сказать, но не желая завершать разговор. Мысль, что они больше никогда не увидятся, сразу показалась несправедливой. Он надеялся, что и этот мужчина думает так же. На мгновение тот прикусил нижнюю губу, будто в нерешительности, а затем прожестикулировал: – Имя – Шерлок Холмс. – Шерлок, – повторил Джон медленно, чтобы убедиться, что правильно понял. Тот просиял и кивнул. – Адрес – 221b Бейкер-стрит, – подытожил Шерлок. На этой ноте он протянул руку к ноутбуку – и к Джону – и резко оборвал звонок. Ещё на мгновение после этого Джон ошеломлённо замер. Он его только что пригласил? После телефонного секса? Он же полный псих! И Джон намеревался нанести ему визит, чтобы это сообщить сразу после того, как забежит в туалет подрочить и напишет заявление об увольнении в службу видео-перевода.

***

Месяц спустя... – Благодарение богу за тебя, Джон Ватсон, – провозгласил инспектор Лестрейд так, чтобы слышали все присутствующие на месте преступления. – И что же я такого сделал? – отрешенно спросил Джон, пока устанавливал приблизительное время смерти человека в паре футов от них, хотя у Лестрейда были специально нанятые люди для этой оценки. – За всё, – ответил Лестрейд, – но главным образом за то, что прикрываешь его. Лестрейд кивнул на кудрявую темноволосую голову, которая сейчас маячила рядом с трупом. – И ещё за перевод. Видит бог, обычно он раскрывал преступление, и я получал только одно смс с именем, и ничего больше. Хорошо всё-таки время от времени иметь и объяснение. Переводческие навыки Джона весьма пригодились глухому человеку, работающему "консультирующим детективом" – профессия, которую специально для себя создал Шерлок. Как узнал Джон, когда впервые пришёл к нему на Бейкер-стрит, он придумал для этого даже уникальный жест, включающий чрезмерное количество вращений запястьями. – Не так уж много я перевожу, – отозвался Джон, вежливо улыбаясь, – принимая во внимание, что ему нисколько не интересно то, что говорят другие. Но всегда пожалуйста. Лестрейд понимающе усмехнулся: – Мне ли не знать. Именно в этот момент Шерлок решил выпрямиться из своего скрюченного положения и повернулся к ним лицом. Его губы изогнулись в улыбке, адресованной исключительно Джону. Он был особенно привлекателен после того, как раскрывал очередное дело, и Джон находил его мальчишескую энергию заразительной. – Скажи Лестрейду, если лестница зелёная, это брат. – Его руки двигались быстрее, чем можно было уследить глазами, но Джон уже привык к его скорости, как и к тому, что Шерлок предпочитал опускать половину знаков. Джон кивнул и перевёл всё Лестрейду. – Дай ему знать, что мы ценим это, – ответил Лестрейд. – Я знаю, что он умеет читать по губам, но всегда сложно судить, что он понял, особенно, когда он уходит прежде, чем я закончу говорить. – Сейчас скажу ему, – ответил Джон, хитро улыбнувшись. Шерлок смотрел на него насмешливо, но всё ещё ожидающе, готовясь еще раз услышать похвалу, которую он уже прочёл по губам Лестрейда. – Ты гениален, это ты и так знаешь. Однако, чего ты не знаешь, так это того, что когда я привезу тебя домой... – Джон сделал паузу, подождав, пока глаза Шерлока расширятся, и пока Лестрейд перестанет смотреть на его руки. – Я раскрою тебя языком прямо на диване в нашей гостиной и оставлю на грани вечность. Веки Шерлока дрогнули, закрывшись на одно долгое мгновение, и щёки порозовели. Его руки коротко взметнулись в воздух и опали, так ничего и не изобразив. – Он выглядит немного потрясённым, – с удивлением отметил Лестрейд. – А я думал, что ему всё равно. – О, – ответил Джон. – Он глубоко тронут. В этот момент Джон был особенно благодарен за то, что Лестрейд не понимает ни слова из языка жестов. Особенно после того, как Шерлок, наконец взяв себя в руки, просто ответил: – Определённо, скоро буду.