Император

      Айсард прошла длинным широким коридором, стены которого залил, выплеснувшись из лифта, зелёный свет. В углу дрожащим голосом отдал честь молодой офицер, и где-то вдалеке ожил шёпот многих людей: «Снежная королева!». За спиной её так и называли. Прозвище было в ходу, как среди повстанцев, так и в имперском окружении. Всё это она знала и не пыталась пресекать. Будучи жестокой и бескомпромиссной, ей почему-то нравилось, чтобы люди о ней так думали.       Императрица ступила на мостик. За группой шепчущихся офицеров открывалась огромная панорама космоса. Командная башня «Лусанкии» была огромна. Персонал встал с мест в знак приветствия. Айсард прошла вперёд, группа офицеров расступалась, и перед взглядом Исанн оказалась медицинская цистерна, в которую был погружён Корран Хорн. Повстанец бессознательно плавал в ней и дёргал конечностями. К его лицу были присоединены шланги, позволявшие ему свободно дышать. Траун стоял поодаль и переговаривался с капитаном корабля.       — Как продвигается работа? — спросила императрица. — Когда вы уже сделаете мне из повстанца ручного мутанта? Вы уже начали модификацию генов?       — Ещё нет, — ответил Траун. — Капитан Дриссо полагает, что проводить такую операцию на мостике опасно. Лучше стоит найти другое место.       — У меня нет на это времени. Пока лаборатория корабля будет восстановлена, мы уже давно будем на Тайферре. Адмирал, как первый советник… думаете, эксперимент сработает?       — Надеюсь, Ваше Величество, — и вдруг Айсард подошла к нему до одури близко. От неё шло какое-то животное тепло. «Не при офицерах же!» — подумал Траун.       Через четверо суток Хорна решили вернуть в тюрьму. Когда он вывалился из цистерны, то потянулся к штурмовикам, дрожа от холода. После того как его одели, стражники в масках наводнили камеру, кинули Хорна на пол и вышли. Тьма воротилась в комнату. Сама комната была маленькая, но чистая. Сверху сиял прожектор. Напротив друг дружки располагались две скамеечные перекладины. Через полчаса Хорн пришёл в себя. Он ощущал холодок у себя в затылке. Вышибло пот, всё потемнело. Шаги за дверью прошли отгулом, и надсмотрщики сменились в третий раз.       Вдруг разлился серебряный свет. Хорн спустил ноги с койки. Корран встал, разбежался и ударил головой об стену, но настоящий Корран сидел на скамье и глядел на стену, грызя указательный палец.       Он вдруг вспомнил своё детство на Кореллии. Как двое голеньких деток — он с русыми волосами и его темноволосая сестра, — склонились в луче пурпурного солнца, заслонённого спутником. Коронет был красив. Огромный город располагался прямо под ними. Мерцали крыши, дымили трубы, виднелся двор имперской казармы. Чуть в отдалении, за чертою тёмных лесов на горах лежали снега, и где-то у подножья блестело озерцо. Вдруг взрыв смеха. Сестра побежала обратно к дому. Черты её внешности были безвозвратно размыты. Он уже и забыл, как выглядело лицо Галлы. Прикосновение её холодных пальцев и влажной ладони, когда она попыталась взять его за ручку, рождало в Корране столько тревоги и горя.       Он зарыдал как дитя, заглатывая горечь воспоминаний. Хорн спрятал горящее от слез лицо в ладонях, опустил голову, и волосы пали на колени. И поджимает руки, чтобы не затрястись, и уже не может, и съезжает к полу. Через какое-то время он отключился. Все страхи ушли. Мысли о прошлом, о тех чудовищных экспериментах, которые над ним проводили — все они больше не тревожили его.       Хорн проснулся от нараставшего в коридоре рокота голосов. Было шарканье многих шагов; были голоса — неразборчивые, не живые, доносившиеся как из передатчика. Прошла колонна штурмовиков. Видимо они будут высаживаться на планету. Хорн мгновенно поднялся с жёсткой скамьи и начал вслушиваться в голоса за дверью. Громыхающий бас директора тюрьмы на что-то жаловался: видите ли, недостаточно солдат. Затем раздался вой сирены. Хорн уже обдумывал, каким образом воспользоваться этой ситуацией для побега, ведь другого шанса может и не быть.       «Лусанкия» состыковалась с неким грузовым судном по пути на Тайферру, и Траун был намерен поживиться его содержимым. Захваченный корабль-балкер представлял собой массивное судно, использовавшееся для контрабандистских операций. Конечно, Империя часто совершала мародёрства, но, во всяком случае, не снисходила до кражи продовольствия или медикаментов. Но положение их было отчаянным, и Гранд-адмирал лично возглавил десантную группу.       После того как корабль был притянут силовым лучом и помещён в один из доков имперского крейсера, штурмовики вскрыли основное отделение и проникли внутрь. Айсард вооружённая лёгким бластером и Траун вошли следом. Дым стелился по полу; видимо, выбило энергощиты. Казалось, корабль был пуст. Траун проверил диспетчерскую панель; красным загорелся экран монитора, и адмирал увидел, что все спасательные челноки были сброшены в открытый космос.       — Либо пассажиры покинули корабль, либо они хотели, чтобы мы так подумали, — сказал Траун. — Зря мы позволили уйти шлюпкам.       — На них не было органических форм жизни, — поморщилась Исанн, — скорее всего шлюпки отстыковались автоматически. Проверьте мостик.       Штурмовики побежали по тёмному коридору, в полах следовали их белые отражения. Едкая гарь шла по всему салону. Расступились механические двери, затем вторые. Айсард и Траун были удивлены увиденному. Оба вошли в коридор. Вдали, напротив них стояли двое: высокая фигура вуки и человеческая — та, что пониже. На человеке была одета серая кожаная куртка, на поясе свисал ремень с инструментами и бластером.       — Хан Соло, — обратилась Исанн, скрестив руки на груди, — вот неожиданность.       — Действительно, — согласился Хан, — Чуи тоже удивлён. И как же поживает адмирал Креннель, Зиндж? Я слышал, что вам пришлось сдать столицу.       — Соло, не нужно лицемерия, — иронично улыбнулся Траун. — Не упоминай имена этих предателей. Ты перевозишь контрабанду? Что же, тебя не устроило место генерала Республики?       — Увы. У нас с руководством возникли идеологические споры.       — Вот как? И почему же? — спросила Исанн.       — Они хотят строить свободное демократическое государство, а я нет, — ответил Хан. — А зачем вы собственно остановили мой корабль? У вас какие-то проблемы? Если вы хотели забрать товар, то сразу вам скажу, что я его почти весь продал.       — Нам известно, что за вами охотится Канджиклаб. Их звездолёт сел вам на хвост в Топассе, — сказала Айсард.       — Ну…       Тут Хана остановило движение каких-то шорохов. За его спиною в противоположной стороне коридора так же открылись двери, и в разговор вмешались контрабандисты во главе с Тасу Лич. Бойцы Канджиклаба выстроились защитным полукругом, направив винтовки на Соло и Чубакку, которые теперь стояли меж двух огней посреди длинной комнаты.       — Тасу Лич. Отлично выглядишь, — уверенно, но не без удивления поздоровался Хан.       — Ошибка, Соло. Для тебя всё кончено и для всей твоей компании, — ответил глава банды. — Мы искали тебя по всему кораблю. Где наши деньги?!       — Похоже, мы оказались в сложной ситуации, — заметил Траун. — По всем Имперским законам Хан Соло должен быть арестован за государственную измену. Боюсь он наш, господа.       — К чёрту закон! К чёрту Империю! Он должен нам деньги! — закричал Тасу Лич.       — Вы кажется не понимаете, господа контрабандисты, этот корабль в доке моего крейсера. Законы тут устанавливаю я, — заявила Айсард. — Арестовать их!       Началась перестрелка. Чудом увернувшись от бластера, Хан с Чубаккой оказались в руках Айсард. Штурмовики вскоре расправились со всей бандой Канджиклаба, после чего двух арестантов заковали в наручники и доставили в тюрьму. У Трауна были на них особые планы. Гранд-адмирал надеялся использовать Соло в переговорах с Республикой.

***

      В «Лусанкии» была огромная тюрьма, если учитывать, что на Корусанте крейсер именно для этого и использовался. Тем не менее, тюрьма была переполнена, поэтому Соло и Чубакку определили в общую камеру. Сосед им попался странный. Он был человеком, молодым, с русыми волосами, дикими светло-зелёными глазами в янтарных крапинках. Юноша смотрел на них с неким подозрением, молчал. Так молча они просидели напротив друг друга полчаса, пока Чубакка не заговорил с Ханом.       — Мой друг думает, что ты кореллиец, — сказал Хан. — Это так? Тебя как зовут?       — Корран Хорн, — затем добавил, — и да, кореллиец. А что?       — Я тоже, — ответил Хан. — Сколько ты тут сидишь?       — Шестьдесят восемь смен. Времени мне не известно, но, кажется, что целую вечность. А как вас зовут? — спросил Хорн, после чего услышал в ответ имена, которые казались ему до этого момента легендарными, полумифическими. Он не мог поверить невероятнейшему: перед ним сидели асы Гражданской войны. — Не может быть.       — Это так, — сказал Хан. — Ты не пытался бежать? Я вижу, Корран, ты как-то снял свои наручники. Можешь помочь нам с ними? Послушай, малыш, я знаю, где находится вентиляция. Я запомнил каждый поворот, которым меня вели. Если ты поможешь нам выйти из камеры, то мы возьмём тебя с собой.       — Что ж, я и сам думал о том, чтобы бежать с этого проклятого корабля, однако вряд ли бы я смог один справится со сторожами, — ответил Хорн. — Я помогу вам. Скоро должны принести еду. Думаю, что это единственная возможность для побега.       Так и решили. Корран помог обоим снять наручники, а затем Хан посвятил его в детали своего плана. А уже через два часа в камеру зашли двое штурмовиков с контейнерами. Они увидели, как трое заключённых дрались между собой и попытались разнять их. Тут Чубакка схватил штурмовиков и столкнул их на пол. Хан забрал у солдат бластеры и вместе с остальными поспешил выйти из камеры. Заперли сторожей. Все трое двигались по тюремному корпусу очень тихо, но быстро. Хан осматривал всё кругом, пытаясь вытащить из памяти каждый поворот.       — Почему мы не взяли форму штурмовиков? Мы могли бы замаскироваться, — прошептал Хорн.       — Нет. Я уже много лет назад так баловался, больше не хочу, — ответил Хан. — Как странно, почему мы не наткнулись пока ни на одного солдата?       — Айсард вывезла с Корусанта совсем малую группу войск. Большая часть осталась в столице.       — Откуда ты знаешь? Ты был там? Постой-ка… — становился Хан, — ты повстанец, верно?       — А вы нет?       — Мальчик, я давно бросил это дело. Вот, — указал он на решётку вентиляции, — нам туда.       Чубакка сорвал с петель решетку. Они поползли по вентиляции: сперва Хан с бластером в согнутой руке, Корран, а за ними Чубакка замыкал цепь. Ход был весьма просторный, так что ползли не мешкая. Труба шла вдоль всего коридора и поднималась вверх где-то у самого его конца. Отовсюду доносились множества шагов, голосов. Хан сказал, что им нужно выйти к лифту и спуститься к ближайшему ангару, где они и сядут на первый звездолёт. Провозились долго. Ползли, ползли и наткнулись на люк мигающий лампочками. Затем вышли неподалёку от лифта. Вызвали. Кабина была не пуста, в ней спускались к малому ангару двое пилотов в чёрной форме. Соло выстрелил из бластера дважды, и имперские пилоты попятились и медленно сползли к полу. Хан, Корран и Чуи зашли в лифт.       — Нам очень повезло. Где пилоты там и ангар, — сказал Хан. — Похоже, они спускались в сектор Y-11. Нам туда.       Когда они спустились, то оказалось, что док был совсем мал и в нём находился только один шаттл T-4а типа «λ». Видимо, имперские пилоты должны были сесть в него. Внешний щит был уже открыт, так что бежавшие заключённые могли свободно лететь. Гудела предупредительная сирена. Следовало поспешить. Выбежали на площадку, взобрались на борт. С диспетчерской послышались какие-то приказы. Должно быть там поняли, что пленники бежали. Но двигатели завелись, шаттл покинул док, затем вышел на гиперскорость и был таков.       Ещё недавно заключённые в камере поздравляли друг друга с успешным побегом. В эти пятнадцать минут, пока они покидали ангар, вся жизнь пронеслась перед глазами, душа ушла в пятки. Корран Хорн усомнился в действительности происходящего, в здравости своего рассудка, он сидел рядом с Соло, — дрожали ноги. Хан посмотрел на выбранный маршрут. Имперские пилоты должны были лететь на Тайферру. Хан сменил цель назначения.