Император

      Суперразрушитель Исанн Айсард прибыл на Тайферру в назначенные сроки. Её корабль с тысячей других верных сил флота окружили систему Полит. Теперь следовало скоординировать следующие действия, и для этого Айсард собрала в своей резиденции на Тайферре совет военачальников. Против их флота выступала Новая Республика, а так же Империя Зинджа и Империя Креннеля, не считая более мелких. Траун предложил совету создать с этими военачальниками союз против Республики, поскольку она представляла наибольшую опасность для всех осколков Галактической Империи. Офицеры посчитали, что сотрудничать с самозванцами всё равно что признать их легитимность, и Айсард не могла на это пойти. Тем не менее императрица считала важным переманить этих военачальников на свою сторону.       Под конец обсудили оборону Билбринджи. После заседания Айсард попрощалась с военачальниками, и те вернулись на свои посты. Уже было за полночь. Большой дом одного тайферрийского герцога, в котором она жила с Трауном пустовал; от дорогой мебели ничего не осталось, многие слуги сбежали, и только имперская гвардия верно сторожила периферию здания. В этот полночный час оба лиловых спутника планеты перечёркивала длинная туча, а звёзды тускло освещали дрожащие на ветру полевые цветы, сад перед домом, где бушевали пышные кустарники.       Траун незаметно от слуг вернулся в апартаменты Айсард. Он стоял, убрав руки за спину. Его арфообразная спина подалась чуть назад и прислонилась к стене. Траун замер исполненный нерешительности: Исанн стояла полуголая через спальню при открытых дверях и набирала ванну. Шумела льющаяся вода.       Он облизнулся. Мысль о Исанн, о её тонком каком-то детском сложении вызывала у него дрожь в ногах, желание застонать. Она стояла к нему спиной, наконец сбросив с плеч свой лёгкий пеньюар. Узкие бедра её были голы, и Трауна растрогали изящно удвоенные впадинки над ягодицами, но вместе с тем он чувствовал, что эта женщина его в конце концов погубит. Он прочистил горло и решил сесть на постель. Её звонкий голос из ванны попросил Трауна проверить её передатчик. Айсард могли вызвать в любой момент. Купаясь в ванной, она рассказала о том, как недавно Траун приснился ей лежащим ничком с кинжалом в спине. Вернувшись, Исанн обнаружила его всё так же сидящим на краю кровати. Она села ему на колени, перекинув свою голую ногу через другую. Айсард была крошкой по сравнению с ним. Траун погладил мокрое предплечье Исанн, поднял ручку за локоток и, склонившись, чмокнул её в подмышку. Она захохотала и вывалилась на постель. Исанн игриво вертела ногой: лапка вырывалась из его большой пылающей ладони. Он нагнулся, заботливо поцеловал розовеющий на бёдрах след от резинки. Тугой ремень оставил алое теснение на нежной коже его любовницы. Белоснежный китель с плащом были отброшены им на софу, лоснящиеся сапоги склонились у кровати. Он переступил через одежду и рухнул в постель. Голый чисс в шрамах, наполовину скрытый тенями залез на Айсард в одних чёрных шароварах. Стройный торс переливался сиянием развитых мышц в тусклом неоновом свете.       Жилистая, мускулистая рука Трауна — смертельное оружие; ею было задушено немало подонков, она не дрогнет, в ней страстная чувственность мясника. Ладонь поглаживала персиковое предплечье Айсард, затем цапнула за белую коленку. Страстно хочет, не смеет, но, наконец, решается. Оцепенев от неловкого наслаждения, Траун придерживал её за бедра, затем переложил её ножки себе на плечи. Холодные сгустки неона, хлынувшие по зебровым полоскам Исанн, по тылу её голых рук, казалось, двигались. Траун вдыхая мускус её волос, тепло алого уха, упивался тяжестью Исанн, он ощущал, как она разделяется надвое на каждом ухабе. Он переместил её атласные ноги на одну сторону плеча, придерживая чуть выше коленей, и увидел светлый шёлковый пушок в промежности. Перевернутое тело изящно выгнулось, белые ноги взвились, будто парус, и Траун оказался под нею. Он перебирал, смакуя, свои ощущения под пальцами — сперва узкую ручку с белыми волосками вдоль тыльной стороны предплечья, следом её плечико. Седловинка гибкой спины была у Исанн из горячей слоновой кости, из волглых шелков. Он упивался её небывалой доступностью, будто бы она отдавалась адмиралу в последний раз, ведь каждый день мог для любого из них быть последним. О, только бы не последним.       После них осталась бедная вывороченная изнасилованная кровать. Хаос из четырёх рук, четырёх ног, двух тел — голубой и молочной плоти, — множество вкрадчивых, губительных, любящих, длинных пальцев беспомощно сплетаются и ласкают друг дружку. Распущенные серебряные струи волос Айсард щекочут ему потную шею. Исанн упёрлась пушистым локтем в одеяло, приминая корень его вожделения. Траун пыхтел, проникая в неё своим жезлом, его поступь походила на движения какого-то животного. Он с придыханием ловит её намерение. Но вот он уже не может, его одолевает суета, нетерпение. Исанн откинула голову, приоткрыла тёмные губы. Её белая как нагорный снег грудь с набухшими сосками то и дело наваливались ему на живот. Она неумело карабкалась по его большому ухабистому телу, как в потёмках, бродя мокрыми пальцами взад-вперёд, путаясь в несчастной простыне. Вздрогнули лопатки. Она отдышалась. Исанн была уже не так молода как раньше. Вялая кисть отчаянно держалась за плечо Трауна, когти царапали. Их ноги в конец разворотили постель, покрывало и одеяло выпотрошены и смяты в стороне. Женское лоно принимало напряжённый, обтянутый венами голубой фалл. Исанн видит, как со лба Трауна скатываются две струйки пота. Он ощущает блуждание по лабиринтам чужой плоти и, наконец, чисс мучительно проливает семя. Чашечка его наполнилась доверху.       Косолапо передвинув руки со спины к лицу Исанн, стараясь удержать её головку, Траун соединил свои трепещущие, отзывчивые губы с её губами. Она смазывает с лица налипшие волосы. Её стон молил не прерываться, но через мгновение она оторвала свои губы. Оба с вороватой осторожностью отвлеклись на шорохи, раздававшиеся в соседней комнате за дверью. Казалось, кто-то хочет проникнуть в апартаменты Айсард. Они со стыдом ловили какие-то мнимые чужие взгляды, после чего вцепились в друг друга вновь. Но единственный кто за ними наблюдал, это был бронзиумный бюст Императора, стоящий напротив кровати.       — Давай, мы успеем, пока они выломают дверь! — прошептала Исанн, склонившись над его ухом.       Шорохи вскоре прекратились. Оба с облегчением продолжили ублажаться. Уже было душно. Траун с ослепительной ясностью опомнился. Он слышал в этом громовой окрик судьбы и понимал, что ему даётся редкая возможность побывать с Исанн. До этого он был глубоко не прав. Теперь ему кажется, что только эта любовь может объяснить тот избыток страданий, которыми была наполнена вся его жизнь.       И через какое-то время они утихли. Исанн сладко задремала, чуть в отдалении, повернувшись к нему спиной. А он в скорбном унынии утолённого желания поглаживал её пепельные волосы, созерцая, как полоса неонового бирюзового света пересекла их обнажённые тела.       Мгновение спустя она покинула Трауна. Айсард предстояло ещё много работы, она уже опаздывала на осмотр новой лаборатории. Ей казалось, что такие отлучки могут вызвать подозрения у её подданных и посеять сомнение в чистоте отношений между ней и её первым советником.       Траун ещё был в комнате, когда капитан вызвал его на мостик. Он уже одел форму, напялил ботфорты, но никак не мог сосредоточиться. Всё напоминало об их страстной ночи. На кушетке лежал её пистолет-бластер: стальной, автоматический с выгнутой рукоятью. Постель хранила её тепло. От Исанн оставался легчайший лаймовый бриз, призрачное эхо той «снежной королевы», которая елозила в его объятьях с такими криками в прошлом.       Траун прочистил горло, встал с кушетки и двинулся к окну. Он подумал, что следует рано или поздно пристрелить служащий персонал этого дома. Траун считал, что вскоре слухи о них с Айсард могут распространиться. Он не мог позволить чему бы то ни было навредить его репутации. А быть может он думал так от того, что этого хотела Исанн. Адмирал сознавал, что это лишь только предрассудки, но именно из этих предрассудков и состояла репутация человека в правящем окружении.       Гранд-адмирал Траун был легендарным военачальником и гениальным стратегом. Он получил высокий чин ещё при Императоре Палпатине и уже тогда продемонстрировал свои полезные качества, а именно беспринципность и жадность. В отличие от Вейдора, Траун предпочитал содействовать творчеству своих подчинённых, а не просто наказывать их. Он не убивал персонал за неудачи. Кроме того, Траун поощрял старших офицеров высказывать свои мысли и оценивал предложенные идеи, а не отвергал их без рассмотрения, как поступали многие командиры. Траун был не только блестящим полководцем, но и обладал проницательным умом. Именно обширные знания и интеллект в сочетании с прекрасной тактикой сделали Трауна одним из лучших командиров Галактики.