Император

      Императорский дворец высился над районом затмеваемый, как большим чёрным пятном, столбом дыма. Зловещий столб, косившийся в сторону антенн энергостанции, вздымался высоко к голубому небу; там бушевали рёв, визги лазера, хохот и свист. В этой поволоке скрывались просторные террасы, высокие силуэты колоннад, и оставалась только, мелькая сквозь вспышки огня, великая скала Дворца. Но вдруг громовые взрывы света утихли, мрак затянулся, и руины потонули во мгле. Пропали пики причудливых башен с перешейками мостов, пропали нависающие ротонды, венчающиеся полусферическими куполами, и статуи, словно миражи. Пропал Дворец, — а вместо него раскинула объятья вечная тьма.       Скайуокер понял, что там, на площади, уже собралась несметная толпа взволнованных последними беспорядками жителей Корусанта, что эта толпа в нетерпении ожидает зрелища. Всё происходящее казалось нелепым. Всё это было как какое-то театральное представление, разворачивающееся перед заворожёнными горожанами. И сам Люк не знал, был ли он лишь наблюдателем или участником видимой им полубредовой застывшей картины. Он видел множество необъяснимых вещей. Он видел как в тумане, у главных ворот выстроились в ряд вездеходы Альянса, солдаты стояли окрест, расползшись по укрытиям. Он видел и то, как полицейские патрули оцепили всю площадь, не давая толпе зевак продвинуться ближе к сцене. Пронёсся стрекочущий гул пожарных бригад, кружащих над дымом, они то снижались, то снова взлетали, обливая его мощными струями воды. Громко раздавался голос из мегафона, призывающий адмирала Антиллеса и его приспешников сдаться и выйти. Солдаты вместе с гвардией сената подбежали к воротам и затаились у входа, а люди Антиллеса сбежали вниз к открытой террасе, но почему-то никто из них уже не атаковал. Их перестрелка прекратилась сразу же, как Лея Органа подлетела к Дворцу на своём шаттле.       Люк совершенно не понимал что происходит. Вернувшись на Корусант утром, он хотел только проведать сестру в спальне и узнать как дела, однако Скайуокер видел её сейчас при странно сложившихся обстоятельствах. Стоя в отдалении на пустой площади, он наблюдал как Лея, окружённая шестью людьми в капюшонах, продвигалась мимо солдат к главным воротам. Она объявила, что была выбранная посредником в переговорах между Антиллесом и Советом Альянса. Гвардейцы оставили свои укрытия и двинулись к ней.       Столб дыма обрушился на жилой квартал и рассеялся, уносимый ветром вдоль опустошённой площади. Всё окутала тьма и тьма. Она скрывала, заметала разбитые плиты, страшные пирамиды со сверкающим чешуйчатым покрытием. Лея оглянулась назад. Пепел носился в толпе позади, металлическая пыль и искры срывались со стен Дворца в неистовствующий на площади ураган. И в нём, меж разбитых балок и осколков торпед, шёл Люк. Он шёл быстрым шагом, слегка вперевалку, ей навстречу. Столкнувшись, они закружились в немом объятии. Ещё минуту Скайуокер упивался родным теплом, живым дыханием над своим ухом. Он спросил Лею о том, что здесь произошло. Почему солдаты требуют Антиллеса? Почему они окружили Императорский дворец?       — Произошла катастрофа, Люк, — начала сестра, — Веджа было решено отстранить от занимаемой им должности, поскольку он превысил свои полномочия. У Совета не было выбора. Антиллес всё больше и больше стал занимать не принадлежащих ему прав. Они не могли просто смотреть, как из их рук утекает власть.       — И он отказывается уходить? — предположил Скайуокер.       — Как видишь, — отозвалась принцесса. — Ведж согласился на переговоры и хотел, чтобы я представляла его интересы перед Альянсом.       — И ты согласилась?! Лея, он же тебя просто использует в своих целях!       — Знаю. Но возможно мне удастся его убедить, что война не лучшее решение сложившегося конфликта. Антиллес очень влиятелен во флоте и его мятеж может поставить против руководства многих военачальников нашей армии. Некоторые крейсеры уже оставили свои посты и намерены лететь к Корусанту ему на помощь.       — В таком случае Веджа вообще опасно оставлять в живых, — решил Люк. Кровь прилила к шее и к пульсирующим вискам, его кожа потеряла прежнюю бледность, набрякла, и глаза сверкнули мертвенным отблеском.       Лея не могла согласиться на то, что предлагал брат. Однако в словах Люка была своя правда. Мог ли Антиллес отказаться от власти? Сам Скайуокер считал, что нет. Адмирал явно рассчитывал полновластно управлять Республикой и ничто его уже не остановит. А значит, выбора у них нет. Люк предложил свой собственный план действий. Он хотел проникнуть во Дворец вместе со свитой Леи, укрывшись там от людей Антиллеса. Затем Люк сможет разыскать Веджа и собственноручно покончить с ним.       — Именем Республики! — прокричал капитан, продвигаясь со своей группой к главному входу.       Ворота медленно расступились перед ними: сперва внешние плотные врата со скульптурными барельефами, затем внутренние и, наконец, последняя преграда в виде сияющего голографического щита, рассеявшаяся в мгновенье ока. И по ту сторону из мрака к ним вышли двое стражников, которые должны были по приказу Антиллеса встретить послов.       Люк расправил свисающий на спине длинный капюшон и покрыл голову, спрятав под ним лицо. Улыбнулся сестре по-доброму, будто бы хотел убедить, что всё будет хорошо и всё у него под контролем. Но всё же что-то в Лее смущалось этому позыву и недоверчиво тревожило её. Люк встал позади группы сопровождения, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Лея же шла впереди, её первой встретили солдаты Антиллеса. И как только послы вошли под свод, стражи Дворца, как и следует по всем протоколам, осмотрели их, на случай если те спрятали оружие. Солдаты проверяли быстро, впопыхах; им сообщили, что адмирал уже ждёт принцессу Лею в комнатах для приёма и что следовало поторопиться. Грубые руки дёргали Люка за руки и плечи, теребили одежду. Настал трепетный миг. Принцесса была вся на нервах, боясь, что вот-вот её брата разоблачат, и всей их миссии будет положен конец.       — Что это? — спросил солдат, указывая на блистающий эфес светового меча под плащом Скайуокера.       — Ты ничего не видел, — сказал Люк и повёл рукою, затуманив взгляд стражника.       — Я ничего не видел, — эхом отозвался солдат.       Он отступил от джедая. Закончив всю эту проволоку, послов повели в сопровождении конвоя через хорошо освещённый коридор к лифту. Поднимались долго в абсолютной тишине. Лея с опаской бросила полувзгляд на солдат, пытаясь угадать, были ли они под воздействием Силы или же нет. Но, казалось, всё было, как и прежде, — ничего не изменилось. Спустя мгновенье они вышли на просторную веранду, где открывался вид на зал, занимающий несколько этажей. И сейчас же с площадки лифта под колонны канвой повёл их вдоль стены. Вдруг сбоку, миновав две красные колонны, песчаная, окаймлённая буйной зеленью по бокам тропа оглянулась на них. Скайуокер словно видел там, в дали толпу чиновников переговаривающихся о чём-то на лестнице, генералов спешащих на очередное заседание. Пустынные помещения вновь ожили от раздававшегося нерешительного рокота, люди наводнили смежные коридоры, блаженно мельтешащие прислугой. А там, по ту сторону веранды, — ближе к императорской библиотеке — секретари в немом смятении расшаркивались и расступались перед инквизиторами. И у всех у них на уме одно — Император. «Занесите эти отчёты в секретариат». «С годами Император стал очень управляем, и тот, кто получал доступ к Его уху, мог переворачивать мнение главы государства в удобную для себя сторону». «Следует поговорить с советниками Его Величества. Его стоит убедить в важности этого законопроекта». «Я постараюсь сделать всё что в моих силах». Вдруг весь этот мираж прошлого рассыпался. Лея обернулась назад. Брата среди сопровождающих уже не было, он отстал от группы послов, а солдаты, казалось, не заметили его отсутствия. Конвой двигался дальше.       Скайуокер сбежал вниз по лестнице. Скрывшись от солдат, он решил подождать где-нибудь на нижних уровнях и затаиться. Взял махом последние ступеньки, обдумывая, что теперь делать дальше. Ему казалось разумным разыскать апартаменты Веджа и арестовать его там, когда он вернётся с аудиенции. Но для этого ему следовало разыскать план здания; в этом огромнейшем дворце можно было очень легко потеряться.       Люк спустился на этаж ниже, где располагался бассейн. Там слышался плеск воды, играющей световыми волнами на стенах. Внезапно Скайуокеру пришлось спрятаться за ситской чашей от двух солдат патрулирующих этот уровень. Он слышал их приближение. Люк попятился назад к выходу и решил, что по вентиляции перемещаться было бы куда безопаснее. Снял с пояса эфес; вспыхнуло пламя его светового меча. Люк прорубил им ход в стене, в том месте, где проходила плотная решётка, затем протолкнул её и прыгнул вглубь дыры. Вентиляционный ход был широк. Он шёл не спеша, стараясь не громыхать по металлической обшивке. Чуть погодя Скайуокер преодолел перекрёсток вентиляции Дворца, где напротив него медленно вращался большой пропеллер с плоскими лопастями. Что-то его внезапно остановило. Люк вернулся обратно в сторону ответвления прохода и увидел рассечённую стену, как если бы её прорвал световой меч. Но это было не его рук дело. Он подошёл к пробоине вплотную, стараясь осмотреть повреждения. Ещё пенилось плавленое железо. Они были здесь недавно, и их было много.       Люк почувствовал нечто знакомое, едва уловимое… Император? Нет. Нечто иное, но похожее: такое же тёмное и такое же зловещее. Дыра, проделанная ими, вела к ветке городской канализации. Однако, как известно, канализацию опечатали, боясь, что вирус «Крайтос» сможет распространиться и на верхних уровнях, а значит, ход прорывали изнутри. Люка не покидало ощущение их присутствия, как будто ему были ведомы все действия этих взломщиков. Он чувствовал их перемещения. Люк старался восстановить произошедшее и, пытаясь избавиться от этого своего ведения, воскрешал прошлое. Вот они проникли в вентиляцию, вот они бегут. Инквизиторы!       Это были они, нет сомнений. Теперь Скайуокеру стало ясно, куда сбежали ситхи. Они всё это время прятались от армии Антиллеса по злачным катакомбам под городом, ожидая часа мести. И, похоже, не один Люк намерен остановить Веджа. Однако кто знает, что ситхи на самом деле задумали. У них на уме одно, говорят они другое, а делают совершенно противоположное, но ясно одно — у Скайуокера с инквизиторами возникнет много неприятностей, это наверняка. Быть может они, узнав о случившемся, решили помочь Антиллесу в свержении правительства Республики, а возможно и напротив.       И вот, выслеживая инквизиторов, Люк проделал путь к аварийному выходу, где открывался вид на Корусант. Едва потрёпанный джедайский плащ появился в высоте на дворцовом утесе над краем человеческого моря, Скайуокеру ударила в уши волна криков. Он отшатнулся от обрыва, придерживаясь за перила лестницы. Кружилась голова. Его сносило сильным потоком ветра, но Люк продолжал удерживаться. Войска Мон Мотмы окружали Императорский дворец, продолжая стеречь Антиллеса, а толпа всё так же безучастно следила за происходящим; плыла над высотками цепь лиловых облачков, пересекаемых звездолётами, и там, вдали, погасла улица и мгновенно осветилась множеством огоньков.       Для чего он вернулся? Что Люк позабыл на этой проклятой планете? Ещё недавно он был уверен: ничто не в силах изменить этот порядок. Император воспитал в людях страх, недоверие, и власть сама собой сваливается в руки к тем, кто должны заменить его в этом. Он, Люк — чужой здесь, а они с давних пор учились понимать друг друга и приспосабливаться к существующему режиму. Столица смотрела на Повстанцев, — своих завоевателей — с ужасом и обрадовалась бы их смерти. Но трагедия в том, что люди бы точно так же поступили, приди к ним Империя. Толпа, — там, собравшаяся у стен Дворца — привыкла наблюдать, как перед ней разыгрывается одно и то же представление: приходит одна власть, её сменяет следующая, да только труппа уже никуда не годиться. Это — сердце их сердец, мозг их костей. Империя — значит реакция, реакция — значит Империя.       Люк думал и о том, что мало кто станет восставать. Во всяком случае, до тех пор, пока уже будет нечего терять. Но такое прозрение наступает, увы, слишком поздно. Можно отсидеться, можно ко многому привыкнуть и приноровиться. И все это — дерьмо, если в нужный момент ты не можешь совершить шаг, который сам считаешь достойным и правильным. Народ вымирает без криков, без баррикад и погромов, стреляя в свое сердце, а не в тех, кто зажимает это сердце в тиски безысходности.       Пусть все бросят и уйдут, но на тебя смотрит Нечто Высшее глазами этих тиранов и негодяев, которые нагло смеются и регочут, поплёвывая по сторонам. Ты оскорбляешь само имя джедаев, позволяя лгать себе, ты делаешь беспомощными свои слова, позволяя безнаказанно красть у себя. Это — жизнь?!       Скайуокер воротился обратно в вентиляционную шахту. Теперь уже что-то изменилось. Он пробежал по лабиринту в сторону, где, как ему казалось, за поворотом слышались голоса. И то были вовсе не инквизиторы. Это была знакомая и родная речь Антиллеса и Леи, которые о чём-то спорили. Люк встал прямо под ними и вслушивался, старясь понять, что там происходит.       — Я им так просто не сдамся! — прокричал Ведж. — Пусть они только попробуют сюда сунуться, я им покажу!       — И что ты им намерен показать?! — возразила принцесса. — Может быть свою большую армию, которой у тебя нет? Или же поддержку горожан?       — Не надсмехайся надо мной, Лея! Мальчик ли я?..       Вдруг их спор на мгновенье осёкся. Адмирал встал у рабочего стола, обратив вспухшие веки на Лею. Правый его глаз затуманился белёсой мутью, левый же продолжал слабо мерцать желтоватым отливом. Он боялся снова услышать её голос, отзывавшийся в его голове с таким одичавшим дробным гулом, и эта боль преследовала Веджа с самого рассвета.       Послы, пришедшие с принцессой, находились по ту сторону дверей в зале для приёмов, ожидая, когда Лея и адмирал выйдут к ним. Переговоры начались не очень хорошо. Антиллес удалился с заседания спустя полчаса, не желая более ни о чём говорить. Его трясло от гнева.       — Флот Республики будет за меня, — проложил Антиллес, — и это ты прекрасно понимаешь. В любом случае противостояние неизбежно. Меня обвиняют в захвате власти, но при этом никто не хочет заметить, что Совет Альянса поступает точно так же…       — В таком случае, чем ты их лучше? — спросила его Лея, и ей показалось, это Веджа озадачило.       — Разве я не доказал своей жизнью, что достоин этого, Лея? Я — Ведж Антиллес. Я пережил битву при Явине. Я пережил битву на Хоте. Я взорвал Звезду смерти! Разумеется, это наша общая победа. Однако ты не имеешь ни малейшего представления о природе власти, а я знаю. Знаю на собственном опыте! И думаю, Совет Альянса знает тоже. Галактике нужна сильная власть, которая жестокой рукой будет вершить справедливость, и ничего другого эти людишки не заслуживают. Сенаторы перестают быть голосом народа и начинают красть, драться между собою за власть, как сейчас. .       — Я не верю своим ушам, — с ужасом произнесла Лея, будто бы перед ней говорил вовсе не Ведж Антиллес, — нет, это была речь Императора. Именно так говорил Палпатин при жизни. Его пламенные, завораживающие дифирамбы принцесса слышала как раз с таким ужас в прошлом, когда ещё процветал её Альдераан. И сколько ненависти, сколько призрения в этом голосе были обращены к людям. К тем самым «людишкам», которыми Антиллес почему-то, при всей их «ничтожности», так жаждал повелевать.       Вдруг что-то рухнуло в соседней комнате. Антиллес и Лея услышали душераздирающие крики послов и треск световых мечей. Адмирал двинулся к дверям, желая проверить, что происходит, но остановился, увидев, что к ним не прошеные гости уже явились сами. Да, Ведж был изумлён. Из зала, словно из забвения, к Антиллесу явились его палачи. Группа ситхов в тёмных плащах, с алыми световыми мечами выстроилась в ряд, стараясь окружить адмирала и принцессу.       — Всеми отринутые… всеми забытые… мы долго ждали этого часа. Познайте ярость и силу ситхов!       Антиллес подался назад, скорчившись в недуге. Он всё пытался отыскать в умерщвлённых остатках своих мыслей какую-нибудь лазейку, быть может, спасительный выход. Ведж высунул бластер, нацелив на инквизитора, который пытался приблизиться к нему. Взмокла шея. Он уже перестал внимать речи этого фанатика, как вдруг ситха что-то оборвало, и другие инквизиторы прекратили приближаться. Все они, в том числе и Лея, посмотрели мимо Антиллеса, туда, где за его спиной произошло чудо. Ведж по инерции обернулся.       Он замер, как и остальные, увидев на широкой лестнице между двух каменных исаламири Люка Скайуокера. Джедай стоял один: ни гвардии, ни эскорта с ним не было, — он самонадеянно явился к Антиллесу совершенно ни с чем. В руках у Люка полыхал зеленью световой меч, и он угрожающе махнул им перед Веджем.       — Вы арестованы, адмирал Антиллес, именем Новой Республики!       Ведж скривил тонкие губы, вздёрнул чёрную бровь. Его бластер, который мгновенье назад был нацелен на ситха, обратился к лицу Леи. Казалось, это произвело на Скайуокера впечатление. «Ну что, Люк, хочешь посмотреть, как я снесу ей голову?» — произнёс Антиллес, вернее он этого не произносил, вернее Люк снабдил его действия этими словами. Скайуокеру в грудь ударила тупая боль, он не мог поверить, что Ведж превратился в такого мерзкого слизняка.       — Не так быстро, отпрыск Скайуокера! — завопил один из ситхов, с призрением тыча в Люка. — Ты избранный джедаев, это ты убил нашего Императора!       Антиллес сглотнул, но уголок губ тронула усмешка; на удивление ситхи из палачей сделались его спасителями. Пользуясь сложившейся ситуацией, он встал за спину Леи, стараясь укрыться, словно как за щитом, а затем, не отводя оружия, приставил бластер к её нежной щеке. И пока инквизиторы были заняты Люком, Ведж скрылся, забрав принцессу с собой.       Люк хотел догнать, остановить, но дорогу к Антиллесу преграждали старые враги. Стихи атаковали резко, все вместе. Зазвенел ясный отзвук лазера, засверкали в воздухе множества алых мечей. Лучи вспыхивали вокруг Люка, вились, будто сплетаясь в сеть — всё тесней и тесней. Он отражал удары, и металлическая рукоять делалась всё тяжелее в руках. Скайуокер отступил, не позволяя противникам окружить себя, затем резко прыгнул, пролетел над их головами и оказался уже с другой стороны. Дорога была каждая минута. Люк продвигался по ступенькам широкой лестницы в ту сторону, куда Ведж увёл Лею. Махнул мечом, и один из инквизиторов упал замертво, покатившись по ступенькам лестницы. Тело ситха запуталось в плаще и, скатываясь, сбило с ног двух других, поднимавшихся вслед за джедаем. Скайуокер сёк и хлестал зелёным огнём из стороны в сторону. Ситхи расступались один за другим и уже не так смело кидались на него. Они поняли: мастерство джедая велико, иначе бы он не одолел Императора.       Вдруг Скайуокер услыхал боевой женский клич, такой неестественный, что он сперва растерялся. Краем глаза уловил взлёт — инквизиторша прыгнула на него, и в этот же миг Люк ударил мечом изо всех сил. Почувствовал: лезвие прорубило тело. Ступил назад, дыша тяжело. Движением Силы Люк отбросил в сторону другого, вставшего перед ним. Ситх пролетел несколько метров и ударился о стену, разбив в дребезги аквариум с редкими рыбками сʼселчи, привезённые когда-то в подарок советникам Императора. Отгремел острый звон. Осколки с водой разлетелись каскадом, брызгая, словно фонтан прозрачными и рубиновыми от крови каплями.       Пока оставшиеся инквизиторы находились в замешательстве, Люк скользнул в открытый лифт и, боясь не успеть, нервно простучал по ярко светящимся клавишам. Лифт тронулся. Скайуокер припал к стене, стараясь совладать с дыханием. Враги выпотрошили его всего. Не так он планировал всё сделать, ох не так. И если бы не вмешались ситхи, то Лея не угодила бы в заложники. Теперь его уносил, удушая и обжигая, страшный гнев. Ярость клокотала внутри. Люк кричал, бился в истерике, проклиная Антиллеса. Он желал мести. Мести за всё: за Лею, за то, что Ведж предал его, предал Республику, за тысячи убитых им во время восстания офицеров. Если не он, то кто заступится за жертв?       Люк поднялся на самый верх в смотровую башню, в которой, как он ощущал, его ждал Антиллес. Лифт привёл Скайуокера в тронные комнаты. Было темно. Поступь его робко перешагнула парадную, миновала обнажённые провода и выступы, дабы не выдать своего присутствия. Каждым нервом, каждой гранью своего измученного естества Люк чувствовал присутствие Хозяина. Был ли это Ведж или Император, или и тот и другой вместе, но ясно одно — Скайуокер шагнул на Его территорию и здесь они совершенно одни. Ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, не сорвался даже дрожащий приглушённый стон сестры. Но затем справа, справа, да — со стороны кабинета — проворно прошуршало что-то, легко хрустнуло и покатилось по полу.       — Вы сейчас будите мне помогать, принцесса, — сказал голос адмирала. — Вы должны будите всё это…       Тут голос его как бы обернулся на слове «это», и последовала тишина. «Увидел», — подумал Люк и снял с пояса меч. Сам же он видел их воочию: там слева, у перевёрнутого стула — Антиллес, а напротив него, рядом со статуей Файи — Лея. Оттуда шло легчайшее тепло, и что-то дрожало там. Люк сделал еще одну паузу, задерживая тишину, проверяя, а затем подошёл ближе, но тепло куда-то передвинулось. Тотчас после этого отшумел писк лазера, и его ударило сразу в плечо. Откликнулся невероятный Леин крик. Сразу боль в ушах и нестерпимый толчок в уязвлённое плечо. Антиллес выстрелил точно, без промедленья, чувствовалась закалка артиллериста.       — Скайуокер, сдавайтесь, и я помилую вас за измену Республике, — сказал он.       Люк вышел в центральный свод и предстал перед адмиралом. Тот поднялся на лестницу стоящую в самом конце зала под ослепительный круг света, где располагался трон и несколько рядов стульев позади для советников. Антиллес выпятил бластер и встал боком, левую руку заложив за спину. Между ним и Скайуокером стояла, замерев, Лея одетая в то же лёгкое чёрное платье с серым корсетом и длинной драпированной шалью, спадающей на колени. Её сковал одетый поверх мантии жёсткий пояс цилиндров со взрывчаткой, соединённых проводами. Напялена видно вся эта конструкция впопыхах, из тех боеприпасов, которые Антиллесу удалось отыскать.       — Ну что, Люк, что ты намерен теперь делать? Если двинешься — я выстрелю в неё, если двинется она — я тоже выстрелю. В любом случае все трое взлетим на воздух. А мы оба знаем, какой из меня стрелок.       Что Люк собрался делать? В плече продолжала пульсировать боль, кровь запеклась. Плеча больше нет, есть только горячая, ноющая боль. Какая пытка!       — Как видишь, — продолжал Ведж, — никакой древний джедайский меч не заменит в эффективности бластера.       Широко раскрытые глаза Леи смотрели на брата с таким выражением безнадёжности на лице, что он готов был пасть к её ногам… но, конечно же, этого не сделал. И в этих карих глазах, оттеняющихся синевой ресниц, читалось: «Сделай это! Пусть мы оба погибнем, но Антиллес никогда не придёт к власти». И этот позыв Люк всячески отталкивал от себя, противился самой его сути, и Ведж знал об этом, — Скайуокер никогда так не поступит.       — Ох уж эти дже-да-и… Цепляются за жизни других. Жалость, жалость — ещё одно их слабое место, — пророкотал Император, который присутствовал только соглядатаем Антиллеса, будто бы его плоской тенью.       — Исчезни, проклятый призрак! — рявкнул Скайуокер.       Не выдержав, Люк закричал что есть мочи, и через этот крик вырвалась наружу вся раздиравшая его ненависть. Антиллес со страху нажал собачку. Выстрел словно лягнул тьму, но тотчас что-то спасительно вытолкнуло Лею из-под удара, и она была отброшена Силой. Упала и проскользила по гладкому мрамору в сторону. Люк поднял стулья. Парящая мебель закружилась в безудержном танце над высоким сводом, а затем, приближаясь, джедай свирепым движением начал метать их в адмирала. На Веджа обрушился шквал кресел, и он оказался под ними на некоторое время погребён.       По ту сторону тронного зала, у лифтовой кабины раздался ропот голосов. Кто-то пробежал, спотыкаясь. Выбравшись из-под завала, Антиллес судорожно сжал выроненный бластер, — рука сжимала его вяло, боязливо, — снова прицелился в лежащую поодаль Лею. Внезапно его ослепила вспышка зелёного света. Оружие было выбито Люком и вместе с ним Скайуокер отсёк адмиралу пол ладони. Ведж завопил. По дрожащей руке скатывались кровавые струи; несло едким запахом горелой плоти. Запястье его какое-то время дымило от соприкосновения с мечом Люка. Антиллес, хрипя и попискивая, замотал головой и рухнул на колени с безнадёжной мольбой.       — За измену Республике, за убийство многих невинных в ходе твоего правления, за предательство принципов демократии я, Люк Скайуокер, приговариваю тебя к смерти! — объявил джедай. — Обойдёмся без последнего слова.       Он занёс меч над головой.       — Нет, Люк, не делай этого! — остановил его, прорвавшийся сквозь агонию, сорванный голос Антиллеса.       — Они тоже жить хотели…       Раздался громкий хлопок. Зажглось освещение, и зал наводнила, громыхая сапогами, стража Антиллеса. Увидев что происходит, солдаты остановились, выстроились в одну шеренгу. Скайуокеру угрожали дула многих винтовок. Он оглянулся на них, остановившись и выпучив безумные глаза; затем вытер пот с лица. Антиллес валялся у него в ногах и, беспомощно мотая головой, стонал от боли.       — Я ваш Император, — прокричал Люк. — Подчиняйтесь!!!       Вдруг что-то вытолкнуло его из беспамятства и вернуло в реальность. Он почувствовал холодное прикосновение самой жизни ударившей его под дых. В скорбном смятении, Скайуокер вздрогнул, обжёгся и отшатнулся, испугавшись своих собственных слов. Ярость, которая до этого распирала его, облегчилась и унеслась прочь, предательски покинув Скайуокера. Он слушал, как на смену его крику пришла великая тишина. Настало мгновение, когда ему показалось, что все кругом исчезло: и солдаты, и несчастная Лея, и даже Император. Вернее Он не исчез, а каким-то образом находился в самом Люке, оставив на его сердце своё холодное прикосновение. Зал умер, и только Люк один стоит, холодея от страха.