Стокгольм.

Она проснулась от сна, от жуткого кошмара, задыхаясь, как марафонец, ловила воздух губами. Смотрела на крохотное окошко в стене, пересечённое стальной, ржавой решёткой. Маленькая пташка, которой случайно пришло в голову очутиться в этих местах, сидела на той стороне и с удивительным интересом во взгляде смотрела внутрь. Чёрные глазки лукаво щурились, а клюв то и дело приоткрывался. - Тебе сюда нельзя, - жалко усмехнулась Оливия, и птичка, взмахнув чёрными крыльями, улетела. - А мне к тебе... Лив приподнялась, села, свесив ноги с кровати. Они едва касаясь холодного пола. Девушка огляделась, ощущая странное покалывание в глазах. Комната в несколько раз больше её камеры. Чёрт! Помещение практически огромное! Четыре стены напрочь лишённые каких-либо украшений, простота во всём. Нет ни обоев, ни краски, ничего, лишь тонкий слой штукатурки - не белой, а серой, как дождевое небо. Кое-где она вздулась, пошла буграми, и даже треснула. По одной из стен шёл толстый чёрный провод, он пересекал её прямо в середине и выходил к широкой лампе. Странно, но здесь света было больше, чем надо. Одна лампа на потолке, небольшой светильник над дверью и... Оливия непонимающе уставилась на бра возле своей головы. Прямо над кроватью висело бра: два фигурных плафона, соединённых золотыми "ветками". Кровать же была высокой, но узкой, с толстыми - как два пенька - ножками и спинкой из резного дерева. Матрац оказался достаточно упругим и не шуршал, когда Оливия вертелась, рассматривая комнату. Её внимание привлёк стол. Обычный, круглый стол, стоящий в нескольких метрах от неё. Из светлого дерева, сразу видно - дорогой и сделан хорошим мастером. Стульев не было, так же, как и кресел, или других мест, чтобы сидеть. Лишь эта кровать. Оливия встала, ощутив резкий холод под ногами, она была босой, да и кроме тонкого платья из мешковины на ней ничего не было. Хотя... нет. Взгляд уловил что-то ещё, что-то чего ранее не было. Девушка ещё раз огляделась и приметила пыльное, высокое зеркало. Оно висело достаточно далеко, да и в углу. Прихрамывая и вздрагивая от холода, Лив подошла к нему, ощущая где-то внутри, там в районе сердца, смутный страх. Чисто женское. На удивление всё было не столь ужасно. Волосы, её обожаемые волосы, которыми девушка гордилась, а Мэг с любовью... да, с любовью... заплетала в различные причёски, казались почти чёрными, спутанными, грязными. Они висели жалкими патлами до плеч мокрые от пота. Лицо... да она постарела лет на пять! Щёки впали, кожа стала будто пергаментной и обтянула череп, бледные сосуды выступили, раскрасив её причудливым уродским узором. Глаза казались большими, просто огромными, они смотрели с такой горечью, с такой тоской, что Оливия немедленно перевела взгляд с лица на тело. Да, верно, что-то изменилось. Её платье - странная туника, сшитая из старой мешковины с завязками на левом боку - переменилось. Теперь она выглядело куда новее и чище, да и холщовая верёвка была впереди, забавно завязанная под горлом на бантик. - Вижу, ты уже очнулась, лапуля. Оливия на мгновение зажмурилась, но не обернулась. Странно, но после сна в ней появились какие-то внутренние силы. Для борьбы. - Где я? - Я называю это: комнатой отдыха, - усмехнулся Кроули, приближаясь к ней. - Неужели ты не отдохнула? В его голосе не было издёвки или же иронии, лишь настоящее любопытство. Отчего-то это пугало. Кроули был не просто демоном, Оливия это прекрасно понимала. Его слова, движения, действия - это не просто так. Он, наверняка, давно просчитал всё. И вот этот вот интерес.... - Отдохнула, - с неким достоинством в голосе ответила девушка. Да откуда в ней это странное, восхитительное чувство?! Это бесконечное желание жить, восставшие вновь. - Я, наверное, должна вас благодарить, - тихо проговорила она. Кроули замер. А вот этого и он не ожидал. Дело не в благодарности, и не в её какой-то живости, а в спокойствии. Словно всё стало бессмысленным, теперь Оливия знала что-то более весомое. - Благодарить? - спросил он, смотря куда-то в сторону. - Это глупое чувство не покинуло тебя? Девушка обернулась, непонимающе уставившись на Короля. - Ну, тупое благородство, добро и бла-бла, - решил пояснить демон. - Тупое? - вспыхнула Лив, гордо вскинула голову, уставившись ему в глаза. - Тупое?! Ах да, совсем забыла, что это говорит демон. Мерзкий, гадкий, отвратительный... Его рука обожгла её лицо, девушка отлетела в сторону. Кроули, улыбнувшись, сел на край стола. - Как же ты резко забыла про благодарность, лапуля. Оливия и не пыталась встать, она лежала на полу, смотрела на него, стараясь не заплакать. На её век уже достаточно слёз. И правда, после сна мысли у неё стали более чёткими, стойкими. А голова чиста, как лист, и Оливия могла спокойно думать. Кроули её ударил. Рукой. Не силой, а рукой. Как мог бы ударить человек. Не демон. Да, удар невероятно сильный, но... - Ты отбросила демона, - Кроули словно читал её мысли. - Я видел это. Твои силы пробуждаются. - И? - ей всё-таки пришлось подняться. Король Ада смотрел на неё, изучающе, а в его руке был бокал с золотистой жидкостью. Оливия могла поклясться, что он пришёл без него. Чёртов демон! Кроули не злился на девушку, не желал вновь пытать её, в его взоре было что-то... чисто... научное. Словно известный учёный рассматривает таракана, что вдруг решил заговорить с ним. Да и этот таракан оказался весьма любопытным экземпляром. В Оливии не было ничего демонического - если забыть о наследственности. Она бы никогда не могла поменять тело, сразиться с кем-то сильным. Но позавчера - а с тех прошло почти два дня - Лив будто пробудила в себе скрытый дар. Да, слабый, да, удар был не самым лучшим. Но, чёрт подери, какое-то мгновение она была демоном! - Я хочу домой, - сдавленно произнесла она, смотря ему в глаза. В эти глаза зеленоватого цвета, что сейчас ей вдруг казались темнее, чем ранее, словно поменяли оттенок в сторону карих. - Очень хочу. - Очень, - эхом вторил он. Пытки не пробудили в ней силу, страх, что её мать может умереть - тоже. А вот, когда демоны напали на неё, как стая мужланов... Что за женское... Кроули поставил бокал на край стола, немного подождал, призадумавшись, а потом шагнул к ней. Ах, значит, тебя пугает это?.. Он легко поднял её - дёрнул с пола как куклу. - Не смей! - вскрикнула она, уперевшись ладонями ему в грудь. Кроули усмехнулся и прижался губами к её рту. Вначале она что-то мычала, дёргалась, пыталась отстраниться, а потом замерла. Он ощущал, как Оливия слабела в его руках, по её щекам текли горькие слёзы. Невольно дождавшись пока она не расслабиться до конца, он грубо раздвинул языком ей губы и углубил поцелуй. Лив пробил озноб, она вдруг прижалась к нему, с каким-то остервенением схватила пальцами лацкан его пиджака. Это могло бы длиться дольше... намного дольше, но девушка начинала задыхаться. Он с трудом - вот ужас! - оторвался от неё. Эта проклятая мужская сущность... кем бы ты ни был, она просыпалась с неумеренной силой, покоряя самых стойких. Оливия молча стояла и смотрела на него. Она не дрожала, не плакала, ничего не говорила. Её губы, раскрасневшие от поцелуя, казались невероятно пухлыми. Кроули облизнулся кончиком языка и бросил: - Женская похоть в тебе развита. Лив немедленно парировала: - Вам ли говорить?! - Я не женщина, - усмехнулся Кроули. Ему хочется, до зубного скрежета, до странного сдавления где-то внутри хочется, чтобы в ней проснулся демон. Да пошли они эти пытки и все его былые планы, да пропади она пропадом эта Мэг! Демон внутри её - вот, что интересовало его.