Таня Гроттер и Наследник Чумы. Возвращение.

Боли не было. Таня смотрела, как Аня уплывает на самую глубину. Нет, не уплывает. Её тащат на глубину эти чёртовы мертвецы. На ободе кольца зреет ярко-алая искра, дрожащими руками она прицеливается и... -Стой, дура! Конечно. Стой. Как она стояла, наблюдая, как её подруга навсегда оставила этот мир, присоединившись к обитателям реки Стикс. Как она стояла и не делала ничего, чтобы остановить друзей, которые ринулись за ней в это пекло. Аидово пекло. Смех Геллы был больше похож на яростный, печальный крик буревестника. Тёмной молнией скользнула со сталактита, и исчезла с громким хлопком. Гуня прекратил вырываться из рук Баб-Ягуна и затих. Он закрыл глаза и тихо застонал. Как Таня не силилась, она не могла разобрать ни слова. И не хотела. Она опустилась на колени у самой реки и протянула руку. Фиолетовые волосы бывшей Склеповой, бывшей Гломовой взметнулись в глубине, и она подплыла к берегу. Гроттер смотрела в пустые, похожие на рыбьи глаза подруги и ей хотелось кричать. Плакать. Просто спрятаться и не видеть её. Но она не могла оторвать взгляд. Гробыня протянула руку ей навстречу. На какой-то момент в этих круглых глазах Таня увидела проблеск той Гломовой, которую она знала: незаурядной, острой на язык, верной, не смотря на все слова об обратном, подруги. -Дура. Голос Ягуна раздался прямо над её ухом, и тот оттащил её подальше от Стикса. -Хочешь, чтобы она и тебя утащила? -Я это заслужила. - тихий, помертвевший голос подруги пугал не больше, чем все, происходящее под сводами бесконечной пещеры подземного мира в последние часы. В последние часы жизни Ани Гломовой, бывшей Гробыни Склеповой. Это невозможно было осознать, и тяжело говорить вслух. Эй, сиротка! Баб-Ягун, где ты потерял свой пылесос? Фу! Опять эта рыбья чешуя... Голос Склеповой звучал в голове, прочно засел там и никуда не собирался уходить. Как бы обвинял в своей гибели. -Сначала кольца, теперь она. Страшнее голоса Гроттер было слышать шёпот Гломова. Он обернулся к нему и смотрел, как тот утыкается взглядом в ладони. Ягун не хотел даже представлять, что творится сейчас в его голове. Почему-то он представлял себе путешествие в царство мёртвых как увеселительную прогулку по местам, знакомым по рассказам Ягге с самого детства. Он грезил об этих легендарных местах и даже не раздумывая согласился отправится сюда. Оставив Катю на поверхности на попечении бабули, он с присущей ему беспечностью ринулся в самое пекло. Он может умереть здесь. Эта мысль, яркая и быстрая, пролетела в его сознании и вскоре потухла. Баб-Ягун точно знал, что никогда бы не поступил по-другому. Потому что дружба с рыжеволосой девчонкой, которую он когда-то - уже и не вспомнить, как давно! - забирал из плена её тёти и дяди, прошла столько лет испытаний, что он не задумываясь рискнул бы ради Таньки жизнью. Неужели Гуня и Анька чувствовали то же самое? Он перевёл взгляд на Таню. В её взгляде виднелась лишь пугающая пустота. Она думала о том же самом, в этом сомнений не было. И винила только себя. -Ты не сможешь дальше пойти одна. Во-первых, тебя никто не пустит. А во-вторых, Харон дарит билет только в один конец. -Ты знаешь, где находится дворец Аида? И где выход из этого чертова Гадеса? Он натянуто хмыкнул от такого сочетания. Мужчина не смог бы ей соврать. Даже если бы захотел. Решительный взгляд изумрудных глаз подруги не оставлял ему другого выхода. -Нет. Она на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, пустоте и боли утраты там уже не было место. Яростный огонёк безрассудной смелости напомнил Баб-Ягуну о том времени, когда они впервые столкнулись с Наследником Чумы. -Значит, найдём. -Куда вы денетесь. Они обернулись на уже знакомый голос. Ведьма была по-девичьи угловатая, высокого роста и очень тощая, если не сказать, что хилая. Нескладная, длинная фигура практически не прикрывалась одеждой, оборванный пурпурный греческий хитон открывал ноги в длинных царапинах. Бледная, отдающая синевой кожа. Рыжие локоны вились до середины бедра в полном беспорядке, как бывает, когда в лицо часто бьёт встречный ветер. Злые зелёные глаза смотрели прямо на внука Ягге, сжимая в руках старинное зеркало. -Передашь бабуле, что я забрала должок. Две жизни. Гелла бросила под ноги Ягуну зеркало и щелкнула пальцами. Гломов, тихо сидевший спиной к ней, все ещё оплакивающий почившую жену, резко взмыл в воздух. -Нет!- Танька бросилась к другу, но ведьма взмахом руки отправила рыжеволосую девушку в дальний полёт к высившимся вдали скалам. -Стой на месте, внук Ягге, если не хочешь отправится за своей подружкой. А Ягун и не мог пошевелиться. Будто древней магией скованный по рукам и ногам, он смотрел на искривлённые усмешкой бескровные губы Геллы. Легко поведя пальцами, она сломала Гломову два ребра, заведя правую руку за спину до хруста костей. Гуня закричал, но не двигался с места - ведьма все так же пользовалась излюбленным гипнозом. Аня распростёрла объятия, принимая возлюбленного к себе. Ягун закрыл глаза, будучи не в силах смотреть на открывшуюся его взору картину. Вместе, как и при жизни, они спускались к самым глубинам древней реки.

***

-С мальчиком ты поступила слишком жестоко. - причмокнула Аида Плаховна. Судьба усмехнулась и стукнула ещё одной костяшкой. -Ты серьёзно? Она и так достаточно натерпелась! Одумайся! - даже Смерть была изумлена подобным поворотом событий. -Боюсь, что Ягге оставила ещё один должок. И на этот раз уже мне. - сурово подняла глаза злодейка. Аида Плаховна вздохнула и покрепче ухватилась за косу. Ну, что ж делать. Работа такая.