Белая Жрица

      Утром друзья снова двинулись в путь. Миновав каньон, они вышли к границе пустыни. Кое-где стала появляться желтая трава и невысокие кусты, почва под ногами постепенно начала меняться. Амелия отказалась отдавать Зелгадису свой рюкзак, и теперь друзья шли чуть медленнее, чтобы принцесса меньше уставала.       Солнце медленно поднималось все выше, становилось все жарче, около полудня друзья решили сделать привал. Однако едва они скинули рюкзаки, Зелгадис настороженно осмотрелся вокруг.       — Что такое? — обеспокоенно спросила Амелия.       — Держись рядом, — велел Зел. — У меня плохое предчувствие.       Быстро перекусив, они снова двинулись в путь. Судя по карте, идти оставалось всего ничего, так что к вечеру Зелгадис рассчитывал добраться до места. Он боялся думать о том, что произойдет там. Он уже не верил в свое исцеление.       Еще до заката друзья вышли к оазису, посреди которого стояло величественное здание старинного храма. Оно было построено из известняковых плит, все стены были изрезаны странными значками, которых Зелгадису не приходилось видеть прежде. Амелия осторожно взяла Зела за руку, он ободряюще сжал ее ладонь, и друзья двинулись вперед.       Двери старинного святилища открылись, едва Зел и Амелия подошли к ним. На пороге стояли четыре монахини, в красных и черных балахонах. Одна из них сделала шаг вперед и заговорила:       — Что привело вас сюда? — голос ее звучал глухо, словно издалека.       — Нам нужна помощь, — начал Зелгадис. — Моей спутнице нужна помощь.       — Вы пришли к источникам?       — Да, — кивнула Амелия, — о храме нам рассказала смотрительница маяка в Китовой бухте.       — Это не важно, — холодно заметила монахиня.       — Это святилище Азуры? — с надеждой спросил Зелгадис.       — Нет, — ответила женщина, — святилище далеко отсюда.       Зелгадис из последних сил заставил себя сохранять спокойствие, главным сейчас было помочь Амелии.       — Но вы можете нам помочь? — спросил Зел.       — Мы допускаем к источникам только замужних женщин.       Амелия почувствовала неприятную дрожь в низу живота, и потому сильнее сжала ладонь Зелгадиса.       — Мы не женаты, — покачал головой шаман.       — Тогда мы не можем вам помочь.       Монахини повернулись к ним спиной и начали медленно уходить в темноту храма, двери стали закрываться. Зелгадис смотрел, как закрываются деревянные створки, и судорожно старался решить, что же ему делать. В конце концов, они слишком долго добирались до этих треклятых источников, чтобы развернуться и отправиться назад.       — Вы можете поженить нас? — крикнул он вслед уходящим монахиням.       У Амелии закружилась голова, а сердце стало биться быстрее. Она не хотела, чтобы все произошло именно так.       — Зел, — тихо позвала она, вцепившись в руку Зелгадиса.       Зелгадис бросил на нее строгий холодный взгляд, и Амелия выпустила его руку и вперила глаза в пол.       Монахиня, которая говорила с Зелгадисом, снова вернулась к дверям.       — Обряд займет какое-то время. Нужно подготовить вас.       — Как скажете.       Зелгадиса и Амелию проводили к их спальням, решено было начать подготовку к обряду утром, а пока у них была возможность отдохнуть с дороги. Однако Амелия не могла усидеть на месте, а уж тем более лечь спать, так что как только шаги монахинь в коридоре стихли, принцесса тихо открыла дверь и на цыпочках прокралась к комнате Зелгадиса, тихонько постучав, она вошла.       Зелгадис сидел на скамье, которую вытащил на середину комнаты, он спиной к двери, рубашки на нем не было, и первое, что бросилось в глаза Амелии — большой косой шрам на его спине, который тянулся от левого плеча до правого бедра. Этот шрам Зел получил из-за нее, а теперь он берет на себя еще большее бремя, которое оставит шрам на его сердце.       — Проходи, — тихо сказал Зелгадис.       Амелия села рядом с Зелом. Она заметила, что в руках он держал ту самую книгу.       — У нас нет другого выбора, Мел, — сказал Зелгадис, даже не взглянув на нее.       Амелия начала злиться, в конце концов, она же не заставляла его идти на такой шаг.       — Зел, я не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости, — холодно сказала она, выпрямив спину. — Я вернусь в Сейрун, отец отправит гонцов за лучшими врачами, уж они-то что-нибудь придумают.       — Из жалости? — опешил Зелгадис, повернувшись к принцессе. — Ты думаешь, я бы сделал это из жалости? Из жалости к тебе?!       Амелия напряглась и чуть отодвинулась.       — Неужели ты думаешь, что жалость — это единственное, что я к тебе испытываю?       Принцесса опустила глаза, ей вдруг стало ужасно стыдно. Зелгадис долго ждал, что она скажет что-то, но Амелия молчала. Зелу это ужасно надоело, и он схватил ее за руку и прижал ее ладонь к своей груди.       — Я каменный только снаружи, — сказал он, — внутри я все еще человек.       Повинуясь порыву, Амелия прижала другую ладонь к его щеке. Из глаз ее хлынули слезы.       — Прости меня, — прошептала она, — я просто… просто не хочу, чтобы все было именно так.       Зелгадис провел рукой по волосам Амелии и улыбнулся:       — Если я снова обрету привычный облик, мы вернемся в Сейрун и сделаем все, как полагается, если ты захочешь, конечно. А если нет… сделаем вид, что ничего не было.       Амелия вытерла слезы тыльной стороной ладони и серьезно посмотрела на Зела:       — Мне совсем не важно, как ты выглядишь. Я… ты знаешь, что я к тебе чувствую. И будь ты хоть трижды химера, я бы…       — Мы обсуждали это тысячу раз, — вздохнул Зелгадис, — мы не можем быть вместе, пока я представляю для тебя опасность, — он повернулся к ней спиной и наклонился, чтобы убрать книгу в рюкзак.       Амелия осторожно положила руку Зелгадису на лопатку, на самую широкую часть шрама, она почувствовала, как Зел напрягся. Медленно, едва касаясь шрама кончиками пальцев, она провела рукой от его плеча до бедра. Зелгадис выпрямился, и Амелия, обвив руками его талию, коснулась губами его плеча, а затем прижалась щекой к его спине.       — Пока ты рядом, — тихо, почти шепотом, сказала она, — мне ничего не грозит.       — Я могу сделать тебе больно иначе, — отозвался Зел.       Ладони Амелии лежали у него на груди, и то тепло, что исходило от них, было самым приятным чувством, что он когда-либо испытывал, исключая, конечно, те моменты, когда он позволял себе ее целовать.       Зелгадис накрыл своей рукой ее ладони и сказал:       — Я хочу быть с тобой и не бояться, что могу ранить тебя. Это тело создано разрушать все, до чего может добраться…       Амелия выпустила его из объятий и, встав со скамьи, наклонилась и поцеловала его в щеку:       — Сделаем это не потому, что это поможет мне, — сказала она, — сделаем это потому, что оба этого хотим.       — Ты хочешь выйти за меня? — спросил Зел, глядя вслед уходящей принцессе.       Но Амелия ему не ответила. Едва Мел вышла из комнаты, как к Зелу явился новый посетитель.       Кселлос появился в воздухе на том месте, где только что стояла Амелия.       — До чего милая сцена, — сказал он, мягко опустившись на пол.       Зелгадис не удостоил его ни единой негативной эмоции, он не собирался подпитывать жреца.       — Что тебе нужно? — спокойно спросил Зелгадис, поднимаясь со скамьи.       — Хотел обсудить с вами некоторые детали нашего плана.       Зел хотел было сказать ему, что помощь жреца ему больше не требовалась, как вдруг он вспомнил предостережение Мо.       — Я думал, мы уже все обсудили.       — Мы не обговорили детали, — улыбнулся жрец, открыв глаза.       — Я слушаю, — сказал Зел, присев на краешек кровати.       — Вам нужно чуть изменить маршрут.       — Зачем?       — Это секрет!       — Ну, разумеется… — буркнул Зелгадис.       — Следующий пункт назначения будет как раз по дороге, маленький городок Эж-Руан.       — И что мы там забыли в этом Руане?       — Об этом вы узнаете в Эж-Руане.       — От тебя нет никакого толка, — вздохнул Зелгадис.       — Рад помочь.       Зелгадис собрался съязвить, но жрец уже исчез, насладившись раздражением и злостью, которые источала аура Зела.

*** *** ***

      Амелию разбудили монахини, солнце еще не встало, и в комнате было еще темно. Все эти хлопоты и обряды забавляли принцессу, сколько раз она представляла себе этот день, и вот теперь она выходит замуж посреди пустыни в богом забытом храме.       Монахини напоили ее белым вином и отвели в бани, где долго смывали с нее пыль и грязь, вычёсывали из волос песок, добавляли в воду благовония, чтобы придать ее коже и волосам приятный цветочный аромат.       Весь день ушел на чудные обряды, о которых принцесса никогда не слышала. Монахини вставали вокруг нее и читали какие-то молитвы на непонятном Амелии языке, потом ее снова раздели, на тело ее яркими красками наносили причудливые узоры, к вечеру Амелия с головы до пят была покрыта рисунками. Невесту одели в легкие, полупрозрачные бледно-синие шифоновые одежды, а затем одна из монахинь окунула палец в золотую краску, прижала его между бровями Амелии и провела линию к ее подбородку.       Едва солнце скрылось за горизонтом, Амелию вывели в сад, где в тени тропических деревьев скрывались заветные источники, аквамариновая вода которых притягивала к себе взгляд.       От храма к источникам вела каменная лестница, на ступеньках которой монахини зажгли бумажные фонари. У подножия лестницы, у самой кромки воды стоял Зелгадис рядом с монахиней, которая вчера открыла им двери. На Зеле было темно-синее кимоно, и лицо его на две половины делила золотая линия.       Под заунывное молитвенное пение монахинь, выстроившихся на храмовой веранде, Амелия медленно стала спускаться вниз. За целый день ей ничего не давали есть и пить, кроме той чаши белого вина, что ее заставили выпить утром, и теперь каждый шаг, каждая ступенька давалась ей с большим трудом, но она изо всех сил старалась не подать виду. Она ступала медленно и грациозно, от ночного холода, от которого шифоновый наряд ничуть не защищал, кожа ее покрылась мурашками.       Когда до Зелгадиса оставалось три ступеньки, Амелия почувствовала в животе приятную дрожь, но слабость и усталость не давали ей насладиться моментом, которого она ждала столько лет. Наконец Амелия встала напротив Зелгадиса и робко ему улыбнулась. Монахиня-настоятельница подняла вверх ладонь и остальные жительницы храма замолчали. Она велела Зелгадису взять Амелию за руки, и он повиновался. Она прочитала несколько молитв, а затем попросила Зела наклониться к принцессе и коснуться лбом ее лба. Монахиня снова запела. Наконец, церемония была завершена, и молодоженам позволили поцеловаться.       Зелгадис притянул Амелию к себе, положив руку ей на талию, он улыбнулся одним уголком губ и осторожно, чтобы не поцарапать нежную кожу принцессы, он подушечкой большого пальца стер золотую краску с ее губ. Затем Зелгадис, крепче прижав к себе девушку, осторожно поцеловал теперь уже свою жену. Он постарался вложить в этот поцелуй все то, о чем пока не мог ей сказать, а потом отстранился.       — Теперь ваш муж может опустить вас в воду.       Монахини стали расходиться, и настоятельница стала медленно подниматься по лестнице, когда и она вошла в храм, Зелгадис подхватил Амелию на руки и стал медленно заходить в воду.       — До чего тихо, — прошептала Амелия, боясь нарушить тишину звездной ночи. Зелгадис вошел в воду по пояс:       — Готова?       Амелия кивнула, и Зел сделал еще несколько шагов и стал медленно опускать принцессу в воду. Девушка сделала глубокий вдох и задержала дыхание, вода медленно накрыла ее с головой, а затем она снова оказалась на поверхности. Зел осторожно отпустил Амелию, и принцесса встала ногами на каменное дно. Ее шифоновый костюм неприятно лип к телу.       — Неужели теперь все? — тихо спросила Амелия.       — Будем надеяться.       Сделав несколько шагов вперед, Амелия повела руками и закрыла глаза.       — Что ты делаешь? — обеспокоенно спросил Зел.       — Хочу проверить…       Амелия сделала несколько простых движений руками и вода в источнике стала светиться. Она опустила руки, и свет погас. Минуту друзья стояли в тишине. А потом Амелия вдруг завизжала, как бывало раньше, и у Зелгадиса на душе стало легче.       — Сработало! — весело сказала Амелия, выходя из воды. — Слава Цефеиду, сработало!       Зелгадис вышел из воды и с улыбкой стал наблюдать за радостной Амелией, которая устроила танцы на ступеньках древней лестницы.       — Теперь смогу сама летать, — с облегчением вздохнула она.       — Я рад, что все получилось, — сказал Зел.       Амелия перестала прыгать и подошла к другу.       — Теперь пойдем за твоим исцелением, уверена, что в этот раз все получится!       — Сначала нам нужно запастись провизией и разузнать об этой Азуре, — вздохнул Зел, — а пока нам следует хорошенько выспаться перед долгой дорогой.       — Я совсем позабыла об усталости, — сказала принцесса.       — Зато усталость не позабыла о тебе, — покачал головой Зел.       — Ладно, — улыбнулась Амелия, взяв Зелгадиса под руку, — в такую ночь нет никакой охоты упрямиться и спорить.       Они медленно стали подниматься по лестнице, затем миновали длинные коридоры храма и разошлись по спальням, пожелав друг другу спокойной ночи.