Белая Жрица

— До чего прекрасное утро! — Амелия шла чуть впереди, жадно разглядывая пейзаж. — Рад, что тебе лучше, — буркнул Зелгадис, — но про прекрасное утро я слышу уже в пятый раз.       Друзья вышли из храма с первыми рассветными лучами. Пустыня осталась позади, теперь перед друзьями лежала бескрайняя равнина. Сейчас, когда Амелия чувствовала себя лучше, идти стало легче и веселее, она постоянно что-то говорила, пытаясь увлечь Зелгадиса беседой, но тот лишь ворчал, словно встал не стой ноги.       Химера думал о городе, в который они направлялись, и о словах Мо. Он и сам понимал, что не стоило так опрометчиво хвататься за так кстати протянутую руку помощи. Он всегда недолюбливал Кселлоса, а о его хозяйке не знал ровным счётом ничего. Кажется, что и в Эж-Руане их ждала очередная ловушка, которая должна проверить укрепившиеся силы принцессы, так сказать, в «полевых условиях».       Амелия весело шагала впереди, вслух мечтая о ванной и большом ужине, который сплошь состоял бы из незнакомых, но невероятно вкусных блюд. Она стала напоминать Зелгадису себя прежнюю: веселую, пышущую энергией и энтузиазмом, хотя внешне походила скорее на узницу подвалов, вдруг увидевшую солнечный свет. Туника висела на ней бесформенным мешком, кожа казалась почти прозрачной, Зелгадис качнул головой, отгоняя от себя обвинения внутреннего голоса. Теперь он будет осторожнее, и уж точно не позволит Кселлосу втягивать их в свои гнусные дела. — Как думаешь, в Эж-Руане будет возможность заработать? — вдруг спросила Амелия, поравнявшись с Зелом. — Надеюсь, — ответил он, — нам не мешало бы пополнить запасы, да и деньги почти кончились. — Ты потратил всё свое жалование? — Да, всё что носил с собой в городе. — Жаль, что мы так поздно узнали о том, что папа… — Амелия осеклась. — Ничего, найдём что-нибудь, — заверил ее Зелгадис, — в крайнем случае, всегда можно разжиться золотом у бандитов. Тряхнём стариной! — Теперь я могу испепелить целый отряд одним ударом! — воинственно замахав кулаками, заявила принцесса. — Да, кажется, теперь и мне нужно тебя бояться…       Весь день друзья шли по бескрайним прериям, Амелия собрала волосы в пучок на макушке, чтобы было не так жарко. Зелгадис убрал в рюкзак походный плащ. Судя по карте, которую Зелу удалось раздобыть в портовой библиотеке, до Эж-Руана было еще пару дней пути.       Когда начало темнеть, Зелгадис предложил устроиться на ночлег. Выбрав место в окружении оранжевых камней, друзья стали готовиться ко сну. Амелия расстелила одеяло, подумав, что нужно будет разжиться палаткой. Зел собрал сухих веток и развел огонь. Доедая скромные гостинцы старой знахарки, Амелия смотрела на лёгкий танец языков пламени по сухим ветвям и обдумывала произошедшие события.       До этого дня она была слишком слаба, всё о чем ей приходилось думать было её удручающее физическое состояние. Сейчас словно пришло понимание: она вряд ли сможет вернуться домой, особенно теперь. Отец, конечно, человек отходчивый, но даже он не простит ей таких поступков. Наследница престола сбегает с официального приёма в честь собственной помолвки, да ещё и буквально бросается в объятья своего телохранителя. Это непростительное оскорбление не только будущему мужу, но и кронпринцу, ведь его дочь посмела нарушить его прямой приказ. А вчерашний обряд окончательно отрезал дорогу домой. Если ещё вчера утром Амелия могла вернуться в Сейрун, попросить милости и прощения, то уже сегодня, дав клятву перед богами, она совершила непоправимое, пусть и она сама, и Зелгадис делают вид, что ничего не произошло. Теперь обе принцессы стали беглянками. Амелия с улыбкой подумала о том, как отреагировала бы на её побег Грация, которая всегда ненавидела дворцовую жизнь с её интригами и ложью. Должно быть, и младшая дочь Филионела поступила правильно.       Зелгадис затачивал меч, он заметил, что его спутница пребывает в раздумьях, и не желал прерывать её. Он и сам любил помолчать. — Наверное, нужно ложиться, — сказала Амелия, потянувшись. — Завтра нас ждёт долгий путь. — Это точно, — кивнул химера, — если завтра будем двигаться в таком же темпе, мы доберёмся в Эж-Руана гораздо быстрее. — Думаю, мы сможем задержаться в этом городе, — сказала Амелия, устраиваясь на одеяле, — ведь за нами теперь нет погони. Я так долго не путешествовала, что теперь все эти странствия кажутся мне чем-то новым. Подумать только, мы в пути всего неделю. — Признаться, я тоже уже привык к жизни в Сейруне. — Теперь Сейрун, папа… кажутся чем-то далёким и забытым, — тихо сказала принцесса. — Ты всегда можешь туда вернуться, принц Фил простит тебе что угодно, даже побег с таким подозрительным типом, как я, — ухмыльнулся Зел. — Я не хочу возвращаться домой, — сказала Амелия, повернувшись к другу спиной. — Теперь это невозможно. Но это был мой выбор.

***

      К Эж-Руану друзья вышли через сутки. Солнце скатывалось за горизонт, озаряя прерии и окрашивая их в розовые и красные цвета. Город врезался в красные скалы и уходил высоко вверх. Амелия ещё никогда не видела подобных крепостей. У подножия скал уютно расположились мазанки, покрытые головными уборами из рыжей черепицы. В крепости зажигали огни. — Дошли, — выдохнул Зелгадис, — грандиозное зрелище, правда? — Должно быть, это очень древний город, — заметила принцесса, — я никогда не видела, чтобы город был частью скалы! — Посмотрим, есть ли в этом древнем городе такие же древние храмы, — хищно сверкнул глазами Зел. — Может, сможем разузнать о здешних богах. — Ага, — буркнула Амелия, — или как обычно разграбим библиотеку. — Ну, этого редко удается избежать, — виновато улыбнулся Зелгадис, — но в этот раз постараемся вежливо попросить.       Странная парочка направилась к стенам города, минуя узкие улочки между мазанками. Зелгадис натянул на голову капюшон, в полутьме улиц маска была не нужна, Амелия закуталась в плащ и старалась держаться поближе к своему спутнику. Улицы были совершенно пусты: горожане, видно, все сидели по домам в столь поздний час, но отсутствие стражи настораживало. — Слишком уж пусто кругом, — тихо сказал Зел, — ты что-нибудь чувствуешь? Амелия остановилась и, закрыв глаза, странно покрутила головой, словно разминала шею. — Нет, никакой дурной энергии нет, — пожала плечами принцесса. — Ладно, — кивнул химера, — не будем задерживаться, надо поскорее устроиться где-нибудь на ночь.        К огромным деревянным воротам, которые словно кто-то пририсовал неумелой рукой к шедевру на оранжевом холсте скал, вела широкая лестница с высокими ступенями. Амелии приходилось высоко поднимать колени, чтобы успевать за Зелгадисом. У ворот стояло несколько стражников с факелами в руках. Зел отметил про себя, что форма у них очень дорогая, и с тоской вспомнил свой китель, который был гораздо лучше его нынешнего одеяния. — Вы кто такие? — грубо крикнул один из стражников. — Путешественники, — спокойно ответил Зел, — мы недавно в ваших краях, но уже наслышаны о Эж-Руане, решили увидеть его своими глазами. — Снять капюшоны, — велел стражник, выставив факел перед собой, — я должен видеть, кого пускаю в крепость. Амелия сняла капюшон, но не стала смотреть стражнику в глаза. Ему, казалось, и не было до неё дело. — Теперь ты, — чуть громче повторил стражник, — снимай капюшон. Зелгадис положил одну руку на рукоять меча, а второй снял капюшон. Однако стражников ничуть не смутила внешность Зела, словно они видели таких как он каждый день. — Порядок, — громко крикнул стражник кому-то на стене. — Вам стоит найти таверну, нечего якшаться по улицам в темноте. В городе полно патрулей, ещё угодите в подвалы.       Зелгадис кивнул стражнику, натянул капюшон, и они с Амелией прошли в город сквозь вдруг открывшуюся маленькую дверь в воротах. За стенами города тоже царила тишина. Дома здесь были богаче, в два-три этажа, с большими окнами и просторными верандами, кое-где виднелись пёстрые вывески лавок и аптек. — Цивилизация, — мечтательно протянула Амелия. — Кажется, да, — согласился Зел, — надо найти таверну.       Таверну искали около часа. Это было невзрачное двухэтажное здание из оранжевых крупных плит с высокими окнами. У расписанных красками дверей висел фонарь, и в некоторых окнах горел свет.       Амелия хотела было зайти в таверну, но Зел окликнул её: — Подожди. — Что? — Снимем две комнаты, — сказал Зел. — Запомни: ты жрица, а я сопровождаю тебя в храм. — Думаю, никто нас не станет расспрашивать, Зел. — Перестрахуемся.       Друзья вошли в таверну. У самой двери стояла стойка, вырезанная из камня, за ней клевал носом, сидя на высоком стуле, полноватый мужчина, в странном головном уборе, который напоминал скорее гнездо, чем шляпу. Зелгадис кашлянул, и мужчина подскочил на своем стуле, едва не рухнув на пол вместе с ним. — Доброй ночи! — подала голос Амелия. — Доброй ночи, госпожа, — поклонился ей трактирщик, — полагаю, вам нужна комната? — Нам нужны две комнаты, — вступил в разговор Зелгадис. — О, разумеется! У нас как раз есть две замечательные комнаты, они напротив друг друга, так вам будет удобнее. За ночь вам придётся заплатить по четыре золотых монеты. Зелгадис снял с пояса мешочек с деньгами, и положил восемь монет на стойку. — Я провожу вас, господа! Мужчина взял масляную лампу и тяжело стал ковылять к лестнице, Амелия и Зелгадис поспешили за ним. — Меня зовут Хамбл, — проскрипел трактирщик, — это моя гостиница, хотя многие здесь зовут ее «таверной». Вы, должно быть, не из здешних мест? — Мы странствуем, — сказал Зелгадис. — Сразу видно, что вы не из Эж-Руана, — сказал Хамбл, проходя длинный коридор. — Слишком бледные для наших прерий.       Он подвел их к дверям в конце коридора, у окна: — Вот и ваши комнаты, если вам что-то понадобится, я всю ночь буду внизу. А утром обязательно спускайтесь к завтраку, моя жена готовит для всех постояльцев. Правда, сейчас у нас их немного, но готовить приходится даже больше. Знаете, скажу вам по секрету, лучше бы вам спуститься с рассветом, если хотите хоть что-то съесть. — А сколько сейчас постояльцев? — спросил Зелгадис, удивившись откровениям Хамбла. — Всего четверо, вместе с вами, господин. Но те двое, что прибыли за неделю до вас, сущий кошмар! Надеюсь, что они скоро съедут, иначе мне и вовсе придётся закрыться, я и так потратил всю месячную выручку на продукты!       Хамбл вручил постояльцам ключи, сказал, что внизу имеется баня, и ушёл. Зелгадис заглянул в комнату Амелии, чтобы убедиться, что ей ничего не угрожает, и, пожелав спокойной ночи, отправился изучать свои скромные покои.       Комнаты были довольно скромные: кровать, стул, несколько крючков на стене, письменный стол и небольшой шкафчик — вот и всё. Однако и это было в радость после монастырских спален и холодных ночей в прериях и пустыне. Амелия достала из рюкзака лёгкую льняную рубашку, распустила волосы и, взяв со стола свечу, направилась в бани.       Зелгадис тоже не собирался спать. Он достал книгу и принялся изучать ее заново. Некоторые картинки и символы стали приобретать смысл, ведь теперь он учитывал идею Мо о том, что стоит рассматривать свое тело как вместилище трёх душ. Однако его пугала мысль о том, что его собственная душа срослась с частицей мазоку, Зел всё ещё надеялся отделить себя полностью от всего, что внедрил в него Резо.       Химера уже планировал дела на завтра. Прежде всего нужно было выяснить как можно больше об этой Азуре, он ничего не знал об этой богине и сомневался, что вообще мог о ней слышать. Кроме того, Амелия была права, им действительно необходимо было заработать денег. Проведя несколько часов над книгой, Зел задул свечу и отправился спать.

***

      Утром Зелгадиса разбудила принцесса. Она буквально ворвалась в его комнату, девушка уже была одета в походную одежду и была готова выдвигаться навстречу новому дню. — Уже давно рассвело! Идём завтракать, иначе останемся голодными! — заявила Амелия, плюхнувшись на его кровать.       Зелгадис лениво потянулся, сказывалась бессонная ночь: — Ты можешь позавтракать и без меня, я не голоден. — Ты ничего не ел вчера! — возмутилась принцесса.       Амелия явно не собиралась сдаваться. Она скрестила руки на груди и нахмурилась. Зелгадис закатил глаза, но спорить больше не стал. Амелия вышла, чтобы дать ему собраться. Вскоре они направились вниз, где невысокий молодой человек, очень похожий на Хамбла, подсказал им путь к столовой. Чем ближе друзья подходили к дверям столовой, тем громче становились крики, доносящиеся оттуда. — Не нравится мне это, — сказал Зелгадис, предчувствуя неприятности. — Голоса не кажутся тебе знакомыми? — спросила Амелия, опасливо глянув на двери.       Зелгадис пожал плечами и открыл дверь, пропуская принцессу вперед. В столовой творилось что-то невообразимое. В стену летели тарелки и приборы. Несколько человек из прислуги что-то беспрерывно выносили к большому столу, за которым сидели постояльцы, о которых рассказывал Хамбл, однако их не было видно за горами посуды и еды. — Ничего себе! — воскликнула Амелия. — Теперь я понимаю, почему Хамбл советовал прийти на завтрак пораньше. — Ещё чего! Стану я делиться этими и без того скудными харчами с кем-то ещё! — взревел женский голос. — Но ты ведь делишься ими со мной, — сказал кто-то мягко растягивая слова. — Ты не считаешься, Гаури! Заткнись и жуй свой омлет!       Зелгадис и Амелия, опешив, переглянулись, боясь сказать хоть слово. Послышался скрежет ножек стула о натёртый до блеска пол. — Ну, чего вы там встали?! Я же сказала, вам здесь ничего не светит, и я не люблю повторять!       В следующую секунду, увидев, к кому она обращается, Лина Инверс выронила вилку. — Зел?! Амелия?! — удивленно закричала она. — А вы здесь какими судьбами? Гаури поднявшись со своего места, тупо смотрел на застывшую у дверей парочку: — А кто это, Лина? Ты их знаешь?