Доверие — та драгоценность, которую просто так невозможно получить. И речь не о бутафорском доверии, вроде, на самом деле, далеко не самой крепкой дружбы подростков или доверии в отношениях между коммерческими компаниями, а о том самом доверии, когда человек действительно готов вверить другому не только какую-то информацию и ресурсы, собственную жизнь или тело, но и душу.
Если верить религиозным течениям, душа — нематериальная сущность, природа человека, дающая начало способности ощущения, мышления, сознания, чувств и воли. Некогда существовавший иудаизм, к примеру. В Талмуде говорили, что душа создана Богом, она одухотворяет тело и управляет им; подобно тому, как Бог наполняет Вселенную, но остаётся невидим, так и душа наполняет тело человека, сама оставаясь незримой.
Если подумать о Боге, то его внешность описывается практически в любой религии, хоть и в каждой по-разному. Если подумать о душе, как подобной Богу, то тогда и у неё должно быть что-то вроде внешности, или точнее — «начинки». Той самой начинки, которая является изначальным психо-эмоциональным скелетом для будущего характера человека, это то, что не изменится с простым течением времени и после смерти человека останется прежним. А ведь когда говорят о переселении душ, то почему-то умалчивают о том, почему же человек не помнит состояние своей души до её «смерти». У неё же был предыдущий хозяин, он же наверняка пытался корректировать свою душу, или та как-то менялась под воздействием каких-либо обстоятельств. Так почему её новый владелец не помнит об этом?
С другой стороны, многие утверждают, что каждая живая душа — уникальна. Если так, то зачем такая грубая экономия, основанная на переселении душ? У природы человека не хватает фантазии создать что-то новое? Возможно, правда — экономия. Но тогда количество душ ограничено, а разве это звучит так же возвышенно и убедительно? Не особо. Выходит, что душа — нечто иное, действительно уникальное и своё собственное у каждого, а что ещё более вероятно, душа — это совокупность характера, скрытых качеств, мышления, психики, эмоций и внутреннего мира человека. Это что-то гораздо более сложное, что-то, что раскрывать каждому было бы просто-напросто глупо. Жизнь можно дать или отнять, а душу можно искалечить, изуродовать до неузнаваемости, сломать и, в конце концов, бесследно уничтожить. Поэтому доверить кому-то свою душу гораздо более важно, чем жизнь. Но жизнь, разумеется, всегда ошибочно ценилась намного больше.
Сора мог бы с уверенностью сказать, что если бы у него был выбор между «лишиться жизни» и «жить со сломанной душой», он бы выбрал первое. Но тогда он бы не узнал, что такое «сломанная душа». Он с лёгкостью готов доверить свою жизнь малышке Анемон, старику, Роши, даже Томо. Да даже той странной, явно не с этой планеты, утке! Но растерзанную, порванную в клочья, истоптанную душу он прячет, хоть и готов себе признаться, что, по крайней мере, с первыми тремя людьми он чувствует себя в безопасности. К Томо у него было несколько иное отношение. Он замечал некоторое понимание, умом знал, что мог бы подружиться с брюнетом, а не просто общаться по совместной работе и бросаться угрозами, подъёбками или низкосортными шутками. Но что-то ему не давало этого сделать. Томо не был плохим парнем, наоборот, отличался от многих — как-никак он не стал делать поспешных выводов о Соре, дав тому время доказать, что не опасен.
Перед ними будто стояла стена.
Коп тоже понимал это. Если бы Сора не копал под полицейского, то, возможно, шансов попытаться начать общаться, как цивилизованные люди, стало бы больше. Ямарута, конечно, не был в курсе всех подробностей, но знал достаточно много, чтобы осознавать — когда-то давно Томо доверил другому человеку свою душу и обжёгся. Раньше об этом знал только сам брюнет, но теперь знал и Сора, хотя последний наотрез отказывался говорить, откуда выудил столь личную информацию о брюнете.
Томо ещё в тот раз, когда совсем близко столкнулся взглядом с Сорой, как бы случайно выбив из рук парня поднос, увидел что-то знакомое. Он заинтересовался, хоть сам этого до конца не понимал, так как его больше заботил тот факт, что Ямарута — железный, гуляющий на свободе. Когда же он узнал о нём чуть больше, интерес не утих, но всё так же не был замечен. Холодные, грубые, редкие встречи парней заканчивались обычно руганью.
А после драки Соры и Тая, Томо понял, что что-то его… привлекало. Ему было интересно понаблюдать за дракой двух железных воочию и раньше, но теперь это желание возросло в разы. Когда железные договорились о том, где они смахнутся, полицейский на секунду занервничал, вспомнив слова беловолосого.
«Я был учителем»
«Он превзошёл меня ещё тогда, на войне»
«Я проиграю, если буду невнимателен»
Если Томо чувствовал определённую опасность от Соры, то Тай его откровенно пугал.
Мужчина, оказавшись на стройке, был, мягко говоря, в шоке, увидев там детей из магазина старика. В это же время, как нельзя кстати, подоспели железные, и незамедлительно началась драка. Наблюдая за ней уже из-за бетонных блоков, Томо даже начал злиться на Сору.
«
Какого чёрта ты сдерживаешься?! Ты же подохнешь! Дерись с ним, нехер там танцевать!» — возмущался он мысленно, видя, как беловолосый просто уворачивается от мощных ударов, способных разрубить его тело на две части.
Когда же Сора почувствовал угрозу от Тая в адрес спрятавшихся детей и копа, то стал более серьёзен. Томо облегчённо выдохнул, замечая и это.
«
Я ещё за такого идиота, как ты, волноваться должен…» — ворчал полицейский в собственной голове, нацепив на ухо пластину и наблюдая сквозь круглое прозрачное стекло увеличенную картинку драки, улавливая все детали.
Сора как-то нелепо отскочил в сторону, заливая всё вокруг себя кровью, брызжущей фонтаном из безобразной рваной раны на правой ноге — последствия того, что парень сломал себе эту конечность и разорвал ткани, оставшись без ноги, и спасая себе этим жизнь. Томо совершенно забылся, решив, что перед ним самый обычный человек дерётся против монстра.
Когда же бессознательное тело белобрысого свалилось на землю в лужу крови, первыми к нему, конечно же, рванули дети, начав взволнованно звать его, затем тормошить и стараться привести в сознание. Томо появился рядом с ними словно из ниоткуда, взвалил обмякшее, но вполне живое тело парня на себя, и бросил детям:
— Скажете ему — головы откручу.
Он понёс его до магазина на своём горбу. Там же Сора, на минуту придя в себя — если так можно сказать — словно бы на автомате нашарил в тумбочке около кровати небольшую коробку размером чуть больше ладони, выудил оттуда белую таблетку и, съев её, снова отключился. Нога моментально отросла заново, прочие ранения парня так же затянулись буквально за секунды. Лишь тогда брюнет спокойно выдохнул, стараясь не думать о том, почему же он так беспокоился за Сору, и, приняв приглашение хозяина магазина, отправился перекусить за счёт заведения. Заслужил, как-никак. А уже после Ямарута пришёл в сознание.
Если бы только Томо мог объяснить, ради чего он вернулся в это странное заведение на следующий день, тогда, когда ему ничего по работе спросить не нужно было, то он бы объяснил это, прежде всего, самому себе и не съедал собственный мозг размышлениями.
Вот перед ним маячит малышка Анемон, улыбающаяся своей светлой и по-детски доброй улыбкой, принимает заказы и отдаёт их старику. Вот добродушный неконфликтный Роши ушёл разносить посылки, взяв с собой сумку Соры. Вот старик маячит на кухне и готовит свои шедевры, что-то насвистывая. А вот Ямарута, который говорит, что улыбается где-то в душе, и с недовольным лицом разносит готовые заказы или тащит пустые тарелки и стаканы старику. Вся посуда висела на хозяине. И как он справляется?
— На, — Сора со стуком поставил кружку с кофе перед Томо, из-за чего часть содержимого выплеснулась на стол. Полицейский как-то вяло перевёл взгляд на кружку, а затем на парня. Стоило ему увидеть эту ухмыляющуюся физиономию, как он тут же пришёл в себя:
— Ещё раз так сделаешь, и я сломаю тебе руку.
— Ой ли? — оскалился белобрысый.
Томо скрипнул зубами, решив на этом закончить разговор. Он взял кружку с кофе и начал пить его так, будто напиток причислялся к алкогольным. Сора, не дожидаясь ответа, уже более радостно ушёл на кухню к старику.
— И ради вот этого я пришёл сюда в свой выходной? — спросил у самого себя коп, безнадёжно вглядываясь вглубь помещения кухни. Ямарута выскочил оттуда, сопровождаемый летящими в него тряпками и бранью старика, и на редкость гаденько смеющийся. Парень скинул с себя матово-черный фартук, повязанный на бедрах, взял со стола упаковку зефирок и направился к Томо, закидывая сладости себе в рот с периодичностью в пару секунд.
— У мефя к вефе вопхоф, — Сора плюхнулся на небольшой полукруглый диван, закрывающий своей спинкой соседние столы, напротив брюнета. Тот сразу как-то сник и расстроился.
— А у меня нет желания болтать с тобой, — пробормотал он в ответ.
— Значит, нам точно надо поговорить! — кивнул беловолосый, проглатывая сладость, и наклонился ближе к мужчине, спрашивая уже тише:
— Раз вы как-то собираетесь найти Тая после нашей с ним стычки, значит, ты явно мне напиздел, — взгляд Соры помрачнел, но его ухмылка принадлежала древнему роду садистов, поэтому коп понял, что врать этому человеку бесполезно. А уж вопрос о том, что же имеет ввиду парень, не вставал вообще — брюнет прекрасно понял белобрысого.
— Не совсем. Я обещал не вмешиваться, но о слежке и речи не было, — хмыкнул он. — Хива и так знает, кто ты, потому я попросил именно её после вашей драки проследить за Таем. Мы знаем, куда он ходил, что обсуждал, с кем обсуждал и прочее, — Сора скептически вглядывался в лицо Томо и пытался понять, почему же сей очевидный факт слежки от него скрывали.
— Не доверяешь мне? Мы же договаривались.
— Ты не так понял… И чё я тут оправдываюсь перед тобой! Конечно, я тебе не доверяю! — на повысившего голос Томо стали оборачиваться другие посетители. Он сник ещё больше и попытался вести себя более сдержанно. — Каждый раз бешусь, как твою рожу вижу, — Сора совершенно не обиделся. Наоборот. Он заинтересовался.
— Отличный пейринг бы из нас вышел, — усмехнулся он, вводя брюнета в некую мыслительную кому. Тот не знал подобных терминов и сейчас вовсю излучал вселенское непонимание, а затем, видимо, просто забил:
— Давай хотя бы сегодня не будем о работе, ладно? Выходной, — он ткнул на себя пальцем. Сора оценивающе оглядел его, и, придя к выводу, что коп действительно выглядел уставшим, пожал плечами, продолжая жевать зефир.
— Фто зе фы туф забыл?
Томо и сам себя об этом спрашивал уже целых двадцать минут. Он съехал по сидению немного вниз и посмотрел куда-то вбок.
— Понятия не имею, — спустя минуту послышалось недовольное бормотание.
— Неужели просто повидаться пришёл? Как это мило!
— Не пытайся меня выбесить, а, — перевёл он взгляд на лыбящегося, как кот, Сору. Вот незадача: если бы Томо пришёл просто повидаться и поболтать, он бы это и делал, но все следующие двадцать минут парни молча наблюдали за Анемон. Та на них своего внимания не обращала совершенно, игнорируя двух вечно ругающихся, вроде бы взрослых, людей.
В то время как Сора всё ещё пялился куда-то в сторону, брюнет пялился уже на него. Разглядывал, улавливал детали внешности парня. У Ямаруты, не сказать что бы яркая внешность, но вот жёлтые глаза точно были яркими. Эктоморфное, спортивное телосложение; ровная светлая кожа; точёные черты лица; белые, как снег, волосы. Будто с древних японских мультиков сошёл. Он определённо привлекал внимание. Но всем этим могли похвастаться и многие другие люди. Чем-то он всё же притягивал к себе. Аура какая-то? Харизма? Нет, не совсем. Аура была несколько бунтарская, но не враждебная. Харизмой парень если и обладал, то какой-то весьма своеобразной. Он, безусловно, привлекал людей, но чем-то таким, что Томо описать не мог. Он лишь понимал, что привлекало это не всех. Характер же на редкость противный и грубый, хотя было что-то благородное в нём. Или остатки чего-то благородного. И парень был умным. Это отрицать бессмысленно. Но и это — не то. Всё-таки, что же в нём такого…
— Долго ты ещё собираешься меня разглядывать, стеганутый? — Томо вздрогнул от насмешки Соры. Может, дело в голосе? Да вроде обычный… Хрипловатый, в меру низкий… Нет, не то.
— Сколько захочу, столько и буду разглядывать, — не смутился полицейский, тем не менее снова переключив внимание на девочку.
Они промолчали ещё минут двадцать. Сора даже и не думал уходить. Но наступил тот момент, когда зефир кончился, кружка с кофе опустела, а из-за стола так никто и не встал. Время ли начать бить тревогу? Объект раздражения брюнета продолжал сидеть напротив него, гипнотизируя взглядом пустую упаковку из-под зефира и явно прибывая в своей привычной прострации.
— У тебя что, работы нет? Уселся тут, — беззлобно фыркнул Томо, заставив Сору оторваться от разглядывания розовато-прозрачной упаковки.
— Нет.
— Ты же только что работал? — недоумевал брюнет, а затем вдруг ухмыльнулся. — Погоди-ка, ты что, отпросился с работы у старика ради того, чтобы со мной посидеть? Какой ты романтик, Ямарута, я херею!
— Ну, а фиг ли, — парню удалось скрыть лёгкое смущение. Полицейский отчасти был прав. — Вообще-то я хотел узнать, что именно вы нарыли о Тае. А по большей части, это был отличный повод взять отгул на денёк, — нашёл-таки парень себе оправдание и, заметив, как коп закатывает глаза и собирается повторить, что не хочет обсуждать работу на своём выходном, добавил:
— Мне плевать. Рассказывай.
Томо удивлённо вскинул брови от такой наглости и так же, как и Сора полчаса назад, наклонился к нему ближе и так же тихо прошипел:
— Хватит забывать своё положение, Ямарута.
— И ты своё помни, — в тон ему кратко ответил парень, не моргая и совершенно не пугаясь угроз полицейского.
— Я-то помню, — фыркнул он, снова облокачиваясь на спинку дивана. — Несколько лет тюрьмы для меня и смерть для тебя — разные вещи.
— О, ты прав, — оскалился вдруг Сора. — Уж тебе ли об этом рассказывать. Тебе сколько лет? Восемь? Или всё-таки двадцать восемь? Так почему же ты ведёшь себя как глупый ребёнок? — Ямарута резко перегнулся через стол, схватив одной рукой Томо за грудки куртки и притянув его к себе так близко, что опешивший брюнет даже почувствовал дыхание железного на своих губах, и продолжил вкрадчивым голосом:
— Я бы лучше умер, чем опять оказался в тюрьме.
Он бухнулся обратно и вперился раздражённым взглядом в копа. Повисло очередное молчание, длившееся еще пятнадцать минут. Брюнет смотрел куда угодно, лишь бы не встречаться взглядом с Сорой, хотя отлично понимал, что тот смотрит на него, только на него, прямо на него и никуда больше. И это бесило. Потому что Томо в очередной раз проиграл Соре. Может, он этим его привлекал? Парень мог побороться с копом? Вот только почему, если Томо почти всегда проигрывал, это надо называть борьбой, а не избиением младенцев? Пусть и словесно. Нет, не могло ему нравиться это. В конце концов, брюнет не замечал за собой мазохистских замашек. А вот от ощущения, что он буквально поскользнулся на собственных словах, после чего его припечатали к земле слова парня, он отделаться не смог, так как стал понимать — угрожать Соре смертью бесполезно и действительно глупо.
— Хива сказала, что после драки Тай отправился на заброшенную фабрику по производству каких-то упаковочных коробок. В цеху было около трёх десятков железных, — решил перевести тему мужчина на лишь одну из доступных и действительно способных унять раздражение Соры. Тот мгновенно изменился во взгляде, а злость сменилась интересом. — Ему дали таблетку.
— Значит, у кого-то к ним есть доступ. Я так и знал, — фыркнул парень. — И что дальше?
— Тай рассказал им о том, что встретил тебя, подрался с тобой и был… очень рад тебя увидеть, — с каким-то сомнением в собственных словах пробормотал Томо.
— Ага, на радостях вынудил меня себе ногу оторвать.
— Помолчи, а? Короче, у них есть «крыша», Гиро, как он выглядит — не знаю, Хива даже пытаться описывать его не стала, сказала, что тот постоянно в маске и капюшоне был.
— У них фетиш на капюшоны, что ли?
— Не исключено, — усмехнулся Томо пусть и едкому, но резонному замечанию парня. — Все эти железные в курсе, где ты живёшь и с кем общаешься, но Тай предупредил их, что если они навредят тебе или твоим знакомым, то он их всех поубивает.
— Много на себя берёт. И, если они знают, то давно пришли бы.
— Так почему до сих пор не пришли?
— Очевидно, Тая боятся! Бу-у-у, жуткий тип, способный завалить три дюжины железных! — утрировал Сора.
— Прекращай, я серьёзно.
— Ладно. Меня боятся. Не знаю… А в чём ещё может быть причина? Хотя, если они нападут всем скопом, вы меня со стен соскребать будете. Или не будете, тебе, может, вообще наплевать, — пожал Сора плечами. Томо обрадовался, ведь, очевидно, беловолосому никто так и не сказал, кто именно нёс его до магазина. Да что там до магазина, вплоть до кровати.
— Не то что бы наплевать… Отчасти я был бы им даже благодарен.
— Ты очень злой коп.
— И очень честный.
— Я ведь уже готов был признаться, что практически влюблён в тебя! А ты пытаешься мне сердце разбить…
Томо передёрнуло от такой мастерски сыгранной серьёзной интонации. Однако, он же сам совсем недавно думал, что его что-то в Соре привлекает, заинтересовывает… или даже нравится.
Точно не этот низкопробный способ подшутить над ним.
— Между прочим, — вспомнил брюнет, как-то странно поморщившись. — Ты знал, что у Тая с головой не всё хорошо от слова «совсем»?
— Ну, я догадывался.
— А ты знал о том, что половину своих жертв Тай изнасиловал? А если вдаваться в подробности, то он делал это после их убийства?
Сора и бровью не повёл.
— Среди людей обычное дело, в чём Тай отличился?
«
Этот парень непробиваем», — вздохнул брюнет, но вслух сказал иное:
— Да ничем, собственно. Именно в плане изнасилования вряд ли можно придумать что-то новое, — к удивлению Соры, Томо согласился с ним. — Но, спрошу прямо, ты знал, что он влюблён в тебя?
— Прости, что? — выдохнул парень обескуражено. — С чего ты взял? — недоверчиво вздёрнул он левую бровь, пытаясь убедиться, что правильно всё услышал.
— Для начала — видимо, это своего рода платоническая односторонняя любовь… Во-первых, его ненормальное отношение к тебе. Сначала он вроде бы правда был рад тебя видеть, а потом решил убить на полном серьёзе. Что-то мне говорит о том, что он заядлый некрофил, мечтающий повторить с тобой то же, что и с теми бедолагами, — фыркнул Томо, поморщившись. На лице Ямаруты отразилось неподдельное отвращение. — Во-вторых, ты не заметил тогда, на стройке, как он немного изменился под конец? После того, как ты ему кишки выпустил. Он будто пришёл в себя.
Сора задумался.
— Я про зрачки, — Томо обрисовал в воздухе около своего глаза маленький круг. — Я-то издалека из-за этого разглядел, — тут он достал из кармана тонкую тёмно-серую пластину, показав её Соре и убрав обратно. — А ты рядом с ним стоял. Не заметил?
— Мне было не до этого, — закатил глаза парень, всё ещё не слишком веря в доказательства брюнета.
— Ну, и в-третьих, его запрет на твоё убийство другими.
— Может, дело и не в…
— Вот сам потом и убедишься. Ямарута, в конце концов, кто-то недавно говорил о доверии, разве нет?
Беловолосый скептически оглядел полицейского, сложив руки на груди.
— Я бы верил тебе, если бы ты не ошибался в людях, — парень явно задел самолюбие брюнета, так как тот уже буквально испепелял его взглядом. — Но… допустим, ты прав. Что с того? Убьём его — и нет проблем.
— Ты слишком легко рассуждаешь для того, кто проиграл своему ученику, — мужчина склонил голову вбок, так же нащупав больное место Соры. Ещё с минуту парни молчали, лишь прожигая друг друга взглядами.
— Прошлый Я был слишком слабым, теперь я другой, — закивал железный, придуриваясь.
— Вчера мы тащили твою полудохлую тушу до магазина, а сегодня ты сильный и отличаешься от себя вчерашнего?
— Именно так.
— Ну, ахуеть теперь, — подвёл итог Томо.
— Именно так, — повторил Ямарута. — А теперь о нас с тобой, дорогой мой! — внезапно громко воскликнул Сора. Коп вздрогнул и побледнел, а посетители заведения начали оборачиваться на парней, периодически шумевших словно по очереди. Беловолосый стал активно выковыривать из-под ногтей несуществующую грязь, смотря на свои руки, и продолжил уже с интонацией жены, ждущей мужа на пороге поздно ночью:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— В смысле? — просипел брюнет, действительно не понимая, о чём спрашивает Сора. Но, учитывая его собственные мысли и фразу парня «о нас с тобой», Томо впервые искренне понадеялся, что Ямарута банально начнёт его стебать на тему отношений.
— В прямом, — кивнул он. — Вот скажи, изначально ты не планировал со мной разговаривать, правильно?
Томо непонимающе вскинул брови, но кивнул.
— Так чего ради ты припёрся сюда? — улыбнулся Сора. И какая же это была улыбка!
«Бинго», — в очередной раз вздохнул брюнет, вложив в этот вздох всё своё разочарование в себе же. Он снова сполз по сидению вниз, закрыв нижнюю часть лица ладонью и, слегка улыбаясь, промолчал.
***
Роши вернулся в магазин после полудня, к своему удивлению обнаружив всю неадекватную компанию в полном составе, мирно сидящую за барным столом и что-то живо обсуждающую. Мирно? Хм, это что-то новенькое! Парень повесил сумку на крючок на стене около входной двери и незаметно сел на единственный свободный стул, стараясь вникнуть в суть беседы. Услышав недвусмысленные слова вроде «железные», «Тай» и «хвосты», подросток даже оглянулся, ища в зале нежелательных слушателей, но, к счастью, в магазине никого, кроме самих работников и копа, не оказалось. Ввели обеденный перерыв? А ведь это удобно, если и правда ввели.
— О, посыльный, — добродушно фыркнул старик, приметив явившегося Роши. Тот в ответ скромно улыбнулся, стараясь не отвлекать остальных от разговора. — Сора, в двух словах повтори всё, — хозяин кивнул на подростка. Беловолосый наклонился, встретившись взглядом с опешившим Роши.
— Короче, Тай, я, стычка. Помнишь? — парень кивнул. — Хорошо. Ситуация такая: Тай, судя по всему, шестёрка одного железного, который подмял под себя три десятка подобных Таю психов и создал из них группировку. Теперь эта группировка угрожает мне и вам, но пока Тай жив, они не двинутся с места. Но осторожность не помешает, поэтому чуть что — говори мне или Томо, понял? — Сора многозначительно посмотрел подростку в глаза и, получив в ответ его утвердительный бодрый кивок, сел прямо, прекращая давить на парня взглядом.
— Но если он шестёрка, то почему его боятся аж тридцать железных? — Анемон подняла глаза на Сору, держа при этом на своих коленях фиолетовую утку и бережно поглаживая её по мягким перьям. Животное довольно урчало, прикрыв глаза. Девочка служила неким барьером между Томо и Сорой, не давая им лишний раз даже пересекаться взглядами, поэтому-то Роши и не услышал ругани, зайдя в магазин. Но больше, чем гнева языкастой девочки, оба взрослых мужика боялись именно утку.
— Он слишком непредсказуем и с головой у него совсем всё плохо, — объяснил Сора, почёсывая подбородок. — Если те лишь немного «того» и делают упор не только на физическую силу, но и стараются при этом думать и анализировать, то Тай не такой. Он, как Халк, которого напичкали стероидами и наркотиками. Поэтому есть риск того, что он правда может завалить сразу тридцать железных. Хотя мы с Томо заметили один момент…
— Тай периодически будто приходит в себя, — продолжил полицейский, увидев недопонимание Роши.
— Это значит, что с ним ещё возможно поговорить, как с нормальным человеком? — встрепенулся очкарик.
— Вот ещё! — тут же фыркнул Сора. — Таю со временем будет лишь хуже. Лучше уж убить его, чтобы не мучился, — спокойным тоном проговорил он, подперев щеку кулаком. На него молча уставились три пары глаз. Парень даже не почесался.
— А потом я ему говорю: «И как же ты это сделаешь?» — а он только глазами хлопает и плечами пожимает, — не выдержав, зло усмехнулся Томо. — И этот разговор повторяется уже третий раз, а Ямарута всё никак не решит, как же убьёт своего ненаглядного Тая.
— Без ругани, — не терпящим возражений тоном пробасил старик, заставив Сору, открывшего было рот, дабы ответить, подавиться на полуслове и промолчать.
— Ну, вам же надо заставить его открыть спину? — неуверенно пробормотал Роши.
— Ну типа того, — кивнул Ямарута.
— У Тая должно быть что-то, на что он бы отвлёкся, забыв о своей безопасности, — рассуждал подросток и, в принципе, был прав. Томо с Сорой переглянулись и обменялись усмешками.
— Он о своей безопасности и не думает, но хвосты автоматически будут защищать его слабое место, то есть — спину, — критично заметил беловолосый. — Однако кое-что может заставить его использовать все четыре хвоста, оставив спину без защиты. Не могу обещать, что что-то получится, но попробовать провернуть это дело можно. Мне нужна будет помощь… Но об этом я поговорю уже с Господином полицейским, который и будет мне помогать, — тут же добавил он, на корню пресекая все последующие вопросы. — Ваша задача: в случае чего сообщить о железных или о Тае. А взрослые дяденьки разберутся, — гордо заявил он тоном царя.
— С каких пор ты — взрослый дяденька? — съязвил Томо, косясь на белобрысого.
— Намекаешь на разницу в возрасте?
— Я старше всех вас, и если вы двое не прекратите, обоим жопы надеру! — взревел старик, ударив кулаком по столу и заставив копа и железного подскочить на месте.
— Извините, — синхронно буркнули они и вновь обменялись злобными взглядами.
Анемон, всё это время продолжавшая поглаживать утку, старалась абстрагироваться от происходящего, глядя в одну точку и терпеливо слушая то крики старика, то ругань железного и полицейского, ловя сочувствующие взгляды со стороны постоянно поправляющего очки Ятсуме, который в свою очередь тоже, по большей части, решил помалкивать.
***
Парень присел на корточки рядом с разодранным окровавленным трупом, пачкая белую подошву кед красной, пахнущей металлом, влагой. Лужа крови медленно растекалась, завораживая Тая, который смог разглядеть в ней собственное отражение, спустя мгновение улыбнувшееся ему. Он ткнул пальцем в щеку трупа, будто бы проверяя, правда ли лежащий перед ним человек мёртв. Тело было ещё относительно тёплым, поэтому Тай боязливо отпрянул, чуть не свалившись на залитый кровью бетонный пол цеха.
Мужчина в железной маске, полностью скрывающей нижнюю часть его лица, наблюдая всю эту картину с каким-то смирением, вздохнул, начав затем разглядывать раскуроченный труп: вспоротое брюхо, вывернутые и поломанные рёбра мужчины, застывший ужас в глазах, широко открытый, почти беззубый рот. Так же он приметил, что часть внутренних органов отсутствуют, и снова тяжело вздохнул, окинув взглядом безнадёжных непослушных железных в углу цеха, что встали совсем рядом друг к другу и, видимо, распределяли, кому какой из органов достанется.
— Босс, — тихо позвал мужчину подошедший к нему молодой парень в самой обычной хирургической маске. Он, мягко говоря, выделялся на фоне остальных, ибо был более адекватен и сдержан. — Нам всё же стоит поскорее решить проблему с Сорой.
Мужчина перевёл хмурый взгляд на парня в маске, заставляя его под своим взором виновато опустить голову.
— Не вижу никакой проблемы, — пробасил железный босс, снова вперившись взглядом в спину Тая, увлечённого изучением трупа.
— Тай дал нам понять, что не будет терпеть нарушения его условий, — учтиво кивнул парень в хирургической маске, будучи единственным, кто не боится своего босса, а уважает его.
— Этот придурок всё равно был бесполезен, — равнодушно пожал плечами мужчина, имея ввиду тот самый труп. — Как ты думаешь, кто из них сильнее?
Железный, не моргнув и глазом, с готовностью ответил:
— Сора.
— Почему ты так уверен в этом?
— Я ведь был его учеником.
Повисла тишина, разрываемая лишь невнятным шептанием железных в углу, всё ещё более-менее мирно делящих органы бывшего товарища, и свистом несильного ветра за стенами.
— Если стоишь между Годзиллой и Мотрой — натрави их друг на друга, — злобно усмехнулся босс, одарив Тая очередным многообещающим взглядом, вот только парень, к сожалению или к счастью, не слышал мужчину, всё так же будучи в десятке метров от него и ковыряясь в трупе с какой-то детской непосредственностью и энтузиазмом.
