Железное небо

— Что ты забрал у меня сегодня? — Внутренние органы, — ровным тоном произнёс Гнев. — Все, что ли? — Мозг не забрал. Он тебе нужнее. — Я даже не знаю, кого из нас ты сейчас оскорбил, — фыркнул Ямарута, разглядывая виднеющиеся между железными рёбрами скелета органы. — А они там не сгниют без меня? — Это же сон. Не сгниют, — спокойно отозвался тот, сев на бесконечный белый пол по-турецки. Сора задумчиво нахмурился, почувствовав пустоту только сейчас. Во-первых, его вес будто уменьшился, что его насторожило — но Гнев уже объяснил, почему это ощущение пришло. Во-вторых, он дважды Только Сейчас понял, что не дышит. Лёгких-то нет. И тут парень запаниковал, будто у него резко отняли кислород, и начал задыхаться, хрипя и пытаясь сделать вдох. — Эй! ЭЙ! Я дышать не могу! Я же умру! Верни лёгкие, сцука! — Зачем они тебе, если у тебя нет сердца? — протянул скелет, пробираясь тонкими железными пальцами правой руки между рёбер к небьющейся мышце и начиная её щекотать. — Прек… рати… — Приди в себя. Это сон. Ты можешь здесь дышать или не дышать, и не умрёшь, — всё так же спокойно продолжал железный, увлечённо трогая стальной фалангой чужое сердце в собственной груди. Беловолосый потратил ещё минут двадцать — как ему показалось — на то, чтобы действительно в полной мере осознать, что дыхание ему в этом пространстве не нужно. Всё это время он задыхался: пытался вдохнуть, но не мог; думал, что вот-вот умрёт от нехватки кислорода, но не умирал. А потом осознал. Успокоился. Это сон. Это сон. Он не умрёт, если не будет дышать во сне. Теперь стоило подумать о чём-нибудь другом, раз уж Сора здесь пробудет ещё какое-то время. Сначала в его голову ворвалась мысль о том, что было бы, если бы с парня слетели цепи, и он пошёл вперёд. Нашёл бы железный место, где заканчивается это пространство? Упёрся бы в невидимую стену? Вернулся бы к тому, откуда начал? Человеческий мозг не способен представить себе бесконечное пространство. Вместо этого он может представить полностью чёрное или белое — или любого другого цвета — место без каких-либо ориентиров, по которым можно было бы посчитать метры и километры. Сора находился сейчас именно в таком месте — бесконечном и белом; дабы его мозг не вскипел из-за попытки представить «бесконечность», здесь очень многое отсутствовало: время, окружающие предметы; небо или потолок; стены; границы, обозначающие, где заканчивается пол. Парень будто смотрел на гигантский белый лист. Вот только если бы он всё-таки начал куда-нибудь идти, то так никуда бы и не пришёл. — Эй, уродец, — позвал скелета беловолосый. Тот вильнул хвостами, давая понять, что слышит его. — А что со мной произойдёт, когда ты заберёшь у меня всё? Сора уже понял, но на автомате закончил фразу, уставившись на железного. Ямарута под «всем» имел в виду своё тело, но смысл вопроса можно понимать и иначе. И он понял. Люди в гневе способны если не на всё, то на очень многое, и в этом их главная проблема. Они не учатся подавлять его, не пытаются контролировать и даже не пробуют подчинить себе. Вместо этого они легко поддаются ярости, позволяя завладеть собой, и собственноручно лишают себя всего того, чем когда-либо дорожили: работы, друзей, семьи. Иногда даже теряют самих себя. Потом этим людям не нужно будет искать виноватого во всех своих бедах — он всегда рядом с ними. Скелет приблизился к Соре и, будто улыбаясь, провёл костяшками железных пальцев по его скуле, а затем, едва касаясь, погладил его по волосам, после положив ладонь на его левую щеку и продолжая гладить скулу большим пальцем. Ямарута был слегка напуган, ведь все эти нежности не предвещали ничего хорошего. Гнев играет с ним, как с неопытным ребёнком, и смотрит, будто снисходительно. Он словно даёт беловолосому фору, поглощая его постепенно, хотя мог бы и сразу это сделать целиком и даже не подавиться. — Ты же умный мальчик, ты уже всё понял, — шёпотом протянул Гнев, наклоняя голову. — У тебя не останется ничего. Я завладею тобой, а затем ты сам… разрушишь свою жизнь… убьёшь друзей… сотрёшь с лица Земли этот город… Ты же сам этого хотел, мм? — Не хотел, — просипел Сора, сглатывая и понимая, что слюна ушла в пустое брюхо. — Это не правда! — Тогда зачем ты убивал людей после выхода из тюрьмы? — Я… просто… Я же перестал… — Но ты это делал, — упорствовал скелет. — Сейчас я заберу ещё кое-что. Раз ты не хочешь видеть свои ошибки, раз ты боишься смотреть на меня — а я выгляжу точно так же, как и вы, железные, для простых людей — то и глаза тебе не нужны, — с этими словами он опустил ладонь на левую часть лица Соры. Правым глазом парень видел, как в пустой глазнице Гнева начинает что-то шевелиться, а затем оттуда показывается жёлтый глаз, взгляд которого устремлён на него. Скелет убрал руку и выпрямился, отходя от Ямаруты. Тот начал озираться вокруг, пытаясь осознать произошедшее. Он понимал, что его левый глаз теперь находится у Гнева, и парень мог видеть лишь оставшимся, но и это его довольно сильно напугало. Прям как… обычного человека. Затем Сора поднял голову и уставился на собственный глаз, который стремительно терял свой яркий жёлтый цвет, становясь бледным-бледным, и снова начал задыхаться. — Да лучше я умру, чем… — Это сон. — Лучше умру… — Приди в себя. Это сон. — Умру… — Приди в себя! — Я… — Сора! — а этот голос принадлежал уже не скелету. Ямарута резко подорвался в кровати, тяжело и часто дыша и медленно соображая, что Томо уже в который раз вытянул его из жуткого сна. Коп уже вполне привычно сжимал запястья парня, не давая ему ударить себя или его. — Проснулся? Или тебе ещё по лицу вмазать, чтоб наверняка? — решил удостовериться брюнет, отпуская запястья железного. Тот мотнул головой, проморгался и взглянул на него. — Я проснулся, — пробормотал он, нахмурившись. — Мне показалось, или ты меня, наконец-то, по имени назвал? — Показалось, — мгновенно отреагировал Томо, отходя от кровати и направляясь на кухню. — Собирайся, мы уходим. — Что? Куда? — на автомате переспросил Сора, выползая из-под одеяла и начиная натягивать на себя вещи. — Я — на работу, ты — нахуй. — К сожалению, мне придётся идти с тобой, ведь хуй, на который я пойду, всегда при тебе, — парировал Ямарута, облачившись в свою чёрную кофту и такого же цвета джинсы со странными швами. Он так же прошёл на кухню, встал около раковины и врубил холодную воду, а затем быстро умылся. Коп, пронаблюдав это с нескрываемым раздражением, хотел пнуть парня, но сдержался. — Ты нормальный? — выдохнул он. — Я-то? Странный вопрос. Действительно. — А что, железные снова на кого-то напали? У тебя стало в разы меньше выходных, — заметил беловолосый, нагло забираясь в коповской холодильник в поисках чего-нибудь сладкого. — Это из-за Ская. Он кому хочешь работу найдёт, — фыркнул в ответ брюнет, сев за барную стойку и помешивая кофе ложкой. — А сегодня у нас свежее мясо прибыло. — В полицию? То есть новенькие? — удивился Ямарута, вынырнув из холодильника с зажатой в зубах пачкой творожных сырков и уставившись на Охотника. Томо, увидев это выражение лица, чуть было не засмеялся, но благо сумел сдержаться. — То есть да. — О, здорово! Тогда я точно пойду с тобой! — Нет. — Почему? — начал канючить парень. — Потому что ты там всех заебал! А новеньких вообще с потрохами сожрёшь. Хотя, если они пришли к нам, зная, что на нас работаешь ты, то они довольно смелые, — стал рассуждать коп. — Во-во, — закивал беловолосый, усевшись на стол и тут же получив испепеляющий взгляд Охотника в придачу. — Так что я пойду. И кстати, ты любишь сырки? — прожёвывая сладкий творог, пробубнил он. — Терпеть не могу, — равнодушно отозвался полицейский, отворачиваясь и делая глоток кофе. Сора сначала не придал никакого значения ответу Томо, а когда пришло осознание, уставился на него широко распахнутыми глазами, попытался что-то сказать, но не смог, а после понял, что краснеет. Парень спешно доел сырок, но и после этого всё ещё прибывал в собственных мыслях, поэтому только когда коп подошёл к нему, развёл его ноги и встал между ними, всматриваясь в ничего не выражающие глаза железного, тот вздрогнул и словно пришёл в себя. — Или ты продолжаешь залипать, как наркоман на галлюцинации, или отрываешь свою задницу от стола и тащишь её на улицу, — мягко выговорил брюнет, не отрывая взгляда от лица Ямаруты. Тот отчего-то побагровел, оторопело что-то промямлил и глубоко вдохнул. — Я, конечно, отнесу свою бренную тушу на улицу, если ты дашь мне пройти, — кивнул беловолосый на руки копа, которыми он упёрся в столешницу по обе стороны от него. Охотник молча отошёл от него, не прекращая буравить парня взглядом. Сора соскочил со стола и уже направился в коридор, когда Томо схватил его за шиворот, словно кота за шкирку, и остановил. Ямарута повернулся, начиная нервничать из-за странного поведения полицейского. Тот кивнул на чёрную кофту. — Мне не нравится это. Снимай. — Чего?.. — Снял. Быстро. Беловолосый сначала завис, а потом спешно стал стягивать неугодный копу предмет одежды, совершенно не понимая ход мыслей брюнета. Тот скрылся за дверью слева от зала и вернулся обратно буквально через пару секунд с тёмно-красной рубашкой, бросая её прямо в руки железному. — А зачем это? — опасливо пробормотал Сора, машинально начиная надевать ту на себя. — Чтоб ты на бомжа не был похож, — доходчиво объяснил Томо, выйдя в коридор. — Ну я же не виноват, что у меня зарплата меньше твоей! К тому же, я больше у старика не работаю, поэтому у меня по факту больше нет никакой зарплаты! А безымянная полиция мне вообще ничего не даёт, считая, что мне хватит и просто того, что я жив! — возмущённо воскликнул железный, застёгивая пуговицы. «Вообще-то полиция считает, что содержать тебя буду я», — недовольно проворчал внутри собственной головы брюнет, нервно постукивая ногой по полу в ожидании неторопливого беловолосого. Тот, перед тем, как покинуть квартиру, быстренько порылся в ящиках и нашёл вторую кобуру копа, которую следом он нацепил на спину, и положил в неё пистолет. Сора хотел найти пули, ибо одной обоймы в случае чего может оказаться маловато, но в последнем ящике вместо коробки пуль он нашёл металлический тонкий кривоватый стержень. Не понимая, для чего он предназначен, парень стал вертеть его в руках и рассматривать, а когда из коридора донёсся раздражённый мат Томо, он машинально сунул стержень в карман и со спокойной душой направился к Охотнику. До полицейского участка парни добрались без приключений. Разве что Соре пришлось терпеть косые взгляды прохожих и фырканья за спиной — по крайней мере, никто не попытался спровоцировать Ямаруту. Коп всего великолепия переполненных людьми улиц стоически не замечал. — Томо, а зачем тебе быть в участке при поступлении новичков? — спросил беловолосый, находясь уже в знакомой кабине лифта. — Моя очередь инструктаж проводить, — коротко ответил Охотник, выглядя малость недовольным. Ему совсем не хотелось возиться с молодняком. — Ааа, так вы по очереди… Поня-я-ятно, — протянул железный, не имея ни малейшего представления о том, как проводят инструктаж в безымянной полиции. Парни спустились на нижние этажи, направляясь к Песочнице. Там их уже ждали выстроившиеся в линию по середине помещения новички. Так же присутствовали ещё два Охотника — они выполняли роль охраны и сопровождающих, и стояли они около выхода, поэтому когда из тени коридора следом за брюнетом показался Сора, оба полицейских вздрогнули, пригвоздив свои пугливо-злые взгляды к железному. Новички так же воззрились на беловолосого и напряглись. Томо вдруг остановился и повернулся к Ямаруте, нахмурившись и вздыхая. — Встань куда-нибудь подальше и не мешайся. Ничего не трогай и ни с кем не разговаривай. Понял? — он многозначительно приподнял брови, ожидая ответа. — Хорошо, — ответственно кивнул Сора. Коп и не надеялся, что железный будет его слушаться. Пока Томо представлялся новичкам и запоминал их имена, попутно задавая неожиданные вопросы, дабы лучше узнать новоприбывших, Ямарута уселся на песке около выхода, смущая своим присутствием двух охранников. Парень очень внимательно слушал полицейского и новичков, будто сам участвовал в происходящем, и наблюдал за ними. Из их разговора он узнал, что все новобранцы — а их двенадцать — проверялись на наличие железных позвонков в теле. — Мы не простая полиция, вы же это понимаете? — Понимаем, — отозвались будущие Охотники. Сора заметил цепи у дальней стены, на которых относительно недавно провисел несколько часов. Сейчас железо безвольно лежало на песке, но парню стало интересно, можно ли поковыряться чем-нибудь в замке кандалов так, чтобы открыть их. — Для Охотников приоритетнее всего поимка и убийство железных. Сохранность жизни простых людей — задача городской полиции. Вам придётся либо смириться с этим, либо уйти, — продолжал Томо. — Можно вопрос? — воскликнул русоволосый парень, стоявший третьим по счёту, смотря прямо в глаза брюнета. Ямарута поднял взгляд на охранников, недоумённо взирающих на него, и поднёс указательный палец к губам, призывая мужчин вести себя тихо, а затем практически сел на корточки и стал двигаться в сторону цепей. Его маршрут пролегал за спиной Томо, поэтому последний не должен был заметить беловолосого. — Можно. — Учить нас драться с железными будете Вы или кто-то другой? Сора таки подполз к цепям и взял кандалы в ладони, размышляя о том, чем же можно было бы воспользоваться, как отмычкой. Парень вспомнил про стержень в кармане и тут же полез за ним. Железный понимал, что идея крайне бредовая, но нужно же было чем-то себя занять, пока Томо работает. — Это не мне решать, но я так думаю, что учить вас буду не я. У меня есть куча другой работы, а вами займётся кто-нибудь ещё, — отмахнулся брюнет. — Сейчас я могу лишь объяснить что-нибудь, чтобы потом у вас не возникало глупых вопросов. — Тогда ещё один глупый вопрос, — не отставал от него русый. — В схватке с железным один на один сколько у Охотника шансов выжить? Сора вставил импровизированную отмычку в отверстие на кандалах, напоминающее замочную скважину, и стал со знанием дела вертеть стержень. Сначала слышались только возня металла об металл. Парень, спустя ещё пять минут, не выдержал и раздражённо дёрнул стержень вниз. Послышался достаточно громкий резкий звук, означающий, что Ямарута сломал стержень. Более того, отломанный кусок стержня выскользнул из пальцев беловолосого и, пролетев несколько метров, упал прямо под ноги копа, но тот совершенно не отреагировал на возню слева от него и на упавший рядом предмет. — Ноль, если это рукопашный бой. А если у вас есть при себе пистолет или что угодно, что может быть оружием, то всё не так плохо. — Томо-сан, Вы же как-то справлялись с железными в рукопашке, — не унимался парень. Ямарута тяжело вздохнул, глядя на коротенький кусок стержня, оставшийся у него в руке. Затем он перевёл взгляд на ту часть железки, что упала прямо рядом с кедами Охотника. Сора вновь вздохнул и медленно пополз к копу со спины, стараясь не выдать себя. Недоумённые взгляды охранников и всех новичков скользнули по беловолосому, но никто по его поводу ни слова не сказал. Он остановился прямо позади полицейского и ещё пару секунд медлил, прежде чем потянуться за стержнем. — Я имел дело с железными ещё тогда, когда никто не знал, как с ними можно бороться. Опыт у меня, прямо скажем, не маленький, — фыркнул Томо, сцепив руки за спиной. — Поэтому мне уже давно известно, что многие железные — предсказуемые и тупые, — брюнет вдруг шагнул правой ногой назад, а левой с размаху наступил на светловолосую голову Соры, вдавив его лицо в песок, и так же хладнокровно продолжил, — и мне достаточно собственных навыков и рефлексов, чтобы из драки один на один выйти победителем. Охранники прыснули и сдавленно загоготали, а новички удивлённо взирали то на копа, то на железного, стучащего по песку и бубнящего что-то невнятное. Охотник таки убрал ногу с его головы, но даже не посмотрел на парня. — Ах ты сучий сын барсучий! Мне же больно! — прошипел беловолосый, потирая ушибленный покрасневший нос. Брюнет только хмыкнул, всем своим видом давая понять, что собирается попросту игнорировать Ямаруту. — Господин Томо… Э-э-э… А нормально, что Вы так его?.. Он в ответ не ударит? — обеспокоенно пробормотал предпоследний новичок. Коп не изменился в лице. — Ударит, если захочет, — кивнул он. Двенадцать новоприбывших парней стали переглядываться и перебрасываться короткими фразами, а затем всё тот же предпоследний пока-что-не-полицейский вновь заговорил: — Честно говоря, ходили слухи про то, что этого железного создали в безымянной полиции, а мы правды не знаем. — Бред какой-то, — поморщился Томо, игнорируя Сору, тыкающего пальцем ему чуть ниже колена. — Если бы его создали мы, то у нас была бы уже армия железных, ибо зачем останавливаться на одном, когда можно создать сотни? К тому же, этому чудилу уже двадцать один год, а позвонки лучше всего приживаются в растущем организме, развиваясь вместе с ним. — Погодите, то есть железных именно поэтому делали из детей и подростков?! — воскликнул другой новичок. — Да, но если вы хотите поговорить об этом, то обратитесь к Грин Трейн или её очкастому протеже, — отмахнулся брюнет. — И всё-таки, скажите… А вот этот… железный, — подобрал нужное слово парень, — ему можно доверять или… — Не хотите — не доверяйте, дело ваше, — пожал плечами полицейский. — Ямарута только что вам показал, что он — жуткий кровожадный монстр, — Томо вдруг наклонился, схватил беловолосого за шиворот рубашки и заставил его встать, а после силой повернул его лицом к новичкам. — Это выражение так и говорит: «Слыш, коповский кусок дерьма, съебал отсюда с библейской скоростью, чтобы твой след сверкал, как хвост кометы». Ну, да, очень жутко. Сора в ответ на сарказм и стёб со стороны Охотника только фыркал и буравил его взглядом, как нельзя кстати слыша двух ржущих охранников у выхода. Сам железный прекрасно осознавал, что выражение лица у него довольно равнодушное, и оттого только больше начинал раздражаться после слов копа. — А если серьёзно, — вдруг продолжил полицейский, — то вам просто-напросто придётся ему доверять, хотите вы этого или нет. — Томо-сан, ну, а Вы? Вы ему доверяете? — смело поинтересовался на вид самый молодой новичок — навскидку ему можно было дать лет двадцать. Брюнет взглянул на Сору, и тот ответил ему тем же, а через пару секунд игры в гляделки беловолосый резко высвободил один хвост и нацелил острый гарпун на горло Охотника, оставив между его шеей и железом расстояние в несколько миллиметров. Коп даже не дёрнулся, переводя взгляд на испугавшихся новичков и указательным пальцем левой руки отодвигая гарпун от своего горла с таким видом, будто ему только что выпить предложили, а не умереть. — А пафоса-то сколько, — пробубнил Ямарута, спрятав железо и скрестив руки на груди. — Потеряйся, — тихим шипением ответил ему Томо. — Чего ты такой злой-то, а? С утра не подрочил? А, стоп, погоди, зачем тебе дрочить? У тебя же есть великолепный я! Но ты меня не трахаешь, ублюдок! — не стесняясь присутствия посторонних, заявил белобрысый, вгоняя в краску добрую половину новобранцев. Брюнет повернулся к Соре, взглядом светло-серых глаз прожигая дыру в его голове, и сдержанно процедил: — Лучше съебись отсюда, а то выебу прямо здесь. При всех. Пистолетом. И выстрелю тебе в прямую кишку. Хочешь узнать, что с тобой произойдёт в результате этого? — Можешь выстрелить в меня из своего собственного… — ЗАТКНИСЬ! — Но это же правда! — Ямарута, не беси меня! — проорал Томо, еле подавляя желание прямо сейчас пустить парню пулю в лоб. — Ладно-ладно, развлекайся с этой зеленью, — кратко кивнул тот в сторону новичков, — а я подожду где-нибудь в другом месте. — Прекрасная идея! Лучшая из всех, что приходила тебе в голову! — Не, лучшая была, когда я тебе отсос… — Ты вообще понимаешь слово «Заткнись»?! — Не понимаю, — как ни в чём не бывало Сора отрицательно мотнул головой. — И как я, блять, сразу не догадался, — фыркнул полицейский, театрально всплеснув руками. — Сваливай отсюда, пока ходить можешь. — А что ты мне сде… Брюнет красноречиво сунул ладонь под куртку, вынимая из кобуры пистолет. — О! Как же понятно ты умеешь изъясняться без слов! Уже ушёл! Меня нет! — спешно забормотал беловолосый, давя дурацкую улыбочку при виде ствола и пятясь к выходу. Железный буквально вылетел из Песочницы в коридор, сопровождаемый смехом охранников, и вбежал в лифт. Парень понятия не имел, сколько времени у Охотника уйдёт на инструктаж, а значит, ему нужно было чем-то себя занять на этот неопределённый промежуток. Ямарута вышел на первом этаже и ещё с минуту окидывал просторный холл взглядом. Сначала он даже хотел подойти к девушке-охраннику, но решив, что та скорее долбанёт его электрошокером или ещё чем похуже, чем заговорит с ним, принял решение просто посидеть на диване и дождаться копа. Сначала Сора не обратил внимание на ещё одну женщину, занятую чем-то посреди помещения, но как только он прошёл мимо неё, до него донёсся оглушительный вопль: — Ты, долбоёб! Я только пол вымыла, не видишь, что ли?! Он мокрый! Обойти не мог?! Слепошарый! Ходят тут всякие, — окинула она охреневшего парня презрительно-оценивающим взглядом. Беловолосый, так и замерев на месте, не нашёл нужных слов, дабы ответить хамоватой уборщице. — Ну чё встал? ЧЁ ВСТАЛ?! Иди куда шёл! Стоит тут, придурок! Я полы мою, а он своими говнодавками по чистому ходит! — Вы — уборщица? Я думал, этой профессии больше не существует! — удивлённо ахнул Ямарута, будто не услышав слова женщины. Та сдула лезущую в глаза светлую прядь волос и зло нахмурилась. — Рожи твоей сейчас существовать не будет! Пошёл вон, говорю! Или бери тряпку в зубы и драй сраные полы сам! Хоть какая-то польза от мужика будет! — Так вы ещё и феминистка? — А ты ещё и тупой, я смотрю! — рявкнула она, припугнув парня шваброй. Тот отскочил подальше, но уходить не собирался. Собеседник-то нашёлся! — Я тут, знаете ли, каждые полтора часа полы мою, а из-за этого моющего средства уже кожа с рук слезает… А чужой труд не ценят и ХОДЯТ ПО МОКРОМУ, СУКА, ПОЛУ! Да чтоб ты нефти наглотался, чёртяка! — Женщина, успокойтесь, я Вам ничего плохого не сказал, — попытался угомонить железный уборщицу, но та была непреклонна. — Ты ничего плохо не сказал. ТЫ СДЕЛАЛ! ТЫ ШЁЛ ПО МОКРОМУ ПОЛУ! Тварь! А если я по вашим долбанным компьютерам ходить начну, пока вы отчёты там пишите? Мрази! Ещё и зарплата маленькая… — Это всего лишь помытый пол, а столько заботы, как он, ни один ребёнок Тэрроза не получает, — усмехнулся Сора, шарахнувшись в сторону от очередного выпада странной женщины, которая попыталась заехать ему деревянной шваброй в нос. — Я вот!.. Я вот щас тебе устрою! Язвить он мне тут будет, нахал! Да кто ты такой, а?! Я вас, шавок полицейских, всех знаю, а вот тебя впервые тут вижу. — Ну, как бы Вам доходчиво объяснить, кто я такой… — Ямарута действительно задумался над этим, ведь, похоже, женщина не знает, что парень перед ней — железный, а вовсе не коп. А как ей донести эту информацию, чтобы она поверила, не доставая хвостов (Соре запрещают пользоваться железом без надзора)? — А ты объясняй, как есть, — зло усмехнулась уборщица, на полном серьёзе собираясь узнать, что за человека она обматерила. Беловолосый решил обойтись без лишних слов и полез в карман штанов за таблеткой. Он отломил от неё кусок и проглотил. Женщина скептически наблюдала происходящее, еле сдерживаясь от едких комментариев. Железный отвёл правую руку за спину, а вернул обратно уже с пистолетом в ладони. Парень перезарядил его, улыбнулся, глядя уборщице прямо в глаза, приставил дуло к собственному виску и без колебаний выстрелил. Работница вздрогнула и даже выронила швабру из-за раздавшегося хлопка, отразившегося от стен и напоминающего раскат грома. Широко распахнутыми глазами она взирала на тёмно-красное рваное входное отверстие от пули в виске беловолосого. Вдоль пола на несколько метров растянулись брызги и кровавые ошмётки. Ямарута с глухим стуком упал на бок, но уже через пару секунд поднялся на ноги, по-старческих кряхтя и потирая височную область головы. Раны как и не бывало, но о том, что железный действительно произвёл выстрел себе в голову, напоминали волосы парня, частично окрасившиеся в красный, и, конечно же, залитый кровью пол. — Ну, я объяснил, как есть, правда Вам теперь придётся отмывать и это, — ухмыльнулся Сора, кивая в сторону кровавых брызг и выглядя безумно довольным собой. Шокированная женщина, заикаясь, смотрела то на пол, то на Ямаруту, забывая моргать и не зная, как выразить свои эмоции, благо уже через минуту она пришла в себя: — СУЧИЙ ТЫ ПОТРОХ!!! ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО ТЫ ЖЕЛЕЗНЫЙ! ШВАБРУ В ПЕРДАК ЗАСУНУ И ГЛАЗОМ НЕ МОРГНУ! А НУ ИДИ СЮДА, ТВАРЬ ТАКАЯ! СКОТИНА, ПАСКУДА! БЛЯДИНА БЕЛОБРЫСАЯ! КУДА ПОБЕЖАЛ-ТО, СТОЙ, СУКА!!! Девушка, наблюдающая сие действо из будки охранника, печально вздохнула и подпёрла щёку кулаком. А ведь только-только что-то интересное намечалось. — Что там про швабру было? — раздалось в динамике наушника охранника. Та встрепенулась, услышав голос Томо, зевнула, потягиваясь, и, улыбнувшись, лениво ответила: — Секс с посторонними предметами, ничего особенного. — Так что он сделал-то? — В голову себе выстрелил, — брюнет промолчал, переваривая полученную информацию. — Да ла-а-адно, зато он усвоил урок. — Это какой? — Никогда не зли уборщиц!