Железное небо

Прошлое… — Ты слишком медленно двигаешься! Если бы мы дрались всерьёз, ты бы уже умер! — кричал преподаватель, виляя хвостами и ожидая, когда поверженный ученик поднимется на ноги. — Шевелись! В реальном бою у тебя не будет времени на отдых! Встав и упершись ладонями в колени, дабы перевести дыхание, Сора раздражённо вздохнул, косо глянув на учителя. Тот сразу ощетинился. — Я тебе за такие взгляды глаза повыкалываю, ясно? — прорычал он. — Простите, — сухо выдохнул мальчик, выпрямляясь. — Продолжим, — предложил он, понимая, что это лучшее, что он может сделать, чтобы не отхватить вполне реальных тумаков. То, как бьёт его учитель во время тренировок, ничто по сравнению с тем, что он может выкинуть вне тренировочного зала. Сора не хотел вновь с этим сталкиваться. Вновь — потому что однажды он уже огрёб за излишнюю остроту языка и прямолинейность. Тогда преподаватель ограничился лишь шестью рёбрами, которые успешно сломал мальчику, и пястными костями его правой руки. Сора надолго запомнил, насколько это неприятные ощущения, особенно благодаря тому, что после экзекуции его опрокинули на пол и давали только подняться на ноги. Когда мальчик пытался уйти, преподаватель пинал его, снова опрокидывая на пол и причиняя тем самым ещё большую боль. Это длилось около часа, и Сора сказал себе, что такого больше никогда происходить не должно. Он честно пытался пресечь любые конфликтные ситуации между собой и учителем, и до сих пор у него хорошо получалось, но от угроз отделаться не удалось. Учитель тоже не дурак — понимает, что Сора намеренно глотает фразы, дабы не получить по шее, но свой взгляд мальчик никуда деть не может, и если он смотрит на преподавателя со злобой или пренебрежением, то рискует быть избитым за это, и ему совсем не обязательно грубить словесно. Эта тренировка опять закончилась в пользу учителя. Сора давно обошёл всех своих одногруппников и на примере тренировочных боёв доказал, что во всём превзошёл их, но преподавателя победить было не так просто. И даже небольшая разница в возрасте казалась мальчику огромной пропастью, вот только… в его пользу. Сора был умнее, сообразительнее, пусть это почти не помогало в драке со старшим железным. Мальчик пытался перехитрить его, но спустя некоторое время понял, что ум в драке с сильным железным — штука отчасти совершенно бесполезная. Сора съел таблетку, залечивая раны, и стёр кровь с губ тыльной стороной ладони, обречённо вздыхая. Остальные одногруппники тоже закончили драться со своими противниками и теперь строились. Сора стоял почти в самом конце, как один из самых невысоких ребят. — Все сегодня молодцы, но вам ещё есть, над чем стоит поработать. Вы слишком медленные, — преподаватель посмотрел на Сору и усмехнулся, а затем снова нацепил маску невозмутимости. Мальчика передёрнуло из-за резкой вспышки злобы, обжигающей его изнутри, и он сжал челюсти, чтобы ненароком не съязвить. — Вы слишком самоуверенные. Вы слишком часто пугаетесь и теряетесь. У нас осталось не так много времени, чтобы исправить всё это, поэтому работайте над собой усерднее, — от вас многого ожидают. В противном случае… — преподаватель закрыл глаза и замолчал, решив не произносить окончание предложения вслух. — Свободны. После этого Сора бросил ещё один многозначительный взгляд в сторону старшего и, размяв начавшее ныть запястье, отправился в душ. Мальчик знал о том, что за спиной его хвалят, на него надеются, им даже отчасти дорожат. Но в лицо — он глупый, медленный, слабохарактерный и не выкладывающийся на полную переоценённый ребёнок. Подобные оскорбления бросались ему с целью поддеть и заставить развиваться, становиться лучше, и Сора правда пытался, но — уставал. И уставал очень сильно, во всех смыслах. Он физически ощущал давление, которое на него оказывали полные надежд и ожиданий взгляды учёных, завистливые — одногруппников, и самодовольный — учителя. Его это угнетало и раздражало. Он понимал, что эти люди обманываются своими ожиданиями, а затем, когда разочаруются в мальчишке, винить будут именно его, а не себя. Сора не считал себя виноватым из-за того, что изначально не был на что-то способен, но раздражался, когда другие думали иначе. Большую часть времени он старался не думать об этом, но избегать подобных мыслей постоянно — а особенно на тренировках — не получалось. После такой мощной встряски, какая была сегодня, он стоял под ледяным душем около десяти минут, охлаждая перегревшееся от драк и ярости тело и отрезвляя сознание, избавляющееся от неприятных размышлений. Потом стоило поспать, чтобы окончательно прийти в себя. — И, наконец, Сора — мой лучший ученик. Наблюдается прогресс, не сильный, но заметный. Ему всё ещё стоит поработать над скоростью и контролем, однако в остальном он не уступает даже мне, — отчитывался преподаватель мальчика, сообщая об успеваемости своих подчинённых. — И ты действительно думаешь, что он лучший из этих тридцати? — Я думаю, что однажды он может стать лучшим среди всех. С такой силой, как у него, не добиться этого было бы крайне странно… — То есть, ты ручаешься за него? — Абсолютно верно. — Но он тебя всё ещё не победил. — Мне… Мне кажется, что он меня щадит, — честно признался преподаватель, тяжело вздыхая. Нелегко признаваться в чём-то подобном. — Инвентарь он бьёт в полную силу, а вот живых как-то… жалеет. — Не сюсюкайся с ним. Эту жалость нужно вытаскивать клещами. — Но это же… — Бесчеловечно? А вы и не люди, но ваша дисциплина должна быть идеальной, так что ты уж постарайся сделать из этого Соры лучшего, иначе… Ты знаешь. — Да, знаю. Хорошо. Сделаю всё, что смогу.

***

Настоящее… Я всё ещё здесь, Сора. Железный распахнул глаза, почувствовав, будто что-то невесомое ударило его по затылку и не вызвало боли, а просто вытолкнуло его из сна. Парень прищурился, видя перед собой лишь песчаный буран, в центре которого он оказался, и попытался пошевелиться. Тело не отзывалось на команды, но Сора чувствовал, как сильные порывы ветра пробираются ему под одежду, а песчинки больно ударяются об открытые участки кожи. Его буквально заметало песком. Ямарута вспомнил, что произошло накануне, и сдавленно простонал, вновь попытавшись встать. Руки будто налились свинцом и вязли в песке, ног парень не чувствовал вовсе, а голова, в которой возникали вопросы: «А заберут ли меня отсюда?», «Сколько времени прошло?», — начинала кружиться. — Слабак. Слабак и придурок, — донеслось до него еле слышное. Сора смог только нахмуриться и попытаться разглядеть силуэт, приближающийся к нему и будто не замечающий стихающую бурю. — Что, силы кончились? Устал, бедненький. Отдохнуть прилёг, да? — елейным голосом продолжил некто, откровенно издеваясь и подходя ближе. Сора смог разглядеть тени четырёх хвостов за чужой спиной и стал перебирать все возможные варианты того, кто мог перед ним оказаться. Но, когда перед беловолосым присел на корточки железный скелет, чьё тело состояло из органов Соры уже чуть больше, чем наполовину, парень понял, что угадать незнакомца по фигуре не получилось, и он снова находится между сном и реальностью. — И вот куда ты себя привёл. Лежишь посреди пустыни, подыхаешь, и тебя, возможно, никто не придёт спасать, — ухмыльнулся скелет, склонив голову вбок. — Слушаешь, что тебе говорит твоя галлюцинация, и боишься признаться себе в том, что она права. Грустно это всё, — пожал Гнев плечами, а затем протянул левую ладонь к парню и стряхнул с его плеча песок, будто это хоть как-то упростит положение Соры. Последний не имел сил даже на злобный взгляд, но и отключаться снова, видимо, не собирался, а потому молча и с явной неохотой слушал, что ему говорят. — Ты же не глупый. Это люди глупые. Не называй себя человеком, не водись с ними, они опускают тебя до своего уровня, отупляют, делают уязвимым. Что? Хочешь возразить? Тогда почему Бессмертный так ловко давит на тебя со всех твоих слабых сторон? Почему он знает то, что ему знать не положено? Почему помнит то, чего не помнишь ты? И почему он добился того, что ты начинаешь сомневаться в том, что ты делаешь? О, ты ведь и вправду сомневаешься. Ты уже подумываешь о том, чтобы всё бросить и принять его предложение, ведь так будет проще. Проще идти за истеричным ребёнком, возомнившим себя Богом, нацелить всех против себя и просто делать, что тебе говорят, чем пытаться отстаивать свои права, слова… себя самого… и пытаться сделать невозможное. Сейчас твоей жизнью бросаются, как мячом: один может подкинуть, второй, третий, десятый. Каждый может тебя убить, разве нет? Томо, Скай, Бессмертный… А сам-то? Сам-то с этой своей жизнью что делать собираешься? Сора глухо промычал, не в состоянии ответить словами, болезненно поморщился и вновь попытался привстать. С его рук, плеч и спины посыпался песок, но парень всё равно упал обратно, стараясь не смотреть в поблекший жёлтый глаз, наблюдавший за ним из железной глазницы скелета. Тот усмехнулся и молчал ещё какое-то время, наблюдая, или, точнее, любуясь состоянием Ямаруты. Скелет, назвавшийся Гневом, вдруг оглушительно и низко зарычал, хлестанув хвостами по песку позади себя, подняв тем самым желтоватое облако, которое тут же осело, а затем наклонился совсем близко к Соре и зло прошипел: — Так и будешь лежать здесь? Скажи, что сдаёшься, и я сделаю всё за тебя. Тебе не придётся мучиться, ну же. «Что именно ты сделаешь?» — хотел выдавить парень, но вовремя одёрнул себя, понимая, что, в принципе-то, ничего хорошего этот ублюдок точно не совершит. — Сдаёшься? — терпеливо переспросил Гнев, скалясь так, будто готовился откусить от железного кусок плоти. Тот смог лишь зло выдохнуть и нахмуриться, а затем снова закрыл глаза, почувствовав, что проваливается в сон. Но чужой голос продолжал звучать даже в этом случае. — Давай же, просто скажи это, и я сделаю всю самую сложную работу за тебя. Ну же. Беловолосый чувствовал горячий песок под ладонями, благодаря чему понимал, что во сне он находится недостаточно, чтобы его мозг перестал миксовать галлюцинацию и реальность, но парень не мог отследить, сколько времени прошло таким образом. Голос скелета внезапно стих и исчез, вместо него вернулось привычное шуршание песка, раздуваемого ветром. Вот только справа это шуршание нарастало по громкости и больше напоминало шаги. И действительно: спустя минуту над железным нависла тень, и он, надеясь, что это не очередная иллюзия, не без труда открыл глаза. Первым делом парень увидел знакомые чёрные кеды на белой подошве, а, подняв взгляд выше, столкнулся с не менее знакомым выражением лица Томо. Брюнет выглядел так, будто его силой заставили сюда приехать, но при этом он не без интереса осматривал свою находку и подавлял язвительные смешки. Сора был бы и рад сказать что-нибудь, но окончательно отрубился, так и не услышав кинутой брюнетом фразы: — С твоим днём, еблан. Парень пришёл в себя от резкого удара затылком об металлическую ручку. Он подорвался, внезапно приняв сидячее положение, и схватился за голову, бубня что-то под нос. Прежде чем железный смог оглядеться и понять, где он, лёгкая качка намекнула на то, что беловолосый находится внутри едущей машины. Это его мгновенно успокоило и позволило и дальше потирать ушибленное место, правда лишь до тех пор, пока Сора не заметил копа, сидящего справа и взирающего на него прямо в упор с нескрываемым скептицизмом. — Что? — не выдержал Ямарута. — Ничего. — Что-то не так? — осторожно предположил Сора. — Нет, всё как обычно, — хмыкнул Томо в ответ, пожав плечами, и, наконец, перевёл взгляд в сторону окна. Железный понял, что если Томо не за рулём, то машину ведёт кто-то другой. Для составления сего удивительного своей логичностью вывода парню потребовалось задействовать львиную долю участков мозга и всю свою дедукцию недо-детектива. — Сколько мы уже едем? — спросил он чуть тише, чем собирался. — Почти сутки. Значит, скоро будут в городе. На улице было слишком темно и разглядеть что-либо довольно непросто. — А ты, — Ямарута, чувствуя себя крайне неловко, сделал вид, что тоже уставился в окно со своей стороны, — забрал сумку, которая должна была лежать рядом со мной? — Нет, я же имбецил и не подумал, что там может быть что-то важное. Оставил неподалёку от тюрьмы, чтобы ты снова туда вернулся, — беззлобно съязвили парню в ответ. Сора успел насупиться и мысленно обругать брюнета, а также прикопаться к фразе: «Я же имбецил», — как Охотник наклонился вперёд, достал из-под сидения рюкзак и молча всучил его беловолосому. Получив обратно своё хозяйство, Ямарута вздохнул с облегчением и проверил содержимое. Все упаковки были на месте, и, похоже, у Томо язык чесался поинтересоваться на этот счёт, но он упорно молчал и смотрел в сторону. Кажется, что его беспокоило что-то ещё, но этого Сора уже не мог разобрать без слов. — Скай сказал, что в действительности ты не бросил дело Бессмертного, — пробормотал беловолосый, едва сдерживая нервную усмешку. Томо раздражённо выдохнул. — Ты же следил за мной всё это время, да? Втайне от меня, весь этот год. И что, до сих пор присматриваешь? — поинтересовался парень, искренне желая знать правду. — Ямарута… — послышалось предупреждающее. — Потому что волнуешься за меня? Или за других? — неосторожно обронил железный. — Блять, Ямарута! — зло рявкнул коп, развернувшись и ударив левым кулаком спинку сидения между собой и парнем, заставив его отшатнуться назад. — Не здесь и не сейчас, понял? Сора, разумеется, не понял ничего. — Что, мой вопрос слишком сложный для тебя? — попытался он придать уверенности своему тону. — А мой — для тебя? — вздёрнул бровь Охотник, сравнивая счёт. — Почему бы тебе просто не ответить? — Ты же понимаешь, что я сделаю это только после тебя? — Мы так и будем разговаривать вопросами? — Почему бы и нет? — равнодушно усмехнулся брюнет. — Тебя это устраивает? — Не больше, чем тишина, так что обеспечь меня ей, будь так любезен, — огрызнулся коп. Водитель начал подозревать неладное и, прокашлявшись для вида, удостоверился: — У вас там всё нормально? — Абсолютно. — Нет. Синхронные, но совершенно разные ответы сбили мужчину с толку, так что он, растерявшись, просто промолчал, решив не вмешиваться. Томо вцепился в Сору взглядом после его «Нет» и хотел было заткнуть мудака, но тот быстро продолжил: — Всё совсем не нормально, — мрачнее добавил беловолосый, вздыхая и откидываясь на спинку сидения. — Подумать только, — вырвался у Охотника ехидный смешок, — и что же может тебя не устраивать… — Всё, — тяжело вздохнул Ямарута, чуть съехав вниз по сидению. — Меня всё не устраивает, — прорычал он чуть злее, закипая. Брюнета это насторожило и заставило напрячься. — Всё идёт не так, как я хотел! — Потому что ты придурок, взявший на себя слишком много, — деловито заметил Томо, косо глянув на железного. И того, наконец, понесло: — Да ну? Если бы ты меня не бросил, то всё было бы хорошо! — А где ты был всё то время, когда я думал, что ты мёртв? — отвесил ещё одно справедливое замечание коп. — Я был занят, Томо! Я пытался сделать хоть что-нибудь и… Всё пошло не так! — Может, это произошло потому что ты перестал думать головой, и в качестве мыслительного аппарата задействовал задницу? — Которую ты, между прочим, с удовольствием трахал, — попытался отбиться Ямарута, но, увидев, что Томо на это никак не отреагировал, изменил свой ответ на более располагающий к столь желанному диалогу. — Я всегда думаю головой, ты сам знаешь это. — Раньше ты думал головой, а теперь тебе в неё будто вместо мозгов мочалку засунули. — А сам-то? Что ты делал всё это время?! — Видимо, ничего, — вздохнул брюнет, пожав плечами. — Ты ебанулся и думаешь, что помощь с железнорожденным тебе не нужна, но это не так. Нужна. И ты отказываешься от неё. — Потому что я не хочу, чтобы кто-то из вас… — Да-да, знаю я, что ты собираешься сказать. Всем нам — а, тем более, мне — плевать, чего ты там не хочешь. Сора лишь на секунду допустил мысль о том, что Охотник не считался с его мнением, но, быстро осознав, что Томо имел ввиду, решил убрать его с пути и, как он думал, уберечь от Первого другим способом: — Так тебе плевать? Замечательно! Катись! Я и без тебя отлично справлюсь! — И снова за своё, как с табуреткой говорю… — Тогда у меня для тебя плохие новости: у тебя встаёт на мебель, — огрызнулся железный, расстроившись из-за того, что Томо не повёлся на провокацию. Но парень сдаваться не собирался. — А вообще… Правда, если тебе плевать, то мог бы оставить меня в пустыне или не разговаривать со мной и дальше. А какой в этом смысл, а? Я же табуретка! С мочалкой вместо мозгов! Ты мне глаза открыл, спасибо! А я-то уж было подумал, что человеком наконец-то стал, так нет ведь! Железный даже не осознавал, что, помимо намеренных попыток довести Охотника до того, чтобы тот ушёл и больше никогда к нему не приближался, он параллельно начинал взаправду психовать. — Ты сам себе ещё не надоел с этими истериками? — укоризненно вздёрнул бровь брюнет, смерив Ямаруту внимательным взглядом. — НАДОЕЛ! Томо, после смерти я превратился в нытика! — перешёл вдруг на крик парень. — Я внезапно могу начать ржать как псих или реветь как баба, и даже не к месту! Просто так! Я-я… у меня… Да я, блять, гнию заживо в буквальном смысле! И я… не понимаю, что произошло, что пошло не так… Да всё, сука, пошло не так! Может, мозги я обронил, когда на штыри упал, и вот теперь мы наблюдаем последствия, а? Похоже на правду! — нервно посмеялся железный, усилием воли заставляя себя быть хоть чуть-чуть посдержаннее. — Да, Томо, сам себе я уже давно, давно надоел! — Тогда, может, прекратишь уже? А то пора бы, — кивнул он. — О, если бы я мог, я бы прекратил… — И в таком состоянии ты собираешься кому-то противостоять? Серьёзно? — И что с того? Тебе же плевать, вроде так ты сказал? — Ты цепляешься не к тем словам, к которым стоило бы. — А мне… хм… плевать, — оскалился Сора. — О господи, — тяжело вздохнул брюнет, потерев переносицу. Когда беловолосый был так эмоционален, копу становилось легче контролировать себя. По крайней мере, теперь. Он словно видит стопроцентно настоящего Сору и всё то, что копилось в нём долгие годы, но тщательно скрывалось от чужих — да и собственных — глаз. И, наконец, когда всё это снаружи, вывернуто наизнанку и оголено, как нервы, Томо чётче осознаёт, чего пытается добиться этот слегка поехавший парень. — Ты ведь даже не понимаешь, что при встрече с железнорожденным ты просто-напросто умрёшь? Бесцельно и бессмысленно, и, мне кажется, очень и очень быстро. — Плевать. — Ямарута… — М? Что, ещё не всё сказал? Мне подумалось, что ты достаточно яда выплюнул. — Блять, какой яд, идиот? Я тебе очевидные, сука, вещи говорю, которые каждый первый понимает, кроме тебя! Все уже давно и без твоих объяснений поняли, что после смерти у тебя крыша поехала, и городу сильно повезёт, если тебе не взбрендит присоединиться к Первому! Хотя… О чем это я? Ты же, пока не взбешён, даже драться не способен. И не то, что драться — элементарно логически мыслить. Впрочем, взбешенный ты тоже не особо разумный, ведь так? И будучи вот таким ты всерьёз полагаешь, что Тебе не нужна помощь? Тебе — больному на голову? Даже он думал о том, что ты хочешь сдаться. Ты же хочешь? Сора сглотнул вставший в горле ком. Томо вообще не ведётся. Он не собирается бросать ни дело Первого, ни Сору, пусть последний нарочно пытается его оскорбить и обидеть. Возможно, у железного это даже получилось, но коп всё равно не послал его и не ушёл сам. Он согласен терпеть все эти перепалки, ссоры и драки с Ямарутой, готов пострадать в бою с Бессмертным или, того хуже, умереть там. Но Сора не согласен и не готов. — Как мне может помочь в бою с Бессмертным обычный инвалид, который даже с Трагером вовремя не справился? — парень расплылся в неприятной злой ухмылке, искоса посмотрев на опешившего брюнета. Это точно должно было ударить в больное место, сделать Ямаруту в глазах Охотника последней сукой и отбить всякое желание контактировать с ним. Впрочем, железный не торопился узнавать запоздалую реакцию копа в ответ на его слова, и наклонился ближе к водителю. — Останови машину. Мужчина мгновенно повиновался и даже спрашивать не стал, точно ли Сора хочет выйти на границе между трущобами и нормальными улицами города. Парень схватил рюкзак за лямку и выскочил наружу, хлопнув дверью и закинув груз на спину. Сора тут же развернулся и быстрым шагом стал удаляться от транспорта, который ещё какое-то время стоял неподвижно, и затем продолжил путь. Чёрт его знает, что хотел сказать ему Томо после этого. И хотел ли вообще. Железному было физически тяжело выдавить из себя эти слова, он не собирался прибегать именно к этому варианту, но… он сделал это с надеждой на то, что в этот раз брюнет точно отступит. Ты правильно сделал, Сора. Так нужно было. «Да…» Парень не знал, куда ему стоило идти. В участок? Туда скоро приедет Томо, совсем не вариант. Все, кто связан с безымянной полицией, сейчас именно там, а не у себя дома, так что выбирать почти не из кого. В магазин? Там излишняя забота, больше похожая на чьё-то личное желание линчевать Сору, и слишком много шума. У Ятсуме железному нечего делать, его там не ждут. Где теперь живёт Хана и её сын Сора не знает, да и узнавать как-то нет желания. По крайней мере, в данный момент. Так как беловолосый остался совсем без денег, потому что отдал их Бансаю, на метро он прокатиться не мог, и шёл до единственного места, где его, возможно, ждут, на своих двоих. Он немного замёрз, но больше устал и хотел что-нибудь съесть. Оказавшись перед уже знакомой дверью, Сора не стал долго мяться и копаться в своих сомнениях, и просто постучал, второй раз игнорируя звонок. Дверь открыли моментально. — Ты вернулся! — радостно воскликнул Баг, просияв, но, заметив хилую улыбку, которая тут же сползла с лица Ямаруты, брюнет заволновался и пропустил парня в квартиру. Сора стянул кеды, небрежно бросив сумку в угол коридора, и снял куртку-жилет, вешая её не глядя. — Что случилось? — Херня какая-то… — пробубнили Багу в ответ. — Не расскажешь? Беловолосый немного помолчал, оглядываясь, и вернул взгляд Диту-младшему. — Извини, что так вламываюсь, но… У тебя есть что-нибудь перекусить? И… мне бы, наверное, не помешало бы переночевать где-нибудь, — попытался он улыбнуться. — Да-да, без проблем, пойдём! Баг всего парой слов и жестов объяснил что-то повару, и пока тот готовил, брюнет, решив немного расслабить железного, стал увлечённо рассказывать о том, чем он занимался последние несколько дней; про выматывающее домашнее обучение, про отца, пропадающего на работе, про интервью, которое у него брали сутками ранее, про уборщицу, нечаянно кинувшую в стирку штаны подростка, в которых оказался его телефон. Он выдавал всё это с весёлой улыбкой, иногда смеялся и пробовал шутить в попытках развеселить беловолосого. Тот почувствовал себя в безопасности далеко не сразу и, только когда отогрелся и принялся есть предложенный ему ужин, стал улыбаться в ответ уже не так натянуто и ненатурально, как до этого. — Скоро отец с работы вернётся, кстати говоря. С минуты на минуту, — пробормотал Баг, глянув на время и заодно скользнув взглядом по стене, где пару суток назад стоял террариум с жуками. Губы подростка тронула холодная усмешка, но затем она быстро исчезла. — М, к слову, а ваша прислуга живёт в этом же доме? — Да, в гостевых комнатах. У нашей уборщицы есть две дочери, они тоже живут здесь, но из-за этого свободных комнат больше не осталось… — Мне и кресла хватит, сложусь в три пизды погибели и… — Я дома. О, ты друга нового привёл? — послышался низкий чуть хрипловатый голос позади Соры. Парень вздрогнул, подавился на полуслове и съёжился, инстинктивно ожидая люлей за мат в чужом доме. Баг прыснул. — Ага. Это Сора, ты должен помнить его. — Сора… Который железный? Ого, — удивился Адам. Таких гостей он не ожидал увидеть! — Надеюсь, Баг тебя не обижает? — захохотал он, хлопнув железного по плечу. Тот снова сжался, пялясь на брюнета с немым вопросом на лице. — Да расслабься ты, всё нормально, — отмахнулся Баг, пытаясь не ржать в голос с реакции беловолосого. — Па-а-ап, Сора у нас на ночь остаётся, ты же не против? Да, ничего не говори, ты не против. И кстати, ты табель заполнил? — Сейчас этим и займусь, так что освободите мне кухню, ребята, — улыбнулся мужчина, прикуривая дорогущую чёрную сигарету и занимая нагретое сыном место. Брюнет кивнул через плечо, призывая железного следовать за ним, и повёл его на второй этаж. Сора был слегка растерян, но в целом чувствовал себя довольно комфортно и продолжал изучать окружающие его в этом доме предметы. Сначала Баг отвёл парня в ванную, где тот смог отмыться от пота и песка. Чистую одежду ему всучили ещё на входе, так что железный, не парясь о мелочах вроде «штаны немного узковаты», облачился в неё. После душа пришло некое облегчение. Сора вышел из ванной и удивился тому, что Баг стоял у стены и ждал его, хотя прошло, по меньшей мере, полчаса. Дит-младший оглядел Ямаруту с головы до ног, одобрительно улыбнулся и повёл его дальше по коридору. Толкнув одну из дверей от себя, он пропустил железного внутрь. — Ты, возможно, заметил, что у нас ни в коридоре, ни в зале после него нет диванов и кресел, так что… Это моя комната, можешь спать тут, — развёл подросток руками. — А ты? — Сора спросил скорее на автопилоте, уделяя внимание широкой кровати и силясь справиться с желанием упасть на неё. — Ну, это двуместная кровать, я могу лечь куда-нибудь на самый краешек, если ты не возражаешь, — отшутился Баг. — М-м… Окей, — вздохнул Ямарута и, не сумев сопротивляться силе притяжения данного объекта, рухнул вниз, оценив всю мягкость матраса. — Наконец-то… — Наконец-то что? — Наконец-то нормальная кровать. Устал спать в пустынях и бомжатниках. — Ты в пустыню ходил?! — удивлённо воскликнул Баг. — Что ты там делал?! — Ну… хех… Делами занимался… — Сора, я уже волнуюсь, если честно. — М-м? Я тебе никто, с чего вдруг? — Не никто, — обиженно буркнул подросток, садясь рядом. — Ты меня вообще-то спас, помнишь? — Это не делает мне чести. — И тем не менее… — Тем не менее что? — Ты… Ну… Я не могу относиться к тебе как к простому прохожему. Я хочу хотя бы подружиться с тобой, — пробубнил парень ещё тише. — Хотя бы? — нахмурился беловолосый, открыв один глаз. — Э-э-э… Брюнет завис, заливаясь краской, и повернул голову в сторону от железного, ища что-нибудь, за что можно бы было зацепиться взглядом. — Так… Кажется, мы с тобой об этом не говорили, — протяжно вздохнул Ямарута, приподнимаясь на локтях. — Тут не о чем говорить, — еле слышно произнёс Дит-младший. — В смысле? — В прямом. Не о чем. Ну, сам подумай… хотя… кажется, ты уже всё понял, — усмехнулся Баг. — Я и так относился к тебе с уважением, а после того, как ты вытащил меня из-под завала, захотел отплатить тебе тем же, и после нашего первого разговора понял, что ты вообще… в принципе… классный. И я не понимаю, почему тебя недолюбливают, — бормотал брюнет, нервно перебирая пальцами края футболки и продолжая избегать внимательного взгляда Соры. — Мне хочется общаться с тобой чаще, узнавать тебя, помогать. А ты закрываешься. Не доверяешь, наверное. Это логично, да, но… обидно. И я рад тому, что ты позволяешь мне помочь тебе хотя бы материально… — Хотя бы? — повторил Ямарута, изогнув левую бровь и ухмыльнувшись. — Не дави на меня! — подросток уткнулся раскрасневшимся лицом в свои ладони и засмеялся. — Нравишься ты мне, понимаешь? — сдавшись, признался Баг. — Ты чувствовал какой-то подвох в моей доброте? Вот он — ты мне нравишься. Теперь уже Сора отвёл взгляд. — Тебе так кажется. Это пройдёт. — С чего ты взял?! — возмутился брюнет, мигом забыв о смущении. — Ну… я же… железный? И мне скоро умирать, — пожал плечами беловолосый, падая обратно на кровать. — Честно говоря… даже если я правда тебе… нравлюсь… мне не хочется ничего об этом знать. Потому что это проблема, которая требует от меня какого-то вывода и какого-то решения, а у меня проблем и так хоть жопой жри. Мне сейчас не до этого, врубаешься? А потом я… Потом меня, наверное, уже не будет, так что… — Я всё это понимаю, — уверенно кивнул Баг. — Я знаю, что тебе тяжело, и мои признания всего лишь лишний груз для тебя, но… Вообще, я хотел сказать не это. Так вот: я понимаю. Думаю, мне будет ужасно тяжело жить с этим в дальнейшем, потому что я уверен, что никуда мои чувства не денутся, но сейчас, когда плохо не мне, а тебе, я хочу использовать их, чтобы помочь. Просто… Прости за наглость, но, мне кажется, что тебе нужно отдохнуть. Расслабиться и ни о чём не думать. С каждой нашей встречей ты выглядишь всё более напряжённым и меня это пугает и огорчает, — на одном дыхании выдал Дит-младший, стараясь не замечать лёгкую дрожь в своём голосе и накатывающее волнение. — Погоди, ты что, предлагаешь мне…? Ох, ёб твою мать, — засмеялся Ямарута, приглушив собственный хохот ладонями. — Надеюсь, что ты пошутил, потому что это реально было смешно! — Я не шучу, Сора, — грустно вздохнул Баг, знавший, что его слова не воспримут всерьёз. — Не берусь утверждать, действительно ли это поможет тебе немного освежить голову, но ты в любом случае ничего не потеряешь, так ведь? Это просто… один из вариантов. И так уж вышло, что его предложил тебе я, а не… кто-то ещё. Действительно. — Просто подумай над этим, я не тороплю. Просто подумай. Легко сказать. Железный уставился в потолок и через минуту закрыл глаза, взвешивая все «за» и «против». Не так уж легко, оказывается, выкинуть из головы миллион своих переживаний и сомнений, а также попытаться не вспоминать лицо одного надоедливого брюнета и представить на его месте другого надоедливого брюнета. Как-то это… подло? Пусть даже с учётом того, что Томо и Сора уже давно не вместе. Да они и не встречались, просто спали и работали друг с другом… Чёрт, это сложно. Это хорошая идея, Сора. Соглашайся. Пока парень размышлял, Баг умудрился незаметно усесться у него под боком и не без удовольствия начать рассматривать черты лица беловолосого вблизи. Открыв глаза и увидев Дита-младшего в опасной близости от себя, Ямарута вжался в матрас и рефлекторно отвёл взгляд, на всякий случай ища пути к отступлению. Ощущение неловкости нарастало. — Эм… Я ещё ничего не решил, — предупредил Сора. — Угу. Слушай, — улыбнулся брюнет, — похоже, тебе нужно от чего-то отталкиваться. Я начну, а если тебе не понравится, то просто останови меня, окей? — чуть тише добавил он, наклоняясь к шее железного и вдыхая его запах. — Всё-то у тебя «просто», — нервно усмехнулся беловолосый, машинально упёршись ладонью в плечо Дита-младшего с целью притормозить. Баг скользнул кончиком языка по коже парня, вызвав порцию мурашек, и приподнялся, всматриваясь в лицо железного. — Попробуй ни о чём не думать. Уверен, тебе понравится, — улыбнулся брюнет, опуская ладонь на живот беловолосого и начиная нежно поглаживать, при этом немного задирая футболку вверх. — Посмотрим, — выдохнул Ямарута, сталкиваясь с Багом взглядом. Подросток не удержался, наклонился к его лицу, не прерывая зрительный контакт, и, немного помедлив, осторожно поцеловал железного. Губы у него были холодные — наверняка стоял под ледяным душем. От этого мягкого и почти невинного прикосновения обоих парней прошило электричеством. Движения ладони Бага стали тверже, футболку он задирал всё выше и выше. Сора полагал — или даже надеялся, — что ему станет противно, но, когда горячий язык брюнета стал беспрепятственно исследовать его рот, щекоча нёбо и ненастойчиво дразня, Ямарута ему ответил. Он сместил ладонь с плеча Дита-младшего на его бок и слегка сжал пальцы, заставив подростка хрипло выдохнуть. Возбуждение нарастало, теплыми волнами расплывалось по телу и копилось внизу живота, где как нельзя кстати блуждала ладонь Бага, едва касаясь кожи. — Эй, — позвал брюнет, разорвав поцелуй, — а у тебя встал, — весело и гордо заметил он, скользя той же ладонью вниз и кладя её на топорщащуюся ширинку. Дыхание Соры заметно потяжелело. — У тебя, между прочим, тоже. Неожиданно, да? — усмехнулся он, приподняв колено и едва ощутимо надавив им на стояк подростка. — М-м-х… Аккуратнее, я не себя удовлетворять собираюсь, — возмутился Дит-младший, неохотно отстраняясь от ноги парня и сжимая его член сквозь ткань штанов. — А, то есть, сегодня всё внимание мне? — изобразил удивление Ямарута, задушено выдохнув и поддавшись навстречу приятной ласке. — Ты не поверишь… или поверишь, — передумал Баг, фыркнув, — но я спрашивал тут кое-что у твоих… У тебя же сегодня день Рождения. Тебе уже двадцать два года, парень, — усмехнулся брюнет, дрожащими пальцами вцепившись в собачку на ширинке и потянув её вниз. Сора прикрыл рот ладонью и глухо замычал. — С-серьёзно? Я и забыл… — Правда? — Ага. — Как это вообще возможно? — недоумевал Баг, обхватив член парня в плотное кольцо из пальцев и сделав резкое движение вдоль ствола. Беловолосый прогнулся в спине и сжал пальцы на боку подростка сильнее, подавив первый стон. — Полегче, ты тут не огонь разводишь! — отшутился он, облизнув вмиг пересохшие губы. — Ну… Мне как-то не до праздников сейчас, вот и забыл. — Ну и зря. Извини, я без подарка. Хотя-я-я… Закрой глаза, — попросил Баг, расплывшись в подозрительной улыбке. — Э-э-э... Не хочу, — буркнул Сора. — Ну закрой. — Неа. — Давай! Тебе понравится. — А если нет? — О, да перестань! Ты что, ссыкло? — Нет! — Тогда сделай то, что я прошу, — улыбка парня стала ещё шире. Железный что-то недовольно и невнятно проворчал, и, вздохнув, исполнил желание подростка. Несколько секунд ничего не происходило, только ладонь продолжала двигаться на члене Ямаруты и размазывать капли смазки по головке, а затем вдруг и это ощущение пропало. Сора честно не подглядывал, однако теперь насторожился и хотел было посмотреть, что происходит, но, когда он почувствовал жаркое дыхание над влажной головкой, замер, сомневаясь, что всё правильно понял. Следом за дыханием было короткое прикосновение чего-то очень горячего и мокрого, и это заставило парня, охнувшего от неожиданности, вздрогнуть. — Э-эй… ты пыта-а-а-ах!.. Мать твою… — сорвался на стон беловолосый, прогнувшись в спине и стиснув пальцами одеяло. Он тут же приподнялся, посмотрел вниз и увидел, как губы Бага плотно обхватывают его член, а тот легко скользит в его горячий рот. Брюнет неотрывно смотрел на железного, наблюдая, желая уловить каждое изменение в его лице и продолжая щекотать языком уздечку и отверстие на головке. — Ох… Ба-а-аг, прекрати… Подросток лишь вздёрнул бровь, как бы спрашивая: «Разве не нравится?». Нет, Соре нравилось. Очень сильно нравилось. Он просто не ожидал. — М-м-м, да, ты прав… Продолжай, — хрипло выдохнул Сора, падая обратно на кровать. Он зарылся пальцами в волосы на затылке Дита-младшего, царапая кожу короткими ногтями, и шире расставил ноги, чтобы парню было удобнее. Тот одобрительно замычал, посылая вибрацию по всему члену железного. Последнего чуть не подбросило вверх от этих незнакомых, но безумно приятных ощущений. Планов сопротивляться у него уже и в мыслях не было. Воздух раскалился прямо как в пустыне. Комнату заполнило сорванное хриплое дыхание Соры, влажное чавканье и редкий скрип кровати. Железный ёрзал, кусал губы, пытался зажимать себе рот, чтобы быть тише и ненароком не привлечь внимание прислуги или — не дай бог! — отца подростка. Баг же, ни на секунду не останавливаясь и заглатывая орган практически целиком, жадно наблюдал за метаниями парня, улавливал каждый тихий стон, всхлип и мат, и чувствовал, как дрожат чужие бёдра под его ладонями. Брюнет ни разу не прикоснулся к себе, хотя его собственный член стоял колом и больно упирался в грубую ткань джинсов, раздражая. — Баг… Баг, пожалуйста, — забормотал Ямарута, не слыша себя и жмурясь до звёзд под веками, — ты сводишь меня с ума… быстрее… Подросток тут же ускорился, чувствуя, как чужие пальцы стискивают его волосы и требовательно притягивают к паху. Сора сделал это неосознанно, но на брюнета это подействовало похлеще алкоголя. Он заглатывал максимально глубоко и быстро, едва успевая сглатывать слюну, перемешавшуюся с солоноватой смазкой, хрипло и глухо постанывал, понимая, что сам кончит даже без помощи рук. — Давай… ах!.. ещё… пожалуйста… — умоляюще то ли стонал, то ли бормотал Сора, начиная дрожать. Дыхание его резко сорвалось; парень запрокинул голову назад, зажмурился, придавив ладонь ко рту, и выгнулся, кончая в горячую глотку. Крышесносный оргазм не отпускал ещё некоторое время, поэтому беловолосый не сразу смог выровнять дыхание и посмотреть на брюнета. Тот, не раздумывая, проглотил сперму железного, затем выпустил его член изо рта и рухнул рядом, тихонько заскулив, а после затих. — Эй, т-ты чего там? — позвал Ямарута, наугад шаря ладонью по кровати и, наконец, найдя голову Бага, зарываясь пальцами в его волосы, начиная поглаживать. — Прикинь, — ещё не до конца отдышавшись, с нескрываемым энтузиазмом сообщил подросток, — я без рук кончил, — и в подтверждение своим словами он расстегнул ширинку, сунул руку под резинку трусов и, когда достал её, та вся была испачкана в белёсых каплях. — Ого! — Да! Странное ощущение, на самом деле, — Баг изучающе посмотрел на свою перепачканную ладонь и стал слизывать с неё капли. Сора оторопело завис, но ни слова об этом не сказал. — Но мне понравилось. А тебе? — Н-нормально, — буркнул беловолосый. — Ну… Тебе хоть полегче, может, стало? — Не знаю. Брюнет вздохнул, расстроившись, и Ямарута, заметив это, стушевался. — Да нормально всё, я реально ни о чём не думал! Это круто, — приободрил его железный, улыбнувшись. — Странно благодарить кого-то за минет, но… спасибо?.. — Обращайся? — в тон ему ответил Баг. Оба засмеялись. — Давай уже спать, завтра дел по горло, верно? — Да-а-а, дел у меня завтра до-ху-я, — недовольно усмехнулся беловолосый, натянув штаны, отданные ему Багом, обратно, забираясь под одеяло. По щелчку пальцев брюнета свет в комнате потух. Парень справедливо отобрал часть одеяла себе и отвернулся в сторону, но прижался своей спиной к спине железного, чувствуя его тепло. Помимо жуткой сонливости и усталости пришло какое-то уютное чувство защищённости, и… Сора действительно ни о чем больше не хотел и не мог думать, а потому уснул практически мгновенно.