Железное небо

Поперёк широкого крепкого стола, сделанного из красного дерева, распласталось мужское тело, одетое лишь в длинную больничную сорочку. Из спины торчали, будто кривые гвозди, сломанные рёбра с кусками разодранных мышц. На затылке мужчины красовалась свежая неровная вмятина, оставшаяся словно от удара молотка. Кровь стекала с затылка к ушам, затем к челюсти, скапливалась на носу и подбородке и капала на пол. Рядом с телом убитого на столе также сидел Баг, сложив ногу на ногу и упершись руками в столешницу позади себя. Он насвистывал незамысловатую мелодию, понятную только ему, и скользил взглядом по прохожим, копошащимся на улице. С такой огромной высоты они отчётливее прежнего напоминали беспомощных насекомых, снующих под ногами гиганта. На плече брюнета преспокойно отдыхал чёрный скарабей размером с ладонь. Тишину в кабинете разрывало только размеренное капанье крови и сорванное дыхание того, кто сидел на компьютерном стуле спиной к Багу. — Я же бессмертен, мы столько раз это проверяли… И постоянно убеждались. Неужели они правда думают, что смогут мне что-то сделать? — Тебя запрут в клетке и оставят там гнить в одиночестве, — послышалось в ответ злое шипение. — Для этого меня надо поймать, а у них уже был шанс, но они им не воспользовались. Все те жертвы были бы не напрасны, если бы меня обездвижили и заперли где-нибудь, но я всё ещё здесь. — Больной! Какой же ты больной! — Потому что я рассуждаю логически? — Потому что из-за тебя люди гибнут пачками! — А ты их жалеешь? Сочувствуешь им? Разве? Напомнить тебе, как ты здесь оказался? — Не надо… — Ты много лет добирался до этого места по трупам, желая жить в роскоши и держать в узде целый город, но затем столкнулся сразу с двумя проблемами: с железными, вырвавшимися на свободу, и со мной. И именно благодаря мне ты всё ещё здесь, ведь ты боишься умереть, а ты знаешь, что умрёшь, если будешь бесполезным. — Замолчи… — Если бы тебе не было наплевать на других людей, то ты бы вышиб себе мозги ещё лет пятнадцать назад, предпочтя смерть, а не подчинение. — Баг, замолчи!!! — выкрикнул мужчина, дёрнувшись. Брюнет действительно замолчал, расплывшись в злой ухмылке, а мужчина переводил дыхание. Он отчаянно желал, чтобы хоть кто-нибудь узнал о том, что тот строгий властный отец, коим Адам предстаёт перед обществом, находясь рядом с Багом, это всего лишь роль, которую он отыгрывает, чтобы выжить. У него нет шансов спастись, если он попробует поведать кому-нибудь о шантаже. Адам не боялся Бага, он страшился смерти и того, что ждёт его после неё. Неизвестность. Она была для мужчины, пожалуй, ещё страшнее смерти. — Да, я не лучше тебя… Но и не хуже. — С точки зрения закона, то, что я делаю, преступление. Содействие преступлению в Тэррозе наказуемо так же, как и само преступление. — Ты меня всю жизнь шантажируешь, урод! — Ну что ты, прям таки всю жизнь? Не ругайся, папочка, я ведь не со зла, — усмехнулся Баг, наклонившись к мужчине ближе и оттянув пальцами его воротник. Под рубашкой виднелись старые глубокие синюшные шрамы, ссадины и синяки. — Мы ведь оба знаем, что страх — лучший манипулятор. Страх не успеть, страх ошибиться, страх боли, смерти, непонимания, одиночества и так далее. Страх заставляет забиться в угол, — Баг провёл подушечкой указательного пальца по одному из шрамов на шее Адама, из-за чего последний вздрогнул, — или преодолеть себя. Мужчина облизнул пересохшие губы и дрожащим голосом спросил: — Чего же боишься ты? Подросток замер, всерьёз задумавшись, но, так и не найдя ответа на этот вопрос, переключил внимание на скарабея. Парень взял жука в ладони и бережно поглаживал его по спинке, едва касаясь. Это была издёвка? Отец Первого будто бы знал о каком-то страхе Бага, которого тот за собой не замечал. Брюнета это отчасти разозлило. — Страх? Нет. Испуг? Бывало. Первое время я пугался того, какие ранения получал, думая, что у бессмертия есть лимит, как у железных. Но нет, его не оказалось. Во всяком случае, я его ещё не достиг, — усмехнулся подросток, опустив скарабея на перепачканную кровью сорочку трупа, лежащего рядом. — Пару часов назад я испугался, что Томо действительно найдёт доказательства, и, чёрт возьми, он их нашёл. Я не успел прийти за этим человеком раньше него, — в голосе Бага скользнули нотки подавляемого раздражения. Парень дважды похлопал труп по плечу и протяжно выдохнул: — Ну, а на безрыбье и рак рыба, так что я всё равно убил его. — У тебя хреновое чувство юмора, — фыркнул Адам, брезгливо поморщившись. Ухмылка подростка стала шире и злее. Он бесшумно высвободил железо, стараясь не морщиться от боли, и то переползло на его руку. Пластины соединялись в длинные пальцы-кости с острыми лезвиями, похожими на когти. Железо не заменяло собой конечности Бага, а разрывало плоть и скреплялось поверх неё, формируя каркас экзоскелета. Парень наклонился к самому уху мужчины и, едва ощутимо проводя холодным металлом вниз по его щеке, легко разрезая её вплоть до зубов, прошептал: — А будет ещё хуже.

***

— Я… Эм-м… Что это? — обескураженно выдохнул Сора, подняв руки вверх так, будто на него наставили пистолет. На деле же парень успел только сесть в кресло, как к нему на колени тут же запрыгнул кот и начал изучающе его обнюхивать. Томо потушил сигарету в пепельнице и как ни в чём не бывало сообщил: — Моё новое домашнее животное. — Новое? А было старое? Брюнет перевёл на железного многозначительный взгляд и промолчал. Да, было. Ямарута. — И как его зовут? — продолжил мысль Сора. — Ты на кота поглазеть пришёл или всё-таки о чём-то более важном поговорить? — вздохнул коп, надеясь сменить тему. — Ладно тебе, я просто спросил, — буркнул беловолосый, аккуратно поддевая кота ладонями и опуская его на пол. Парень не спеша доковылял до кухни, упёрся поясницей в столешницу, скрестил руки на груди и уставился в пол, подбирая нужные слова. Томо стоял напротив него рядом с окном и сверлил железного взглядом, раздражённый из-за того, что тот не смотрел ему в глаза. — Ну, в общем… Сегодня я встретился с Рей, и… Она мне накостыляла во всех смыслах этого слова. По сути, она говорила то же, что и ты какое-то время назад: что я зазнался и поступаю неправильно. И за недавние случаи мне по шее дала. Ты не поверишь, где я оказался после этого! — Удиви меня, — фыркнул Томо. — В церкви. — Ладно, удивил. — Я случайно туда забежал, но у меня завязался разговор со священником в исповедальне, — Сора нервно усмехнулся, боясь, что его слова звучат бредово, и, глубоко вдохнув, продолжил: — И я… Ну… Всё это так давило на меня, что я наконец-то понял, что натворил. Сейчас всё могло бы быть гораздо лучше, если бы я изначально делился обо всём с тобой. Я не должен был обманывать тебя и остальных и полагаться только на себя, — железный ещё раз вздохнул, так и не подняв стыдливый взгляд. — Ты был прав всё это время, а я не слушал. Прости. — Что-что? Повтори, я не расслышал, — издевательски переспросил брюнет, слегка наклонившись вперёд и расплывшись в ехидной ухмылке. — Я сказал Прости! — воскликнул Сора так громко, что его извинение наверняка услышали даже соседи. — То есть, тебе всего-то нужно было получить по морде от Рей и сходить исповедаться, чтобы понять, что ты заблуждался? — удостоверился коп, скептично вздёрнув бровь. — Нет-нет, на меня и твои слова действовали тоже, и слова Ская, и Грин, — торопливо забормотал Ямарута. — Но я был настолько зол, что практически не соображал. Это похоже на состояние аффекта, нечто подобное я испытывал очень долго с тех пор, как «воскрес». Периодически это чувство возникает снова, и я стараюсь с этим справляться, но… выходит не всегда… Сора замолчал, ожидая, что брюнет это как-то прокомментирует, но тот молчал. Он продолжал буравить парня испытующим слегка раздражённым взглядом, анализируя услышанное. — Так… ты простишь меня? — только теперь железный поднял на Охотника взгляд с плескающейся в нём нескрываемой надеждой на положительный ответ. Томо пожал плечами. — Ладно. — Ладно? — Что-то не устраивает? — Я думал, ты скажешь что-то вроде: «Посмотрим на твоё поведение»! — Так ты хотел, чтобы я смотрел на твоё поведение или простил тебя? — саркастично удостоверился коп. — Я ведь в любое время могу передумать, только попроси. — Нет-нет-нет! Понял, молчу! Меня всё устраивает! Ты, кажется, о чём-то хотел поговорить, так? — резко съехал с темы Сора. — Да. О Первом, — кивнул Томо. — Ты назвал Бага, почему? — Потому что он и есть Первый. Когда ты ушёл покорять руины своей тюрьмы, все кинулись тебя искать, ведь отследить тебя не получилось. Я был в доме Дитов и видел у них на кухне террариум с жуками. А как железнорождённый намекал нам на то, что с ним связано? С помощью жуков. — Может, Баг просто увлекается энтомологической коллекцией… — Жуки были живыми, — хмыкнул Томо с упрёком. — Но я тоже там был, и никакого террариума нигде не было! — А ты прям весь дом осмотрел? — Ну, типа того. — Напомни, зачем ты к нему приходил? — Мы сейчас разве об этом говорили? — Кто-то только что извинялся за то, что многое мне не договаривал. — Гр-р-р! За деньгами! Я приходил к нему за деньгами, чтобы откупиться от того, кто находился в тюрьме, — а я был уверен, что там кто-то есть! Баг сам предлагал мне свою помощь, вот я и воспользовался, — сознался Ямарута, не подозревая, что подогревает чужую ревность вперемешку со злостью. — Ладно, едем дальше. Мы уже давно знаем, что Первый обладает властью и деньгами, иначе откуда у него доступ к различному оружию, зданиям для игр в стиле Пилы и содержания своей гигантской группировки? К тому же, чтобы починить андроида Роши ему понадобились бы миллионы. И он их где-то да нашёл. Не в кармане ли мэра Тэрроза, самого богатого человека в городе? А кто же имеет неограниченный доступ к его кошельку, если не любимый сынишка? — Любовница? — выдвинул хилое предположение Сора. Томо закатил глаза. — Ага, как же. — Но Баг не может быть железнорождённым! — упорствовал Ямарута. — Он проверялся на состав крови и наличие железа в позвоночнике. У него нет никаких странностей, он не жестокий, а наоборот очень добрый и вежливый, и вообще… — Знаешь, я тоже очень добрый. До поры до времени, — хмуро кинул брюнет, заставив парня напрячься. — Первый знает, что я для тебя очень важен, поэтому какое-то время он планировал шантажировать тебя через меня, но теперь у него появился план получше. Он захотел стать тебе более важным человеком, чем я. Зачем? Ты готов мне подчиняться, чего бы я не захотел — ты сделаешь всё. Как удобно, правда? Хорошо иметь под рукой такого послушного железного, которого уже давно все единогласно провозгласили самым сильным. Но как же Первому втереться тебе в доверие, если он угрожал твоим близким? Правильно: снять эту дебильную цифровую маску и играть роль благодарного человека. План заключается в том, чтобы заставить тебя ненавидеть Первого и практически влюбить в того самого благодарного парня — полную противоположность Железнорождённого, — ради которого позже ты сделал бы всё, что угодно. Даже если бы он хотел того же, что и бессмертный. Ты даже подумать не посмел бы, что это один и тот же человек. — Довольно непростая схема, но правдоподобная, — неохотно согласился парень. — И, тем не менее, это всего лишь предположение. Да, такое может быть, но… Но нет, ты Бага видел вообще? По нему же сразу понятно, что он обычный подросток, как и все, заинтересованный современными фриками и нуждающийся во внимании! — О да, я видел. Видел, как Баг светил железом прямо перед моим лицом, стоя около крематория, — хмыкнул Томо и провёл пальцами вдоль своей челюсти. — У него железо прямо по хлебальнику ползло, а размерами и расположением пластин напоминало шевелящуюся чешую. Так себе у него личико, на самом-то деле. — Да не может такого быть, — упорствовал Сора, хмурясь. — У них рост один и тот же. — Совпадение! — Не иначе, — вновь закатил глаза брюнет. — Ты можешь включить критическое мышление и подумать лучше? Я тебе, блять, ещё раз повторяю: я видел, как Баг использует железо. Он угрожал мне. И поверь, вежливостью от него и не пахнет. — Но… Нет… Я не понимаю! Тебе незачем врать, но это в голове не укладывается! Баг не может быть Первым, это бред какой-то! — Ты ведь уже успел с ним подружиться? — Томо с прищуром глянул на Сору, впавшего в ступор. — Поэтому ты и не можешь смириться с тем, что Твой Новый Хороший БЛАГОДАРНЫЙ друг и есть железнорождённый! Я только что об этом говорил! — Нет-нет-нет, это неправда, погоди, — протяжно выдохнул беловолосый, развернувшись к копу спиной и упершись руками в столешницу. Он начал понимать, что предположение Томо складывается с реальностью идеально ровно, и это его напугало. Парень попытался выровнять сбившееся дыхание. — Этому должно быть другое объяснение, он не похож на обманщика… — А ты не похож на дебила, и тем не менее. Но это ещё не всё. Ты ведь не помнишь ни лица бессмертного, ни имени, потому что это не сохранилось в флэшке позвонков перед тем, как тебе отрубили голову, верно? Но ты помнишь лица тех, с кем общался после обезглавливания. — Ну, не прям всех, но если мне как-нибудь напомнить, о каком человеке идёт речь, то я, скорее всего, вспомню, — просипел Сора, не поворачиваясь. — Лицо Бага ты должен помнить отчётливо и ясно. А теперь смотри, — Томо достал ту самую фотографию, которую незаметно стащил из дневника Гарри, где был изображён красноглазый брюнет, затесавшийся в толпе группы железных, и отдал её Ямаруте. Тот около минуты всматривался в лицо парня, до жути похожего на Бага, и стал чаще дышать, бледнея. — Из-за своей врождённой способности к усиленной регенерации он рос так быстро, что уже тогда выглядел лет на пятнадцать, но с тех пор он практически не изменился. «Я и сам вижу», — хотел ответить железный, но фраза застряла в горле. Парень развернулся к столу, положил на него фотографию и посмотрел на неё ещё раз, но, всё равно увидев на ней именно Бага, схватился за волосы и зашипел сквозь зубы: — Блять… Бля-я-я-ять, нет, это бред! Он… Сука, это же он! Да как это вообще возможно?! — Дошло, наконец? — удостоверился Томо. — Дошло, — сокрушённо выдохнул Ямарута, облизнув пересохшие губы. — Блять, да как так-то! — взревел он, ударяя кулаками по столу. — Я же… Я же с ним… — Ты с ним — что? Беловолосый застыл как вкопанный, не моргая, и слегка остыл, промямлив: — Ничего. — Ты с ним — что, Ямарута? — сдержанно повторил брюнет, подходя к парню вплотную. У того по спине пробежал холодок, а волосы на затылке встали дыбом. Сора открыл было рот, чтобы ответить, но так и не смог произнести ни слова, побоявшись реакции копа. Последнему же хватило ещё пары секунд, чтобы вспомнить слова Бага, а затем догадаться самостоятельно. — Ты с ним спал, — чуть удивлённо констатировал Томо, сжимая ладони в кулаки. — Нет! — Нет? — удостоверился Охотник, теперь лишь изображая удивление, что никак не вязалось с его злым оскалом. Врать дальше Сора боялся больше, чем признаться, поэтому он глубоко вдохнул и выпалил: — Да! Да, я с ним спал! А что? Ты меня кинул, не общался со мной, а тут Баг со своим сраным пониманием и помощью! Я повёлся на это, потому что Да, мне нужны были такие помощь и поддержка! — Голос на меня не повышай, мудила, — почти ласково протянул брюнет, постепенно переходя на злое рычание: — И как же тебе, ебланище, помог перепих с твоим врагом? — Н-никак, — тихо выдавил Сора, бегая взглядом по столу и боясь пошевелиться. Он и не понимал, чего, собственно, боялся: того, что Томо выйдет из себя? Накричит? Побьёт? Прогонит?.. — Этим ты и занимался, когда говорил, что ищешь Первого? Подставлял задницу Багу? Да ты превзошёл самого себя, Ямарута! — всё-таки сорвался Томо, заставив парня вздрогнуть и одновременно с тем разозлиться. Сора вздёрнул голову вверх, устремив взгляд на Охотника, и возмущённо огрызнулся: — Помимо жопы у меня ещё и член есть, на случай если ты забыл! Теперь Томо впал в секундный ступор. — То есть?.. — Да, то и есть! Он мне задницу подставлял, а не я ему. Прикинь, да, какой поворот событий? А ведь и правда! Я и сам бы ни за что не поверил, что когда-нибудь окажусь сверху и буду трахать не кого-то там, а сынка нашего мэра! Который, помимо всего, прочего ещё и железнорождённый! Ну просто а-ху-еть, я спал с Бессмертным… Вот умора! Браво, Сора, пять баллов просто! Обхохочешься! Пока Ямарута стремительно переходил на истерические нотки, горько усмехаясь и всплёскивая руками, Томо встал перед ним, заставив парня вжаться поясницей в столешницу. Когда беловолосый сделал короткую паузу между ядовитыми плевками в свой собственный адрес, Охотник наклонился к нему и ровным сдержанным тоном призвал его не закатывать истерику: — Угомонись, припадочный. — Что сделать? Угомониться? А как мне угомониться?! Я ведь… Почему, почему-почему-почему??? Почему я тебя не слушал?! Я бы не сделал всего этого, если бы изначально вёл себя иначе! Если бы просто вовремя послушал тебя! Эдисон был бы жив! И я бы не лёг в одну кровать с Багом! Какого, блять, хрена?! — Если продолжишь в том же духе, я тебе руку сломаю, — пообещал брюнет, аккуратно проводя пальцами по запястью железного. Тот вздрогнул, проглотил подкатывающие к горлу слёзы и, немного остыв, сдавленно пробормотал: — Ты же знаешь, что это не поможет. — Угрозы оказалось достаточно. — Справедливо… Парни простояли так ещё несколько минут в полнейшей тишине, прежде чем Сора, начав чувствовать себя достаточно неловко, вяло поинтересовался: — Так и будешь вжимать меня в стол? — Имеешь что-то против? — вопросом на вопрос ответил Томо прямо в губы железного. Тот отчего-то залился краской и хотел было отвести взгляд, но брюнет аккуратно сжал подбородок Соры большим и указательным пальцами и требовательно повернул его к себе. Ямарута подался вперёд, смотря то в серые глаза копа, то на его бледные губы, будто спрашивая разрешения, и впился в него жадным поцелуем, мгновенно получив ответ. Сора обвил руками шею Охотника, зарываясь пальцами в волосы на затылке и прижимаясь к Томо всем телом. Тот приобнял парня одной рукой, ладонью другой скользя вверх по его левому бедру, к тазобедренной косточке и боку, задирая рубашку вверх и едва касаясь оголённой кожи. Подействовало похлеще всяких переломов. Томо и хотел бы пару раз вмазать железному за то, что тот трахался с кем-то ещё, да и не просто с кем-то, а с Багом, но сгрести этого кретина в охапку и поцеловать хотелось ещё сильнее. Конечно, он скучал по нему. По его низкосортным шуточкам, взбалмошному поведению, дурацкой улыбке на лице; по его собачьей преданности в глазах и отзывчивости тела. По всему этому ходячему недоразумению, замирающему каждый раз, когда коп прикусывал ему губу или прижимался слишком сильно. Сора хрипло охнул, почувствовав, как бедро Охотника начинает давить на его пах ощутимее, и потёрся об него. Томо резко схватил парня за волосы и, запрокинув его голову назад, впился в оголённую шею зубами, оставляя яркую отметину, подтверждающую его законное право на обладание этим железным. Ямарута еле-еле заставил копа оторваться от столь увлекательного занятия и, приподнявшись, втянул брюнета в новый поцелуй. На секунду Сору отвлёк металлический привкус во рту, а затем он почувствовал, как на саднящем месте укуса выступают маленькие капельки крови. Томо дразнил его ещё долго. Он буквально содрал с парня рубашку, купленную Багом, и скользил по его телу пальцами сверху вниз: гладил торс, стискивал бока, едва ощутимо касался низа живота и сжимал бёдра, но игнорировал стояк. Железному катастрофически не хватало кислорода: он жадно хватал воздух ртом в коротких перерывах между поцелуями, а затем сам же рвался вперёд, впиваясь в губы Охотника с ещё большим рвением. Томо грубо заломал Соре руки, когда тот предпринял попытку дотянуться до его ширинки, и слегка отклонился назад. — Что ты делаешь? — Ямарута снова подался вперёд, смотря на копа раздразнённым взглядом, но не смог дотянуться из-за разницы в росте. Он попытался вырваться из крепкой хватки, но и на это оказался не способен. — Перестань! — запротестовал железный. — И не подумаю, — ухмыльнулся брюнет, поёрзав бедром по стояку беловолосого. Последний сдавленно замычал, зажмурившись из-за слабой, но очень приятной стимуляции. — Ну пожалуйста, — пробормотал Сора еле ворочающимся языком, снова подавшись к брюнету, но и в этот раз не дотянувшись. Он видел застывшую на губах Охотника садистскую усмешку, понимал, что Томо просто нравится заставлять умолять его сделать что-нибудь ещё, и не мог вести себя иначе. В паху зудело так сильно, что любое прикосновение к другим частям тела начинало банально раздражать. — Не делай так, это не… Уф! Гх-х-х! — прошипел парень сквозь зубы, когда брюнет, держа его ладони за спиной с помощью одной руки, пальцами другой начал водить по стояку железного вдоль: медленно, но ощутимо. Большая часть движений пришлась на чувствительную головку. — Т-ты серьёзно?! Прекра… Прекрати! Томо выжидал и продолжал дразнить беловолосого через ткань джинсов до тех пор, пока тот не напрягся сильнее, начав дышать чаще и тяжелее. Затем коп резко одёрнул обе руки и отошёл на пару шагов назад, а обескураженный Ямарута рухнул на пол, потеряв опору. Ещё минуту он выравнивал дыхание, недоумевая и раздражаясь ещё больше — он так и не кончил. Но на этом сюрпризы не кончились: Томо сел на стул около мини-бара и уткнулся в текст на голографическом экране с таким видом, будто секунду назад ничего не произошло. — Ну и ладно, — тихо и крайне недовольно фыркнул Сора, потянувшись рукой к своему ноющему члену, требующему разрядки. — Только попробуй — вообще без рук останешься, — будничным тоном заявил брюнет, не отрываясь от экрана. — Издеваешься?! Да я же взорвусь, если не… — договорить парень не успел, потому что в следующую секунду Охотник вытянул левую ногу вперёд, резко ударив подошвой кеды в пах Ямаруты. Последний сдавленно охнул и согнулся пополам, зашипев от боли и тут же вцепившись пальцами в голень копа. Он попытался убрать его ногу, но давление только усиливалось, причиняя куда больше неприятных ощущений. Тогда Сора попробовал вжаться спиной в дверцу ящика позади себя, но и это не помогло. — Х-хватит, мне больно! — сдавленно просипел он, надеясь избавиться хотя бы от боли, а неудовлетворение — чёрт с ним. — Что, правда? — наигранно удивился брюнет, даже не посмотрев в его сторону и пошевелив носком кеды вверх по всё ещё твёрдому члену парня. — А по-моему тебе нравится. — Нет! Уф-ф… М-м, блин, убери, мне правда больно, — прохрипел Ямарута, уткнувшись лбом в ногу Охотника чуть ниже колена и зажмурившись. Голова резко начала кружиться, а в горле пересохло, из-за чего железный постоянно облизывался. — Я-я не буду пытаться трогать себя, только… м-м-нх-х-х… перестань! — Не убедил, — хмыкнул брюнет в ответ, делая круговые движения ногой, тем самым вырывая из глотки беловолосого полустон-полувсхлип и жалобный скулёж. — Руки от меня убери. И, будь любезен, заткнись. Чтоб я ни звука с твоей стороны не слышал, — чуть подумав, добавил он. Сора подчинился, вцепившись пальцами в дверцу позади себя и уткнувшись в неё же затылком, вскинув голову вверх. Он плотно стиснул зубы, правой ладонью зажав рот для уверенности, но из-за этого его дыхание сбилось окончательно. Железного потряхивало; он то и дело поглядывал на чёрную кеду, давящую белой подошвой на его пульсирующий от напряжения член, и чувствовал, что уже вот-вот, сейчас… Но разрядка так и не приходила, несмотря на то, что движения не прекращались. Ему действительно это нравилось, пусть он изнывал из-за нарастающего чувства неудовлетворённости и маячащего на его фоне раздражения. Сора хотел наплевать на все запреты, как-нибудь вывернуться и забраться брюнету на колени, чтобы проверить, насколько же хватит его собственной выдержки. Но даже по его взгляду, показательно направленному на текст, Ямарута понимал, что коп не особо в него вчитывается, а внимательно слушает едва различимые звуки, доносящиеся со стороны железного, и явно наслаждается своей властью над ним. Сора рвано выдохнул и чуть не захлебнулся в собственном стоне, зажмурившись и наконец-то кончив. На пару секунд из его головы вышибло все мысли, а в ушах зашумело так сильно, что парень не услышал разочарованный вздох брюнета. Железный сдавленно захрипел, уже в открытую самостоятельно прижимаясь к ноге парня и впиваясь пальцами ему в бедро. — У тебя с памятью проблемы? — презрительно кинул Томо, грубым пинком в грудь откинув беловолосого от себя. Тот не расстроился и быстро сменил положение, буквально подползя ближе и встав на колени между ног копа, зацепившись пальцами за шлевки на его джинсах. Брюнет, мягко говоря, охренел от подобного поведения, напрочь позабыв о том, что парня нужно приструнить, иначе он войдёт во вкус. — Нет, — улыбнулся Ямарута, расстегнув ширинку Охотника и коротко облизнувшись. Томо успел вовремя осмыслить этот жест и несильно схватить парня за горло, чтобы сохранить дистанцию между ним и своим членом, вот только вездесущие ручонки Соры своё дело всё же сделали, заставив брюнета рвано выдохнуть. До этого беловолосый успел несколько раз подумать о том, что происходящее — ещё одна издевка, после которой Томо в самом деле собирался оставить его в таком состоянии, чтобы отыграться за случай с Багом, а вовсе не затрахать до полуобморочного состояния. Но этот короткий хриплый сдавленный выдох дал понять, что Охотник возбуждён не меньше. Чёрт возьми, он еле сдерживался. — Мне померещилось, или ты сейчас что-то сказал? — брюнет сдавил горло Соры сильнее при виде его раздражающе довольной улыбки, но не смог отказать ему, когда тот, отрицательно мотнув головой, вновь потянулся к Томо, чтобы поцеловать. Железный приподнялся, упершись левой ладонью в подлокотник, а правой наворачивая круги по головке члена копа, заставляя его отвлечься от мыслей и расслабиться. Он плавно переместился к шее брюнета, едва ощутимо прикусил зубами кожу на месте, где пульсировала вена, и тут же лизнул. Стоило Томо всего лишь на секунду поддаться нарастающему удовольствию, растекающемуся по телу горячими волнами, как Ямарута скользнул вниз и всё-таки взял его член в рот сразу наполовину. Охотник ощутимо вздрогнул, рефлекторно сжав пальцы на плече парня. — М-м!.. Ямарута, отцепись, — прошипел он, пытаясь выровнять вмиг сбившееся дыхание. Сора довольно заурчал, кружа языком по головке и начав набирать темп, массируя основание ствола пальцами. Стоило отдать железному должное, он добился своего: брюнет практически сразу перестал протестовать. Вместо этого он зарылся пальцами в чёлку парня и убрал её назад, крепко сжав волосы в кулаке, чтобы они не закрывали обзор. А посмотреть было на что: Сора, получив немое разрешение, часто выпускал член изо рта и старательно вылизывал его, едва ощутимо проводя кончиком языка по уздечке и вздувшимся венкам, а затем снова вбирал его — и с каждым разом всё глубже. Лицо парня слегка раскраснелось, а глаза стали мутного бледно-жёлтого цвета. В этот раз у него получалось значительно лучше, у Томо только искры из глаз и летели. Железный вдруг остановился, приподнялся и шумно сглотнул: — Ты же тоже хочешь, давай же. Или мне тебя уговаривать надо? По идее коп должен был оскорбиться и мгновенно подмять Ямаруту под себя, но неожиданно для него он ехидно усмехнулся и выдал: — Попробуй, если получится. В изумлённом взгляде беловолосого отчётливо читалось: «Ах так, да?» Пару секунд он пребывал в ступоре, а затем схватил брюнета за запястье, поднялся на ноги и потянул за собой, ведя к кровати. Сора предполагал, что Томо не станет ничего делать, предоставив ему простор для новых возможностей набирать опыт, и так и было. Брюнет не произнёс ни слова даже после того, как его грубо пихнули на кровать, уложив на спину, и стали раздевать. Он лишь приподнялся на локтях и внимательно наблюдал за беловолосым, также избавившимся от одежды, расположившимся у него на бёдрах и заводящим одну руку за спину. Железный подготавливал себя всего пару минут, то почти ложась на Охотника и горячо выдыхая в его приоткрытый рот, то выпрямляясь и ёрзая от нетерпения. Парню вскружила голову мысль о том, что сейчас именно он контролирует ситуацию и решает, что будет происходить дальше, и сколько Томо будет терпеть, имея возможность только наблюдать. Он бы не отказался полностью обездвижить копа и попробовать что-нибудь ещё, да подольше, чтобы насладиться его недовольным рычанием, желанием во взгляде и тщетными попытками избавиться от пут, но вряд ли ему предоставят такую возможность. Сама мысль об этом подарила Ямаруте ощущение безнаказанности и вседозволенности. Он плавно опустился на член брюнета, царапая короткими ногтями низ его живота, и услышал в ответ приглушённый сдавленный стон. Комнату заполнило тяжёлое дыхание обоих парней и перемежавшийся с ним тихий мат железного. Поначалу он думал, что управлять процессом будет несложно, однако вскоре убедился, что сил на подобное у него банально не хватает. Он насаживался на Охотника всё быстрее и резче, отчаянно желая кончить хотя бы один раз, но этого так и не произошло. Парень просто выдохся, тогда как коп, наблюдая за потугами Ямаруты, смог даже позабавиться, посочувствовать и несколько раз подавить желание прикоснуться к нему. Не так легко, оказалось, одёргивать себя каждый раз, когда этот парень прогибался в спине, чувствуя, что вот сейчас-то он точно кончит, а затем разочарованно стонал, понимая, что нет. Это действовало как тряпка на быка, если не хуже; хотелось помочь и самому, наконец, получить свою долю наслаждения, но Томо, не смотря на сводящее мышцы напряжение, всё ещё держался. Сора переходил на злое шипение, а затем всхлипывал, жмурясь от острого удовольствия, ставшего болезненным и не приносящего ничего, кроме раздражения. Он постепенно замедлялся, оставшись практически без сил, затем свалился на брюнета, сдавшись, и капризно пожаловался: — Я больше не могу… — И что ты мне предлагаешь? — хмыкнул Томо, стараясь игнорировать тяжёлое горячее дыхание, опаляющее ему ухо. — Помоги… — С чего вдруг? — Помоги… — повторил Сора и, вздохнув, пробормотал чуть тише: — Помоги мне с Первым. Один я не справлюсь, не смогу его… одолеть. Остальных я тоже попрошу о помощи, но… но мне нужен ты. И там, и вообще… Пожалуйста. У меня осталась всего пара дней, а потом я… Железный вдруг замолчал, притиснувшись к Охотнику плотнее. Тот слегка удивился тому, о чём Ямарута решил попросить его в такой момент, и, чуть подумав, успокаивающе погладил его по спине, уткнувшись носом в светлую макушку. — Помогу, только не ной, — фыркнул брюнет, прижав железного к себе. Тот хотел было приподняться, упёршись локтями по обе стороны от головы Томо, и сдавленно вскрикнул, почувствовав резкий толчок внутрь. Охотник ухватился обеими ладонями за задницу парня и стал подмахивать бёдрами, быстро вколачиваясь в резко напрягшееся тело. Сора задрожал, вцепившись пальцами в одеяло и замерев, не ожидая такого. Смазка стекала с его члена, пульсирующего в такт толчкам, на живот копа. — Чт!.. Томо! Н-н-нх-х, блять, пос-стой! Твою… же… ма-а-а-ах! Он бубнил что-то ещё, какие-то глупости, не достойные того, чтобы в них вслушиваться, но явно был более чем доволен. Беловолосый развёл ноги шире, выгнувшись, и жмурился до звёзд под веками, слыша только свой собственный пульс, отдающийся в висках. Его голова болталась как у безвольной куклы, волосы растрепались и липли ко лбу, а губы немного опухли из-за болезненных укусов. Парня резко опрокинули на кровать и перевернули на живот. Манёвр оказался слишком внезапным, поэтому, когда железный только оклемался и увидел свои ладони, скрещенные перед его лицом и придавленные к кровати рукой Томо, последний, приподняв таз Ямаруты, вновь вошёл сразу до основания. Послышалось тихое шипение в ответ, после чего последовали хилые попытки отстраниться, но те очень скоро превратились в потуги приподнять зад повыше и всячески продемонстрировать брюнету, что Сора хочет ещё. — Только попробуй… остановиться, я… ах!.. я убью тебя, — прошипел он в подушку, но Томо всё равно услышал это вполне серьёзное предупреждение и самодовольно усмехнулся. Мать твою. Он не смог бы остановиться. Охотник навалился на парня всем телом, опустив свободную ладонь на его член и начав размеренно ласкать его. Ямарута едва не подскочил — это первое прикосновение к его стояку за всё то время, которое беловолосого дразнили. Ему хватило пары движений, чтобы с глухим стоном кончить в ладонь. Перед глазами заплясали разноцветные круги, в ушах встал шум, а грубые толчки не прекращались, и Сора уже практически не понимал, что происходит. Он был так расслаблен, что не чувствовал, как затекли плечи и свело ноги, но лёгкая пощечина привела его в себя. Парень тряхнул головой и обернулся, посмотрев на брюнета. Тот, видимо, слегка забеспокоился за него — вдруг реально вырубился? Нет, ему бы это нисколько не помешало, но сам факт был бы весьма огорчающим. Ямарута, приобняв Томо одной рукой и притянув к себе, пробормотал что-то про то, что с ним всё в порядке, и накрыл его губы своими; поцелуй был неожиданно нежным, без укусов, попыток перенять инициативу или подразнить. Брюнет сделал последний, особенно сильный и глубокий толчок и замер, кончая внутрь парня. Тот не отпустил его, всматриваясь в изменившееся выражение лица и ловя ртом рваные короткие выдохи. Осознание того, что коп получил удовольствие, вызвало улыбку, и железному захотелось закрепить эффект. — Томо, хэй, — позвал он, чтобы тот открыл глаза и перестал прислушиваться к гулу в ушах, — я люблю тебя. И почему это признание снова прозвучало, как приговор? Приятный, конечно, но всё-таки приговор. Причём пожизненный. Охотник хотел ответить: «Я знаю», — или: «Я тебя тоже», — и это было бы чистой правдой, но не смог на физическом уровне; слова застряли где-то в глотке, а наружу вырвался лишь вздох. Парень уткнулся своим лбом в лоб беловолосого, снова закрывая глаза и надеясь, что он поймёт.