Лабиринт искажений

3.

В темноте не было никакого забвения, никакой передышки. Вместо боли Райнена принялись мучить кошмары, неясные голоса переговаривались во мраке, и он изо всех сил напрягал слух, чтобы расслышать - о чём, но различал лишь отдельные слова, обрывки фраз. Голоса живых и мёртвых мешались, повторяли когда-то сказанное или твердили что-то бессмысленное. Он чувствовал холод, ледяной, пробирающий до костей, и был не в силах пошевелиться, чтобы согреться; чувствовал жар, веющий в лицо, яростное пламя, обжигающее кожу, и не мог отшатнуться. Голоса мешались со стоном, и ему казалось, что этот стон режет его изнутри. Стоны перешли в плач, утопивший его в солёном омуте слёз. Он тонул, но голоса не смолкали. Дай ему ещё… Он всё мне расскажет… Он всё расскажет… всё расскажет… всё... - Нет, - захлёбываясь, пытался сказать Райнен. - Нет! Нет... Нет, никаких разговоров он вести не будет, нет, не надо противоядия, не надо возвращать его в сознание… Вечность прошла, прежде чем шёпоты стихли, сменившись громким потрескиванием и звуком медленно падающих капель. Сквозь закрытые веки он чувствовал свет, но боялся шевельнуться. Боль никуда не делась, но дышалось свободно. Правда, вонь стояла, как на скотобойне, пахло свежим мясом и свернувшейся старой кровью. - Очнулся? Голос принадлежал командиру стражи. - Я чувствую, что очнулся, - сказал Альтакано. - Поднимайся, не прикидывайся. Райнен с трудом сел, щурясь от света горящих факелов. Сидел он в неглубокой нише на какой-то шкуре, настолько вытертой, облысевшей и засаленной, что и не понять, какому животному она могла принадлежать. Пол под шкурой покрывал резаный тростник, хрустящий при каждом его движении. По ту сторону факелов ему не удавалось ничего рассмотреть, будто они светили лишь в его сторону. Райнен попытался встать. С первого раза не вышло. Со второго тоже. Нога по-прежнему казалась неживой, не считая раны, где пульсировал колючий и горячий клубок. Бок болел, руки ломило сверху донизу, плечо - особенно. С третьей попытки Райнен смог подняться, цепляясь за стену, и, приволакивая ногу и звеня цепью, пройти несколько шагов вбок, в сторону от ниши. Факелы оказались у него за спиной и перестали его слепить, а глаза быстро привыкли к скверному освещению. Вскоре он разглядел перед собой пару деревянных лавок, придвинутых к стене, чуть дальше - дверной проём и стойку, увешанную не то оружием, не то какими-то инструментами. Комната была другая, не та зала, куда его принёс орк. Альтакано стоял посередине, засунув ладони за ремень. - Долго же тебя Ринборовская микстура пронять не могла, - сказал он. Сначала Райнену показалось, что они с командиром орков в комнате одни. Потом он заметил контуры тела, привязанного к наклонённой, косым крестом сколоченной раме в дальнем углу. Райнен попытался уловить хоть какое-то движение, или звук дыхания, любой признак жизни, но тщетно. "Запугать меня пытается?" - подумал Райнен, вглядываясь в труп. С телом было что-то не так. В полумраке он никак не мог понять, что. Оно всё казалось покрытым кровью сплошь, без просвета, и не гладким, а каким-то рельефно неровным, будто иссушенным, несмотря на влажный блеск. На ум пришёл освежёванный кролик. Альтакано заметил его взгляд. - Владыка почтил нас визитом, - сказал командир орков. Он поводил ногой в груде испачканного тряпья на полу и подцепил что-то, приподнимая. - И лично спустил шкуру с одного из эльфов. Райнен пригляделся. То, что казалось тряпкой, повиснув на сапоге, обрело объём, и непонятные округлые дыры и неровности сошлись в узнаваемую картинку. Это было лицо… это было лицом. На полу лежала снятая целиком кожа, носок командирского сапога выглядывал из отверстия рта. - А так - никакого эльфийского величия, - задумчиво сказал Альтакано, глядя вниз. Он посмотрел в сторону трупа и добавил: - И так - тоже не особо. Кожа соскользнула с его сапога и упала на пол с чавкающим звуком тяжёлой и влажной тряпки. Райнен почувствовал, как во рту набирается слюна, живот скручивает. Тошнота скользнула по горлу вниз и вернулась назад спазмом и потоком горечи. Пока он, уперевшись в стену руками, выблёвывал желчь из пустого желудка, Альтакано уселся рядышком на лавочку. - Можно сказать, тебе повезло вовремя впасть в беспамятство, - сказал он. - Не напугал, - упрямо ответил Райнен. - Правда? - с искренним огорчением переспросил Альтакано. Райнен не ответил. Сейчас он врал. Ему было не просто страшно, а страшно до ужаса. Хотя ужас вызывала не собственная участь, а страшная смерть одного из товарищей. По изуродованным останкам нельзя было даже понять, кто это, однако ни один подобного не заслуживал. О жестокости Врага всегда ходили легенды, но одно дело - их слушать, другое - видеть воочию. Они тут действительно могут замучить кого угодно просто потехи ради. Единственное, что оставалось - постараться умереть с честью. Хотя, какая честь вот в такой смерти. Уж лучше бы варги загрызли или орки зарубили. Но сознаваться в трусости Райнен не собирался. Ну, по крайней мере, пока сил хватит. - Я должен был быть вместо него, да? - сплюнув слюну, спросил он. - И теперь следующий? Ну, вперёд, или скорняки утомились? Говорить всё равно ничего не буду. Он поднял голову и увидел, протянутую ему флягу. - Вода, - сказал командир стражи. - Выпей, легче станет. Райнен отвернулся. - Зря, - осудил его отказ Альтакано и сам отпил с заметным удовольствием. - Можно подумать, - сказал он, - тебе нравится страдать. Будто тебе боли от ран недостаточно, хочешь ещё от жажды помучиться. Нет, чисто по-эльфийски это правильно: ничего не принимать от Врага, прикидываться бесстрашным, изображать из себя героя… Он поднялся с лавки, схватил Райнена и развернул лицом к комнате. - Вот герой, - продолжал он. - Смотри. Настоящий герой. Владыка не выбил из него ничего, кроме жизни. А толку? В тишине паузы Райнен снова услышал звук падающей капли, теперь понимая, что это стекающая с трупа кровь. - Никакого, - продолжал Альтакано. - Песен никто не сложит. Разве что орки помянут сегодня добрым словом нежное мясо. Какая и кому польза от этого героизма, давай-ка подумаем. Ну, развлёк Владыку. У нашего Вала со старшим народом счёты со времён до солнца и луны. Ну, пойдёт на корм нашим оркам. Сплошная польза. Он тряхнул Райнена, выводя его из оцепения. - Нам! А вам, его людям, никакого проку. Райнену казалось, что он чего-то не понимает. То ли за словами командира стражи крылось что-то, о чём Райнен не знал, то ли привычные представления выворачивались сейчас наизнанку, а он, оглушённый жутким зрелищем, никак не мог уловить, куда клонит Альтакано. - Он ничего вам не рассказал, - возразил он. - Какой молодец! - голос над ухом звучал саркастически и чуть ли не со злостью. - Будем теперь допрашивать остальных. Ещё пара эльфов и пара людей. Кто-нибудь да заговорит. А взгляни на это не с моей стороны, а с их. Он мог нескольких людей и сородичей избавить от мучений, но ему дороже… что? На что вас променяли? На так называемую честь?! У Райнена разбегались мысли. Променяли? На честь? На ум приходили только заученные максимы, которые обожал провозглашать гарнизонный сотник, когда наезжал кто-нибудь из высокородных. - Честь дороже жизни, - сказал он. - И каждый из нас готов умереть... - Нихрена ты не готов, - оборвал его Альтакано неожиданно грубо. - Проверь, узнаешь, - предложил Райнен. Командир охраны выпустил его. - Это зачем? - спросил он. - Для удовлетворения тщетного интереса? Я знаю, как повеселее время провести. Надеюсь только, что ты от эльфийских предков унаследовал не больше половины эльфийского кретинизма и самовлюблённости, которые они принимают за героизм. Может, тебе и от людей что-то, кроме упрямства досталось? Он обвёл комнату рукой. - Лично я ничего такого не планировал. Это Владыка нежданно нагрянул. Я же только собирался с тобой поговорить. Ты со мной - нет, я знаю. Но лучше тебе согласиться. Иначе, - тут что-то поменялось у командира охраны в голосе, - тебя придётся заставлять. Райнену вдруг стало холодно. Пустая болтовня кончилась. Но он всё равно сказал. - Попробуй. Горло саднило, голос охрип, и вышло совсем не так уверенно, как он надеялся. Альтакано обошёл его кругом и снова остановился за спиной. - Правда хочешь, чтобы я попробовал? - спросил он. - Я так, - он указал на тело, - тоже могу. У меня даже лучше выходит, я аккуратнее. Двуногих обдирать надо сзади, а не с брюха. Сначала делается разрез вдоль спины. Палец упёрся Райнену в основание затылка и с нажимом двинулся вниз. - Сверху донизу, - вкрадчиво сказал Альтакано. По мере того, как его палец двигался вдоль позвоночника, у Райнена сначала сдавило горло, потом опять свело желудок, и, когда командир охраны добрался до крестца, похолодело в паху. - Ты должен знать в общих чертах, - почти шептал в это время Альтакано, - охотился же. Вот только… Он наклонился, сбоку заглядывая в лицо. - Ты какую-нибудь дичь когда-нибудь обдирал заживо? Покрупнее? Хоть косулю, например? Райнену пришлось перевести дыхание, чтобы ответить: - Зря стараешься. Я не боюсь! Хотя он в жизни так не пугался. Даже когда они отбивали деревню, или когда орки напали на них в степи. - Правильно, - внезапно согласился Альтакано. - Тебе и не надо. Тебе-то ничего не грозит. Тебя я пока что пальцем не трону. Ты и так одной ногой в могиле. Но у меня ещё несколько твоих приятелей. Сменяешь их крики на своё молчание? Райнен не ответил. Не смог. Его трясло не то от холода, не то от напряжения. Не хотелось думать, что от страха, но, может, и от него. Что ему только что сказали? Альтакано подобрал из ниши покрывало из шкур, накинул ему на дрожащие плечи и спросил, заботливо кутая: - С кого начнём? С людей или с эльфов? Который из народов тебе ближе? Или уступишь мне возможность выбрать? И, перехватив гневный взгляд, предостерёг: - Даже не пытайся. У тебя сил меня убить не хватит. А я тебя убивать не стану. - Ты! - сквозь сжатые зубы выдавил Райнен. - Ты… - Слуга Врага, - издевательски кивнул Альтакано. - Были какие-то сомнения? Надеюсь, больше нет? Идём.