Лабиринт искажений

             

8. 1.

       Тайго в своих предположениях не ошибся. За ним явились на рассвете, когда лекарь ушёл, а Райнен в тишине и безделье чуть не заснул безо всяких лекарств. Возможно, из-за снадобья Тайго ему было спокойно, и всё по-прежнему казалось немножко сном. Он понимал, что это не так, и надеялся, что сумеет по крайней мере что-то узнать об остальных. На этот раз путь преимущественно шёл вверх, лестница за лестницей, словно они карабкались на башню. Райнену несколько раз приходилось останавливаться, когда силы кончались и ноги начинали подводить, но стража каждый раз терпеливо ждала, пока он передохнёт. Наконец, на очередной площадке их встретил орк с нелепо-надменной физиономией, в малиновой мантии, ещё более нелепой, чем выражение морды. Со стражей он начал скандалить на тёмном наречии. Пока они препирались, Райнен рассматривал арки над дверными проёмами, неровные, словно промытые водными потоками в толще чёрного льда. Пламя светильников отражалось в мелких впадинках и арки казались обтянутыми складчатыми драконьими шкурами. Здесь, похоже, была какая-то более парадная часть крепости. Когда стражники, наконец, договорились с орком, он позволил им проводить пленника через несколько комнат до подножия очередной идущей сквозь толщу стен лестницы. Орк указал на неё Райнену: — Ступай, — сказал он. Райнен поднялся на дюжину ступеней и понял, что за ним никто не идёт. Он оглянулся. Орк присел внизу, у первой ступени, облизывая длинным языком куцую верхнюю губу и приплюснутый нос. Стража стояла позади него. — Повелитель примет тебя, — изрёк орк. Человеческие слова давались ему с трудом, он ухитрился немилосердно исковеркать каждое. — Повелитель, — пробормотал Райнен, поднимаясь выше. — Примет… Да не пошёл бы он… В том, куда послать «повелителя», была некоторая загвоздка. Посылали обычно к Морготу. Но посылать к Врагу Альтакано было как-то бессмысленно. На последней ступеньке Райнен остановился, отводя в сторону край занавеси, и замер. Лестница выходила в длинную комнату, заканчивающуюся окном. Вдоль стен стояли тёмные сундуки-лавки и шкафы, забитые свитками и стопками книг, своды опирались на два ряда тонких колонн, со стяжек в узких боковых проходах свисали потрёпанные и выцветшие вымпелы и флаги. Альтакано боком полусидел на самом краю массивного стола почти в самом центре комнаты. Ринбор стоял перед ним на коленях. Что он делал, Райнен с первого взгляда не рассмотрел. А когда рассмотрел, решил, что ему померещилось. Шнуровка на штанах командира орков была распущена, Ринбор придерживал ткань руками, слегка оттягивая её вниз, а рот его был занят тем, что обычно и находится у мужчин в штанах позади шнуровок и застёжек. Помощник Альтакано раз за разом повторял одно и то же движение: медленно, слегка запрокидывая, отводил назад голову, а потом, постепенно наклоняя и смыкая губы, двигался вперёд. Альтакано сидел, полуприкрыв глаза и снисходительно возложив ладонь на голову помощнику. Потом носок его сапога скрылся под накидкой Ринбора. Альтакано качнул ногой раз, другой. Ринбор замер, поднимая на него глаза, выгибаясь, но не выпуская изо рта того, что там находилось. Альтакано усмехнулся и обхватил затылок помощника обеими руками, притягивая его к себе чуть ли не вплотную. Звук то ли стона, то ли всхлипа вывел Райнена из оцепенения, и он шагнул назад, прижимаясь к одной стене лестничного прохода и отводя взгляд на другую. Потому что на такое вообще-то пялиться не положено. «Где дурак глазом врастёт, там умный мимо пройдёт», — наставлял дядя деревенских шалопаев, пойманных за коллективным подглядыванием под чужими окнами, подкрепляя науку крапивой. В Беличьем Броде нравы были попроще, а в Соснах могли и собачью свадьбу с улиц за околицу шугануть: всему своё место, включая кобеляж… С некоторым сомнением (потому что «дураки смотрят», как ещё раз назидательно прозвучало в голове) Райнен нагнул голову, выглядывая в просвет между обрамлявшими арку занавесями. Ничего не изменилось, кроме скорости, с которой командир орков загонял своему помощнику в горло. Райнен, глядя на эту сцену, почувствовал, как сердце начинает чаще биться, да и между ног поджимается. Не от возбуждения. Просто это было дико. Он осторожно спустился ещё на ступеньку, надеясь сейчас же уйти незамеченным. Спуститься вниз, наплести охране, что повелитель их занят, и Ринбор тоже занят, так занят, прямо слов нет… Он даже и не соврёт, — подумал Райнен, нащупывая ногой следующую ступеньку. Альтакано вдруг придержал помощника. — Ринбор, мы смутили гостя, — сказал он насмешливо, поворачиваясь и глядя в сторону Райнена. Райнен остановился. Ринбор тоже скосил глаза в его сторону. Руки Альтакано по-прежнему обхватывали его затылок, не давая ему освободиться. — И он пытался сбежать, — закончил командир орков, ероша короткие волосы помощника такими же движениями, каким дворовых псов за ушами чешут. Ринбор с таким же трогательно-собачьим видом наклонил голову прищуривая глаза. Райнен с трудом справился с желанием обложить обоих как-нибудь крепко. — Мешать не хотел, — сказал он, постаравшись чтобы это прозвучало как можно равнодушнее. — Похоже, вам недосуг. — И не надейся, — Альтакано выпустил помощника, поднялся и направился к лестнице. Прикрыться он даже не попытался, и Райнен старательно пытался смотреть на лицо командира орков, а не на то, что очень привлекало к себе внимание ярким цветом, покачиваясь на фоне тёмной одежды. Ему очень хотелось повернуться и сбежать от этого непотребства. Но сбегать было бы глупо. Ну что, вправду, от таких вещей шарахаться-то? Ну нет у людей стыда, выходит, что ж теперь, — уговаривал он себя, пока командир охраны не подошёл вплотную, не взял под локоть и не вытянул с лестницы в комнату. — Ну и что ты на меня уставился, как первый раз увидел? — спросил он. Райнен даже не нашёлся, что ответить. Альтакано не столько выглядел, сколько двигался иначе, с плавной томностью вместо уверенной точности, и голос у него был совсем бархатным. Но, хотя выглядел-то он завораживающе, Райнену от этого очарования хотелось отползти куда-нибудь подальше, как от очень красивого, но очень опасного зверя. — А он, может, в первый раз и увидел, — ехидно сказал Ринбор, поднимаясь с колен и приглаживая взлохмаченные вихры. — Не вас, конечно, повелитель. Он злорадно посмотрел на Райнена, облизываясь и утираясь рукавом, и Райнен искренне пожалел, что накануне не прицелился потщательнее, замахиваясь горшком. — Правда?! — спросил Альтакано недоверчиво глядя на Райнена. Райнен по-настоящему смутился, но признаваться, конечно, было невозможно. — Глупости! — возразил он. — Чего я там не видел?! Если уж быть совсем честным, то он действительно именно такого никогда не видел. Ему не раз попадались на глаза более или менее самозабвенные парочки в тёмных углах или в стогах, и он даже знал, что один из гарнизонных урядников зажимает в тёмных углах не девок, а новобранцев, но услышав где-нибудь в конюшне характерные шорохи, Райнен обычно это место старался обогнуть сторонкой, — дураки же глазеть ходят, умные мимо проходят. Может, и правда увидел бы, — подумал он, вспоминая доносившиеся иногда из разных укромных закутков странные причмокивания, — если бы смотрел. — А я что-то и правда ни слова ни о чём таком не помню в твоих рассказах, — спохватился Альтакано. Его рука моментально оказалась между ног Райнена, по-хозяйски ощупывая промежность. — Что, и ты так ни разу не пробовал? — шкодно поинтересовался Альтакано. Райнен вывернулся, отпихнув его, но командир орков тут же поймал его за запястья. — Нет, правда? — спросил он, оттесняя Райнена назад. — Или ты просто не всё мне рассказал? — Да кто же о таком рассказывает! — возмутился Райнен. — Ты мог бы, — сказал Альтакано, прижимая Райнена к столу. — Или не мог? От пристального взгляда Райнену стало жарко, хотя от оконного проёма тянуло холодным воздухом. Альтакано завёл его руки за спину и прижал его к себе. И то, что Райнен не хотел созерцать, он теперь отчётливо чувствовал, — оно прижималось к бедру и даже сквозь штанину ощущалось тепло и твёрдость. А перед глазами близко-близко оказалось лицо командира орков; приоткрытые губы и блеск глаз под ресницами заставляли вспомнить о только что увиденной похабной сцене. — Так тебе не о чём было рассказывать? — снова спросил Альтакано почти шёпотом. — Или на эту тему нам угольков не хватило? — Ты не спрашивал, — с трудом выдавил Райнен. Он попытался себе напомнить, что ему надо попытаться узнать про остальных, но для этого надо перевести разговор на другую тему, а у него из головы при взгляде в глаза командира охраны сейчас вылетают не только намерения, но и слова. — И правда, — согласился Альтакано. — А зря… Такая затея срывается… — Я говорил, — встрял Ринбор. — Сейчас исправим, — усмехнулся Альтакано. — Давай, придержи его. Но Ринбор поспешно отодвинулся, возразив: — Я?! Придержать?! Повелитель, он меня сегодня уже чуть не убил. — Нехорошо как, — не одобрил Альтакано, снова переводя взгляд на Райнена. — Ринбор чуть ли не в Утумно за лекарем мотался, а ты неблагодарно пытаешься лишить его жизни? — А я его не просил ради меня ноги трудить, — ответил Райнен, пытаясь отодвинуться, чтобы хотя бы немного увеличить расстояние между их лицами. — Верно, это я ему велел, — задумчиво сказал Альтакано. — Ринбор, боишься сам держать, ну, давай вон тот шнур. Он перехватил руки Райнена повыше запястий. Райнен попытался вывернуться, но за прошедшие дни ничего не изменилось, сил у командира орков было куда больше. Жалкие трепыхания не помешали Ринбору связывать ему руки, а Альтакано так вообще, похоже, просто наслаждался его бессмысленным сопротивлением. Потом командир охраны выпустил его, и, пока помощник затягивал узлы, он поймал подол Райненовской рубашки, неторопливо задрал его и запустил пальцы за пояс. Райнен чувствовал, как пальцы находят завязку, вытягивают тесьму из одного узелка, из другого, и, вороша складки сорочки, спускаются всё ниже. — Тут, выходит, ничьи руки, кроме твоих собственных не бывают, а? — сказал Альтакано. — Ты такой застенчивый оттого, что там волос почти не отросло? — А ты мне что, своих одолжить хочешь? — обозлился Райнен. — Так я не откажусь. Руки развяжи — я тебе всё лишнее повыдёргиваю. Ринбор где-то позади в голос заржал. Альтакано только улыбнулся шире. — А я, оказывается, зря с эльфом-то балаган разводил, — ласково сказал он, запуская руку ещё глубже. — Вон ты какой разговорчивый и весёлый, если тебя… Ладонь командира орков неторопливо сомкнулась. — …взять за яйца понежнее. Райнен задохнулся. Очередная подколка из головы вылетела, да и вообще в голове стало очень пусто. Рука Альтакано сжала его, ощутимо, почти до боли, потом разжалась, проходясь пальцами, будто монетки в мешочке на ощупь перебирая, заставляя сгибаться в невольной попытке защититься. Но Альтакано свободной рукой ухватил его за волосы и заставил выпрямиться. — Ринбор, спусти-ка ему штаны пониже, — велел он. Почувствовав, как тело обнажается, и сквозняк холодит бёдра и колени, Райнен зажмурился. Альтакано подхватил его одной рукой под поясницу, другой толкнул в грудь, опрокидывая спиной на стол и коротко бросил Ринбору: — Вон. Райнен услышал, как помощник пытается возразить. — Но повелитель… — Вот только попробуй заикнуться, что мне может потребоваться сейчас твоя помощь, — с угрозой предостерёг Альтакано. — Я бы не посмел, — заверил Ринбор, и Райнен услышал затихающий шорох шагов. Альтакано дёрнул ворот рубашки, и без того надорванный, и стащил её с плеч. — Жаль у меня времени в обрез, — посетовал он, задирая повыше нижний край сорочки и шаря ладонями по животу Райнена. Райнен прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Лежать ему было неудобно. Ринбор, связывая его, обмотал длинный конец шнура поверх плечей, над локтями, и подтянул запястья к этой петле. Теперь Райнен не мог их опустить и связанные руки оказались под спиной и заставляли прогибаться. Опираться приходилось на них и на лопатки, запрокидывая голову. Альтакано, похоже, наступил на его спущенные штаны, и теперь сдвинуть ноги или найти более уверенную опору не выходило. Он в жизни себя не чувствовал таким беспомощным, как сейчас, и даже не очень понимал — ни что происходит, ни чего дальше ожидать. Сердце заходилось, горло сжимало, а внизу живота постепенно теплело, и от напряжения сводило пальцы и колени, и он понятия не имел, как этому сумасшествию противостоять. — Глаза открой, — сказал вдруг Альтакано. — Открой. Что ты как эльфийская дева на брачном ложе. Я тебя калечить не собирался и не собираюсь. Глаза Райнен открыл, но даже пошлое сравнение его в чувство не привело. Стараясь собрать разбегающиеся мысли, он смотрел вверх, на свисающий с потолка потрёпанный голубой стяг. Полупрозрачная от ветхости ткань слегка колебалась, тонкая вышивка наводила на мысли об эльфийской работе и заставляла вспомнить о завязанном на запястье лоскутке… Но тут командир орков сказал что-то на тёмном наречии и наклонился. Райнен почувствовал сначала лёгкое, еле ощутимое касание. Волосы у Альтакано были ниже плеч, и, когда он нагнулся, склонив голову, кончики прядей легли на грудь Райнену. Тепло его дыхания мгновенно сменилось острой болью в соске. Райнен ахнул, больше от неожиданности, а Альтакано выпрямился, довольно усмехаясь. — Это обнадёживает, — сказал он, прежде чем снова наклониться. Прикосновения сместились к низу живота. Сначала это были осторожные влажные прикосновения — то тут то там. Потом губы сомкнулись на мягкой плоти, и язык принялся перебирать складки кожи, пробираясь вглубь к скрытой под ними более чувствительной части, пока возбуждение не заставило её показаться. Тогда Альтакано приоткрыл рот и выдохнул, направляя тепло на этот едва выступивший наружу кончик. Завихрения согретого и прохладного воздуха над влажной нежной кожей заставили Райнена вздрогнуть и напрячься, и он понял, что сейчас кончит, не успев ещё даже до конца возбудиться. Альтакано тоже почувствовал и успел направить струйку семени от себя. Райнен со стыдом почувствовал, как брызги падают ему на грудь, на шею и на лицо. — Нет, ты так быстро не отделаешься! — возмутился Альтакано и Райнен снова почувствовал прикосновение губ, осторожно, но настойчиво сдвигающих расправляющуюся кожицу с головки. Телу было абсолютно всё равно кто его ласкает. Все попытки отвлечься пропадали впустую. Стоило немного привыкнуть к одной с ума сводящей последовательности, как Альтакано что-нибудь менял, заставляя опять терять самообладание и задыхаться от новых ощущений. Командир орков не торопился. Несколько раз Райнену казалось, что он вот-вот кончит снова, но Альтакано до этого не доводил, заставляя возбуждение сойти почти на нет, и начиная заново. Райнен постепенно перестал даже пытаться себя контролировать. У него и мысль-то эта пропала, как все остальные мысли, остался только звон в ушах, заслоняющие всё вокруг ощущения, и выцветшее знамя перед глазами, порванное, в пятнах, похожих на кровавые отпечатки рук, истрёпанное, наверняка трофейное. Тот, кто под ним сражался, проиграл и сдался… И Райнен тоже сдался, позволяя телу отдаться во власть похоти. И когда Альтакано надавил на какое-то чувствительное место, вызывая наконец новое семяизвержение, ему показалось, что он, как это иногда бывает в снах, проваливается и падает куда-то, а сверху на него осыпаются белые звёзды с истлевшего голубого стяга под потолком…