Лабиринт искажений

             

22.1

Взамен каши Энгве какое-то время спустя принёс кружку густого мясного навара, судя по аромату, даже с какими-то травами или кореньями. Ещё ни одна еда здесь так вкусно не пахла, и раз уж выходило проглотить воду, то и навар Райнен должен был осилить. Если его что-то и смущало, то только возможное происхождение этой пищи. Проехав от крепости на горе через Тангородрим, он не заметил ни одного места, подходящего под пастбище, никаких скотных дворов, птичников или чего-то подобного, зато выражение «оркам на корм» слышал не раз. Он, конечно, не думал, что Энгве способен сварить суп из кого-то, наделённого даром речи, но ведь готовить мог и не он. — Надеюсь, ты точно знаешь, из кого это, — на всякий случай сказал Райнен, поднося кружку к губам. — Из кого? — переспросил Энгве. — Из «кого»… Кого?! Он заподозрил именно то, что подразумевал Райнен, и даже покраснел от с трудом сдерживаемого негодования. — Это была… это была… Название на наречии людей он либо забыл, либо не знал, и в конце концов сказал: — Это была птица. Судя по вкусу, это действительно была какая-то дикая птица. И судя по вкусу же, Энгве нашёл какого-то другого повара. — Спасибо, — поблагодарил Райнен, возвращая на поднос кружку. Энгве слегка кивнул. Пару часов спустя он вернулся со следующей порцией, но теперь на дне кружки оказалось немного мелко нарезанных кореньев. В следующий раз в прозрачной жидкости плавали тонко нарезанные ломтиками грибы, вроде лисичек. Ничтожного объёма добавки каждый раз меняли вкус и аромат так, что один и тот же навар казался совершенно разным. День спустя среди мелко покрошенных овощей оказались малюсенькие, меньше ногтя, шарики из рубленого мяса, в самом деле на один зуб. А потом — какие-то пышные мягкие комочки, — Райнен и не понял сразу, что это всего-навсего тесто, но тоже особое, тающее на языке, сдобренное специями. Наконец Энгве принёс маленькую мисочку настоящего супа, с овощами и грибами. Но, поставив поднос на постель, сначала высыпал в миску что-то из глиняной баночки. «Что-то» выглядело, как мелкие листики — берёзовые, рябиновые, чуть желтоватые. — Это тоже есть? — на всякий случай спросил Райнен. Энгве кивнул. «Листики» оказались тоже вырезанными из подсушенного теста. — Да вы там с ума посходили, — пробормотал Райнен, глядя в миску и пытаясь оценить, сколько времени надо потратить, вырезая этот крохотный листопад. — Что? — переспросил Энгве. — Красиво, — ответил Райнен. — Ты делал? Энгве покачал головой. — Даже есть жалко, — признался Райнен. — Здесь же ничего не растёт, я листьев уже сколько не видел… — Я тоже, — еле слышно сказал Энгве. Райнен вдруг подумал, что эльф наверняка здесь очень давно, и все эти ухищрения, кажущиеся бессмысленными — отражение чьей-то тоски по миру за горами, живым лесам и яркому свету. — Но я надеюсь, сожаления не помешают… — начал Энгве в своей непередаваемой манере изложения. — Не сомневайся даже, — ответил Райнен, отправляя полную ложку в рот. Листик, попав на язык, растаял, оставив чуть сладковатый привкус. Кто бы там ни готовил эту еду, он, похоже, из того же сказочного места, что и Энгве. И еды этой оказывалось ровно столько, сколько он был в состоянии в себя впихнуть, прежде чем его начинало снова мутить. — Я в жизни ничего вкуснее не пробовал, — признался Райнен, отставляя пустую миску. — Передашь мою благодарность? Энгве кивнул и Райнену даже показалось, что на лице у него мелькнуло что-то вроде улыбки. Потом, оглянувшись, он чуть сдвинул поднос в сторону. На постели остался квадратик ткани — отмытый, разглаженный, аккуратно сложенный. Райнен глазам не поверил: он уже не надеялся получить пропавший лоскуток обратно. Эльф с нежностью провёл по ткани пальцами. — Я не видел такого много лет, — сказал он еле слышно. — Подобное умели здесь лишь за Завесой… — Спасибо, — задыхаясь сказал Райнен, поспешно утягивая сокровище под одеяло. Энгве проводил обрывок ткани взглядом. — Откуда он у тебя? — спросил он так же тихо, словно в пустой комнате их мог кто-то подслушать. — С нами был эльф, — ответил Райнен, сжимая клочок ткани в руке. Энгве взглянул изумлённо. — Из Ограждённых земель? — с недоумением спросил он. — Нет, из Лаэгоста. Это форт к юго-западу отсюда на подступах к Дортониону, — у Райнена мелькнула надежда что-нибудь узнать и он поспешно зашептал: — Может, ты его видел? Он невысокий для эльфа, и у него светлые волосы… — Нет, — поспешно перебил его Энгве, отстраняясь, — рабов и пленников содержат порознь. Он подобрал поднос и спросил уже обычным негромким голосом, а не шёпотом: — Принести ещё? Райнен покачал головой. Он вряд ли чувствовал бы себя голодным даже без еды и ел больше из-за угрозы Альтакано. Этой маленькой миски супа ему вполне хватало, чтобы ощущать себя плотно отобедавшим. Когда Энгве ушёл, он сунул лоскуток под голову, под щёку, не разворачивая, и закрыл глаза, прислушиваясь к мягкому теплу и снова чувствуя себя пусть невольным, но всё равно — предателем. Ему незаслуженно достались тёплая постель, царская еда и личная прислуга, трепетно меняющая ему повязки. Остальным вряд ли так повезло. Даже если вспомнить про обещание Альтакано… …и ещё не раз… …это стыдно и мерзко, но раскалённый металл и сломанные кости — гораздо хуже. Он развернул лоскуток, пропустив ткань сквозь пальцы. Грязь и пятна крови исчезли, а запахи осенней степи остались. Райнен вспомнил, как приехал в Лаэгост в начале лета, когда с праздника, на который они попали, прошло несколько месяцев. Пока Даэрнир относил бумаги, Бунди пил, а Магор бегал к знакомым лучникам, он чистил своего коня. Финнеланн отыскал его в конюшнях и спросил, не терял ли он тут… Эльф в тот день выглядел совсем иначе, чем на празднике. Волосы подобраны в косы; одежда, мало чем отличающаяся от той, что носило большинство воинов Лаэгоста. Он повис на загородке соседнего стойла, легкомысленно болтая ногами, придерживаясь одной рукой за верх ограждения, протягивая другую Райнену. В раскрытой ладони лежала отвалившаяся в прошлый приезд пряжка. Пряжку Райнен успел, конечно, заменить, но потерявшаяся была вполне целой и могла бы ещё пригодиться, однако Райнен вдруг почувствовал себя как-то по-дурацки и ответил, что она не его. — Ладно, спрошу у других, — сказал Финнеланн, сжимая ладонь, но не ушёл и с ограды не слез. Говорил он тоже иначе. Просто и безо всякой возвышенной мелодичности и подчёркнутой уважительности. Через пять минут беседы Райнену начало казаться, что они сто лет знакомы, просто давно не виделись — поэтому есть что друг другу рассказать. Одно осталось неизменным, — то чувство, которое заставляло Райнена вспоминать яркие закаты, первые цветы и осенние леса… Райнен не стал возвращать обрывок ткани на запястье. Он снова его сложил и спрятал у изголовья, опасаясь, что Альтакано заметит на руке повязку и, ещё чего доброго, отберёт насовсем. В прорези деревянной спинки у самого основания обрывок ткани был незаметен, но вытянув под подушкой руку, до него можно было дотронуться. Кроме светлых воспоминаний, прикосновения возвращали к мучительной мысли — сколько квенди могут протянуть без воды? Неужели действительно так долго? Или Альтакано просто врал? Стоит ли напомнить про его обещание, или лучше не пытаться — как бы действительно хуже не вышло? Можно было бы спросить про воду у Энгве. Он должен бы знать ответ. Но Райнену не хотелось задавать ему этот вопрос, он подозревал, что это для захваченных слугами Моргота эльфов тема не из приятных…