Лабиринт искажений

30.2.

В открывшуюся дверь шагнул сначала один из тех стражей с закрытыми лицами, которые как-то провожали Райнена в переходах крепости. Он прошёл сквозь невысокую дверь, слегка пригнувшись, и вытянул за собой Финнеланна за сковывающую руки цепь. Второй страж подтолкнул эльфа сзади древком копья, пихнув в спину. Финнеланн пошатнулся, но на ногах удержался. Альтакано подцепил цепь и подтянул его к себе.  — Твой брат сказал, что ты ему безразличен, — заявил он.  — Мой брат сказал что-то иное, — ответил Финнеланн. — А ты извратил смысл его слов. Альтакано отпихнул его к Сиргу. Пока орк цеплял цепь от кандалов к крюку, свисавшему с другого блока, и подтягивал её вверх, он спросил:  — Откуда сразу такая уверенность? Тебя же здесь не было, тебя только что привели, ты даже под дверью подслушать не мог.  — …ибо такова твоя сущность, — сказал Финнеланн, будто закончив прежде начатую фразу. В отличии от Сигилмира, он выглядел утомлённым и истощённым ещё сильнее, чем в прошлый раз, когда Райнен видел его в подземелье. Одежда изорвана сильнее прежнего. Коса хоть и стала сильно короче, всё равно доставала почти до пояса, но волосы растрепались, будто эльф сквозь ельник продирался, и перевязаны были каким-то лоскутком. «Твоя лента у меня», — подумал Райнен. Подумал — и сам ужаснулся неуместности этой мысли. Тут не до красивых тряпок.  — Оставим мою сущность, — сказал Альтакано. — Разберёмся сегодня с вашей. Он оттеснил орка, неторопливо вращающего барабан лебёдки, и рывком поднял блок на такую высоту, что Финнеланн не мог уже стоять, опираясь на всю стопу. Изорванный край рубашки задрался, сквозь прорехи Райнен видел отчётливо проступающие рёбра. Альтакано застопорил лебёдку и повернулся к Сигилмиру.  — Что ты теперь скажешь?  — Повторюсь, — сказал тот. — Зря надеешься. Альтакано оглядел подвал, словно оценивая, всё ли готово, всё ли устроено так, как ему представлялось правильным, и кивнул. — Что ж, сейчас посмотрим. Он поднял со стола у стены небольшой молоток на длинной тонкой рукояти и вышел на середину, встав так, что видно было его всем троим, но заговорил, обращаясь явно лишь к эльфам.  — Мне по-прежнему нужны ответы на мои вопросы. Несколько я получил без вашей помощи. Осталось… ну, скажем для ровного счёта — тридцать. Я буду их задавать… Он перевёл взгляд с Сигилмира на Финнеланна и усмехнулся.  — Мне всё равно, кто из вас ответит, — продолжал он, голос его стал из твёрдого вкрадчивым. — Можете молчать. Каждый раз, когда вы откажетесь отвечать, я буду ломать что-нибудь этому человеку. Он протянул руку с молотком в сторону Райнена, указывая на него. Слушая его, сложно было усомниться в его правдивости: он обещал ломать кости с таким же сладострастным вожделением, с каким Ринбор поминал свою перепёлку. Альтакано замолчал, ожидая, по всей видимости, что ему что-то скажут. Эльфы молчали. Финнеланн смотрел в сторону, куда-то в стык между стеной и полом, Сигилмир — на Альтакано.  — Совсем не обязательно до этого доводить, — мягко сказал Альтакано, опуская указующий молоток. — Достаточно лишь ответить на все вопросы — и я вашего мальчишку пальцем не трону. Ни один из эльфов не шевельнулся. Тогда Альтакано раскинул руки, будто для дружеских объятий и объявил громко:  — Я даже готов даровать освобождение вам обоим, как только мне расскажут то, что я хочу слышать. Райнен ушам не поверил. Финнеланн приподнял голову и взглянул на Альтакано, Сигилмир, наоборот, посмотрел на брата. — Предателям вряд ли обрадуются в вашей крепости, — продолжал Альтакано. Вроде бы примирительно, но с уловимой издёвкой. — Но здесь всегда найдётся место и дело как для воинов, так и для целителей. Он покосился на Райнена и пообещал, явно с трудом удерживаясь от смеха:  — Парня тоже пристроим к какому-нибудь… делу.  — Лживые обещания, — перебил Сигилмир.  — Напрасные обвинения, — немедленно возразил Альтакано. — Я никого из вас ещё ни разу не обманул. А я ведь и передумать могу. И всё то же самое сделать просто так. Даже не ради ваших ответов, а лишь оттого, что меня печалит напраслина. И даже не с человеком — он слишком быстро умрёт, а с твоим братцем. Райнен видел, как Сигилмир втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, а Альтакано довольно ухмыляется, и тут в тишине раздался голос Финнеланна, чистый и чёткий, как звук весенней капели:  — Старший… Он больше ничего не произнёс, Сигилмир и так опомнился.  — Я не выйду отсюда предателем, — сказал он. — Лучше никогда отсюда не выйти.  — Это я вам легко устрою, — с готовностью пообещал Альтакано. — Если вы будете продолжать пренебрегать моей добротой. Он отошёл к стене и принялся перебирать висящие там предметы. — Значит, предателем ты уйти отсюда не хочешь? Должно быть, надеешься уйти героем? Лааааадноооо…. Перебирающая рукояти и лезвия рука остановилась на свёрнутом кольцами кнуте. Альтакано сдёрнул его с крюка.  — Повторюсь, вы можете молчать. Но за каждый вопрос без ответа я возьму плату костями. Играя молотком, он подошёл вплотную к Сигилмиру.  — У тебя есть и другой выбор, — сказал он. — Или я что-нибудь ломаю этому парню, или ты берёшь кнут и бьёшь этого эльфа. Он протянул кнут Сигилмиру.  — Цена за право молчать — три удара за каждый мой вопрос.  — Я не буду ни отвечать тебе, ни творить мерзость, — возразил Сигилмир.  — Ты себе не представляешь, что такое мерзость, — отмахнулся Альтакано. — Райнен мог бы тебе порассказать о мерзостях, во всяком случае, о том, что вы под этим разумеете; жаль, он не сможет сейчас. Лицо Сигилмира выражало крайнюю брезгливость.  — Ты меня не заставишь, — сказал он, отстраняясь. Альтакано нахмурился, но лишь на миг.  — Полагаю, ты прав, — сказал он, опуская руки. — Нужно что-то посерьёзнее. На несколько мгновений он задумался, а потом заявил:  — Если условия будут выполнены, ты, — он ткнул кнутом в Сигилмира, — получишь свободу.  — Что это значит? — спросил Сигилмир.  — То, что я уже сказал, — пояснил Альтакано. — Хочешь отсюда выйти ничем не запятнанным? Девяносто ударов и можешь катиться на все четыре, ну хорошо — на все три стороны от Врат Ангбанда. Он уронил кнут под ноги эльфу, и Сигилмир невольно отшатнулся.  — Нет! — быстро сказал он. Альтакано пожал плечами.  — Тогда… Сколько вас в гарнизоне? — спросил он. — Сколько вас, квенди, там было, когда вы уезжали оттуда в последний раз? Эльфы молчали. Альтакано улыбнулся. Он попятился от эльфов назад, к Райнену и опустился возле него на колено. Одной рукой он сжал ступню Райнена поперёк свода, прижимая её к полу. Другой поудобнее перехватил молоток. Райнен и до этого едва мог передвинуть ногу, теперь ею и шевельнуть было невозможно.  — Начнём с пальцев, — сказал Альтакано. — Это не смертельно и он даже сможет ходить с этими переломами. Если не хватит, потом возьмёмся за стопу. С такими повреждениями ходить уже почти невозможно, но, — он приподнял голову и взглянул снизу вверх на Райнена, — тебе и не потребуется. Голубые искры в глазах Альтакано горели холодным безразличным огнём. Райнен помнил его слова, — как тот настаивал, что сам не хочет пленника калечить и никому другому не даст. Но сейчас, в этот момент Райнен видел спокойную решимость Альтакано. Пальцы гладили длинные тонкие кости стопы сквозь кожу, и верилось безоговорочно, что Альтакано способен каждую из этих костей даже не сломать, а разбить вдребезги своим молотком. Одну за другой. С такой же нежностью, с какой он несколько дней назад грел эти же ступни в своих ладонях. А ходить, — и правда, зачем Альтакано, чтобы он ходил? Его вполне устроит, если пленник будет лежать. Не в силах противостоять попытке тела спастись от неминуемого повреждения, Райнен попытался вырваться, когда Альтакано взмахнул рукой. И в этот ровно момент Финнеланн поднял голову. Райнен услышал его голос. — Остановись, пожалуйста. Молоток уже миновал верхнюю точку и летел вниз, но металл ударил в пол рядом с пальцами со звонким, бьющим по ушам звуком. Сильно. Каменные крошки полетели в стороны, ощутимо задевая ногу и заставляя вздрогнуть всем телом. Альтакано поднял голову, с любопытством взглянув на эльфа. — Можно нам с Сигилмиром поговорить? — сказал Финнеланн. — О чём? — спросил Альтакано. Сигилмир смотрел на брата с удивлением. — Лишь несколько слов, — попросил тот.  — Наедине? — нахмурился Альтакано.  — Здесь, — сказал Финнеланн. — Просто… подожди… Райнен почувствовал, как хватка на стопе разжалась, Альтакано поднялся. Молоток повис у него на пальцах, он задумчиво покачивал его на руке, а потом разрешил:  — Недолго. Финнеланн посмотрел на брата. — Иди сюда, — сказал он, — пошепчемся. Сигилмир шагнул к нему и чуть наклонился. Цепь, державшая Финнеланна, была натянута слишком сильно, он стоял, приподнявшись на носки, и лица братьев оказались почти на одном уровне. Альтакано подобрал с пола брошенный кнут, с любопытством глядя на стоящих друг напротив друга эльфов. Они не разговаривали. Во всяком случае губы не двигались, хотя Сигилмир смотрел на Финнеланна внимательно, будто действительно слушал, какую-то безмолвную речь. Потом он отшатнулся и воскликнул: — Я не могу! — Можешь! — твёрдо сказал Финнеланн. — Даже не проси! — Сигилмир почти кричал. Райнен никогда его таким не видел. — А я и не прошу! — возразил негромко Финнеланн. — Либо ты это сделаешь, либо я откажусь считать тебя своим братом! Райнен видел, как Сигилмир меняется в лице и слышал, как он растерянно шепчет: — Как ты можешь… — Я — могу, — отвечал с железной непреклонностью в голосе Финнеланн. — Не сомневайся. Сигилмир снова приблизился к нему. — Ты хоть понимаешь, что… что… — Да! — оборвал его Финнеланн гораздо мягче. — Да, я знаю… Он опустил голову.  — Да. Прости. Сигилмир осторожно его обнял и замер. Несколько мгновений они так и стояли. А потом Финнеланн сказал: — Не трать время. Сигилмир глубоко вздохнул, выпустил его и отошёл. А потом Райнен с ужасом увидел, как Сигилмир, глядя в пол, протягивает раскрытую ладонь в сторону Альтакано, и командир орков с довольной улыбкой вкладывает в неё кнут.