Лабиринт искажений

33.6. Первым привели Даэрнира. Шёл он сам, и лишь когда замешкался на пороге, увидев Райнена, сопровождавший орк подтолкнул его слегка лапой. Райнен сначала было испытал облегчение. Даэрнир выглядел осунувшимся, покрасневшие глаза обвело тёмными кругами, но он таким бывал и когда его настигал какой-нибудь бесконечно увлекательный свиток или несколько бессонных ночей над переписыванием текста. Шёл он ровно, не хромал, не морщился и не причитал, как обычно бывало при малейшем неудобстве. У него не отобрали ни одежду, ни обувь. Райнен не заметил следов побоев или пыток, и даже кандалы с Даэрнира сняли. Вместо них на шее у него болталось железное кольцо, и орк держал в лапе конец привязанной к концу верёвки. И небрежный узел, и то, как орк эту верёвку легкомысленно намотал на палец, говорило, что Даэрнира за серьёзную угрозу никто особо не считал. Руки у него были связаны за спиной, но тоже так, будто впопыхах замотали для порядка и завязали кое-как. Райнен подумал, что Альтакано, должно быть, так и не добрался до Даэрнира. Даэрнир изумлённо уставился на Райнена, потом на Альтакано и растерянно спросил:  — Что?.. Альтакано жестом остановил его вопрос. Даэрнир, во всяком случае, его приподнятую ладонь воспринял именно так — и замолчал.  — Вы друзья? — мягко спросил Альтакано. Райнен промолчал. Командир орков и так знает. Играет просто.  — М-м-мы? — неуверенно переспросил Даэрнир, решив, что спрашивают его либо обоих. — С… с этим?..  — Ты что, не знаешь, как его зовут? — так же мирно спросил Альтакано.  — Зн-наю, — сказал Даэрнир. — Это Райнен. Судя по тому, как он запинался, ему было либо холодно, либо страшно. Скорее страшно. Его тёплая куртка пострадала от лап орков, но вряд ли стала греть хуже от пары небольших прорех и надорванного рукава. Даэрнир мялся, тревожно прикусывая губы и сутулясь, бросая на Райнена короткие, неуверенные взгляды. Наверняка гадал, как понимать то, что видит, и тонкая ткань рубашки Райнена плохо вязалась у него с цепью на ноге и отсутствием штанов. Райнен подумал, что он бы тоже на месте Даэрнира ни в жизни не вообразил ту причину, по которой так выглядит.  — Так вы — друзья? — снова спросил Альтакано. Даэрнир замялся. Пока он мучился сомнениями, у двери раздался лязг.  — Что ж, все в сборе, — сказал Альтакано, оборачиваясь на звук. Эльфа, хотя руки его были скованы, и цепь тянулась от запястий к ножным кандалам, сопровождали двое безликих стражей и орк в довесок. Вот его тут явно опасались, хотя Райнен сомневался, нужен был орк чтобы усилить охрану, или лишь для того, чтобы тащить эльфа на себе; входя, орк толкал его перед собой, придерживая за плечи. Финнеланн качнулся, когда орк его выпустил, но удержался на ногах. Он быстро обвел взглядом комнату, на миг остановился на Райнене и тут же опустил глаза. Если бы он этого не сделал, Райнен не смог бы на него взглянуть. Но без риска встретиться взглядами это было возможно, и Райнен смотрел, чувствуя, как сердце опять проваливается куда-то вглубь живота, всё внутри вымораживая ледяной тоской. Зачем только Финнеланн отправился с дозорными, зачем навёл Этраньяра на мысль проводить стражей? Предчувствие или чутьё его не подвели, но лучше бы эльфов не было с ними, — подумал Райнен. Рубашку эльфа изорвало ударами кнута, и спину его от плеч покрывали загрубевшие от крови лохмотья. Пряди волос липли к лицу, одежда казалась влажной, потом Райнен понял, что ему не кажется. Эльфа, похоже, просто окатили недавно водой. Приводили в чувство? Альтакано встал посреди комнаты, потирая руки и улыбаясь с явным предвкушением.  — Ну, — спросил он, — ты выбрал? Райнен набрал воздуха, как перед прыжком в воду.  — Нет, — ответил он. Альтакано усмехнулся и повернулся к нему спиной.  — Кто из вас хочет умереть? — спросил он пленников. — Ваш… друг затрудняется сделать выбор. Помогите ему. На несколько мгновений наступила почти полная тишина — только орк шумно сопел. Потом Даэрнир вышел из оцепенения.  — Что? — спросил он неверяще. — Что-что?! Как так?! Он попытался дёрнуться к Райнену, но орк потянул его назад за верёвку.  — Райнен? Ты что? Что ты молчишь? Райнен стиснул зубы. Не объяснишь же в двух словах. Даэрнир потерянно взглянул на Альтакано.  — Твой друг серьёзно провинился, — объяснил тот. — Кто-то из вас должен за это поплатиться.  — Кто-то? — воскликнул Даэрнир. — Провинился он, а расплачиваются другие? На щеках у него моментально вспыхнули алые пятна.  — Где же справедливость? Альтакано пожал плечами, с трудом давя усмешку.  — Мы тут такого добра даже для своих не держим, — сказал он. — Я твоему приятелю сказал: либо ты кого-то выберешь, либо я обоих варгам скормлю. Но выбирать он отказывается. Уж не знаю, что вы с этим эльфом умудрились за обиды ему причинить, но не хочет он никому из вас попытаться сохранить жизнь.  — Почему? — растерялся Даэрнир. — Почему, Райнен? Райнен молча покачал головой.  — Ты будешь сидеть и смотреть, как нас убьют? — оторопел Даэрнир.  — Ты что, считаешь, — я правда могу кого-то из вас выбрать и приговорить?  — Но я же тебе действительно друг, в конце концов, — взвился Даэрнир. — А он нам кто? Мы его едва знаем!  — Да что ты несёшь?! — прошипел Райнен. Даэрнир будто напрочь забыл, как эльфы их защищали, и уж напрочь запамятовал, как Финнеланн избавлял его от ерундовых, но причиняющих беспокойство волдырей. И ничуть не смущался даже от присутствия самого Финнеланна. Райнен взглянул на эльфа, но тот, кажется, так и не пошевелился с самого начала и по-прежнему стоял, глядя в пол.  — Так всё же друзья? — насмешливо сказал Альтакано. — Ну, поглядим сейчас, кто кому друг и какой. Он отошёл к эльфу и встал перед ним.  — Мне кажется, или тебе трудно стоять? — спросил он. Финнеланн его будто не замечал.  — Скоро ты не сможешь держаться на ногах, — продолжал Альтакано. — Мне есть о чём тебя спросить, и если ты выйдешь из этой комнаты, то отправишься прямиком в подземелье. Наша договорённость с этим юношей спасала до поры твою шкуру. Но её срок вот-вот истечёт, условия будут выполнены, и если только тебя не отправят сейчас на смерть, больше между нами ничто не встанет…  — Я не боюсь, — перебил его Финнеланн. Он поднял голову, но веки оставались полуопущенными и смотрел он куда-то мимо Альтакано, в проём окна за его спиной. — Не утруждай себя описаниями.  — Мне нравится, — возразил Альтакано. Он схватил эльфа за волосы, заставляя повернуться и посмотреть ему в лицо.  — Мне нравится, потому, что я знаю: даже у самых смелых слабеют колени, пусть даже они говорят, что не боятся, когда я рассказываю… вот, к примеру — об орках. Они уже проверяют ремни, которыми тебя свяжут, на случай, если ваш недоквенди решит порешить не тебя. Они точат крючья, которыми будут поддевать твою кожу, и лезвия, которыми станут тебя резать. На иглах я велел кузнецу специально для тебя сделать заусенцев: так будет больнее забивать их тебе под ногти, а выниматься они будут с мясом. Если к рассвету ты ещё будешь в сознании и не начнёшь говорить, у них припасены тиски, чтобы ломать пальцы. Это делается медленно. Не так, как молотком. Боль приходит гораздо раньше, чем начинают хрустеть кости. Эльф выслушал его спокойно.  — Мне не о чем с тобой говорить, — сказал он. — Я знаю, кого здесь ты пытаешься привести в ужас. Меня смерть не пугает, но по своей воле я не откажусь от дара жизни. Каждый раз, когда эльф и командир орков оказывались вот так, лицом к лицу, и начинали разговор, воздух между ними почти искрился. Но Финнеланну чаще удавалось оставаться в этих схватках победителем, Альтакано и в этот раз не выдержал.  — Я бы тебе с удовольствием выколол сейчас хотя бы один глаз, — искренне сказал он, отпуская эльфа. — Лишь обещание меня сдерживает. Пока. Он повернулся от эльфа к человеку и спросил:  — Что насчёт тебя? Даэрнир к его разговору с Финнеланном прислушивался внимательно, и всё расписанное Альтакано для эльфа отражалось на лице Даэрнира живым страхом. Когда Альтакано обратился к нему, он дёрнулся, натягивая верёвку в лапе орка, и нерешительно сказал:  — Ты… ты же обещал… Альтакано приподнял насмешливо брови.  — Я обещал, что тебя не тронут, если ты всё сам расскажешь, — сказал он. — Не будут пытать, станут кормить и поить вдоволь. Я не обещал сохранять тебе твою жизнь. А ты и правда всё рассказал. Больше в тебе никакой надобности нет. Даэрнир замер. Видно было, как он бледнеет.  — Не всё! — воскликнул он. — Не всё! Райнен с трудом верил своим ушам. Что значит «рассказал»?! Командир орков так долго настаивал на том, что человека оставили в покое.  — Я знаю ещё очень много, — отчаянно воскликнул Даэрнир.  — Да? — переспросил Альтакано. Он схватил Даэрнира за локти и тряхнул, повышая голос:  — Выходит — ты обманывал меня? Ты солгал мне? Даэрнир оцепенел, оказавшись с ним нос к носу. Альтакано фыркнул и оттолкнул его так, что Даэрнир упал на колени. Заметив изумление Райнена, он усмехнулся и сказал, обращаясь к нему.  — Что? Думаешь, я тебе голову морочил? Нет. Его не трогали, как я и обещал. Только это в его случае и требовалось. Посмотрел он пару раз на то, как тут допрашивают, и сам всё рассказал. И после его рассказов от тебя я уж точно ничего нового-важного не узнал бы.  — Райнен, это неправда! — выкрикнул Даэрнир. Райнен и сам понять не мог. Что такого мог знать писарь, от ратных дел далёкий, как шишка на вершине сосны от кротовьих нор. Ему бы волю дали — он бы от книг и свитков носа не поднимал, на коня не садился, из селенья не уезжал. Альтакано выглядел торжествующим. — Ты полагал, должно быть, что он просто перевозит письма, — сказал он Райнену. — Но главное письмо — он сам. Он пнул Даэрнира, пресекая его попытку подняться. — Это одна из ласточек Бреголаса, с которыми он шлёт вести в Хитлум и получает обратно. Письма — они ни о чём, они лишь дают ему повод мотаться туда-сюда. А настоящие послания — все вот тут. — Палец Альтакано упёрся в лоб Даэрниру, как раз между перекошенных бровей.  — И я теперь знаю содержание всей этой переписки, с самых первых поездок, — самодовольно продолжал Альтакано. — Все планы Бреголаса и все те задумки, которые доверили ему его эльфийские господа. Отличная идея и отличная голова. — Он похлопал Даэрнира по плечу. — Ни слова не пропустил, ни буковки не запамятовал.  — Не верь ему! — заорал Даэрнир, тоже поворачиваясь к Райнену.  — Не верить он может в Валар, которых никогда не видел, — сказал ему Альтакано. — А тебя-то он отлично знает. Он не знал, что ты за письма возил, не знал, что ты по просьбе бреголасовского шурина на всех заставах поголовно пересчитывал, где сколько квенди, коней и припасов, а потом и в ваших гарнизонах всех учёл. И это уже не потому что тебя кто-то просил. Но раз за подсчёт эльфов платят, значит, и за знание о людях кто-то может тебе добра подкинуть. И вот когда я ему перечислю всех поимённо от конюха до воеводы, а он вспомнит, какой ты редкий трус — тут и веры не надо. Он будет просто знать. Что всё это — правда. Райнен закрыл глаза, чтобы не видеть, как Даэрнира трясёт, будто его на мороз в одних подштанниках выкинули. Ему ни верить, ни знать такую правду не хотелось. Но куда теперь от неё деться.  — И пока ты за него был готов хоть под плеть, хоть на смерть — он тут у нас совсем неплохо поживал, — рассказывал Альтакано. — Спал в тепле, на мягком, ел не впроголодь, да и не помои. И рот держал закрытым только пока ел и спал. Он оставил Даэрнира, и Райнен слышал, как приближаются шаги, и голос зазвучал у самого уха.  — Кто, Райнен? Кто? — дразнил Альтакано. — Свободу мученику или казнь предателю? Райнен стиснул и руки и зубы и упрямо покачал головой. Сейчас — больше оттого, что у него не было слов. Выбор, и без того невыносимый, стал бы невозможным, услышь он всё это раньше. Альтакано подождал, потом встал коленями на край постели.  — Раз так, — сказал он. — пускай решает естество. Рука сжалась на плече Райнена, Альтакано опрокинул его и подтянул к себе.  — Посмотрим, кто дольше, — сказал комендант, вынуждая его перевернуться. — Если ты — оставим эльфа, если я — человека. В этот раз Райнен сопротивлялся изо всех сил. Молча, яростно и отчаянно. Даже наверняка зная, что это бесполезно и бессмысленно. Альтакано в конце концов зажал его, обвив руками и ногами, сорвал с себя длинный пояс, свёл вместе и обмотал его запястья, а потом заставил закинуть руки назад. Когда Райнен оказался с поднятыми вверх локтями и заведёнными к затылку кистями, Альтакано обмотал концы пояса вокруг его груди, затягивая узел где-то сзади. Он всё равно пытался сбросить Альтакано, вырваться, освободиться. Даже когда Альтакано прижал его к постели, давя на спину всем весом; даже когда почувствовал протискивающиеся внутрь пальцы. И сменившую их твёрдую горячую плоть. Только расслышав заполошный вздох Даэрнира, он перестал пытаться зажаться или вывернуться.  — Если ты разумом выбирать отказываешься, — прошептал Альтакано ему на ухо, — поглядим, кто милее твоему телу. Он потянул Райнена на себя за бёдра, заставляя приподняться на коленях с разведёнными ногами и опущенной головой. Лбом и локтями Райнен упирался теперь в постель. Альтакано то сам в него вталкивался, то натягивал, придерживая за бёдра, пока не начал проходить свободно во всю длину. Тогда после нескольких сильных толчков он высвободился — медленно и осторожно. И сказал:  — Ты смотри, притерпелась дырочка, сразу и не смыкается. Уже и не болит, наверное? Не зря я тебя каждый день полощу… Райнен прикусил губу, чтобы только промолчать. Альтакано надолго не отвлёкся. В том, кто тут выиграет, Райнен не сомневался, он помнил, что Альтакано сноровки этим делом заниматься на всю ночь хватит, и мысленно мог только попрощаться с Финнеланном. Может, оно и вправду к лучшему… смерть без мучений. А Даэрнир… лучше не думать сейчас про Даэрнира. Потому что и правда убить хочется. Ну, хоть придушить, нет, не до смерти, зато своими руками; дать по зубам и отлупить как следует. Только он понимал, что не будет этого делать. Пусть Даэрнир останется в живых — он не сможет. Сейчас — от брезгливости. Потом — а что толку. Он трус, и другим не станет. Райнен зажмурился, вжимаясь лицом в смятые покрывала.  — Сдаётся мне, тебе неудобно, — сказал Альтакано, должно быть, заметив его движение. Он снова вышел ненадолго. Обтёр себя рукой, распустил узел на шнуре — и Райнен смог опустить руки и чуть приподняться, но тут Альтакано всунул снова, чуть под другим углом. Райнен едва не кончил от одного этого толчка, ему пришлось поднять голову и выгнуться. И посмотреть перед собой — на эльфа и человека, молча взирающих на его унижение. Они оба на это смотрели. И это сбило возбуждение не хуже ушата ледяной воды. Финнеланн, правда, немедленно отвернулся, стоило Райнену приподнять голову, но Даэрнир пялился и пялился с приоткрытым в брезгливой и испуганной гримасе ртом.  — Вот, значит, как… — пробормотал он, нервно сглатывая.  — Да, — отозвался Альтакано, не останавливаясь. — Вот так… вот так… во-от та-ак… Райнен не сразу понял, что глубокие толчки очень быстро перешли в частые, торопливые — и превратились в дрожь. Альтакано выскользнул. По бедру пробежала моментально остывшая струйка.  — Так тебе всё же больше нравятся эльфы? — издевательский голос Альтакано вывел его из оцепенения. Командир орков поднялся, вытирая ладони, не смущаясь своей откровенной полунаготы — под роскошным одеянием у него так ничего и не было. Он вытащил Райнена из постели за всё ещё стягивающий запястья шнур и заставил подняться на ноги.  — Я всё равно не буду… — сказал Райнен, пытаясь избавиться от витого пояса, — не столько потому что он мешал, сколько — чтобы только по сторонам не смотреть, — … выбирать.  — Ты уже выбрал, — удовлетворённо ответил Альтакано. — Наконец-то. Он схватился за пояс и сдёрнул его одним движением, будто никаких узлов на нём не было.  — Осталось только выполнить, — сказал Альтакано, разворачивая Райнена лицом к окну. Даэрнира по его жесту орк тоже поднял на ноги.  — Тебе же приходилось убивать? — спросил Альтакано. Стоя позади Райнена он начал подталкивать его вперёд. — Или друзей убивать пока не случалось? Уж точно ни разу собственноручно, верно? Хотя какой он тебе друг? Помнишь, я тебе говорил… Райнен пытался упереться, но Альтакано неумолимо заставлял его идти. А Даэнир пятился от них с перекошенным лицом, но позади него был оконный проём, и отступать вскоре стало некуда, а Альтакано остановился, лишь когда расстояние стало меньше вытянутой руки.  — Я не… не прав, — зачастил Даэрнир. — Но ты же знаешь… ты знаешь, что я трус. Прости. Я не думал… ну да, я рассказал, что знал, — да какой от этого вред? Ну что они сделают-то — их же здесь мало. Райнен! — он наклонился вперёд, понижая голос, будто опасаясь, что их кто-то подслушает. — Мы же теперь на одной стороне…  — Нет! — сорвалось у Райнена.  — Хватит! — отрезал ледяным тоном Альтакано. Райнен почувствовал горячую хватку на запястье — Альтакано заставил его поднять руку и вытянуть вперёд. Он попытался её выдернуть, поняв, что вот-вот коснётся Даэрнира, а тот стоит у самого края. Конечно, не вышло — и, отчаявшись освободиться, он разжал руку и повернул, насколько мог, выигрывая ещё пядь расстояния.  — Не надо, — вскрикнул Даэрнир, увидев перед собой раскрытую ладонь. Он шагнул назад, задел каблуком о низкий бордюр и пошатнулся, с трудом ловя равновесие — не так-то это просто со связанными руками. Альтакано толкнул Райнена в спину, не выпуская его руки. Ладонь упёрлась Даэрниру в грудь, и Альтакано мягко ею надавил, заставляя Даэрнира выгибаться над провалом.  — Не надо, — закричал Даэрнир. — Нет! Перестань, прекрати, прошу, умо… Он пытался вывернуться, но Альтакано нажал сильнее и Даэрнир окончательно потерял устойчивость. На миг, уже падая, он повернулся, и в последний момент его лицо изменилось. Райнен увидел как страх сменяется ненавистью.