Лабиринт искажений

              34. Он был уверен, что это Альтакано. Его схватила не орочья лапа, а рука. Энгве сюда ход заказан. Кто бы ещё? И он поворачивался медленно, стараясь сохранить спокойствие, готовясь к какой-нибудь неприятной беседе. Но тёмная фигура в сливающемся с тенями балахоне ростом проигрывала даже самому Райнену. — А ты здесь откуда?! — раздалось из-под капюшона. Райнен, услышав голос, вздохнул с облегчением. — Заблудился, — сказал он. Ринбор сдёрнул капюшон с головы, прищурился и молниеносным рывком свободной руки схватился — Райнен сначала решил, что за ворот, но оказалось — за подвеску на ошейнике. — Сдурел? — спросил он, встряхивая ею перед носом у Райнена. — Что? — растерялся Райнен. Ринбор выпустил его. — Ну, не здесь же это напоказ носить! — воскликнул он в явном, но непонятном негодовании. Райнен посмотрел на подвеску. Тёмный кристалл не выглядел драгоценностью. — Почему? — спросил он. — Тебе ещё и не объяснили? — Мне сказали — это чтобы меня орки не трогали. — О-о-о-о! — Ринбор закатил глаза. — Орки-то тебя теперь не тронут. А вот эльфы могут и придушить. — Почему? — изумился Райнен. Ринбор пожал плечами, развёл руками и ткнул в подвеску. — Ты служишь повелителю. — Не служу! — взвился Райнен. — Да что ты говоришь?!.. — брови у Ринбора взлетели в искреннем изумлении. Он смерил Райнена с головы до ног и обратно и повторил движение взгляда рукой. — А выглядишь точь-в-точь так, будто служишь. Там, — он указал в сторону зала и ворот, — никто тебя не тронет. Ну, почти никто. Скорее всего. А здесь — зазеваешься — всё. Резким жестом он изобразил не то свёрнутую шею, не то перерезанное горло. — Ты шутишь, — неуверенно сказал Райнен. — Какие шутки, — взмахнул рукавами Ринбор. — Здесь же самых злобных квенди держат. В строгости. И всё равно тут то и дело орка-другого из охраны кончают. Райнен вспомнил, как Хзута не хотел его провожать, как он сторонился решёток, и как самого Райнена схватил в темноте кто-то из пленников. — А бывали случаи, — Ринбор понизил голос, переходя на доверительный полушёпот, — и немало, когда и других квенди убивали. Из тех, что присягнули Властелину. — Никому я не присягал, — возразил Райнен. Ринбор обошёл его кругом, внимательно разглядывая и заключил: — Этого на тебе не значится. А хозяйский знак — вот он. Райнен сунул подвеску за ворот, но короткую, облегающую основание шеи, цепь спрятать ему было не под чем. — Откуда ты взялся? — спросил он мрачно. — Я ни шагов не слышал, ни шороха. Как с потолка свалился… — Откуда я взялся?! — возмутился Ринбор. — Откуда ты взялся — вот вопрос! Как тебя сюда занесло? Райнен пожал плечами, пытаясь выглядеть как можно более искренним. — Заблудился, сказал же. — И куда же ты шёл? — спросил Ринбор. Что соврать на лету, придумать не получилось. Такую встречу Райнен в расчёт не брал и придумать для неё объяснений не позаботился. Оркам он бы сказал, что его послал Альтакано. Самому Альтакано вряд ли бы что пришлось говорить, он бы и так сообразил. Но Ринбор… — А тебе-то что за дело? — попытался он выкрутиться. Ринбор к его удивлению расспрашивать не стал. Почесал в затылке, ероша коротко обрезанные волосы, и возвёл глаза к потолку невидимому в темноте. — А… Ага… ну, конечно. Кроткая задумчивость с него моментально слетела, и он заявил: — Я хочу рыбку. — Какую ещё рыбку? — опешил Райнен.  — Речную, само собой, — объяснил Ринбор, — до моря отсюда ни один нетопырь не долетит, да и сунуться никто в морскую воду не посмеет. Глаза у него затуманились и он мечтательно добавил: — И пусть её пожарят, обваляв в муке… Он, вероятно, представил себе эту самую рыбку и облизнулся, словно она уже была на сковороде перед ним, но тут же повернулся к Райнену и сказал: — Знаешь, проси две. Чтобы тебе тоже досталась. Райнену очень хотелось спросить, уж не спятил ли помощник Альтакано. Но несколько прежних разговоров позволяли думать, что это не внезапное безумие, и что за рыбку, как и за перепёлку, Ринбор готов разок-другой продаться. — И что мне будет за эту рыбку? — уточнил Райнен. Ринбор с улыбочкой изобразил приглашающий жест. — Топай, — сказал он, указав в сторону выхода из подземелья. — Вперёд. Я тебя провожу, раз ты заблудился. — Куда? — Вот куда шёл, туда и провожу — пообещал Ринбор. — А здесь его нет… 35. Ринбор, когда проход стал шире, забрал у Райнена фонарь и пошёл впереди. Возле двери караульной он остановился, повернулся и протянул руку ладонью вверх. — Давай. — Что? — удивился Райнен. — Всё! — потребовал Ринбор. Райнен спохватился, что в руке у него зажато несколько рычагов и ключей. Ринбор забрал их и отправился развешивать по местам, совершенно не заботясь о лязге. Покоя спящего под столом существа этот шум всё равно не нарушил. Храп оттуда доносился так же громко и ровно. Ринбор, закончив, подошёл к столу и начал перебирать стоящие на нём бутыли, потряхивая их и водя носом над горлышками. Потом он присел, запустил руку куда-то под стол, за почивающее тело, повозился там и вытащил ещё одну. Эта его устроила. Он заткнул её поплотнее и сунул Райнену. — Держи. — Что это? — спросил Райнен. — Горючая вода, — ответил Ринбор, расстёгивая свою мантию. — Пойло. Пригодится. Сам только пить не вздумай. Он накинул свой балахон на плечи Райнену. — А это зачем? — спросил Райнен. — Это ожерелье ещё не значит, что тебе можно болтаться где угодно, — ответил Ринбор. В дальнем конце прохода, ведущего мимо караульной, раздался лязг, и Райнен отскочил от проёма, пригибаясь и перехватывая кувшин так, чтобы им можно было хорошенько размахнуться и оглушить. Выпрямился он, только услышав хихиканье Ринбора. — Это свои, — сказал помощник Альтакано. Лязг смолк, послышалось мерное шарканье, громкое шуршание и цоканье, и потом голоса. Говорили не на местном наречии и Райнен мог понять их. — Что говорить? — спрашивал один, высокий, тревожный. — Что сдох он, — отзывался низкий и хриплый второй. — Что тут ещё скажешь? Шарканье по камню прервалось долгим вздохом. В темноте прохода появился отблеск огня и замаячили две фигуры. — Но как он это сделал? — спросил идущий впереди, невысокий, закутанный в какие-то тряпки, так что ни тела, ни лица не было видно. Это он чем-то цокал на каждом шагу. — Осколком по горлу, раз — и всё, — отвечал бредущий за ним орк. Райнен попятился назад, стараясь отойти в тень погуще. Но оба собеседника были заняты своим разговором и на Ринбора, который с места не сошёл, не обратили никакого внимания. — Где он взял его? Где? Где он взял осколок? — возмущался первый. — Почём я знаю? — отвечал орк. Он волок за собой что-то подозрительно напоминающее мешок с телом. — Нашли черепки в углу. Он их прятал, точил. Какой-то болван разбил горшок и не подобрал за собой. Поймать бы дурня, да отделать всем на вразумление, да кто же признается теперь. Услышав про горшок оставленный кем-то в темноте, Райнен натянул капюшон поглубже. Голоса удалялись. Но к ним где-то там в темноте присоединился кто-то третий. — Дохляков-то уже прибрали? — спросил он. — Возиться ещё, — ответил ему орк. — Пубук приведёт какую-нибудь тварюшку из нижнего логова, она и приберётся. Ему передали. Вниз пойдёшь? — Проверить надо бы… Скрипнула и хлопнула дверца, разговор стих. Ринбор махнул рукой. — Пошли. И двинулся вперёд. В проходе им встретился ещё один орк. Другой, судя по походке; он лапы не приволакивал. Райнен опустил голову и из-под капюшона разглядел только эти лапы, да свёрнутый кольцом бич, висящий в лапе. Увидев Ринбора, орк что-то почтительно хрюкнул и прижался к стенке, пропуская их. Ринбор не снизошёл ответить. Проходя через зал, он вытянул руку с фонарём в сторону, осветив валяющийся под галереей мешок. Из мешка впрямь торчали ноги. Лапы, вернее. Орочьи лапы с поджатыми судорогой волосатыми пальцами. — Видишь, — сказал Ринбор. — Вон кабана какого здорового завалили. Поспорить могу — доходяга какой-нибудь прирезал. Тупые твари, думают, раз эльф еле шевелится, значит, не опасен. Райнен не решился спросить об участи эльфа, который разделался с орком. И без разъяснений понятно. — А ещё тут есть твари, которые на твою побрякушку не посмотрят — сразу голову откусят, — поучал Ринбор, распахивая дверцу. — Вот вроде этой. Он качнул фонарём в сторону; Райнен, миновав ворота, повернул голову и увидел двух орков, сдерживающих на сворке нечто, что он поначалу принял за очень уродливого варга со странно вывихнутыми конечностями. Но общего с варгом у существа была только серая шкура. Само же оно больше напоминало огромную ящерицу. Огромные выпуклые глаза поблёскивали на чешуйчатой морде, на холке топырились жёсткие иглы, сзади мотался туда-сюда змеиный хвост, поскольку топала зверюга тоже как ящерица, виляя всей тушей. Рвалась она вперёд тоже как голодный варг — два здоровых орка осаживали её за цепи, приделанные к подобию уздечки, даже не столько силой, сколько собственным весом, но тварь пёрла вперёд. Когда процессия приблизилась, Ринбор попятился, вынуждая и Райнена сделать несколько шагов назад. И очень вовремя — ящерица открыла пасть — и из неё вылетел длинный розовый язык, лишь чуть-чуть не доставший до лица Ринбора. Вылетел и тут же скрылся между двумя полукружиями челюстей, часто усаженных мелкими острыми зубами. Ринбор рявкнул на орков, и один немедленно принялся юлить и заискивающе что-то бормотать, а второй — лупить ящерицу кулаком промеж глаз. Ящерица не утихомирилась, а попыталась кинуться на него. Ринбор потащил Райнена подальше от потасовки. Они пошли по изогнутой галерее. — Что за уродище? — спросил Райнен, оглядываясь на ходу. Орки пытались загнать ящерицу в дверцу, та упиралась — дверь для неё была тесновата. — Это они пока маленькие, такие невзрачные и бестолковые, — ответил Ринбор. — А когда подрастают, становятся поумнее и в крапинку, — он вздохнул, — вроде щуки…