40.
Варгу на обратном пути было не так легко везти двоих людей, да ещё и добычу. Альтакано его не подгонял, позволяя трусить там, где он в гору нёсся галопом, и идти шагом, где рысил. Во дворе, когда Райнен слез, Альтакано остался сидеть верхом на варге. — Давай, — сказал он, похлопав по туше ладонью. — Распоряжайся. Вон твоё добро стоит у дверей, — он кивнул в сторону галереи. Там за низким парапетом, выглядывая из-под свода, стоял Энгве. Альтакано махнул ему. — Эй, ступай сюда. Энгве поспешно поднялся и направился в их сторону, но стоило ему приблизиться, варг заурчал. По мере того, как Энгве подходил ближе, ворчание становилось всё сильнее, а Энгве шёл всё медленнее. Альтакано следил за эльфом и усмехался. Когда эльф был в нескольких шагах, Вулг оскалился и дёрнул башкой в его сторону. Альтакано сгрёб шкуру на его загривке и осадил зверюгу. Варг отвернулся, но оскал не исчез, внутри у него клокотало, он косился на Энгве, слизывая с клыков часто капающую слюну. — Не любит эльфов, — сказал Альтакано, одной рукой придерживая варга за холку, другой поглаживая бок. — Хотя на зуб попробовать всегда не против. Ближе подходи, — велел он Энгве. — Пока я тут, мой пёсик тебя не сожрёт, если только твой новый господин не попросит. Энгве очень осторожно и старательно не глядя на ощеренную морду варга, протянул руки к туше, Альтакано спихнул её со спины варга, и Райнену даже сначала показалось, что Энгве её не удержит. Кабан был изрядный. Но эльф подхватил их добычу очень ловко. Он поспешно отошел на несколько шагов, пятясь, и лишь тогда закинул тушу на плечи. — Распоряжайся, — сказал Альтакано Райнену, направляя варга к выезду. Он исчез под сводом воротного проезда, а Райнен остался посреди двора рядом с навьюченным эльфом, чувствуя себя неописуемо странно. Он стоял в нескольких шагах от того места, где несколько недель назад пришёл в себя, лёжа на камнях между Даэрниром и Финнеланном, в окружении своих товарищей, раненый, в цепях, уверенный, что жизнь вот-вот закончится. Ничего здесь с того дня не поменялось. Точно так же с неба падали мелкие редкие снежинки, чёрные склизкие лужи обметало по краям тонким льдом, из-под низкого свода арки несло звериной вонью, а чуть поодаль возле железных корзин с горящим углём грели лапы орки,. Ему было по-прежнему жутко на них смотреть, хотя на нём сейчас не было цепей, да и орки вовсе не проявляли желания на него накинуться. Несколько недель прошло — и он стоит здесь же, разодетый как знатный эльф, получивший некоторую свободу и неприкосновенность, и даже личную прислугу. И сейчас одновременно ему вспоминались стремительный неразговорчивый Этраньяр и лежащая под ногами Альтакано кожа; Магор с его грубоватой искренностью — жавшийся здесь к Даэрниру — и стоящий на коленях в свете факелов в степи, зажимающий запястье; Даэрнир с его свитками, острым языком, россказнями и сплетнями, и грызущие ещё шевелящееся тело варги. Он не знал, сдержал ли Альтакано своё обещание относительно Сигилмира, но мало на это надеялся, а неизвестность была в своём роде хуже определённости, хотя и оставляла какую-то надежду. О Финнеланне он пытался не думать, чувствуя, что стоит отпустить разум — и накрутит тут же всяких ужасов. Хотя сейчас, судя по тому, что он слышал в башне, эльф, скорее всего, всё ещё у Сирга на попечении, и хотя бы короткая передышка у него есть. — Это, наверное, на кухню, — сказал он Энгве, опомнившись. — Давай, я помогу? Энгве покачал головой, а Райнен с некоторой досадой подумал, что для Энгве это действительно не особо тяжёлая ноша, если вспомнить как непринуждённо эльф когда-то дотащил его самого до подвалов. — И каково будет повеление? — спросил Энгве. Райнен поморщился. Ему не нравилось, что Энгве спрашивает о «повелениях». — Не надо, — сказал он. — Я тебе не господин. — Как пожела… — начал Энгве, но замолчал, не закончив и ответил просто, — хорошо. Райнен оглянулся по сторонам. Как орки у ворот поглядывают на них, привстают, с интересом поглядывая на кабанью тушу, и водят носами так, что у них аж морды перекашивает, ему тоже не нравилось. — Пошли, — сказал он. — Попросим приготовить. Где уже наконец здесь эта кухня?41.
Кухня оказалась запрятана едва ли не так же глубоко, как Подземелья. Во всяком случае, им пришлось спуститься через галерею и вниз по пологому спуску. В длинном коридоре между ниш с бочками, тюками, ящиками и корзинами они свернули направо и по тёмному душному проходу вышли к небольшому залу с несколькими очагами и печами вдоль стен. Энгве сгрузил кабана на большой стол, — один из вереницы стоящих прямо посреди зала. Поначалу Райнен заметил лишь одного эльфа, темноволосого, чем-то неуловимо похожего на самого Энгве, и почти такого же высокого. Увидев вошедших, он положил нож, которым что-то крошил среди плетёнок с репой и луком и корзин с битой птицей, и одной рукой поднял тушу со стола. Энгве бросился ему помогать. Вместе они повесили кабана на крюк у стены. Эльф что-то спросил. Энгве ответил. Тут же из разных углов показались ещё несколько лиц. Райнен поздоровался так же, как обычно здоровались в его деревне, без церемонности и вежливых оборотов, — сочтя, что будет при этом выглядеть глупо. — Это, что ли, твой новый хозяин? — спросил высокий с нескрываемой насмешкой. Выговор у него был странный, но достаточно понятный, а такой надменный пренебрежительный тон здесь Райнен слышал разве что у Альтакано. — Я ему не хозяин, — возразил Райнен. — А кто же ты тогда? — спросил эльф, доставая из-за спины нож взамен оставленному на столе. Лезвие легко провернулось в его пальцах, сверкнув коротким бликом. — Ещё один пленник, — ответил Райнен, стараясь сохранять невозмутимый вид и не вспоминать рассказов Ринбора о кузнеце проломившем орку череп броском молотка, и о настоятельных советах держаться от нолдор подальше. С кузнецом у этого тоже было что-то смутно общее, и он, казалось, тоже вполне способен на подобный подвиг. А может быть, даже уже успел его совершить — одной руки у него не было, да не как у Магора, а по самое плечо. Болтающийся рукав рубашки с правой стороны заткнут был за потёртый плетёный пояс. — Хватит, — сказал негромко другой эльф с повязанной тряпкой головой, поднявшийся на звук разговора из-за поставленных рядком бочек. Если высокий и собирался что-то сказать, то это заставило его промолчать. — Это Райнен, — сказал Энгве очень мягко. Эльфы молчали, Райнен тоже. Он всегда в присутствии Старшего народа чувствовал себя несколько неловко, даже при хорошо знакомых из Дозора. Оттого, что теперь столкнуться с эльфами пришлось в тёмной крепости, ничто, оказывается, не изменилось. — Что господин прикажет? — наконец спросил тот, что был в повязке. Говорил он на том же наречии, что было в ходу у эльфов Дортониона. — Я не господин, — сказал Райнен. — Приказывать не буду. Попрошу. Приготовить… Он указал на кабана. — Как быстро, и что с ним пожелаете сделать? — продолжал эльф тем же бесстрастным равнодушно-почтительным тоном. — Как сумеете, — ответил Райнен. — Сделайте так, как сделали бы для себя. Мне разрешили накормить им пленников. Так что… За спиной Райнена высокий эльф что-то спросил и Энгве ответил. Райнен разобрал лишь «сарко» — «мясо». Эльф в повязке посмотрел на них и повторил: — Хватит. Дарёному кабану… Высокий фыркнул и отвернулся к туше, достал нож и принялся потрошить кабана. Он и одной рукой с ним управлялся ловко. — Оставьте только кусок, — спохватился Райнен. — как для охотничьей собаки. Он подумал и поправил: — Как для очень большой охотничьей собаки. — Будет исполнено, господин, — ответил эльф в повязке. Из-под повязки торчали совсем коротко и как-то очень неровно обрезанные светлые пряди и Райнен подумал, что он, возможно, из-за этого намотал на голову какую-то ветошь. — Я не господин, — настойчиво повторил Райнен. — Не надо, — сказал за его спиной Энгве. Райнен оглянулся, думая, что Энгве говорит с ним, но Энгве обращался к эльфу. — Объясни, — сказал он. Эльф кивнул. Он нагнулся, вытащил из-за бочек какую-то жердь с навершием, обмотанным тряпками, и только когда он пристроил её себе под руку и, опираясь, сделал неловкий шаг, Райнен понял, что это костыль. — Я — Вех, — сказал эльф выбираясь из-за бочек. — Это, — он указал в разные стороны — на стоящего у туши высокого и другого, сидящего в уголке, — Клён и Сыч. Имена были слишком простыми, чтобы быть настоящими именами, но Райнен знал, что квенди нередко пользуются прозвищами. — Сыч — это я, — отозвался сидевший в тёмном уголке эльф. Когда Райнен и Энгве только вошли он повернулся в их сторону как-то странно, боком и почти сразу снова сел спиной. Теперь он развернулся лицом и Райнен понял, почему, — ему было незачем, видеть он их всё равно не мог, на месте глаз были две глубокие лунки, затянутые шрамами, даже век не осталось, одни рубцы. На руке, которой он сжимал недочищенную луковицу, не хватало пары пальцев, а от уха осталась половина. Несмотря на всё это, он был единственным, кто здесь улыбался. И улыбка на его покрытом шрамами лице не выглядела ни дико ни жалко. Высокий эльф, которого назвали Клёном, снова что-то сказал. — Говори понятно для всех, — ответил ему Вех. — Чтобы тебе могли ответить. Или не говори. Клён поморщился и промолчал. Вех доковылял до сидевшего у дальнего стола эльфа. Только этот один тут и не выглядел увечным, но был при этом каким-то уж очень низкорослым, и хрупким для квенди. — Это Мальчик, — сказал Вех, опираясь свободной рукой на его плечо. И пояснил, — Мы его так зовём. Райнен успел подумать, что это очень странное прозвище. Ясно же, что не девочка… А потом — словно ненастной ночью из-за туч выглянула луна — его осенило. Эльф не был ни щуплым, ни низким, он просто не был взрослым. Райнен никогда прежде не видел детей квенди, хотя и знал, что они растут и взрослеют медленнее человеческих. Если этот даже выглядит как подросток, то, наверное, по эльфийским меркам совсем ребёнок. Потому и Мальчик. Райнен уставился на юного эльфа, как на чудо. — Я Райнен, — сказал он, от изумления забыв, что его уже представили. Эльф кивнул. — Он не ответит, — сказал Вех. Он присел на лавку рядом с Мальчиком, а Райнен обернулся к Энгве. — А тебя как зовут? — спросил он. — Я теперь знаю, что не Энгве. Клён сухо рассмеялся, не отрываясь от своего дела. — Это вполне… вполне… — начал Энгве. Он сказал что-то Веху. — Он не против, чтобы ты его и так называл, — перевёл Вех. — Шелест, — сказал из угла Сыч. — Мы здесь его называем Шелест. Энгве поднял руки в предостерегающем жесте и тут же опустил. — Только не стоит его так называть, — сказал Вех, — там. — Он обвёл костылём потолок. — Если Повелитель поймёт, что ты к нему привязан, он его замучает. — Боюсь, он и так это знает, — мрачно сказал Райнен. — Но я постараюсь не навредить. Он подумал, что выходит у него даже это так себе. — Поэтому вы с ним меня господином и называете? — спросил он. Вех кивнул. — Ты-то себя им не считаешь, но раз тебя так поставили, лучше и вести себя по-господски, а то и нас накажут, если оговоримся и должного почтения не проявим, и тебя орки ни во что ставить не будут, даром, что ты при Повелителе. — Бить только всерьёз не надо, — весело сказал из своего угла Сыч, — если вдруг в твоём супе кусок шелухи всплывёт. Сам видишь, у меня вместо глаз руки, да и те не очень зрячие. — Ничего такого в моём супе не всплывало, — возразил Райнен. — Я всё хотел прийти поблагодарить. Спасибо за всё, что вы для меня готовили. — А, тебе понравилось! — оживился Вех. — Я никогда ничего вкуснее не ел, — искренне сказал Райнен. — Мне каждый раз кажется, что уже и некуда лучше, и каждый раз оказывается что ошибался. Я просил Э… Энгве передавать благодарности, но мне хотелось и самому сказать. А когда я увидел те листики, решил сначала, что настоящие. Удивился, откуда бы им здесь взяться. А потом есть не мог. — Это ещё почему? — спросил Клён. — Жалко же, — пожал плечами Райнен. — Это было… очень красиво. Я привык, что в суп морковь кладут, а не… не… не что-то, что хочется оттуда достать и на память оставить. Мальчик повернулся к Веху с оживившимся лицом и сделал несколько быстрых движений руками, застыв с торжествующе поднятым вверх указательным пальцем. — Ошибся, признаю, — примирительно сказал Вех. — Я не думал, что не-квенди может оценить, — объяснил он Райнену. — Это ты их делал? — спросил Райнен у Мальчика. Тот покачал головой и глянул выразительно в сторону кабана. — Он настоял, — сказал Вех. — И помогал. — Мне было тогда очень плохо, — сказал Райнен. Настороженность и почти враждебность, с которой к нему поначалу отнеслись, несколько спали, и он почувствовал, что может наконец позволить себе быть откровенным. — А от этих листиков стало легче, даже просто от того, что я увидел что-то яркое, наверное. Так что спасибо ещё раз. И спасибо, что говорите со мной не как с прислугой Альтакано. Я всего этого, — он дотронулся до подвески на груди и провёл рукой по одежде, — не просил и не хотел. — За что же, если не по просьбе, дарованы милости, — спросил Клён, обращаясь к мёртвому кабану. — Уймись! — Вех и Сыч воскликнули это хором и Райнен заподозрил, что натренировались они не сегодня. — Альтакано хочет чтобы я пару дней пожил как будто бы уже поклялся ему в верности. Сказал, чтобы я подумал хорошенько, — сказал Райнен. — Решил уже что-нибудь?.. — Я откажусь, но у меня есть два дня. И за пару дней можно что-то полезное сделать. Особенно если вы мне поможете советом. Клён развернулся, воткнув свой нож с размаха в тушу. — И за два дня можно надавать достаточно советов, чтобы голов послетало как в настоящей битве! — заявил он. — Вот — я говорю, чтобы понятно было всем — через два дня он будет стоять перед ним на коленях и просить о том, от чего отказывался, а то, что останется от тебя, кинут варгам. — Меня и сегодня могут им кинуть, — спокойно ответил Вех. — Райнен, если ты не передумаешь, попроси разрешения дать еды тем, кто в Подземелье заперт. Никого из нас туда не пустят. — Мне уже разрешили, — сказал Райнен. — Тогда приходи завтра, — сказал Вех, поднимаясь со скамьи. Райнену не хотелось уходить, пусть даже Клёну было заметно не по душе и его присутствие и то, что Вех к нему относится с большим доверием, чем он сам. — Я мог бы остаться и помочь, — сказал он. Вех покачал головой. — Не сможешь ты остаться, — сказал он и кивнул куда-то в сторону. Из-под свода сбоку почти сразу же вышел ещё один эльф. Передвигался он странной походкой, словно на обе ноги прихрамывая, подворачивая ступни и наклонившись вперёд, будто в полупоклоне; спина его выглядела надломленной на уровне груди. — Это Дрозд, — представил его Вех. — Всё готово, — сказал ему Дрозд еле слышным голосом, ставя на стол пустую корзину, и повернулся к Райнену. — Повелитель велел полуквендо подниматься к нему. Райнен чуть было не выругался вслух. — Я приду завтра, — пообещал он. — Доживи до завтра, — пожелал ему Вех. Райнен кивнул. — Постараюсь. Он поспешил назад, чувствуя себя вдохновлённым. Энгве пошёл следом, но Райнен, заметив его уже за порогом кухни, остановил. — Не ходи со мной, останься тут, целее будешь. Я сам дорогу назад найду. — Хорошо, — с несчастным видом сказал Энгве. Из-за дверей кухни донёсся очередной возмущённый возглас. — И помчался, будто пёс… ой!.. Следом за вскриком из-под арки выкатилась подпорченная луковица.