Лабиринт искажений

Засыпая, Райнен думал о Финнеланне. Хорошо бы снова увидеть его во сне. Сны, где он присутствовал, приносили душе облегчение, даже когда бывали не слишком радостными. Райнен понадеялся, что, быть может, увидеть такой сон удастся, если, засыпая, думать об эльфе. И, закрыв глаза, он начал старательно вспоминать Финнеланна. Сначала таким, каким видел его наяву, потом таким, каким он представал в сновидениях. Он вскоре понял, что спит, но окружала его лишь темнота, пустая и немая, где не было ни потолков, ни полов, ни стен. Он брёл в ней по невидимой опоре, без направления, во мраке, видя лишь собственные руки и больше ничего вокруг. Перед ним словно горела незримая свеча, самого огонька не было — только облачко света. Он шёл в одну сторону, в другую, не чувствуя направления, пока не ощутил что-то — какое-то неясное изменение, тень присутствия. Тогда он остановился, прислушиваясь. В тишине, подобной тишине бескрайней пещеры — огромного, но пустого пространства — что-то было, что двигалось где-то внизу: он ощутил дрожь воздуха, а потом увидел под собой яркий росчерк, режущий глаз, как вспышка молнии. Снизу взметнулись пламенеющие в темноте линии. Он не успел ни шага сделать — огненные змеи, ленты, ремни поднялись снизу, оплелись вокруг лодыжек, жаля, как самая лютая крапива на задах огородов, обжигая, как раскалённый металл. Он вскрикнул, дёрнулся, пытаясь вырваться, но ноги до самых коленей оказались оплетены этими полосами. Иллюзорная опора, по которой он передвигался, исчезла. Теперь он висел в темноте, но не как зверёк в силке, а как запутавшийся в водорослях купальщик. Казалось, кроме огненных пут его ничто не держит, и если они его отпустят, то он всплывёт вверх сквозь толщу мрака, как сквозь глубокую воду. Но ноги лишь давило и жгло всё сильнее. Он пытался нагнуться, чтобы выпутаться, но не смог даже прикоснуться ни к одной из пульсирующих, светящихся огнём жил.  — Райнен? Голос Финнеланна прозвучал неожиданно близко, но, поспешно оглянувшись, Райнен эльфа не увидел. Вокруг была лишь темнота.  — Финнеланн! — позвал Райнен. Звук увяз в темноте, но эльф ему ответил и Райнен слышал его, будто он был совсем рядом.  — Как ты сюда попал? — спросил Финнеланн.  — Увидеть тебя хотел, — ответил Райнен, лихорадочно озираясь. — Но тут что-то… оно меня держит…  — Закрой глаза, — снова услышал он над ухом. Глаза Райнен послушно закрыл, несмотря на страх.  — Где ты? — спросил он.  — Здесь, — ответил Финнеланн и Райнен почувствовал прикосновение к щеке. — Но подожди смотреть. Райнен, не открывая глаз, осторожно поднял руку и наткнулся на протянутую ему ладонь.  — И не двигайся, — предупредил Финнеланн. Тогда Райнен замер, ухватившись за поданную ему руку. Это запястье и пальцы у него на щеке, да ещё жгучая боль в ногах — больше ничего сейчас не было в темноте. Но боль понемногу стала утихать, как только эльф до него дотронулся, пока не исчезла совсем. Стискивающие лодыжки жгуты ослабли и соскользнули, острое жжение прошло, остался лишь лёгкий зуд, как от заживающих царапин.  — Не смотри вниз, когда откроешь глаза, — сказал Финнеланн. Вниз Райнен смотреть не стал, да и по сторонам не на что было любоваться: вокруг по-прежнему царила темнота. Но эльфа он теперь видел, а не только чувствовал прикосновение. В сиянии всё того же света без источника Финнеланн стоял перед ним, совсем близко. Или не стоял, потому что Райнен по-прежнему не чувствовал опоры под ногами, он просто парил в темноте, как капля масла в воде. — Как ты сюда попал? — спросил Финнеланн.  — Хотел тебя найти, — ответил Райнен с облегчением. Разговаривать с одним лишь бестелесным голосом было тяжело. Эльф изумлённо покачал головой.  — Где ты сейчас? — спросил он. Райнен понял, что он спрашивает не об этом странном месте, а о том, где Райнен по-настоящему. Он понимал и то, что всё это — не явь, хотя и терял время от времени это осознание.  — Я сплю, наверное, — сказал он, невольно улыбаясь. Было так странно говорить о том, что спишь, в собственном сне. Странно и удивительно.  — Там? — спросил эльф. — В той комнате? Там, где этот?.. Лицо у него неуловимо изменилось, брови сдвинулись и приподнялись, а уголки рта опустились.  — Нет, — ответил Райнен торопливо, цепляясь покрепче за его руку из опасения, что видение сейчас развеется или рассыплется, как тогда на скале над Беличьем Бродом. Он хотел сказать, что спит теперь в другом месте, предназначенном именно для него, но понял, как это прозвучит, и побоялся сказать. И без того уже Альтакано его выставил перед эльфом так, что хуже не придумаешь. Воспоминание обожгло изнутри огнём, и Райнен взмолился: — Прошу, не думай, что я… Нет, лучше вообще не думай, пожалуйста, ни о чём, что там видел. Пожалуйста, прошу… Он знал, что спит. Но, быть может, именно поэтому умолял искренне, в голос, чуть ли не до слёз, как ни за что не решился бы наяву. Он знал, что всё это — лишь разговор с тенью, но только так он и мог высказаться откровенно, только это и могло спасти его от той каменной тяжести, которая день за днём копилась внутри.  — Я бы… Я бы лучше умер, чем это всё, — с отчаянием говорил он, — да ещё перед тобой… И мне жаль, что я не умер… Лучше бы умер… Скорбь на лице Финнеланна сменилась выражением испуга, и эльф внезапно притянул его к себе, обнимая.  — Прости меня за то, что я скажу, — услышал Райнен, замирая от неожиданности в этих объятиях.  — Может, умереть и правда лучше, — сказал Финнеланн. Райнен не видел его лица, но чувствовал, как странно и непривычно надламывается голос. — Но я счастлив, что ты жив. Он говорил тихо, почти шёпотом, но с волнением, которое казалось Райнену совсем спокойному целителю не присущим.  — Я не могу забыть ничего из представшего глазам и слуху, как бы сам ни желал, — говорил Финнеланн, — но пусть тебя это никак не тревожит. И если моё присутствие там среди твоих причин желать себе смерти, пусть оно не будет более причиной.  — Я убил Даэрнира, — сказал Райнен, тоже обнимая эльфа, — осторожно, помня о ранах на спине. — Ты же видел…  — Мы оба знаем, кто его убил, — возразил Финнеланн.  — И… Слова сплелись в тугой комок и застряли в горле. Говорить с эльфом об Альтакано и о том, что он ещё сделал, Райнен не мог, только глотал воздух, пытаясь избавиться от этого кома.  — Не надо, — сказал Финнеланн. Он разомкнул руки, чтобы чуть отодвинуться и посмотреть на Райнена.  — Я не посмею говорить о смирении, ведь есть то, с чем немыслимо смириться, но буду просить чтобы ты жил, что бы ни происходило. — сказал он. — Могу ли я надеяться на обещание хотя бы попытаться выполнить мою просьбу? Райнен молча кивнул… И тут кто-то дёрнул его за плечо, выдёргивая из кокона тьмы.  — Проснись, — требовательно позвал голос. — Пора вставать. Райнен поморщился, прежде чем открыть глаза; голос он узнал безошибочно, и на то, чтобы очнуться и проморгаться, много времени не ушло. Он взглянул вверх, на склонившегося над постелью Альтакано.  — Что — сказал командир орков, выпрямляясь и пихая в бок замершего рядом Энгве, — послушал меня — взял нолдо постель погреть?  — Негоже хорошей вещи на полу валяться, — ответил Райнен, садясь. Ему было досадно, что сон прервался, и резкость с языка слетела до того, как он успел себя одёрнуть. Альтакано усмехнулся.  — Не смущайся, — сказал он. — Со мной ты от некуда деться, но сам можешь выбрать кого другого, кто тебе больше по сердцу придётся. Так что если тебе кто тут глянется — только скажи. Нужно же тебе не только страдать, но и радовать себя. Он указал на неподвижно лежащего лицом вниз эльфа. — Хочешь этого? Не отказывай себе в удовольствии. Я велю, чтоб его тебе подержали. Райнен не видел лица Энгве, зато ему видны были его сжатые пальцы. И очень хотелось вскочить, взять Альтакано за шиворот и выкинуть за порог — как мелкого орка накануне. Ещё и коленом под зад добавить.  — Или кого ещё из эльфов? — спросил Альтакано, глядя как Райнен качает головой. — Может, тебе того твоего целителя хочется? Возмущение пополам со стыдом от этого предложения хлестнуло Райнена так, что щёки будто пламенем обожгло.  — Я не по мужикам, — отрезал он.  — Неужто? — усмехнулся Альтакано. — Откуда бы тебе знать, если ты их с такого разворота не пробовал?  — И впредь не собираюсь, — ответил Райнен. Альтакано рассмеялся.  — Тогда бабу? — предложил он. — Эльфийских дев не обещаю, но среди аданских можно поискать посмазливей и не сильно растраханную. Хочешь?  — Нет! Альтакано вдруг сделал шаг к постели, нагнулся через Энгве и сунул руку Райнену между ног.  — Ну, кого-то ты точно хочешь, — сказал он, придерживая ладонь на напрягшейся плоти. — Неужели меня? Или во сне прежнюю любовь встретил? Райнен замер, чувствуя, что краснеет ещё сильнее.  — Да какая ещё любовь, — выдавил он, — просто как проснёшься же… Альтакано к счастью не стал домогаться рассказов о сновидениях, выпустил его и выпрямился.  — Ладно поднимайся, — сказал он. — Пора тебе заняться своими обязанностями. Одевайся.  — Одеваться? — переспросил Райнен. Альтакано приподнял брови.  — Думал, мои обязанности исполнять проще неодетым, — пояснил Райнен. Альтакано фыркнул. — Ты же не думаешь, что быть моим слугой — это только валяться в постели, и развлекать меня беседами за обедом? — сказал он. — Одевайся.