Лабиринт искажений

48.1. Им пришлось спускаться по узким лестницам дольше, чем Райнен ожидал. Он полагал, что кухня в подвалах и темница — тоже, но оказалось, по подземельям надо проделать изрядный путь. И лишь сейчас ему стало ясно, насколько глубоко уходят подземные части замка: они были, пожалуй, изрядно больше надземной части. Вышли они к широкому тоннелю иным путём, не теми винтовыми лестницами, которыми спускались Райнен с Энгве в прошлый раз, а пологими коридорами и спусками. С громоздкой ношей идти так было удобнее, Райнен и Мальчик тащили по две бадьи, а Клён — четыре. Перед уходом он выставил их попарно рядком и просунул под ручки здоровое, — вдвое толще обычного деревенского, — длинное коромысло, и закинул всё вместе на плечо целой рукой так, словно это была какая-нибудь жердь или оглобля вовсе без груза. Райнен не без зависти подумал, что вот с такой-то силой можно было бы и с Альтакано достойно потягаться. Дрозд нёс за спиной плетёный короб с хлебом; он шёл за Райненом, подсказывая ему, куда идти. Пленники, даже относительно свободные в перемещениях, вроде Энгве, не могут ходить куда им вздумается, — объяснил Райнену Вех, — и лучше будет, если Райнен со своим знаком личного слуги пойдёт впереди. — Скажешь, что идёте по приказу господина твоего, — сказал Вех. Райнена передёрнуло от этих слов — «господина твоего». Вех заметил. — Что? — спросил он. — Не господин он мне, — сквозь зубы ответил Райнен. Но тут же добавил: — Я скажу. Просто даже слышать тошно. По пути им к счастью лишь раз встретился орк, который решил проявить рвение. Орк был здоровый, серомордый, с жёсткой щетиной на макушке и приплюснутыми ноздрями, был бы ещё здоровее, не передвигайся он на полусогнутых ногах: был бы с Клёна, но ноги у него не выпрямлялись и он даже не ходил, а подскакивал. — Куда идёте, что несёте? — заорал он. Райнен не останавливаясь отрезал: — Распоряжение Повелителя. — Какое ещё распоряжение? — с подозрением поводя мордой спросил орк. — Не твоё собачье дело, тварь! — холодно ответил Райнен, стараясь чтоб прозвучало как можно высокомернее. Но орк всё равно попытался встать поперёк прохода. Тогда Райнен поставил осторожно бадьи и, подтягивая повыше рукава, двинулся на орка, выпятив грудь — чтоб проклятая подвеска была на виду. — Выбирай, — пригрозил он, — я тебе башку разобью или Повелитель своим варгам скормит, когда я обо всём доложу. То ли прежде орк не углядел подвески, то ли наглость человека, прущего с голыми руками против него, вооружённого топором, лишила его уверенности, но тут он отступил обратно в нишу, где и сидел, бормоча: — Да топай, топай, уж и не спросить… Райнен, недобро хмурясь, подобрал свою ношу и пошёл дальше, стараясь и правда топать как можно громче. Коваными гвоздями подбитые каблуки выбивали из камней звон. За поворотом он перешёл на прежний мягкий шаг, трескучее эхо утихло и Клён сказал: — Быстро повадки господские перенял… — Не злись, — еле слышно произнёс Дрозд. — Это не злость, — возразил Клён. — Не тебе говорил, — выдохнул Дрозд. — Райнен, не злись на упрямого нолдо. Они как раз обогнули ещё один угол и вышли в тоннель. Райнен узнал оплавленные своды, но не понимал в какую сторону теперь идти, и остановился, оглядываясь. — Я не злюсь, — сказал он. — Клён прав, я пытался говорить, как он с орками говорит. Клён Райнену нравился не меньше других эльфов, а едкое неприятие огорчало, но ни злости, ни даже раздражения он не испытывал. Обиду разве что. На то, что эльф о нём судит худшим из возможных образом. Клён, может, и ещё что сказал бы, но Мальчик забарабанил сердито ладонью по его боку, и Клён промолчал. — Туда, — сказал Дрозд, — поворачиваясь влево. Здесь идти приходилось с уклоном вверх. Огромные ворота подземной тюрьмы вскоре показались из-за изгиба тоннеля. Перед ними Райнен снова остановился, поставив бадьи и потирая ладони; верёвочные ручки успели их изрядно намять. Дверца в воротах была по-прежнему не заперта, ещё и приоткрыта. Глядя туда, в сумрак едва разбавленный светом пары масляных ламп, Райнен вспомнил обо всём увиденном в прошлый раз по ту сторону ворот. — Может, ты останешься? — спросил он у Мальчика. Ему не хотелось, чтобы юный эльф оказался там, пусть даже и не в заключении. И без того наверняка он успел насмотреться и на смерти, и на пытки, да и на себе, быть может, что-то испытал. Эльф покачал головой, решительно делая к дверце шаг, а Дрозд положил ладонь на белёсую полосу на створке. Райнен заметил её ещё в прошлый раз, а сейчас рассмотрел лучше — словно множество кривоватых линий, проведённых одна вдоль другой. Полоса уходила влево и вправо — с ворот по стенам в стороны. — Здесь была вода, — сказал Дрозд и замолк. Райнену показалось, что ему снова трудно дышать и оттого говорить. — Здесь эльфы вырвались из заточения, перебили орков, забрали их оружие, надеясь вырваться или умереть в бою, — сказал Клён. — Тогда они запаяли свинцом эти двери, открыли створы подземных озёр, и подземелья затопило. Он стукнул по створке кулаком, ворота качнулись, эхо грохота пронеслось по тоннелю и вглубь за ворота. Мальчик вздрогнул, но Дрозд остался стоять, прижавшись к медной оковке лбом в немой скорби. — Двадцать дней спустя, когда вода ушла, они открыли ворота, убили или замучили тех, кто выжил и пытался сражаться и вернули в клетки остальных. — Они оставили тела там, — выдохнул Дрозд. — И мы здесь так и не знаем, кто погиб, кто выжил, — подхватил Клён. — Мальчик лишён голоса, но не зрения и слуха. Он может помочь многим узнать об участи их родных. И готов попытаться. Мальчик протянул руку, касаясь груди Райнена посередине у самого сердца кончиками пальцев и кивнул. — Не беспокойся, — сказал Дрозд отрываясь от ворот. — Он с жестокостью орков и их хозяев знаком получше тебя, — подтвердил Клён. Но нужно чтоб его пропустили туда вместе с тобой. Он опустил коромысло и переставил бадьи по ту сторону ворот, одну за другой, пока Дрозд передавал короб Мальчику, а тот прилаживал его на плечи. — Нам нельзя дальше, — сказал Дрозд, как только все бадьи оказались за калиткой. Райнен кивнул. — Вы нас дождётесь? — спросил он, помня, как Энгве тоже отказался идти за ворота и остался в тоннеле. Дрозд медленно, осторожно покачал головой. — Подождём недолго, — тихо сказал он. Клён кивнул на Мальчика. — Он не должен идти назад один, если его прогонят. А нам пропадать из кухни надолго не стоит. Мы тут постоим пока вы перенесёте всё до караульной. Чтоб никто не позарился. — Я провожу его обратно, — пообещал Райнен, подхватывая снова пару бадей. — Господин так милостив, — не удержался Клён. — Да какая милость? — улыбнулся Райнен. — Я просто не уверен, что сам дорогу назад найду. Он посмотрел на Мальчика. — Ты же знаешь обратный путь? Мальчик кивнул, тоже с улыбкой. — Тебе любой орк подскажет, — сказал Клён. Райнен промолчал, думая, что вот что, верно, имел в виду Альтакано, говоря о нолдо, не умеющих вовремя замолчать. Он слышал, как Дрозд что-то шепчет Клёну, пока нёс бадьи к караулке и видел, возвращаясь за оставшимися, как он дёргает высокого эльфа за пустой рукав. Мальчик, когда он на него взглянул покачал головой с умоляющим видом. — Ничего, — сказал он. — Наверное, есть у него повод. Мальчик кивнул. 48.2. В караульной оказалось неожиданно людно, если так можно было бы сказать об орках. Небольшая комнатка казалась забитой корявыми телами охраны. Райнен от неожиданности даже растерялся. Орки — те трое, что стояли напротив входа, мордами к дверям, пялились на него молча. Эти подвеску на груди, похоже, заметили сразу. Но то ли думать они были не особые мастера, то ли приложились уже к кувшинам. Ещё один орк лежал под столом и на звук открывающейся двери даже не шелохнулся. Последний сидел на здоровенном табурете и его Райнен узнал даже не видя морды, прежде чем тот обернулся, и даже в некотором смысле обрадовался. Всё-таки знакомое лицо, даром что харя. — Эээ, кто к нам пришёл, — хрипло сказал Сирг, разворачиваясь на табурете всем телом. — Полуквенди Повелителя, да при обновках, — он хрюкнул, остальные оскалились. — Понравилось тебе тут у нас в прошлый раз, или Повелитель за чем-то послал? — Он мне разрешил отнести еды пленникам, — ответил Райнен. Сирг прицокнул языком. — Экая жалость. А я надеялся, ты ко мне в подручные надумал проситься. Давай свою еду, я разнесу. Райнен поставил бадьи на пол и выпрямился. — Сам разнесу, — сказал он, стараясь говорить уверенно и спокойно. — Открой. Он мотнул головой в сторону дверей в подземелье. — Нем недосуг, — сказал один из орков, длиннолапый, некрупный в сравнении с остальными. — Скажи ему, нам недосуг. Визгливый голос показался Райнену знакомым, миг спустя он понял, что этого орка видел прежде, когда очнулся во дворе крепости, в первый день. — Пусть оставит, что принёс и уходит, — потребовал другой с острыми почти волчьими ушами и рыжей щетиной на загривке. Этот Райнену был незнаком — Чтоб ты с приятелями всё сожрал? — спросил Райнен. — Лопнешь. Орк зарычал. — Тихо, — проворчал Сирг. Он наклонился, заглядывая в бадью, сунул корявый палец в варево, пошевелил им там, вытянул и с опаской посмотрел на стекающую по лапе густую сероватую жидкость. Морщась и скалясь, не с первого раза, он поднёс палец к морде и осторожно вытянул язык. — Эй, не смей! — сказал Райнен. — А то что? — насмешливо спросил Сирг. — Сдохнешь, — пообещал Райнен. — Я эльфов попросил, чтоб они туда орочьего яда положили. Сирг опустил палец, настороженно дёрнув ушами. — Что ещё за орочий яд? — спросил он. — Отрава от орков. Что, не знал о таком? Людям и эльфам с неё ничего, а орки редко когда выживают. — Что-то я о ней не слышал, — сказал Сирг. Райнен пожал плечами. — Никто не выжил, чтоб тебе рассказывать. Рожу Сирга перекосило ухмылкой. — И где же это эльфы такое взяли? — поинтересовался он и сунул палец в пасть. Остальные орки вытаращились на него не то с опасением, не то с ожиданием, шумно всасывая воздух. Сирг обсосал палец, погонял слюну во рту, сморщился и смачно плюнул в угол. — Помои, — прорычал он с отвращением, обтирая клыки, и поднялся с табурета. — Ладно, пошли. Только дрянь эту надо бы сначала перебрать, чтоб никаких костей. Он потянулся снова к бадье, но заметил за спиной Райнена эльфа. — А это что за пацан? — спросил Сирг. — Он с кухни, — ответил Райнен. — Помогал нести. Мальчик указал на бадью, потом сжал ладони, словно мял что-то мягкое и помотал головой, разводя руками. — Чего? — буркнул Сирг, наблюдая за знаками. — Там нет костей? — спросил Райнен. — Вы их уже убрали? Мальчик закивал. — Проверим, — сказал Сирг. С каменной полки он снял черпак, нагрёб гущу со дна бадьи, отцедил и вывалил в корявый ковш из тёмного пористого металла, вытащил несколько кусков, размял между пальцами и стряхнул обратно. Остальные орки вытянув шеи наблюдали, как он вытирает об колено пальцы. Сирг снял со стены кольцо с ключами. — Идём, — сказал он. Райнен отступил с порога караулки и махнул Мальчику. — Пусть тут сидит, — возразил Сирг. — Вдвоём всё не унести, — ответил Райнен. — Я его специально с кухни прихватил, чтоб тащить помог. Мальчик поспешно, бегом кинулся к воротам и подхватил ещё две бадьи. Сирг посмотрел на бадьи потом на караульную, потирая лапой челюсть. Когда Мальчик принёс оставшиеся, он распорядился. — Двоих хватит. Райнен пытался поспешно придумать причину по которой надо взять с собой именно эльфа, но тут длиннолапый орк сказал: — Да. Пусть Куагга и Шуббак идут, а Грирош останется и постережёт это молодое мясо. Он облизнулся, глядя на эльфа. Два других не согласились, один зарычал, что Грирош ленивая скотина, другой, что он никуда не пойдёт. Началась перебранка. — Цыц! — рявкнул Сирг. — Молчать. — Я его тут с ними не оставлю, — сказал Райнен. — Ни с кем из них. Ты же не хочешь чтоб они его сожрали? Зная слабость Сирга к эльфам, он понадеялся, что это поможет. Сирг обернулся. — Эльфам в подвал нельзя, — огрызнулся он. — Почему? — спросил Райнен. — Чтоб не сговорились рабы с пленниками, дурья башка. Сколько раз тут бывали смуты да драки, пока их не перестали сюда пускать — не перечесть. — Он же не говорит, — возразил Райнен. Сирг снова поскрёб челюсть. Райнен приготовился настаивать на своём, но Сирг хмыкнул и направился к решётке за караульной, а оркам велел: — Чтоб ни одна грязная лапа не смела трогать мой кувшин! 48.3. За решёткой Сирг вытянул из грубо высеченной арки тележку, смахнул с неё пустой котёл, поломанные вилы и грязные мешки. Один, поменьше, встряхнул, сунул в него лапу, расставленными пальцами провертел в мешковине пару дыр и нахлобучил Мальчику на голову. Райнен заметил, как эльф вздрогнул, когда его коснулись орочьи лапы. — Это зачем? — спросил он. — А ты подумай, — ответил Сирг, поправляя мешок так, что дырки пришлись более-менее напротив глаз. — Чтоб не видно было, что это эльф? — предположил Райнен. — Башковитый, — одобрил орк. Он повесил на колышек над бортом тележки фонарь и переставил в неё бадьи. Поместилась лишь половина, но оставшихся свободных рук вполне хватало, чтоб нести остальные. Сирг забрал у Мальчика одну из бадеек, сунул туда черпак, а потом опрокинул весь в пасть и всосал с долгим всхлюпом. — Сколько там надо съесть-то, чтоб помереть? — спросил он, щурясь и обводя клыки языком с причмокиванием. — Миску или зараз пару? Он замер, словно прислушиваясь, как похлёбка течёт из пасти в брюхо, двинул бровями, мотнул головой и заявил: — Что-то не пробирает меня. Может, я квенди? — он засмеялся, похрюкивая и снова запустил половник в бадью. — А ну-ка, ещё ложечку. За первой «ложечкой» вторая, за второй третья. Райнену очень хотелось его остановить, но он молчал, понимая, что препираться сейчас с Сиргом неразумно. На пятом черпаке орк остановился, протянул лапу к Мальчику и ткнул толстым пальцем в плечо, буркнув удовлетворённо: — Ну, мастера… Бери фонарь, мелочь ушастая, и топай вперёд, куда скажу, чтоб я тебя видел. Вон туда. Сам он свободной лапой взялся за рукоятку тележки и потащил за собой. — А ты ещё и врать горазд, — сказал он на ходу Райнену. — Не зря тебя Повелитель-то прибрал. — Ты же не поверил, — сказал Райнен. — Да, — согласился Сирг, — была бы у эльфов такая отрава, мы бы уже все передохли тут. Но болваны-то эти, похоже, и впрямь решили, что всё правда. Потому и не рвались разносить. Эй, мелочь, стой… Повозка остановилась посреди зала. — И чтоб ни шагу с этого места, — сказал эльфу Сирг. Мальчик кивнул, спуская с плеч короб. Хлеб эльфы нарезали ровными ломтями и сложили в тряпичные мешки. Райнен взял один и подошёл к решётке следом за орком. От фонарей светло было лишь посередине зала, окружённого зарешетчёными арками. Но когда Сирг принялся стучать по бадье черпаком в глубине за решётками началось шевеление, жутковатое, словно в клетках заклубилась дымом темнота. Сирг подошёл к крайней. Райнен еле мог разобрать там контуры лица. Голос из полутьмы сказал что-то еле слышно, но Райнен уловил насмешку в интонации. — Миску, — рявкнул Сирг. Из тьмы за решёткой худые руки протянули грубую каменную плошку. Сирг плеснул туда похлёбки, Райнен протянул кусок хлеба. Из-за соседней решётки миску выдвинули лишь на две трети. Стоило Сиргу её наполнить, она исчезла. Райнен не успел отдать хлеб. Заключённый метнулся к дальней стене. Райнен протянул руку сквозь решётку. — Подожди, возьми хлеб. Но Сирг взял его за шиворот и оттащил, назидательно сказав: — Никогда так не делай. Он забрал у Райнену ломоть и кинул вглубь клетки. — Этот ничего не сделает, сам боится, — пояснил он. — А кто другой схватит тебя за руку — и всё. Что хочешь, с тобой можно творить: кости ломать, шею сворачивать. Пленник в следующей клетке уже держал свою посуду наготове. — Что за праздник? — спросил он. Орк указал черпаком на Райнена. — Вот, — сказал он. — Его праздник. Пленник взглянул на Райнена с живостью и любопытством, которые с этим местом никак не вязались. И выглядел он менее истощённым, чем прочие. Райнен подумал, что он здесь должно быть недавно и не утратил ещё надежды. — Нет никакого праздника, — ответил он. — Просто… кабана убил. Сирг хрюкнул. — Я тебе расскажу, — сказал он, наполняя миску. — Повелитель наш обзавёлся новьём, — черпак снова указал на Райнена. — Ну, и решил потешить новую прислугу. После таких слов Райнен руку с хлебом и правда протягивал к прутьям с опаской. Но пленник на него поглядел скорее с жалостью, чем с укором или ненавистью. — Я ему не служу, — сказал Райнен. Пленник кивнул. — Доживи до завтра, — сказал он в точности, как прежде говорил Вех, но прозвучали слова не пожеланием, а предостережением. Зал за залом, коридор за коридором, они уходили всё глубже. Клетки и камеры становились всё мрачнее. Заняты были не все, но Райнен сбился со счёта, вглядываясь в глаза и лица узников, отдавая ломоть за ломтём в руки — бледные, обожжённые, изломанные, покрытые шрамами и свежими порезами, порой лишённые ногтей, фаланг и пальцев. Он сосредоточился пытаясь запомнить то, что замечал и почти перестал испытывать ужас при виде прикованных к стенам, запертых в клетях, где нельзя было выпрямиться или лечь, или опущенных наполовину в воду. Мимо таких Сирг чаще проходил, бурча, что им роскоши не положено, но возле клети на перекрестье галерей орк остановился, достал из мешка на поясе деревянную чашку с носиком, наполнил похлёбкой и полез обеими лапами в клетку. Заключенный в ней «упрямый нолдо» попытался увернуться, говоря что-то, — очевидно, нелестное. Сирг, сварливо отвечая, поймал его за волосы, а потом — за подбородок, надавил пальцами, заставляя раскрыть рот и влил немного похлёбки. — Вот зараза упёртая, — проворчал он, наполняя чашку снова. — Эй, недоквенди, голову ему подержи сзади. Райнен покачал головой. Принуждать к чему-то эльфа, пусть даже — к еде, ему казалось кощунственным. Помогать — тоже. Забавы Альтакано с его «помощью» хватило с избытком. — Я не буду, — сказал он. — Почему он не хочет есть? Сирг оскалился. — А я ему сказал, что ты его угощаешь, но он, видишь ли, скорее помрёт, чем излишества от слуг Повелителя примет, — объяснил он. — Но помирать ему давать не велено. Он поставил на телегу опустевшую чашку, выпустил нолдо и пригладил ему растрепавшиеся волосы, убирая пряди со лба и глаз, вытер потёки похлёбки с лица и шеи и на яростную речь эльфа ответил спокойно: — Ну, это навряд ли. Нолдо обернулся к Райнену, заговорил быстро и страстно, и хотя Райнен не понимал ни слова, речь это явна была не о любви. В скверном свете фонарей казалось, что глаза у него сияют, словно внутри гнев горит настоящим лесным пожаром. — Умом он повредился, — сказал Сирг. — Его бы на свет деньков на десять, да на воздух, может и поправился бы. Но тут сам Владыка распорядился, чтоб никаких поблажек, так что ничего не сделаешь. Ну, ухаживаю… Он потащил тележку дальше, хмурясь. Мальчик, который всё время послушно шёл впереди повозки, в этот миг отстал. Райнен видел, как он коснулся свисающей из клетки руки, сжал пальцы в ладонях, ненадолго, на пару ударов сердца, отпустил и бросился догонять Сирга, чтобы вернуться на своё место. Нолдо в этот миг замолчал. Сирг не оглянулся и не заметил. — Сирг, — окликнул его Райнен. — А можно тебя попросить? Сирг усмехнулся. — Чтоб меня кто просил не под плетью и не на дыбе?.. Ну, давай, попробуй. Или ты ко мне в подмастерья надумал пойти? Райнен покачал головой. — Я здесь не видел целителя… Он и так знал, что Финнеланн не в подземелье, но надеялся орка разговорить. — Ааа! — перебил его Сирг. — Это который вместо тебя сам под кнут попросился? Так его после пришлось в башню забрать, помер бы он тут. Что, думал найти и еще разок приобнять? Райнен почувствовал как кровь прилила к ушам. Наверное, не стой рядом в паре шагов Мальчик, — и ему не было бы настолько стыдно. — Думал, что и ему немного достанется, — сказал он, похлопав ладонью по боку бадьи. Бадья отозвалась гулким звуком. В ней осталось на три пальца у донца. Орк в ответ постучал черпаком по стоящему на телеге ковшу, куда наковырял гущи. — Сам его покормлю. А тебя к нему пускать — дозволения не было… Райнен не стал настаивать, опасаясь, что орк примется опять припоминать и как Альтакано сыграл на него с эльфами, и как Райнен заснул рядом с Финнеланном. В следующем проходе бадья опустела, хлеб закончился ещё раньше, и Сирг повернул назад, ворча, что стража отбилась от рук и в дальние переходы опять не заглядывает по несколько дней.