Плюсы увольнения

      Сегодня днём принцессы пожелали развлекать агританцев пикником в саду, поэтому сейчас, в девять часов утра, служанки метались по дворцу как угорелые. Кунегунде, обряжавшейся очаровательной селянкой (Великий Дракон, только попадись Марте тот идиот, который ввёл в Зегеронии моду на пасторали!), то и дело приходила в голову очередная светлая мысль. Например, что будет очень романтично добавить в лимонад для пикника лепестки роз. Или что вместо яблочного пирога, который Кунегунда терпеть не может, она приказывает повару испечь шоколадные пирожные с вишней. И очередная служанка сломя голову неслась на кухню.       Следом за ней прибегала и Бальдетрудина служанка: старшая принцесса повелевала вместо лимонада готовить оранжад, а яблочный пирог непременно должен быть в форме сердца! Старший повар хватался за голову, поминал проклятых гончих, Белых Дам и прочую нечисть его родного Провиоля, кричал, от волнения коверкая слова, что зегеронцы – варвары, ничего не понимающие в высоком кулинарном искусстве, и что он сойдёт с ума в этой ужасной стране. Кухарки, посмеиваясь про себя, принимались его успокаивать, поварята, оставшись без присмотра, поднимали шум и гам, кастрюля с карамелью для вафель летела на пол...       Второй повар, хмурый и невозмутимый зегеронец, ловил кастрюлю, отвешивал поварятам пару подзатыльников, разгонял кухарок по своим местам, выставлял за дверь служанок – и Кунегундину, и Бальдетрудину. И кухня волшебным образом успокаивалась.       Минут на десять. До новых гонцов от принцесс.       В общем, дворец привычно ходил ходуном.       Но Марта как ошалелая по Кунегундиным поручениям не носилась и кости принцессам с другими служанками не перемывала. Её мысли занимал таинственный принц Оливер и подслушанный вчера разговор.       Сэр Николас принцем точно не был, потому что агританцы хотели, чтобы все подумали на него. Юджин с Норбертом по очереди напяливали шитые золотом камзолы и любезничали с принцессами. Это были очевидные лжепринцы, чтобы даже Кунегунде хватило ума в них не поверить. Николас всё время был молчалив, загадочен и превосходно танцевал павану, что не всякий-то рыцарь умеет. Разумеется, на фоне этих двух шутов гороховых подозрения должны были пасть на него. Значит, на самом деле принцем был или Норберт, или Юджин. А Николас... Николас, наверное, какой-нибудь очень знатный рыцарь. Герцог или граф – кто у них там в Агритании есть?       Норберт или Юджин? И откуда Юджин столько знает о магии? Он что, волшебник? Тогда принц – Норберт, потому что агританский принц никаким волшебником не был. Все бы знали. Да про этакого принца каждый второй менестрель бы распевал! Но с другой стороны... Надо быть честной: слишком уж Марте хочется верить в то, что Юджин не принц. Значит, нельзя себя в этом убеждать. В конце концов, обычный человек тоже может разбираться в магии.       А что, интересно, затевает королева? Для чего ей понадобилась Петронелла? Марта искренне надеялась, что у той ничего не выйдет, иначе агританскому принцу не позавидуешь. Что Кунегунда, что Бальдетруда – то ещё счастье. Юджину Марта такое ни за что бы не пожелала. Да и Норберт... Нет, он, конечно, вчера ночью про неё всякие гадости выдумывал, но одну из наших кикимор за такое – это слишком жестоко. Нет, нельзя, чтобы у Петронеллы что-нибудь получилось!       Марта задумалась и чуть не налетела на королевину доверенную камеристку, Ирму Классенс. Эта-то куда бежит? Королева ведь на пикник не наряжается. А вон следом двое слуг тащат здоровенный котёл. Из подвала тащат, небось на кухне на причуды наших дур котлов уже не хватает...       Стоп. Кухня же в противоположной стороне! Марта сама туда идёт, а котёл ей навстречу волочат! И что, лешие и русалки, при этом котле делает Ирма Классенс?!       И Марта, плюнув на Кунегунду с её приказами, бросилась следом. От угла – до угла, чтобы Ирма не заметила.       Ага! Так и есть! Несут, несут, голубчики! Прямо на улицу несут! Ну-ка, живо наверх! Со второго этажа из окна видно будет? Конечно! Прямиком к Волшебной башне поволокли!       А это что? Марта только что носом к стеклу не прилипла. К башне вприпрыжку мчится служанка с охапкой какой-то травы. Нет, определённо там что-то происходит!       И вряд ли это королю зелье от облысения варят.       Ох, кажется, угодили агританцы в переплёт... Теперь их принцу одна надежда: если наши кикиморы заупрямятся и маменьку не послушают. Они обе ослицы-то упёртые... Только надо, чтобы они себе в головы накрепко вбили, что сэр Николас – принц. Вот тогда они Петронелле могут и не поверить...       И тут у Марты промелькнула шальная идея.       Пока про её ночные похождения знали только Санна с Тиной. Да и то Марта там больше на страдания сэра Николаса напирала и на упомянутого им грифона. Ну, и про ужасную угрозу разоблачения принца Петронеллой рассказала. А вот про пилюлю в лимонаде промолчала на всякий случай. Санна с Тиной, конечно, клятвенно пообещали, что они – никому, но можно ведь и ненароком проболтаться. Или подслушает кто...       Поэтому и про план агританцев с печатью Марта им рассказывать не стала. И вообще, не верила она, что принцу это сильно поможет. Ну, уронит сэр Николас печать, а дальше что? Наверное, это принцева печать и агританцы думают, что, завидев её, наши курицы окончательно оного сэра в принцы запишут. Но вряд ли принц возит с собой настоящую печать – большую, с ручкой. Да и как бы сэр Николас её в одежде прятал? Значит, перстень-печатка. А такие и у простых рыцарей есть. На них, конечно, гербы изображены. Положим, сэр Николас даже умудрится этот перстень так уронить, что герб кто-то разглядит. Но надо, чтобы его ещё опознали как герб агританского принца!       Вот Марта про агританский герб знала только то, что на нём вроде бы дракон нарисован. И другие служанки в гербах ничего не понимают. Остаются только фрейлины и принцессы. Их геральдике учили, да и на турнирах им в рыцарях худо-бедно приходится разбираться, но всё ж таки Марта не верила, что Кунегунда сразу поймёт, чья перед ней печать. Вот Адела – эта может, наверное...       Получается, что весь план агриатнцев полетит к гоблинам, если только печать не падёт к ногам нужной девицы. А откуда сэру Николасу знать, которая – нужная? Нет, план был, прямо скажем, так себе. Может быть, что-нибудь да выйдет. А может – не выйдет совсем ничего.       Но если Кунегунда и вся её свита будут заранее знать про печать, если они будут знать, как должна выглядеть настоящая печать принца Оливера... Тогда очень даже симпатичный план у агританцев получается.       Взрослая, здравомыслящая девушка в Мартиной голове кричала, что Марта прямо-таки напрашивается на неприятности. Что если Кунегунда завтра не угадает принца, она ей эту печать припомнит и мало не покажется. Что сейчас надо не высовываться и сидеть тихо. Что Норберта она знать не знает, а с Юджином проболтала час на дереве. Что заваленный вервольф и комплименты из Уильямстона – ещё не повод совать ради незнакомых людей голову в пасть дракону. Что они ей никто. Что они сами знали, на что шли. Что это неразумно! Опасно! Глупо! Что Марта ведёт себя, как последняя Кунегунда! Что ей уже не десять лет, а восемнадцать, в конце концов!..       Десятилетняя девчонка показала здравомыслящей девушке язык и заявила, что ей надоело жить без приключений и что Мартин план с печатью – просто шедевр.