Время моей любви

(Я предупреждала, что все не по канону, сейчас у Серсеи только два ребенка — Джендри (старший) и Джоффри (младший). — Прим. автора.)       — Доброе утро, сестрица! — Джейме вошел в будуар к Серсее и огляделся. Вся комната была выдержана в золотисто-красных тонах — мужчина до сих пор не понимал ее пристрастие к этому сочетанию цветов. Она уже встала, разбуженная сборами к охоте, и недовольно омывала лицо розовой водой из медного таза.       — Доброе утро, братец. Ты что, тоже собрался на охоту? — одно хорошо, при их родстве он мог свободно заходить в покои сестры и наблюдать ее в кружевном пеньюаре. Нарушением этикета это не было… Знали бы люди подоплеку…       — Да, Король вчера лично пригласил меня. Отказать Людовику — значит навлечь на себя его гнев. А мне хватает того, что Роберт меня не особо жалует. Но сегодня он захотел, чтобы мы приехали вместе, так сказать, продемонстрировать Королю, что мы одна дружная семья.       Серсея мелодично рассмеялась, поправляя длинные золотые волосы, которые служанки еще не успели убрать в мудреную прическу. Париков она не признавала. А вот мушки, недавно вошедшие в моду, лепила над губой и над бровью, подчеркивая свои достоинства. Эта ненатуральная причуда на ее лице нравилась Джейме, как и все остальное в ней: тело, запах, волосы, глаза…       — Где этот боров сейчас?       — Шатается по двору, заливаясь вином, уже пьяный только от того, что может сбежать от любимой женушки в лес, — Джейме сделал шаг навстречу сестре. — А вот я пришел узнать… Мне интересно, что на этот раз задумала ты, моя милая сестричка?       Серсея похлопала черными ресничками, делая абсолютно невинный вид. Что же, лицедейка она отменная!       — Не понимаю, о чем ты говоришь?       — О, да брось, я не слепой, в отличие от твоего мужа, и прекрасно видел ваши пару танцев с Людовиком и приватный разговор на балкончике.       — Ах вот в чем дело!.. Просто Король обратил на меня свое внимание, не могла же я отказать ему в общении? — Джейме не поверил ни единому ее слову. Лжет! Но он с ранних лет научился добиваться правды от нее тем или иным способом. Сейчас его руки путались в пене шелковистого пеньюара, ища завязки, скрывающие желанное тело. Серсея попыталась отстраниться от брата:       — Перестань, скоро придут служанки, да и Роберт может зайти в любую минуту.       — Роберт не придет, он уж слишком предвкушает наслаждение от охоты, чтобы портить себе настроение и идти к тебе, — он уже расправился с пеньюаром, обнажив невероятно красивые груди с восхитительным розовым ореолом, и их верхушки, затвердевшие от желания, тут же отправил в рот, извлекая дикий стон из ее груди. — А служанки не посмеют войти, когда твоя дверь закрыта на ключ, — Джейме опрокинул сестру на софу, подбираясь к ее самому чувствительному месту. Он много раз брал ее на мягкой кровати, под балдахином. Но не сегодня - не было времени катать ее по простыням из китайского шелка.       — Возьми меня, Джейме! — лихорадочно шептала Серсея, уже позабыв о минутном сопротивлении. Они так долго не виделись! Если бы не увеселительные сезоны, то они бы годами могли лишь мечтать друг о друге. Он бы кис с отцом в Нормандии, слушая бесконечные поучения Тайвина, а его возлюбленная, к сожалению являющаяся сестрой, — та бы гнила в графстве Пуатье, терпя постоянные приставания своего жирного мужа в суровом отсталом замке, твердыне Баратеонов.       Увлажнив языком нежную розу, Джейме, проклиная чертов охотничий костюм, наконец справился со штанами, извлекая член наружу, и погрузил его в горячее лоно сестры, с софы они переместились на письменный стол - на пол полетели гипсовые статуэтки, чернильница с перьями, пачкая прекрасный персидский ковер. Им было все равно. Они снова сливались в экстазе, становясь единым целым. Все еще гибкое тело стремилось ему навстречу, полностью отдаваясь действу любви, не стесняясь кусая его и царапая спину. Кто уличит его в этих любовных отметинах? Если служанки и доложат отцу об этом, старательно омывая своего господина, то он просто скажет, что посещал местное заведение «У Роз».       У Джейме не было любовниц, кроме нее. У отца только что пена изо рта не шла, когда заходил разговор о том, что он в свои годы еще холост. В этот сезон он обязательно приедет, чтобы подобрать сыну достойную партию. Если Тайвин вбил что-то себе в голову, то он во что бы то ни стало добьется цели. Даже перешагивая через трупы. Пускай. Пусть ему выберут жену. Закрыв глаза, он заделает девице ребенка-наследника и больше никогда до нее не докоснется. Рано или поздно это все равно бы случилось. Мужчина нарастил темп, заставив женщину под ним забыться и шептать только его имя. Джейме почувствовал, как она кончила. Как всегда, на несколько долей секунд раньше, чем он. Излив семя глубоко внутри Серсеи, он поднялся с нее. Почаще бы проводились сезоны, чтобы они могли так повторять из раза в раз.       — Так все же, что ты задумала, мне интересно, — Джейме потуже затянул шнуровку штанов, приводя заодно в порядок охотничий камзол. — Только не надо лжи и фальши, что это все просто так. Что тебе понадобилось от Короля?       Женщина направилась к тазу с водой, чтобы смыть с себя его семя.       — Что мне понадобилась от Короля? А сам-то ты как думаешь? — ее голос изменился, появились злобные, неприязненные нотки, полные презрения ко всему человечеству.       — Я не знаю, что и думать. Мне не дано читать чужие мысли, — развел руками мужчина. - Но при этом я слишком хорошо тебя знаю, ты ничего не делаешь просто так.       — Верно, — нарочито послушно согласилась Серсея. — Ладно признаюсь, ты меня раскусил. Я скоро стану фавориткой Короля! — и она гордо вздернула голову, победно смотря на брата.       Джейме ошарашенно посмотрел на женщину. Признаться, в его голове кружились смутные догадки, но он не думал, что они верны. Что за безумие? Что опять за бес вселился в его сестру и шепчет ей в ухо бред, толкая на глупости?!       — Я надеюсь, что ты шутишь, — грубо отозвался мужчина, подавляя желание задушить сестру. — Что это за выдумки, Серсея? Что за очередная прихоть стукнула в твою прелестную голову?!       — Прихоть?! — так и взвилась прелестница. — Прихоть?! Вы, мужчины, все одинаковые, думаете только о себе. Вам плевать на женщин и на то, что станется с нами. Ты — гордый наследник Тайвина, после его смерти получишь все богатства и его герцогство в придачу. Джендри унаследует владения Роберта как старший сын, и ты, и он будете жить, не зная горя, а что остается мне? Что будет с Джоффри, с нашим сыном, ты не подумал об этом? Или ты его назначишь наследником?       — Тише, Серсея, ты нас погубишь! — воскликнул мужчина, пытаясь поймать разбушевавшуюся сестру и закрыть ей рот. Нельзя, нельзя говорить о таких вещах в стенах дома, где даже у чертовых портретов есть уши! Женщина поняла свою ошибку и, немного успокоившись, перешла уже на спокойный тон.       — Ты сам прекрасно знаешь незавидную участь младших сыновей. Посмотри на Луизу, Людовик одарил ее титулами, землями, осыпал золотом и милостями.       — И сослал в монастырь, — поддакнул Джейме, все больше распаляясь в гневе.       — В монастырь эта дура ушла сама, — небрежно бросила Серсея. — Я хочу обеспечить себе нормальное будущее и Джоффри тоже. Что его ждет? Моего золотого мальчика рано или поздно пошлют на какую-нибудь войну, определив перед этим в казармы. А там просто ужасно!       Она грациозно присела на пуф перед огромным туалетным столиком, заваленным различными пудрами, баночками и склянками. Интересно, где она взяла денег на такой дорогой трельяж?       — Не преувеличивай, я между прочим тоже учился в военном пансионате, было даже интересно. И я считаю, что Джоффу не повредит военная муштра. Чем он занимается постоянно? Проигрывает в карты деньги Роберта и деда, от него постоянно пахнет спиртным, и волочится он за каждой юбкой в королевстве. Он просто пустоголовый повеса, вот и все.       — Как ты можешь так говорить о нем! Он же наш… твой племянник! Родная кровь! — Джейме вновь притянул сестру к себе и зашептал ей на ухо:       — Ладно, оставим пока Джоффа в покое. А как же я? Мне приходится терпеть Роберта в твоей постели, мучаясь от ревности, а теперь, видимо, еще и Короля?       Серсея отстранилась от него.       — Роберт — мой законный супруг. И навещает меня не так уж и часто. Только перед охотой или хорошенько надравшись, не найдя себе шлюху на вечер, — яркие синяки на тонких запястьях свидетельствовали, что вчера Баратеон действительно навещал жену. — А изменчивость королей всем известна, так что он очень быстро насытится мной. И одарит щедрыми подарками. Его долго терпеть тебе тоже не придется, я все продумала: когда у меня появятся собственные земли, я со временем переберусь туда, а Джофф их унаследует. Видишь, все не так и плохо. А там ты уже сможешь навещать меня, когда захочешь!       Как же в ее воображении было все заманчиво и предельно просто! Но Джейме знал, что все это добром не кончится. Женщина распахнула двери скрипучего шкафа, высвобождая на свет божий свои многочисленные наряды. Опять странная мысль посетила его голову: неужели все это оплатил своей жене Баратеон? Да он же все деньги спускает на вино, женщин кости или карты...       — Поговорим еще раз, когда я вернусь, — он наскоро поцеловал Серсею и отправился искать Роберта. Пора уже было выезжать к месту общего сбора. Но напоследок он не смог удержаться и как бы невзначай подкинул ей новость, от которой лицо сестры перекосило, будто она жевала лимон: — Забыл сказать, через два дня отец приедет в Париж. И Тирион тоже…       Перед тем, как хлопнуть дверью, он услышал душевные чертыхания возлюбленной. ***       Эддард уехал на охоту с тяжелым сердцем. Ему не хотелось оставлять дочерей одних, тем более те собирались совершить прогулку по городу. Определив каждой по компаньонке и по паре стражей, вооруженных пиками и кремневыми пистолетами, он строго-настрого наказал им не посещать опасных мест. Только пруд или городской парк - места весьма людные, скорее всего, сегодня там будет много женщин, чьи мужья последовали за Королем. Оставалось молиться, чтобы все прошло без происшествий или хотя бы оружия не дали осечку, случись что серьезное. Нет, об этом лучше не думать, все будет хорошо! Своим людям Эддард полностью доверял. Они приехали вместе с ним с севера, пройдя вместе Фронду. Его личная маленькая гвардия, он не хотел ехать без нее, пусть они и томились от скуки в его поместье, а по вечерам играли в кости в кабаках и тавернах, лучше пусть они будут при нем, так он чувствовал себя более защищенным.       Породистая лошадь радостно пустилась в галоп, чувствуя волю. А Нед ощущал на боку непривычную тяжесть зазубренного ножа и шпаги с узким клинком, годными, чтобы нанести точный и смертоносный удар раненому зверю. А через плечо висело его любимое короткоствольное ружье и кремневый карабин. Нед любил ходить на охоту, но такого пристрастия к ней, как Король-Солнце, не питал. В отличие от своего отца, Людовика XIII, который брал на охоту только несколько избранных и приближенных к нему человек, уходя надолго в свои охотничьи угодья, наслаждаясь процессом, его сын превратил это дело в такое же развлечение и обязательное увеселение, иногда даже приглашая дам, на легкую охоту в основном, если ему хотелось затравить лисицу гончими или поохотиться с соколами.       Хвала господу, на этот раз он нацелился на кабана или оленя, так что дочек Старка миновало участие в ранней, для их нежного возраста, травле и гонке. И если еще Арью он не побоялся бы взять с собой, то вывозить Сансу на такое «увеселение» было опасно. Его младшая дочка с ранних лет обожала лошадей и не боялась их. И пони ее не устраивали. Братья обучили непоседу всем известным им приемам езды, девочка прекрасно держалась в седле, носясь наравне с братьями, по-мужски восседая на лошади. Вот беда, как он мог забыть, что это прямое нарушение этикета! Для женщин существовали специальные седла, позволяющие даме даже в такой ситуации оставаться элегантной и женственной. Придется попросить старшую дочь обучить сестру новому искусству, более присущему истинной леди.       Санса же, напротив, прогулки верхом не любила, но зная, что однажды ей придется выехать в высший свет, где подобные мероприятия были из разряда вполне обыкновенных увеселений, пользовалась исключительно женским седлом. Взяв это на заметку, Эддард пришпорил лошадь, торопясь к месту общего сбора. Будучи придирчиво-пунктуальным, Людовик не терпел опозданий. Скорее бы уже закончился сезон и можно было вернуться в родное гнездо! Только в этот раз, возможно, без Арьи и даже без Сансы... Вокруг его красавицы вьется столько ухажеров! Может, дочки и не замечали этого, но отец внимательно следил за их жизнями.       Лорас Тирелл, как ему показалось, уже претендовал на руку и сердце Сансы. Да и она была благосклонна к герцогу. Надо будет еще раз присмотреться к этому молодому человеку: нет ли за этим какой-нибудь интриги? Пребывая при дворе, где верноподданные короля умирали «от выстрела в суп», сложно было сохранять равновесие и спокойствие, особенно после происшествия с Лианной. В ее бокале с вином оказался яд, который по случайности выпила ее подруга, Дейси Мормонт. Эддард отогнал навязчивые воспоминания. Сейчас надо сосредоточиться на охоте. А его дочери в безопасности и под надежной охраной... ***       Санса проснулась первая - от восхитительного запаха шоколада — напитка, только-только вошедшего в моду, которую привнесла своим появлением ко двору испанская инфанта. Юная Старк сладко потянулась, разводя руки, тонувшие в пенистых рукавах, в стороны. Надо попросить отца закупить более легких ночных рубашек, в привезенных с севера, не предназначенных для летней жары Парижа, она обливалась по ночам потом. О, скорей бы обновить гардероб!       Настроение было превосходным. Наконец-то рабочие закончили отделку покоев для Арьи, и ей больше не приходилось делить комнату с сестрой. Теперь можно было все обставить по своему вкусу, Санса не сомневалась, что отец позволит ей это! Сам интерьер покоев девушку полностью устраивал: причудливые, витиеватые орнаменты повсюду, просторная гардеробная с зеркалами, а фоново-цветовая гамма в золотисто-персиковых тонах до сих пор приводила Сансу в восторг. Только мебель ей не нравилась — слишком громоздкая, с изогнутыми спинками и вогнутыми ножками. Хотелось чего-то более изящного и не в таких мрачных тонах. А вот Арья, наоборот, свою комнату приказала оборудовать в таком модном ныне стиле "Барокко". Конечно, он был по-своему красив, однако при этом слишком уж вычурен и неестественен, но идеально подходил ее сестре.       — А почему столик с почтой пуст? — деловито поинтересовалась девушка у служанки.       — А потому что для Вас ничего сегодня нет! — в своей обычной манере ответила Шая. Немного грубовато, но придраться не к чему.       — Как, совсем ничего? — в голосе Сансы зазвенела обида. Только что она была на троне, затмив всех дебютанток, окружив себя множеством кавалеров, и пустое блюдо для почты теперь привело ее в расстройство. Как будто у нее отняли корону!       — Все Ваши поклонники, скорее всего, отправились на охоту с Королем, как и Ваш отец. Но он дал указания позволить Вам прогуляться под надзором, если Вы пожелаете, — служанка поставила столик на кровать, расставляя на нем завтрак. Первым делом Санса схватилась за острый сыр, он пробуждал аппетит и поднимал настроение, которое сейчас покидало ее с каждой минутой. Что за глупые правила высшего света? Простолюдинки гуляют, где им вздумается и когда хотят, аристократкам же приходиться жить чуть ли не по часам. И без сопровождения нельзя гулять дальше ворот дома, и с мужчиной нельзя оставаться наедине. Девушка раздраженно вздохнула.       — Тогда я поеду, — Санса аккуратно отломила ароматный хлеб. Свежий, как будто только из печи, она обмакнула его в вишневое варенье. — Только в компаньонки возьму Джейни Пуль, раз она все равно пользуется нашим гостеприимством, пусть готовится к прогулке. Скажи ей. И унеси завтрак, что-то я не голодна...       Шая сделала книксен и забрала столик.       — Сейчас же разбужу ее!       Виконт Вейн Пуль был старым другом отца Сансы, его владения, располагавшиеся неподалеку от Винтерфелла, были совсем маленькими. Эддард любезно предоставил ему и его дочери в распоряжение несколько комнат в своем поместье, в Париже, чтобы и так небогатому Вейну не пришлось снимать гостиницу или дом. Девицы были близки по возрасту и даже в дебют вышли вместе. Поэтому общество виконтессы для Сансы было более желанно, чем компания гувернантки, все еще постоянно поучающей сестер своим строгим голосом.       Первым делом девушка приказала приготовить ванну с ароматными маслами, привезенными из Алжира. По возвращении с охоты отец пообещал, что они отправятся за новыми платьями и даже смогут выбрать себе по флакончику парфюма. К запаху тела Санса подходила особенно трепетно, стараясь каждый раз придать ему новый аромат, под свое настроение. Сегодня оно было не очень, поэтому по воде поплыли цветочки ромашки и мяты. Это помогло ей расслабиться.       Для обычной прогулки Санса выбрала легкий наряд, с рукавами по локоть, без декольте и прочих излишеств, присущих неудобным бальным платьям. Довершили ее туалет небольшая кремовая шляпка и зонтик от солнца. Погода была прекрасная, поэтому для поездки девушка выбрала серебристую двуколку с открытым верхом, запряженную парой смирных жеребцов. Хорошо, что в столичном доме у отца в распоряжении было порядком экипажей и лошадей в конюшнях. По окончании сезона всю мебель предусмотрительно и бережливо затягивали чехлами, но за лошадьми продолжали исправно ухаживать и в отсутствие господ.       На козлы, вместо обычного конюха, сели стражники отца в одеждах, достойных королевских гвардейцев. Санса вновь почувствовала себя принцессой.       — Куда прикажете вести, Ваша светлость? — они были предельно вежливы с юной Старк.       Санса переглянулась с подругой.       — Можно просто прокатиться до прудов, подышать свежим воздухом. Ваш отец не хотел, чтобы мы выезжали за мост или в слишком шумные места, — предложила виконтесса, скромно опустив голову.       — Да, это будет разумно, — согласилась с ней герцогиня, искоса разглядывая платье Джейни. Такое простое, что его могла бы себе позволить даже купчиха. Но Санса старалась не показывать свое превосходство над девушкой и никогда не кичилась своими нарядами, к предстоящему балу она даже подарила виконтессе пару своих платьев. Подруга приняла их, трепеща от восторга. — Итак, везите нас в городской парк, — приказала Санса страже, и та беспрекословно подчинилась.       Сердце трепыхалось в груди от того, что впервые можно обозреть улицы Парижа, будучи практически одной, да к тому же не из окна тяжелой крытой кареты.       — Мне кажется, — зашептала Джейни, едва они покинули пределы дома и их экипаж загромыхал по мощеным булыжником мостовым, — мне кажется, что его светлость Лорас Тирелл скоро сделает тебе предложение.       Уж что-что, а сплетничать молодая виконтесса просто обожала!       — Он так любезен с тобой, и его семья сразу приняла тебя, я видела, как ты разговаривала с герцогиней Оленной. А она женщина весьма высокой нравственности и очень придирчива, кого попало в свой кружок не позовет. А как он смотрел на тебя в карете! Если бы не этот… этот…       — Сандор Клиган, — подсказала Санса, не желая слушать про него очередную колкость.       — Да, точно, если бы он тогда не сорвал прогулку, может, Лорас и осмелился бы сорвать поцелуй с твоих губ...       Санса зарделась словно маков цвет. Так было всегда, когда дело касалось щепетильных и любовных тем. В тайне от отца, в Винтерфелле, она воровала из его библиотеки запрещенные романы и читала их в свете сальной свечи. От описания страстных поцелуев девушку сразу бросало в жар. Интересно, каково испытать это на себе? Какие ощущения у нее будут, когда Лорас коснется своими губами ее губ? Девушка прикрыла глаза, отстраняясь от всего мира, пытаясь в мыслях нарисовать себе эту картину.       Вот он смотрит на нее своими карими глазами с золотистым отливом, приближая к ней свое лицо, а его каштановые кудри приятно щекочут раковины ее прелестных ушей. Он все ближе, и Санса непроизвольно приоткрывает губы, закрывая глаза, и чувствует, как шершавые уста прикасаются к ее. От волнения девушка не удержала вздоха. Сильные пальцы опустились на ее ногу в недопустимом касании. Она распахнула глаза, приготовившись выдать гневную речь, но обомлела, увидев перед собой не красивого Лораса, а грубоватое, обожженное с одной стороны лицо Сандора.       — Может, тебе помочь? — проскрипел он ей в ухо, обдавая Сансу жаром своего тела. Девушка закричала.       — Санса! — голос Джейни Пуль звучал очень далеко. — Санса, проснись!       Все еще дрожа всем телом, Санса распахнула глаза пошире и поняла, что это все ей только что приснилось. Наверное, она задремала за болтовней с подругой, потому что впереди уже искрились пруды.       — Что тебя так напугало? — виконтесса сама казалась испуганной.       — Мне приснилось, что я упала в глубокий колодец, — неумело солгала Санса, вытирая пот со лба, находясь все еще под впечатлением сна. Стыд и позор ей! Взяв себя в руки, она мило улыбнулась подруге, стараясь вытеснить из памяти этот странный сон и наконец насладиться прогулкой. ***       Закончив с приготовлениями Сансы, Шая пошла будить Арью. Младшая сестра обычно вставала рано, но на этот раз служанка застала ее сладко спящую. Девушка чему-то улыбалась во сне, и сейчас, в такой момент безмятежная, без вечно нахмуренного выражения лица, она казалась очень красивой.       — С добрым утром, моя маленькая герцогиня! — Шая распахнула портьеры, впуская в комнату яркое солнце.       — Я не маленькая, — огрызнулась Арья. Милота исчезла с лица, уступив привычному угрюмому выражению, однако служанку это ничуть не смутило. Она привычными движениями поставила столик с завтраком на кровать девушки.       — Вам еще два письма. Хотите прочесть их сейчас?       — Сначала завтрак, потом письма, — юная Старк была категорична. «Какие же они даже в этом разные», — подумалось Шае. Если Санса, еще окончательно не проснувшись, уже жаждала быть осыпанной почтой с ног до головы, то Арья же напротив, очень пренебрежительно относилась к таким вещам. Хотя признаться, писем у нее было немного, в прошлый раз одно, в этот раз - два. Насытившись, она все же соизволила прочесть их, не вылезая из кровати.       Девушка долго размышляла, прежде чем попросить у служанки принадлежности для письма, и долго что-то выводила пером на бумаге.       — Отправь ответ в дом герцога Анжуйского, я согласна на его предложение прогулки. Виконту де Пирожье отошли извинения от меня, сегодня я не смогу навестить его с дружеским визитом.       Шая известила Арью о правилах отца. На ее удивление, девушка лишь пожала плечами.       — Хорошо, стража, так стража. Ступай, отправь ответ, как раз будет время привести себя в порядок.       — Могу я Вас спросить кое о чем?       — Спрашивай.       — Вы будете устраивать светский раут в своем доме? Созывать гостей, устраивать бал?       — Нашла, у кого спрашивать, — насмешливо фыркнула девушка. — Такие вопросы решать будет отец, но думаю, без этого никак не обойтись, к сожалению.       Шая ушла, питая надежды, что такой вечер однажды состоится. Ей, как простой служанке, хотелось взглянуть на такие вечера хоть одним глазком. Увидеть придворных в разнообразных нарядах, посмотреть и узнать, чем живет знать… Когда девушки уехали на свой первый бал, она тайком пробралась в их комнаты, примерив не полагающиеся ей по чину наряды и украшения. Служанка долго кружилась перед зеркалом, томно вздыхая, мечтая о лучшей жизни. Может, ей все-таки повезет, и она попадет на вечер, в щелочку глазея на роскошную жизнь. Ей-то даже еду подавать не разрешат - слишком уж она низкородна. Но не мечтать о лучшей жизни она не могла… ***       Арья тщательно пережевывала завтрак, стараясь не показать своего интереса к двум конвертам, белеющим на блюде. А любопытство уже просто раздирало бедную девушку. От кого первое письмо, она догадывалась: наверняка виконт опять с предложениями прогулки! Но от кого второе? Она особо никого при дворе не знала, ни с кем не сдружилась, кроме Пьера. Эйгон уехал на охоту с Королем, да даже если бы и не уехал, то не стал бы слать Арье никаких посланий. Она ловила на себе любопытные взгляды Шаи, но вида не подала. Пусть тоже томится в ожидании, уж больно эта прислуга любопытна! Хорошенько помучив себя медленной трапезой, девушка приказала:       — Подай мне письма!       С первым Арья угадала. Торопливый почерк виконта выдавал его волнение. Он приглашал ее навестить их маленький парк-поместье, дабы познакомиться с его семьей. Так сказать, приехать с дружеским визитом, чтобы удостоверить его родственников в благосклонности высокотитулованного покровителя, в его случае - покровительницы. Наверное, в первый раз в своей жизни девушка порадовалась правилам этикета и запретам. Ехать за пределы города, где на время сезона обосновались виконты де Пирожье, запретил отец. Да и для подобного рода визита они были слишком мало знакомы. Прямым нарушением норм морали это, конечно, не было - при таком-то сопровождении, но сплетен при дворе бы поприбавилось. Поэтому Арья с легкой совестью решила послать отказ Пьеру. Виконт был, конечно, неплох, по сравнению с остальной ряженой сворой, но все же его общество быстро утомляло.       Ответ молодому человеку девушка вознамерилась написать сама, разумеется, со всеми приличествующими извинениями. Его, конечно, непременно прочтут перед отправкой, но все-таки ей не хотелось прибегать к услугам писаря, грамоту и письмо Арья знала очень хорошо. Оправдаться было просто и легко — ей нельзя за пределы города. Это ей, можно сказать, повезло - их владения располагались в центре Парижа, но и положение Старков в обществе было куда более весомым, нежели семьи Пьера.       Ближайшие родственники и советники Короля располагали в Париже шикарными особняками и дворами, чуть менее роскошными, чем королевский двор. Одними из самых богатых и поражающих своим великолепием резиденциями были особняки герцогов Орлеанских, Бретаньских, Беррийских, Анжуйских и их собственный. Каждый хотел чем-то выделиться среди других, выпятить, выставить напоказ свое высокое положение и богатство. Насколько Арья помнила, их особняк был возведен недалеким предком, прозванным Брандоном Строителем. Уж он размахнулся на славу! Просторный ансамбль включал парадные залы, спальни, кабинеты, гостевые комнаты, часовню, оружейную, баню, конюшни для разного вида лошадей и огромное строение во дворе, отданное под всевозможные экипажи… В общем резиденции занимали огромные площади, и людям с титулами поскромнее приходилось селиться и строиться за пределами города. Многим, тем, кто стоял намного ниже на иерархической лестнице или даже в самом ее низу, средства не позволяли иметь свое жилье в столице, и посему им приходилось снимать скудные гостиницы или же арендовать дома. В Версале было много жилых комнат, но туда можно было заселиться лишь по личному приглашению короля. Даже некоторые герцоги или дамы, которых Людовик по каким-то причинам желал держать рядом, покидали свои поместья в угоду Королю.       Все так же, не покидая ложа, Арья приказала подать письменные принадлежности, и вскоре перо заскрипело, выводя витиеватые буквы на желтоватой бумаге. Конверт остался незапечатанным - отец не разрешал лепить геральдику дома на личную, пустую переписку. Это, первое, письмо она отдала в руки Шаи без опаски, что она его прочитает. То, что она не знала грамоты, в отличие от настырной Мордейн, только прибавляло ей ценности в глазах Арьи. Служанка много знала, много что могла, где-то даже помочь советом, в свои-то годы уже умудренная жизнью. «С ее внешностью и фигурой, да обучить ее грамоте, нарядить в изящное платье - и она затмит многих женщин при дворе», — подумалось Арье.       Девушка повертела в руках второй конверт, запечатанный сургучной печатью с изображением незнакомого ей герба. Санса бы непременно поняла, кому он принадлежит, но Арья на уроках всегда витала в облаках, предпочитая отдаваться своим мечтам вместо того, чтобы слушать нудные лекции. Еще немного поглазев на послание, она все же решилась сорвать печать и приступила к чтению, стараясь не открыть рот от удивления. Герцог Анжуйский, граф-де Анжера, Эдрик Дейн, приглашал ее прокатиться с ним в его экипаже на ярмарку, которая сегодня была открыта на Вогезской площади.       Буря разнообразных эмоций просто накрыла Арью с головой. Что делать? Что ему ответить? Кровь Христова! Сделав глубокий вдох и подавив панику, она начала рассуждать, взвешивая все «за» и «против». Во-первых, насколько она поняла, Эдрик был близким другом ее нареченного — это плохо. И странно. Во-вторых, это могла быть какая-то подлость, месть со стороны Эйгона за ту маленькую шалость, что она проделала с ним. Через чужие руки. И в-третьих... А почему бы и не согласиться? С ней будет стража ее отца, строгая гувернантка, знающая Арью с пеленок. Да и она сама за себя сможет постоять, если уж на то дело пошло. Поэтому, начертав пару любезных строк в ответ, девушка отдала конверт Шае, чтобы отправить послание с гонцом, а сама потерялась в гардеробе, пытаясь найти подходящее платье.       Выбор остановился на светло-зеленом наряде. И хотя она уже надевала его один раз, это платье лучше всего подходило для такой прогулки, поэтому пусть только кто-нибудь осмелится сказать, что герцогиня вечно ходит в одном и том же! Арья закусила губу: несмотря на то что девушка не очень любила посещать швей, портных и модисток, она понимала, как важно обновить гардероб. Платья, привезенные с собой из дома, были слишком утепленные, в такой зной в них можно запросто потерять сознание. А она не какая-нибудь изнеженная барышня, чтобы все порхали над ней, прикладывая нюхательную соль к носу.       Арья позволила Шае завить волосы щипцами, заколов их на затылке, чтобы они мягкими локонами ниспадали на плечи. В ридикюль она положила кожаный мешочек с деньгами, предусмотрительно оставленный отцом, если дочерям что-то понадобится. Из украшений она надела только подвеску с лунным камнем на тонкой цепочке. Девушка осталась довольна своим видом. Скромно, но не бедно, как раз то, что нужно для выхода в люди. Хотя чуяло ее сердце, что отец не одобрит такую прогулку. Когда карета с лилиями на боку подкатила к воротам, она уже была полностью готова. Похоже, юный герцог очень удивился, увидев сопровождение Арьи.       — Приказ отца, — обьяснила-отрезала девушка, опираясь на предложенную Эдриком руку. Стражникам пришлось запрыгнуть на запятки кареты, проклиная длинные пики.       Сидя напротив юноши немногим старше ее, Арья внимательно разглядывала его, пытаясь разгадать, что тот задумал. Юный Дейн весело болтал, что обожает посещать такие мероприятия. Ярмарка выходного дня была не просто сборищем торгашей, в этот день на площади бродячие актеры устраивали целые представления. Можно было посмотреть на ученого медведя или проворную обезьянку, поглазеть на постановку кукольного театра. Там же, прямо на улице, можно было попробовать диковинные сласти или посмотреть на танцы экзотических женщин-птиц.       — Знать нередко ходит на такие развлечения, — упоительно повествовал Эдрик, не замечая на себе тяжелого взгляда спутницы и ее компаньонки. Гувернантка тоже внимательно присматривалась к юноше. — Это безопасно, за порядком следит городская стража, да и на таких мероприятиях полным-полно гвардейцев Его Величества. Я могу гарантировать, что Вам понравится. Вы ведь еще не посещали наших ярмарок?       Арья отрицательно мотнула головой, успев уже сделать про себя пару выводов об Эдрике Дейне. Весьма красив, очень болтлив, но при этом глаза добрые и поза у него расслабленная. Не похоже, что он задумал что-то плохое. Девушка не заметила, как и сама расслабилась и включилась в разговор, уже изрядно раззадоренная предстоящим весельем, непринужденно болтая и предвкушая отличную прогулку в сопровождении симпатичного юноши. Наконец они прибыли в нужное место.       — Как говорит госпожа де Севинье, Париж сам являет собой нескончаемый спектакль, — важно заметил Эдрик. Но Арья, у которой внезапно голова пошла кругом, уже, казалось, не слушала спутника: площадь зазывно пестрела разнообразными яркими шатрами и красочными вывесками с нарисованными на них специфическими принадлежностями их обитателей - вот шатер брадобрея, гадалки, а вот на той картинке изображены страшные люди.       — Что это?       — Шоу уродов, — презрительно фыркнул герцог. — Но мы туда не пойдем - недостойное зрелище для леди.       Калейдоскоп разнообразных запахов моментально окутал Арью плотной меховой завесой, безжалостно обрушившись на неискушенную девицу со всей своею яркостью и силой. На открытых, наскоро сколоченных дощатых прилавках торговцы предлагали свои товары, зазывая покупателей зычными, громовыми голосами. Шум на площади стоял просто оглушительный, девушка еще не привыкла видеть столько простолюдинов в одном месте. Какие же они громкие! Каждый старается перекричать другого.       На балах, и даже в комнате, где знатные девицы сидели и вышивали с будущей королевой не так давно, все говорили приглушенными голосами. Во время танца партнеры разговаривали тоже тихо, чтобы не мешать остальным. Но сопровождающая сейчас Арью Мордейн отнюдь не казалась смущенной. Она часто сама ездила на рынки - за свежей зеленью и за теми продуктами, что не поставлялись в замок, в частности за рыбой. Заботливая гувернантка следила за тем, чтобы девочки трапезничали только свежей пищей. Видимо, к такому ей было не привыкать, и посему она не отходила от Арьи, держась на один шажок позади. Герцог отлучился куда-то, но вернулся через минуту, протягивая Арье незнакомое лакомство.       — Карамельное яблоко, — пояснил он. — Это вкусно, попробуй.       Девушка осторожно откусила маленький кусочек и тут же разомлела от его сладости. Впереди виднелся помост с кибиткой, где за ширмой сердитыми голосами ссорились маленькие куклы. Это, наверное, то представление, о котором рассказывал Эдрик.       — Я хочу посмотреть! — заявила Арья, пробираясь сквозь ряды прилавков. Каждый пытался зазвать к себе безошибочно выделенную из толпы наметанным глазом знатную леди. Торговец пряностями предлагал ей восхитительные душистые перцы, булочник дразнил ароматными хлебами, все улыбались, стараясь угодить юной покупательнице. Понемногу девушка начала осознавать, что ей безумно все это нравится. Никаких тебе реверансов и поклонов, кругом слышен смех и не умолкающий ни на минуту гомон тысячи голосов.       Наконец она подобралась поближе к кибитке, чтобы как следует рассмотреть разворачивающееся действо. Маленькие куклы, изображавшие, по всей видимости, мужа и жену, бились колотушками, ругая при этом друг друга на чем свет стоит. Это показалось Арье забавным и грустным. Ее замужество, скорее всего, мало чем будет отличаться от этого балаганного представления. Конечно, маловероятно, что они с Эйгоном будут колотить друг друга, но доля правды в этой, казалось бы, веселой комедии была.       Скоро их поженят, и он увезет девушку в свои владения, далеко от родного дома, куда ей одной не будет разрешено ездить. Возможно, после рождения наследника, ей позволят навестить родителей и то, под надзором людей Таргариенов. В сценке, показываемой куклами, былая любовь прошла, уступив место ненависти, и, конечно, актеры за ширмой показывали ее в преувеличенно комичном, смешном стиле, а ведь для Арьи все складывалось куда хуже. Изначальная неприязнь друг к другу, вражда между семьями из-за ее тетки. Ее будет ненавидеть не только муж, но и все в округе, в его особняке, видя в ней виновницу того, что Таргариены побывали в немилости у Короля из-за постылых Старков.       Веселиться и гулять расхотелось. Хотелось назад, забраться под одеяло и немного поплакать, жалея себя. Но нет, она сильная и не будет лить слезы попусту. Тут надо думать головой, чтобы помочь себе самой. Девушка уже собиралась попросить герцога отвести ее обратно, как вдруг ее внимание привлек истошный крик булочника:       — Караул! Грабят! ****       — Караул! Грабят! — услышав вопль торговца, высокий человек в широкополой шляпе, надвинутой так, чтобы она скрывала его лицо, тихо выругался. Все, мальчишке конец! — Стражу сюда, меня пытаются ограбить!       Возле прилавка возникли два гвардейца, подхватив под руки испуганного мальчонку с зелеными по локоть руками. Ломми! Бедный мальчик прибился к его банде совсем недавно. Сирота, скитавшийся босиком по грязным улочкам бедных районов Парижа. До этого он был подмастерьем красильщика, и руки у него так и остались по локоть в глубоко въевшейся зеленой краске — оттого он и получил свое прозвище. Но мастер был жесток с ним, избивал, морил голодом, запирая на ночь в узкой и грязной каморке, и наконец мальчишке чудом удалось сбежать от него.       Мужчина встретил его, когда тот клянчил милостыню у ворот какого-то дома. Совершенно не приспособленный к жизни на улице, он пугался даже собственной тени. Человек подобрал его, забрал к себе, обучил мастерству воровства. Сегодня он должен был пройти свое первое испытание, но попался… Теперь ему отрубят руки. Мужчина закусил губу, он ничем не мог ему помочь. Ломми плакал, кричал и простил смилостивиться над ним, но гвардейцы лишь безжалостно глумились ему в ответ.       — Я был голоден, я не хотел воровать, я хотел попросить у булочника немного хлеба, — вопил мальчишка, плача, уже заранее зная, какое наказание его ждет. Мужчине лишь оставалось обреченно наблюдать за своим подопечным. Уж лучше он бы умер от голода еще тогда, прозябая на улицах безжалостного города, чем жить с позорным клеймом вора на лице и отрубленными конечностями.       — В наше время голод - это преступление? — человек с удивлением уставился на совсем еще юную девушку, неожиданно преградившую дорогу гвардейцам. За ее спиной высились два вооруженных человека, видимо, дама была благородных кровей.       — Воровство — это преступление, — снизошел до ответа один из гвардейцев. — Пошла прочь!       — Я требую отпустить его, — девушка была непреклонна.       Гвардейцы расхохотались и попытались отодвинуть хрупкую девицу с дороги, но стражники за ее спиной тут же нацелили в них оружия. Незнакомка открыла ридикюль и небрежно бросила пару крупных и мелких монет на прилавок булочника - они со звоном раскатились в разные стороны. Торговец судорожно кинулся их подбирать - сумма намного превышала стоимость нескольких краюх хлеба.       — Вы сами видели, парень заплатил, отпустите его немедля, — вокруг них уже собралась целая толпа, с интересом наблюдая за развернувшимися событиями.       — Вы не боитесь гнева Короля, угрожая его служащим? Стоит задуматься, а то не ровен час Бастилия распахнет свои двери для такой прелестницы.       Девушка подбоченилась, никак не выказывая страха.       — А вы не боитесь гнева герцогов Анжуйских и Бургундских? А вы не боитесь за свои головы и жизни, если сейчас же не выполните мой приказ? — ее звонкий голос, заставив умолкнуть окруживших их зевак одним лишь упоминанием известных фамилий, разносился далеко по площади, привлекая все больше и больше народа.       Руки, державшие мальчишку, ослабили хватку, и тот что есть мочи рванул сквозь толпу, стремясь затеряться в узких переулках. А девушка победно развернулась и, не удостоив больше взглядом растерянных гвардейцев, удалилась сквозь почтительно расступающуюся толпу в сопровождении охраны, так предусмотрительно выделенной ей отцом. К человеку, наблюдавшему все это со стороны, подошли двое мужчин.       — Отличное представление устроила эта баба, — один из них, безносый и уродливый, похлопал себя по карманам. — Пока все глазели на провал Ломми, мы с Кусакой срезали немало кошельков, господин.       Человек кивнул им.       — Возвращайтесь домой, а мне надо уладить еще одно дело.       Мужчина в шляпе, широко шагая, догнал девушку, собиравшуюся уже было сесть в экипаж. Ее стража уже заняла свое место на запятках, женщина, сопровождавшая ее, первой располагалась в карете, а надменный и элегантно одетый юноша давал указания кучеру. Тихий, словно тень, он подошел к ней. Незнакомка вскинула на него красивые серые глаза, задавая немой вопрос. Человек быстро вложил в ее ладонь монетку и тихо прошептал:       — Сегодня ты спасла одного из наших, бескорыстно. Если у тебя случится беда, найди Двор Чудес, покажи им эту монетку и промолви: Валар Моргулис. Тогда тебя приведут ко мне, моя милая, добрая девочка.       — Но… — она попыталась что-то сказать, но человек уже растворился в пестрой толпе, словно его и не было. (От автора: двуколка — https://vk.com/club110526410? w=wall-110526410_513%2Fall кареты https://vk.com/club110526410? w=wall-110526410_515%2Fall экипажи https://vk.com/club110526410? w=wall-110526410_517%2Fall)