***
Ссадины и порезы больно саднили. Санса поежилась в ванне, горячая вода сегодня не успокаивала, а приносила еще больше мук израненному телу. В покои впорхнула служанка, молча разложила платье на краю широкой постели и сразу же исчезла. Девушка лишь едва взглянула на него, поняв все с первого раза. Если ей принесли одежду, значит, за ужином надлежит явиться именно в ней. Покидая Версаль в спешке, Сансе удалось прихватить лишь пару своих нарядов, остальные же остались в поместье отца, которое арестовали по приказу короля. При мыслях об этом ее сердце сжалось в комочек. Как она была счастлива, отправляясь ко двору, и как несчастна теперь, покинув его. Раньше она никогда не замечала грязи, что была вокруг, — разбойники для нее были лишь пустым звуком. Вернее, не совсем пустым. В книгах, которые читала Санса, разбойники всегда были благородны: помогали бедным, защищали дам в беде, вели жизнь, полную приключений и странствий. Реальность оказалась ужасна. Король, что грезился ей справедливым правителем, кинул в темницу отца и брата, разбойники оказались головорезами из тех леденящих душу историй, что рассказывала им с Арьей старая гувернантка Нэн. Во что же сейчас остается верить? Сейчас бы Санса отдала все на свете, чтобы оказаться дома. С мамой. В голове сразу нарисовался образ леди-матери, строго наставлявшей юную дочь: "Что бы у тебя ни случилось, как бы плохо тебе ни было, не показывай это на людях. Принимая гостей или выходя в свет, на твоих устах должна играть легкая, благожелательная улыбка. Если хочется плакать — плачь дома, в своей спальне, пока никто тебя не слышит". Девушка кликнула прислугу, чтобы те помогли ей облачиться в платье. К ужину она вышла с гордо поднятой головой, прямой осанкой и улыбкой на губах. Словно не было тех страшных событий в лесу, чужой крови на руках и дикого страха от взгляда в серые жестокие глаза Черного Герцога. Сандор уже ждал ее в зале за накрытым столом. Он вежливо отодвинул стул, галантно помогая жене усесться на место. Мягкий свет восковых свечей скрывал от посторонних взглядов ссадины на щеке Сансы, которые она так и не смогла спрятать за слоями светлой пудры. Перед Сансой поставили дымящееся блюдо, и она с неохотой взялась за вилку. Есть и так не хотелось, а под тяжелым мужским взглядом и вовсе все валилось из рук. Сандор и так считает ее неумехой, обузой, не хотелось бы, чтобы к списку ее «достоинств» прибавилась еще и неряшливость. — Вот, возьми, — от скрипучего голоса Сандора Санса вздрогнула, словно очнувшись от полуденного сна. Черный Герцог протягивал ей шкатулку из розового дерева, девушка аккуратно взяла ее в руки, стараясь не смотреть в серые глаза Клигана. — Открой. Это твой подарок на именины. Я не знал, что они у тебя так скоро, иначе подыскал бы что-нибудь другое. Может, потом я сделаю тебе другой подарок, а пока возьми это. Санса поддела крышку шкатулки и обомлела от изумления. Отец никогда не разрешал дочерям брать в руки оружие и очень сильно ругал Арью, когда та втайне от всех таскала тренировочную рапиру Джона и пыталась проткнуть ей чучела на заднем дворе. Эддард всегда говорил им, что стыдно для дамы из высшего света вести себя, как солдафон. И вот теперь ей дарили кинжал. К чему он ей? Защищаться от разбойников? Сансу прошиб холодный пот, едва она снова вспомнила те страшные события. Она думала, что умрет в этом лесу либо ее убьют разбойники, а то и сам герцог. — Благодарю, — вежливо отозвалась Санса, рассматривая кинжал. Тонкая, изящная работа — нечего сказать. — Мне очень нравится. Только я не умею пользоваться оружием. — Научишься. Тебе придется защищать себя, — Клиган налил вино в высокий бокал и протянул его Сансе. — Пей. — Благодарю, ваша светлость, но я не… — Пей, я сказал! — И вот опять этот страшный взгляд, который так напугал ее в лесу. Девушка схватилась за бокал и сделала глоток. Клиган удовлетворенно кивнул. — Хмельной напиток поможет тебе расслабиться. И правда, по телу разлилось приятное тепло, и Санса наконец смогла приступить к трапезе. Мясо было вкусным и ароматным, и она позволила себе расслабиться и насладиться его вкусом. Сандор вновь наполнил ее бокал вином, приказав выпить все до дна. Ранее Сансе не приходилось много пить. Отец изредка позволял им с сестрой бокал на праздник, но не более. Голова начинала кружиться от хмельного напитка, но Клиган упорно продолжал наполнять емкость, требуя от нее пить до дна. — Ваша светлость, мне не стоит больше… Сандор сузил глаза. — Не нравится вкус? Или тебе противно пить со мной? — Только сейчас Санса заметила, что он один опустошил пару кувшинов. — Не противно… Нет! — язык начал слегка заплетаться. И мысли в голове путались. И опять это тягостное молчание. — Ты что там, плакать удумала? — Я сижу тут, ем вдоволь, пока мой отец с братом томятся в темнице. Наверняка они голодны, сидят, не видя солнечного света, а мне даже мысли не пришло спасти их. Сделать что-то, чтобы облегчить их ношу… — Санса всхлипнула, ненавидя себя за эту слабость. — Я была так близко к королю. Он стоял рядом, а мне даже не пришло в голову убить его и… Ах! — Грубые руки схватили ее за локоть, выволакивая из-за стола. — Мне больно, отпустите! Сандор и ухом не повел - тащил девицу за собой, словно тряпичную куклу. И опять этот дикий взгляд, от которого кровь стыла в жилах. Мужчина пинком ноги распахнул парадную дверь. Прохладный воздух пахнул в лицо, но облегчения не принес. Клиган тащил Сансу за собой вглубь розового сада, освещенного лишь тонким блеклым светом молодой луны. Вдруг он вжал ее спиной в деревянную колонну, нависая над сжавшейся фигуркой темной громадой. Сердце ушло в пятки, похоже, оно попросту перестало биться в груди. — Послушай, девочка, что я скажу. Я не стану повторять дважды. — На Сансу дохнуло винными парами. Сандор с такой силой тряхнул ее за плечи, что аж зубы клацнули. — Никогда, слышишь, никогда больше не смей говорить такое о короле, где бы ты ни была! У стен есть уши, уши, принадлежащие королю. Одно неверное слово - и ты окажешься в Бастилии, неподалеку от отца, а меня вздернут на виселице, обвинив в государственной измене. Если хочешь выговориться, то делай это в таких местах, где никого не будет за версту. Запомни — вокруг полно шпионов и предателей. Ты в опасности, круглые сутки, возблагодари небеса, что хоть я в силах защитить тебя, но от всего и я уберечь не в силах. Его лицо было так близко — покрытое шрамами, пугающими и отталкивающими. Но вот в глазах... в глазах не было той дикой ярости, которая плескалась в их темной глубине, когда он убивал разбойников. — Я забыла о них. О тех, кто заботился обо мне, любил меня. Я ничего не сделала! — Санса пуще прежнего залилась слезами, переодически вульгарно икая. — Арья бы не забыла о них. Арья бы убила короля, Арья бы… — Ты совсем не слушала, о чем я говорю? — рявкнул Клиган, резко обрывая ее наивные слова, с его подачи подкрепленные выпитым за ужином алкоголем. — Арья пропала, скорее всего, твоя сестрица уже кормит червей. Все поиски оказались безрезультатными. Ее искали лучшие ищейки короля, ее искали люди Ланнистеров - и никто не нашел ее. Она мертва, смирись с этим. — Ланнистеров? — отозвалась Санса. Слезы мгновенно иссякли. О чем это он толкует? — При чем тут Ланнистеры? — А ты не понимаешь? Глупая, изнеженная пташка! - только и выдохнул Сандор, отстранившись и прекратив наконец сжимать щуплые девичьи плечи. - Когда рушится дом, то люди налетают на него, как стервятники, стараясь ухватить себе камень получше, разбирая его до основания. Ни тебя, ни твою сестру никто бы в Бастилию не бросил. Вы бы остались при дворе, где каждый пожелал бы отхватить себе кусок побольше. А теперь посмотри на ситуацию в целом: твой старший брат в темнице, как и отец, Джон на краю света, и неизвестно, вернется ли он живым. В Париже остались ты и Арья. Те, кто завладел бы вами, имел бы шанс наложить руку на герцогство Старков. Младшая сестра, старшая — значения не имеет. Скажи-ка мне, дорогуша, не получала ли ты предложение руки и сердца от кого-нибудь из этой златовласой семейки? — Мсье Тайвин, — пролепетала Санса. Это было так давно, словно в другой жизни, она почти и забыла, как на нее сыпались предложения кавалеров. Красивые прогулки с Лорасом, ослепительное высшее общество… — Это было еще до того, как твой отец попал в немилость, ведь так? Ты была ценным цветочком, который смог бы пополнить казну Тайвина. Ты отказала ему, поэтому Ланнистер нацелился на Арью. Ее нежелание выходить за отпрыска Таргариенов было слишком явным, а когда Рейгар умудрился угодить в Бастилию, то помолвка, само собой разумеется, стала уже не так важна. Если бы все пошло по его плану, Арью бы выдали за Джейме. Но раз тот уехал, то остался этот недомерок Тирион. — Карлик! — ахнула Санса, на мгновение позабыв о манерах и тактичности. — Да, моя дорогая! — Но откуда вам столько известно? И зачем Ланнистерам я или моя сестра, у них и так вдоволь денег и власти. — Ты жила при дворе и ничего не знала о интригах и иерархии? Какая же ты еще малышка... Такие люди, как Тайвин Ланнистер, всегда жаждут как можно больше власти. Людовиком XIII управлял Красный кардинал. Именно у него была вся власть. Но его сын, он не допускает никого к власти, кроме себя. Если он не побоялся устранить даже таких могущественных герцогов… Сделать из короля свою марионетку — вот истинная цель Тайвина. Санса не понимала. Правда не понимала, что к чему. Прежде ей не приходилось задумываться о хитросплетении дворцовых интриг, об использовании кого-либо в своих целях. Она жила в хрустальном дворце, который выстроил для своих дочерей отец, но была грубой силой вырвана из него и брошена в суровую реальность. Мысль о том, что Арью могли отдать за карлика, не давала ей покоя. Неужели такое вообще возможно? — Если хочешь знать ответы на некоторые вопросы, я могу открыть тебе истину, — прохрипел мужчина, снова нависая над нею. — Но не сегодня. Я провожу тебя в покои. Подумай над тем, что если хочешь выжить в этом прогнившем мире, то тебе надо стать сильнее. Умнее и хитрее. Но говорить мы будем только наедине, вдалеке от стен поместья. Ты меня поняла? Его голос был груб, шрамы искажали лицо в неверном свете луны, но глаза не были налиты яростью. На миг Санса вспомнила, почему ее так тянуло к этому странному и нелюдимому человеку. Несмотря на шрамы, изуродовавшие в общем-то по своему привлекательное лицо, от Клигана веяло надежной защитой и мужественностью. Девушка никогда не чувствовала такой силы от Лораса или еще от кого-либо из толпы своих воздыхателей. Уже позже, свернувшись на огромной пустой кровати, Санса начала размышлять над словами Черного Герцога. Он прав: если она останется такой же слабой и наивной, то непременно попадет в такой же конфуз, как, например, с этими жуткими разбойниками в лесу. Перед тем как заснуть, она дала себе обещание, что обязательно сможет измениться сама и изменить свою жизнь.***
Сандор прислонился спиной к холодной стене конюшни. Неведомый, конь, такой же черный, как и его хозяин, зафыркал в своем стойле, требуя к себе внимания. — Не сегодня, мой друг, не сегодня, — хрипло отозвался Клиган, в который раз прикладываясь к винному меху. Так глупо он себя не чувствовал давно. Девица опять вывела его из себя своей непроходимой тупостью. Он вытащил ее из дома, чтобы вправить дурище мозги. Почему же в тот момент, когда он увидел ее голубые глаза, полные слез, ему вдруг вспомнилось, как он был наивен не меньше, поверив в любовь и искренность Амареи Фрей? Смягчился, не удержался, начал нести всякий бред. В особенности про ее сестру. Все, что он помнил о которой, так это то, что у девчонки напрочь отсутствовали манеры леди и что Ланнистеры бесились из-за ее помолвки с отпрыском Таргариенов. Серсея рассказала ему об этом еще тогда, когда была его любовницей. Старый черт давно рвался к власти. При Людовике XIII он достиг небывалых высот, его власть была сопоставима лишь с властью кардинала. Но сын никчемного правителя-марионетки предпочел править единолично, устранив даже малейшее влияние над собой. Арья или Санса не просто были для него богатыми невестами — заключи его дом брак с одной из сестер, для Ланнистеров это бы стало отличным подспорьем в грядущей второй Фронде. Союз двух настолько могущественных герцогов мог привести к катастрофическим последствиям. Не зря Людовик так торопился с браком, для младшей, Арьи, Таргариены были более преданы в этом плане, в отличие от Тайвина, некогда состоявшего в заговоре с принцем де Конде. Предлог помирить вассалов был лишь тонкой ширмой. Это понимали все, кто хоть немного разбирался в хитросплетении интриг Людовика. Санса же… Тут мотивы Людовика для Клигана были совсем загадочны — он позволил ей выбрать мужа… И ее навязчивость тогда, в Париже, показалась Сандору чьей-то хитрой игрой. Только сейчас он четко осознал, что Санса — это не пешка в чужой игре, а просто напуганная девушка, которая и понятия не имела, что творится вокруг. Удивительно только, что он не смог понять этого гораздо раньше…