Время моей любви

      Санса, как и положено хозяйке дома, распрощалась с гостями, выразив им свое сочувствие. Серсея несколько дней пролежала в лихорадке, в бреду называя имя сына. Лекарь снял жар, помог маркизе встать на ноги, но после болезни она словно лишилась чувств и эмоций и казалась теперь обычной куклой, безжизненной и бездушной. Тайвин Ланнистер, хоть и был бледен и явно хвор, держался с достоинством, приняв известие о гибели внука. Они с Клиганом выследили еще двух разбойников, что шныряли в округе, и подвергли тех пыткам. В конце концов бандиты сознались, что ограбили знатного лорда. Правда, в показаниях путались: один почти с точностью описал кого-то похожего на Джоффри, другой твердил о темноволосом графе, однако в одном они сходились — в нападении на карету с гербами.       Одному лишь удивлялась Санса: как Черному Герцогу удавалось быть таким спокойным и хладнокровным, отвечая Ланнистеру на все каверзные вопросы. И посему, когда их карета скрылась в дорожной пыли, Санса выдохнула с облегчением.       — Ваша светлость, желаете ли вы чего-нибудь? — За то время, что она прожила с мужем, Санса научилась практически угадывать его желания. Если он был слишком раздражен, гневался, быстро выходил из себя, она приказывала подать герцогу немного вина и коня для выезда, если обожженный уголок его рта нервно дергался, то лучше было просто налить ему вина и уйти, чтобы не попасть под горячую руку. Если же муж был предельно спокоен, можно было даже навязать ему небольшую прогулку. Но сегодня его взгляд был ей непонятен.       — Да, подожди здесь. — Чего угодно ждала Санса от мужа, но никак не того, что он чуть позже вылетит во двор на своем огромном скакуне. На лету Сандор подхватил ее, грубо втиснув на лошадь перед собой.       — Ваша светлость! — только и успела вскрикнуть Санса. Слуги поспешно открыли ворота хозяину, и тот пустил коня в галоп. Было ужасно неудобно, к тому же Санса боялась свалиться, хотя Сандор и удерживал ее от падения, обхватив мускулистой рукой за талию. Он остановился лишь, когда они выехали за город, и небрежно спустил ее на землю.       — Платье пришло в негодность, — пробормотала Санса, разглаживая юбку, пока Сандор привязывал коня к дереву.       — Нашла время думать о таких глупостях, — фыркнул Клиган, бросая ей кинжал в ножнах. Санса изловчилась, поймала его на лету и с удивлением воззрилась на мужа.       — Нападай, — скомандовал он, — изо всех сил постарайся меня хотя бы задеть.       Когда приказывал Черный Герцог, надо было подчиняться — это Санса тоже усвоила хорошо. Она осторожно сделала выпад, но Клиган легко от него уклонился.       — Ты похожа на старую клячу. Если будешь и дальше так неуклюже двигаться, то никаких успехов тебе не добиться.       — Сами попробуйте скакать в таком платье, — рявкнула Санса излишне, как ей показалось, громко. Но сейчас Сандор так ее разозлил, что она просто вышла из себя. — Ведете себя так, словно я тряпичная кукла! — Несколько мощных взмахов, до боли в мышцах, но Клигана все равно не достать. Злость на него уже выплескивалась через край, Санса, как полоумная, делала выпады, стараясь хоть немного дотянуться до Сандора. — Вы так спокойны, а я чуть с ума не сошла, пока Ланнистеры здесь были. Я думала, нас раскроют, а меня повесят.       Неожиданно Санса наступила на подол платья и непременно упала бы, не подхвати Сандор ее на руки. Слезы, так давно сдерживаемые, хлынули потоком из глаз. Она плакала, уткнувшись лицом в белую мужнину рубашку, совершенно не заботясь о том, как сейчас выглядит.       — Поэтому я и вытащил вас сюда, снять напряжение, — хриплым голосом отозвался Клиган, вдруг перейдя на "вы". — Не думайте, что все это время я был спокоен. Не могу не отметить ваше мужество, герцогиня. И… Вы так выросли.       Слезы вмиг иссякли, Санса запрокинула голову, заглядывая в серые горящие глаза. Странная волна удовольствия прошлась по телу, а в голове прозвучали слова маркизы де Баратеон — и осознание возможной правоты Серсеи вдруг лишило ее сил, заставив застыть. Она влюблена в Клигана. Она влюбилась в Черного Герцога? ***       — Поздравляю с покупкой! — Григор оскалился в ухмылке, поигрывая пальцами с рукоятью оружия, кривой сабли с широким лезвием. — Не дороговато ли вы отвалили за эту страхолюдину?       Джейме мельком взглянул на Бриенну. До того момента, как графиня взглянула на него, она держала голову прямо, устремив невидящий взор куда-то вдаль. Теперь, похоже, ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Хотя Ланнистер ощущал примерно то же самое, он ведь находился в положении не намного лучше, чем она. Впрочем это как поглядеть: его хотя бы не продали в гарем, чтобы сделать наложником. Для него еще не все потеряно, из этой передряги есть шансы выбраться. А что же будет с девицей? Тормунд небрежно швырнул Клигану кожаный мешок.       — Я думаю, что сегодня ты хорошо обогатился, пират. Где же ты взял такую добычу?       — Не твое дело, пират, — процедил Григор сквозь зубы и смачно плюнул на пол. — Проваливай, если не хочешь еще что-нибудь купить.       — У тебя больше ничего нет, — невозмутимо заметил Манс, но в его голосе явно слышались нотки неприязни. Джейме удивленно вскинул брови.       — Знатный у тебя пленник. Продаешь? — Ланнистер мало сталкивался со старшим братом Сандора Клигана из-за того, что тот практически не появлялся при дворе: с ранней юности Григор начал нести службу у короля. Сначала в должности простого матроса, потом купил чин повыше, затем приобрел военную славу во время рейда на пиратов пять лет назад и получил командование. И теперь перед Джейме стоял уже не тот рослый и крепкий мальчишка, каким он и запомнил старшего Клигана, а настоящее чудовище громадных размеров с позорным клеймом предателя.       — Полагаю, ты уже и сам знаешь ответ на этот вопрос. Забирай свои деньги и передай нам пленницу. — Тут стоило лишь удивиться: обычно манера разговора Манса была крайне учтива, что выдавало в нем благородное происхождение, но сейчас его речь была на редкость грубой. Может, у них так просто принято общаться между собой? Или же тут есть место личной неприязни? Странно, но, наблюдая за диалогом двух пиратов, Джейме совсем позабыл о Бриенне, которая в это время, некрасиво разрумянившись, старалась скрыть свое смущение и слиться с женщинами, которые все еще ждали своей очереди быть проданными.       — Прелесть моя, не бойся меня, — гаркнул Тормунд, и графиня отшатнулась. Пират дал знак старухам, и те укутали ее чадру, которая едва ли доходила Бриенне до икр. — Пойдем, я угощу тебя местными сладостями, тебе понравится. Вот увидишь, какой галантный мужчина тебе достался. — В другой ситуации Джейме посмеялся бы от души, только тут был не этот случай, ибо пират, к которому Ланнистер уже успел проникнуться симпатией, купил себе в рабыни графиню Тартскую, называемую за глаза Бриенной Красоткой.       Джейме всегда было плевать на людей, что его окружали: знатных дворян, придворных дам, даже на короля. Для него всегда на первом месте была его семья: сестра, которую он любил всей душой, брат, который, несмотря на свое уродство, был для него самым прекрасным человеком. Кроме Серсеи, женщин для Джейме не существовало, но почему-то это неуклюжее, с виду неказистое существо вызвало в нем такую бурю эмоций, что, поддавшись импульсу, он даже попытался ее выкупить.       Кто-то и когда-то говорил ему, что вдали от родины даже незнакомый человек, но твой соотечественник, может стать близким на какое-то время, в особенности если у вас есть общая беда. По крайней мере, Джейме хотелось думать, что все его чувства именно от тоски по дому и семье, а не от ощущения беззащитности этой женщины.       Они покинули торги, и Ланнистер пребывал в полной уверенности, что они вернутся обратно на корабль, однако их процессия углубилась лишь дальше в город.       — Разве мы не отплываем?       — Нет, я не хотел бы лишиться столь ценного пленника, — Манс мягко улыбнулся, но от этой улыбки у Джейме мурашки по коже побежали. Это как-то было связанно с Григором? Или он ошибался? Искоса Джейме глянул на странную парочку — пирата в чалме, что нацепил на себя все свои украшения в честь парадного выезда в город, и покорно идущую за ним женщину в чадре, что явно была ей мала. Забавная картина. Так почему же ему не хочется смеяться?       — Вы думаете, он захочет украсть меня? — Джейме решил хоть как-то попробовать поднять себе настроение, а заодно, может быть, что-то выведать, прояснить ситуацию. — Я вообще не думаю, что он меня узнал.       — Слухи, мой наивный друг, слухи — они, словно море в часы прилива: разливаются по всему берегу. Да и были люди на этой «ярмарке», что хорошо помнили твое лицо. Быть может, этот недалекий пират и не узнал тебя, что и не удивительно, так как дальше своего носа он не видит ничего, но его отвратительный товарищ, Эурон Грейджой, опальный викинг, явно в курсе, кто ты.       — Вы знакомы с ним?       — Увы. Мне довелось с ним иметь знакомство довольно близкое. И оно не принесло мне ничего, кроме проблем. Несомненно, в погоне за золотом, ослепленный его блеском, он попробует забрать у меня такого важного пленника. Грейджой никогда не нападет на меня в лоб, а вот послать для такой цели тупицу, которого природа по ошибке одарила титулом, он может. Много силы и мощи, но ума разве пол-унции, а то и меньше.       Жарко. Кровь Христова, как же здесь жарко. Даже самое изнурительное лето в Париже не было таким. Палящее солнце грозило выжечь глаза, сознание плыло, а из-за невыносимой духоты было тяжело дышать — легкие горели, каждый вздох отдавался болью в сердце.       — Потерпите, ваша светлость, нам осталось совсем немного. В моем доме вам предложат прохладительные напитки, а также вы сможете остудиться в бассейне.       — В вашем доме? — растерянно переспросил Ланнистер. — У вас есть дом?       Манс запрокинул голову назад и зашелся в заливистом смехе.       — Ты думал, я живу на корабле? — Стыдно было признавать, но Джейме и правда так подумал. Он ничего не знал о пиратах, все истории о них были либо жутко приукрашены с целью как можно больше очернить их братию, либо наполнены сладкой ложью, романтизируя загадочные и свободные образы этих людей.       — Простите, мои расспросы недостойны. Обитая при дворе, я не знал иной жизни за его пределами. Да и пиратство было для меня загадкой.       — Знаешь, что я тебе скажу, парень, — выбирайся из своей скорлупы. Если тебе повезет и выкуп пройдет гладко, не возвращайся к рутине. Ты чем-то похож на меня, полагаю, что тебе тоже претит придворная мишура и бесконечная вереница приемов. Когда я вращался в высшем свете, мой мир этим и был ограничен. На твоем месте я бы посмотрел на мир. Сейчас ты видишь его таким, каков он есть на самом деле — со всей его грязью и прелестью одновременно. И да, отвечая на твой вопрос: у меня действительно есть дом, куда я могу вернуться, чтобы отдохнуть от моря, насладиться тихой семейной жизнью. У многих матросов нет своего угла, к сожалению, и корабль — единственное их пристанище. Но не все так живут, Тормунд, к примеру, тоже был когда-то беден, но благодаря своим талантам, лидерским качествам и отваге в боях, смог подняться и до капитана, накопить достаточно денег, чтобы приобрести свой тихий островок в океане безумия.       Джейме понял, что и правда ничего не знает — ни о жизни вне Франции, ни о обычаях и быте народа. Представляя себе жилище пирата, он воображал хибару с глиняными стенами или же таверну, где в глубоком подполе корсар мог найти себе убежище. Но в его голове не укладывалось, что кто-то вроде Манса, даже будучи капитаном, может иметь свой маленький дворец.       Здание было окружено глухими толстыми стенами, словно укрепленный маленький город. Огромный внутренний двор, окруженный мраморными и гранитными колоннами, поддерживающими подковообразные арки, поражал воображение. Тут и открывался истинный смысл слов — сказка Востока. Колоны, расписанные тонкими эмалевыми узорами, что Джейме видел только на рисунках заморских художников, наконец стали явью. И судя по всему, ему предстояло сегодня еще многому удивиться — поведение Манса также переменилось.       — Добро пожаловать в мой дом, будьте сегодня моими гостями. Ибо они приносят с собой блага и становятся причиной прощения прегрешений обитателей дома.       Ланнистер открыл было рот от удивления. Не ожидал он таких странных речей от пирата, пусть и благородного.       — Не обращай внимания, хар-р-р! — Здоровенная лапища опустилась ему на плечо. — Наш капитан чтит чужую культуру и, находясь в чужой стране, придерживается их обычаев. Здесь, в Алжире, гость — это святое, пусть даже он и является пленником. — Но следом Тормунд ухмыльнулся: — Но не злоупотребляй гостеприимством. Если когда-нибудь ты решишься вернуться и выдать его жилище, живым тебе не уйти. Это я так, предупреждаю тебя на всякий случай.       Манс не солгал, назвав это пристанище своим личным тихим островом: вокруг хлопотали служанки, укутанные в длинные одежды, молчаливые исполнители чужой воли. Хозяину даже не приходилось говорить, чего он хочет, — те знали свое дело наперед. Их провели в закрытую беседку, где крыша спасала от палящего солнца, а небольшой фонтан посередине щедро орошал лицо прохладными капельками воды.       Манс дал знак располагаться на подушках, что лежали прямо на мраморном полу.       — Здесь так принято, — просто пояснил он. И прежде, чем Джейме обеспокоился отсутствием Бриенны, добавил: — Ваша уважаемая знакомая умрет от жары, если ее не переодеть, она обязательно присоединится к нам немного позднее. А если ее новый владелец даст согласие, возможно, вам даже разрешат с ней немного поговорить, а пока отведайте местных угощений, сейчас принесут прохладительные напитки. Мы довольно долго были в пути, и вскоре нам вновь предстоит долгое плавание, поэтому почему бы сейчас не насладиться всеми благами? Отведайте щербета. Я в восторге от этого питья, его изготавливают из шиповника, кизила, розы или лакрицы, он спасает от обезвоживания, а этим страдают многие странники, впервые посетившие столь жаркие страны. К тому же мои кулинары изготовили к моему приезду восхитительные халву, рахат-лукум и мютаки. Здешние жители очень любят эти сладости. Бьюсь об заклад, даже при дворе едва ли вы пробовали нечто подобное.       Сладости были слишком приторными, у Джейме сводило зубы, фрукты вязали рот, в мясе было столько специй, что он даже закашлялся, а горячий черный напиток был настолько горек, что Джейме едва не выплюнул его.       — Никому они не нравятся с первого раза, — философски заметил Манс, тщательно пережевывая рахат-лукум, на который Ланнистеру даже смотреть было тошно. Чтобы хоть как-то отвлечься, он наконец завел разговор, который не давал ему покоя.       — Что теперь будет с графиней, которую вы выкупили? Какая судьба ее ждет?       Проникновенный взгляд разбойника, казалось, срывал покровы одежды, обнажая душу, распознавая потаенные страхи, надежды и мысли.       — Скажите-ка, кто она вам? Вы беспокоитесь о ней больше, чем о юноше, что мы взяли в плен, больше, чем о всей команде. Вы хотели выкупить ее, на вашем лице искреннее беспокойство. Что вами двигало? Ответьте мне.       — Простите, но на этот вопрос я не могу дать ответа. Эта девушка… Я бы очень хотел вернуть ее домой. Назовите цену, и я заплачу, как только выкупят меня самого.       — Сожалею, но это уже зависит не от меня. Поговорите вечером с Тормундом, но я сомневаюсь, что он отдаст вам свою добычу.       Джейме лишь ухмыльнулся. Так или иначе, он вознамерился помочь пленнице. Тут девушки, одетые в откровенные наряды, что-то сказали по-арабски Мансу, и он дал им знак рукою.       — Я оставлю вас ненадолго наедине с этой женщиной. ***       Джейме с трудом узнал одетую в широкие шаровары графиню Тартскую, увешанную тяжелыми золотыми украшениями, с накладными прядями, скрывавшими толстую шею. Сейчас она выглядела даже немного женственно. Женщины подвели ее глаза черным углем, отчего они стали еще ярче.       — Ваша светлость! — Бриенна закрыла лицо руками, стыдясь своего открытого наряда. — Ваша светлость. Вы хотели мне помочь. Простите мне мою грубость в последнюю нашу встречу. Если бы я знала, как все плачевно обернется…       — Не вините себя, присядьте, — Джейме жестом пригласил графиню присоединиться к нему. Бриенна растерянно опустилась на подушки, так и не поднимая взгляда. — Забудьте все то, что было ранее. Мы с вами находимся в одинаковом положении — пленники пиратов в чужой стране. Я пока и сам не знаю, что делать дальше, но обещаю, что найду выход из сложившейся ситуации и помогу вам.       — Вы не обязаны что-то делать для меня, — покачала головой Бриенна. — Я не прошу у вас этого. Но здесь есть еще один человек, которого я сопровождала в пути и не смогла защитить. Я была бы счастлива, если бы вы помогли ей.       — О ком вы говорите? — Джейме уставился на Бриенну, не понимая, о чем она толкует.       — Дейенерис, герцогиня де Таргариен. Она в беде. Ее выкупили передо мной.       Ланнистер молчал. Из-за вихря событий на торгах он совсем забыл об отпрыске Таргариенов. А ведь изначально он задавался вопросом, как оказалась здесь сама герцогиня Бретоньская.       — Значит, вы с Дейнейрис как-то связаны. Я просто идиот, раз не понял этого раньше. Простите, что отхожу от темы нашего разговора, но не посвятите ли вы меня, что произошло при дворе и как вы оказались в плену у Григора Клигана. Это очень важно, до меня давно не доходили вести с Парижа, как о том, что там происходит, так и о том, что Клиган предал корону.       Бриенна отхлебнула вина, видимо для храбрости.       — Я не знаю, что произошло в точности. Все, что мне было известно, когда я покидала столицу, так это то, что главы дома Таргариен и Старк заключены в Бастилию. Причины мне не известны. Перед отплытием по последним слухам стало известно, что Санса Старк была обесчещена Черным Герцогом, а младшая дочь, как и Эйгон Таргариен, пропала без вести. Я не была свидетельницей этих событий и о происходящем знаю только из кривотолков. Но думаю, часть из них не лжет. Меня попросили сопроводить герцогиню, увести ее прочь, пока не улягутся страсти, но по дороге на наш корабль напал Григор Клиган. Нападение было организованным, нашу команду разбили в считанные мгновения, словно кто-то заранее знал, где мы будем проплывать. После этого вы и сами знаете, что произошло — нас доставили на невольничий рынок, где мы и были проданы.       Джейме молча обдумывал все, что графиня ему рассказала. Вот, значит, как. Что такого могло произойти, чтобы король бросил в темницу своих верных подданных, да не абы кого, а самих герцогов. Двух самых могущественных людей во Франции. Неужели Людовик не боится новой Фронды?       — Я не уверен, что могу помочь герцогине, — честно ответил Джейме, — я и понятия не имею, кто ее выкупил и как до нее добраться. Но вам, возможно, помочь смогу. Я прошу вас быть храброй и хранить надежды на лучшее. Доверьтесь мне.       — Я буду верить... — Бриенну уже увели, а Ланнистер все никак не мог прийти в себя после ее рассказа. Нужно вернуться домой любой ценой. Несомненно, отец и брат в силах защитить семью, но, когда тучи сгущаются над головой, лучше держаться всем вместе. Джейме посмотрел в ту сторону, куда удалилась под конвоем Бриенна. Многие ли женщины могли сохранять спокойствие, будучи в таком плачевном положении? Графиня Тартская держалась весьма достойно, более беспокоясь за другую девушку, нежели переживая за свою безопасность. Джейме смутился собственных мыслей. Почему он вдруг так восхитился ей? Так или иначе, а разговор с Бриенной помог ему вновь обрести уверенность в завтрашнем дне...