***
— Ты не обязана была меня выгораживать. И отвечать им. — Клиган и сам себя не понимал. За обедом он был так близок к тому, чтобы набить рожи мелкому ублюдку и его папаше. Они намеренно провоцировали Сансу. Зная о ее стеснительности и пугливости, Сандор думал, что жена ограничится вежливой улыбкой, но никак не ожидал защиты с ее стороны. Хотя он и не мог сказать, что это было неприятно. Странное это чувство, когда кто-то готов защитить тебя. Твою уродливую рожу. — Не обязана? — Наверное, впервые Сандор видел жену в таком гневе. — Да как он посмел говорить такие мерзости о вас? Вы не должны слушать его. — Да что ты так завелась-то? Я привык к подобным высказываниям, они меня не задевают. — Нет! Так нельзя! — Санса топнула ногой. — Нельзя. Вы не уродливы, нет. Его глупая жена и не подозревала, насколько она пленительна была в этот миг. Ее глаза сверкали упрямством, гневом и решительностью, распущенные волосы раскинулись по плечам, а из-за чуть распущенного корсета рукав платья съехал, обнажив белое плечико, но она этого даже не замечала. Как не замечала и того, что сегодня они будут спать в одной небольшой кровати. И здесь не было слуг, которые помогли бы ей раздеться. Сандор с каким-то несколько садистским удовольствием развернул Сансу к себе спиной и принялся дергать шнуровку корсета, слушая ее гневную речь. — Как могут люди вас осуждать, даже не зная, какой вы?! — А как же ты? — Клиган резко повернул Сансу к себе и, глядя на нее сверху вниз, спросил: — Что, ты ни разу не смотрела на меня с отвращением? На мое изуродованное лицо? Когда видела все эти рытвины, трещины и обгорелую плоть? Сандор ожидал услышать что угодно, увидеть наконец привычную робость и смущение, но жена вновь смогла его удивить. Она не испугалась, но стыдливо потупила глаза. — Простите меня. — Ее щеки залила розовая краска, она казалась столь милой, что он на мгновение забыл обо всем на свете. — Ничего ты не знаешь, глупая пташка. — Сандор тактично отвернулся, чтобы не смущать ее. Было ожидаемо, что супругов поселят в одной комнате, как-никак, вся Франция судачила теперь об их скоропалительном браке. В глазах юных дев и матрон он развратник, гнусный насильник, опорочивший уже вторую девицу на своем веку, и, скорее всего, еще сотни других, о которых никому неизвестно. В глазах многих людей Санса — невинная душа, ставшая случайной жертвой Черного Герцога. Лучше ей и оставаться таковой, ибо, защищая его, она вызовет недоумение и кривотолки среди знати и станет изгоем, так же, как и он. Надо поговорить с ней об этом. Рано или поздно король прикажет им вернуться ко двору, и Сансе надо научиться играть свою роль. Ее будут жалеть матроны, а молодые девушки восхищаться стойкостью и храбростью, осуждая герцогский поступок, не зная истинной его подоплеки. Пусть — Сандор готов был принять удар на себя, дабы не очернять светлое имя Сансы. — Ты не обязана, не должна выказывать своего ко мне отношения, а уж тем более защищать меня. — Вы правы, я глупа! — Кровать скрипнула, простыни зашуршали, и Клиган позволил себе обернуться. Санса среди белых простыней походила на воздушную деву — легкую, прекрасную, утонувшую в пене кружев своего пеньюара. Такая юная и соблазнительная. Придворные мужчины со смеху бы давились, узнай они, что за столько времени он не притронулся к жене, с коей брак был закреплен пред лицом короля, а также с той, которую он посмел лапать у всех на виду. — Я глупа, потому что, как и все, считала вас человеком беспринципным, жестоким, озлобленным на весь мир, циничным. Но вы другой. Пусть и не святой, со своей темной стороной, но она и делает вас тем, кто вы есть. Никто из тех, кто восхищался моей красотой, не заступился за меня, когда отец угодил в тюрьму. Я осталась одна на всем свете — мать была далеко, сестра и вовсе пропала без вести, вы не побоялись пойти даже против самого короля. Я глупа, не видела этого раньше. Поначалу я и правда вас боялась, вы меня жутко пугали… Сандор стянул сапоги и с непониманием уставился на Сансу. За ужином она выпила три чарки вина и, должно быть, немного захмелела. Может, то, что она сейчас говорит, просто пьяный бред? Но сердце, давно погрязшее в грехе, пороке и цинизме, как верно уже заметила его леди жена, отчего-то забилось сильнее обычного. Наверное, сейчас, в этот самый момент, в тепле чужих покоев, Санса была куда сильнее, чем он. Клиган всегда считал себя сильным, стойким, не падким на лесть, считал, что умеет видеть людей насквозь. Санса, в отличие от остального сброда, сумела затронуть какие-то глубоко спрятанные чувства в его душе. Еще никому, кроме матери, не удавалось подобраться к нему настолько близко. Сандор все чаще задавался вопросом: почему он до сих пор закрывал глаза на растущую силу и самостоятельность Сансы? И теперь точно знал ответ: он просто хотел, чтобы она была все так же зависима от него. Ждала его помощи в любую минуту. Впрочем, здесь Клиган и сам себе противоречил — ему нравилась эта новая сторона робкой девицы Сансы. — Значит, я больше тебя не пугаю? — Клиган пригвоздил Сансу к ложу, нависая над ней, горячий и сильный. — Ты меня не знаешь, не знаешь, что я могу с тобой сделать, если не перестанешь провоцировать меня своим глупым щебетом. А теперь, будь добра, прекрати меня донимать. Сандор резко поднялся с ложа, бросил на пол подушку и вышел вон, крепко заперев двери. Пожалуй, ему стоило сегодня спать отдельно от жены.***
— Вы так прелестны, леди Клиган! — Резкий писклявый голос жены Русе Болтона неприятно резал слух. — Вы… очень милы. Спасибо, леди Уолда, — Санса с трудом смогла подобрать нужный комплимент. Полная девушка, что сидела напротив нее, не отличалась красотой или изяществом. Утром, едва на улице начало светать, Сандор покинул поместье Болтонов вместе с хозяином и его сыном, оставив жену на попечение новой леди Болтон, которая не придумала развлечения лучше, чем целый день сидеть за вышивкой, попивая красный чай и ведя бесконечно пустые разговоры о погоде за окном и парижской моде. Сансе хотелось воскликнуть: "Да полно вам, все равно вы не влезете ни в одно из них". Но природная вежливость не позволяла этого сделать. Санса в очередной раз едва подавила смешок: вдруг стало очевидно, что даже про себя она думает словами Сандора. Санса вспомнила о его поведении накануне и, разозлившись, на мгновение потеряла контроль над собой и больно уколола палец иглой. — Да черти тебя дери, — выругалась она и тут же поймала испуганный взгляд леди Болтон, которую окрестила про себя «толстой Уолдой». Это было зло и неправильно, но Санса не могла ничего с собой поделать — слишком раздражала ее эта девица, которая то и дело пыталась завести разговор о Сандоре. В приемной комнате стояла и без того напряженная атмосфера. Еще бы, ведь до этого Черный Герцог опорочил сестру Уолды, черт знает, какую-то там по счету Фрей, и в глазах Уолды он поступил так и с самой Сансой. Леди Болтон не скрывала своего враждебного отношения к Клигану, раздражая тем самым Сансу еще больше. — Ваш муж, герцог, он кажется очень… суровым. — Санса бросила в сторону леди Уолды предупреждающий взгляд, но та, кажется, не заметила его, продолжая увлеченно болтать. — Случись мне оказаться на вашем месте, я бы лучше покончила с собой, Санса глубоко втянула в себя воздух. Сейчас она находилась в чужом доме и не имела права оскорбить хозяйку, хотя ей и с трудом удавалось подбирать слова. Лишь обида на мужа помогала держать себя в руках. Иногда герцог был редкостной сволочью, и все-таки слухи, которые окружали его, появились не с пустого места. Он был словно пес, что кусает руку, которая пытается его приласкать. И теперь Санса понимала, почему Сандор был озлобленным на весь мир. Каждый человек, каждый чертов человек пугался его обожженного лица, обсуждал это, словно герцог был виноват в случившемся. Клиган приказал ей перестать защищать его на людях, но чем больше толстуха Уолда говорила мерзостей, тем больше душил Сансу гнев. — Вы так спокойны рядом с ним. У вас сильный дух, герцогиня. Мне так жаль вас. Он сделал с вами практически то же самое, что и Амареей. Вы знали, что моя сестра была его невестой? — Невестой? Я слышала другую версию. — Их и правда было много. Дамы при дворе без устали судачили об этом, стращая юных дебютанток Черным Герцогом, рассказывая, как этот дьявол ловит в свои сети неопытных наивных глупышек — едва ли не съедает за завтраком по девственнице. Поначалу Санса и сама в это верила, и, быть может, до сих пор ее бы мучили догадки, если бы, еще будучи при дворе, она не поделилась этими байками с Арьей. — Этот бред тебе наговорили старые кумушки, которые ссохлись, подобно изюму? — Арья заливисто смеялась тогда, и сейчас Сансе очень хотелось услышать этот некогда так раздражавший ее смех сестры. — Брехня. "Ами-открой-ворота" побывала как минимум под тремя мужчинами. Этот уродливый герцог не порочил ее, думаю, она сама все подстроила. В общем получила по заслугам. — Тебе-то откуда знать? — Слышала вчера в игровой комнате, мужчины вспоминали эту бедолагу. И им я верю больше, чем придворным сплетницам. — Ты-то что делала в игровой комнате? — ужаснулась Санса. — Женщинам нельзя посещать ее. Ты погубила свою репутацию! — Успокойся, меня никто не видел. Под столами столько места, что я уместилась под одним из них, даже в своем неудобном платье. — Но раньше ты говорила другое. Что это он соблазнил ее, опорочил в глазах общества, после чего бедняжка повесилась. — А я просто пугала тебя, вот и все, — заржала, словно лошадь, сестра и скрылась от нее, затерявшись в толпе придворных. Сердце болезненно сжалось: где же сейчас ее сестренка? Санса все бы отдала, чтобы толстая жена графа Болтона растворилась в воздухе, а вместо нее появилась Арья. Чумазая, в рваном платье — так она любила бегать по родовому гнезду Старков. — Другую версию? — леди Уолда судорожно вздохнула. — Верно, — мягко улыбнулась Санса, тряхнув медными волосами. — Разве ваша сестра и герцог были официально помолвлены? — Не… нет, — испуганно икнула леди Болтон. — Значит, она не была его невестой, — подытожила Санса, и в комнате повисло тишина. Больше они не разговаривали, лишь молча занимались вышивкой, думая каждая о своем. В частности, Санса о том, как ей одиноко без сурового герцога. Уже долгое время они были только вдвоем, и, похоже, она настолько привыкла к мужу, что уже не представляла, каково это жить, когда за твоей спиной нет крепкой стены — нет Сандора Клигана.***
— Ваше поместье случайно не проклято? — Болтон поправил на поясе два кремневых пистолета, проверяя, хорошо ли они закреплены. Охота на вепря всегда была опасным делом, и лучше было лишний раз убедиться в исправности и выборе оружия. Собаки уже натягивали поводки в предвкушении погони. Сандор не охотился уже довольно давно и успел позабыть, сколько этих натасканных, натренированных животных гибнет в схватке с диким зверем. Эти тоже, скорее всего, сегодня будут растерзаны. — Что вы имеете в виду? — Клиган, как и граф, проверил кабанье копье — короткое, не более шести-семи футов, тяжелое с широким острым наконечником и перекладиной, поперечной древку. Неведомый громко фыркнул, словно оповестил хозяина, что он тоже не прочь поразмяться. Сандор ласково потрепал его по гриве. — Уже двое Ланнистеров, посетивших его, умерли. — Болтон закрепил на поясе охотничий рог — словно последний штрих в их сборах и дал знак егерям о том, что пора отправляться в лес. Сейчас у кабанов был период спаривания, а значит, охота была вдвойне опасна. — Насколько я слышал, только Джоффри, — усмехнулся Сандор. — Один раз бывал там и Джейме, но я не слишком расстроюсь, если этот златовласый хер помер где-то в море, на пару с моим братцем. — Я говорю не о нем... — Глаза Русе Болтона были столь же невыразительны и блеклы, как и сам граф. По ним нельзя было сказать, чего он хочет от собеседника, поэтому Сандор приготовился выхватить оружие, коли в том будет нужда. — Вчера мне стало известно, что Тайвин Ланнистер умер по дороге в Париж после того, как навестил вас, ваша светлость. — Неудивительно, он был уже довольно стар, — пожал плечами Клиган. Он бы больше удивился, если бы старый лев остался жив после того, как жрал из той тарелки, что обычно ставили Сансе. Ее молодой организм справился с ядом благодаря различным противоядиям и тому, что кушала жена, словно маленькая птичка. А вот Ланнистер не стеснялся, оставлял тарелку чистой, так что ничего удивительного в том, что он загнулся, не доехав до Парижа, не было. — Он не был стар, — возразил Русе, — пятьдесят пять не такая уж большая цифра. Тем более, несмотря на немолодой возраст, он был все еще сильным, здоровым мужчиной. Что же случилось с ним в ваших владениях? — Горе подкосило его, — не моргнув глазом изрек Сандор. — Как-никак он потерял любимого внука. Мы так и будем трепаться посреди леса, граф, или же наконец приступим? Клиган был предельно спокоен: даже если Болтон и подозревал что-то до их беседы, предъявить он ничего не мог и теперь был вынужден молча проглотить его ложь. Русе подул в рог, и егеря спустили собак, мгновенно скрывшихся в чаще леса. — Ну что, повеселимся? — сверкнул глазами засранец Рамси и пришпорил коня, отправляясь вслед за псами. Кровь забурлила по венам Черного Герцога в предчувствии славной охоты. *** Сандор искренне наслаждался охотой. В последний раз он участвовал в ней, когда погиб Роберт Баратеон. Впрочем тогда он болел с жуткого похмелья и ничем не отличился. В этот же раз Клиган был предельно собран и настроен самостоятельно загнать зверюгу. Один раз кабан выпрыгнул на звериную тропу, едва не перепугав тренированных лошадей. К чести Неведомого конь лишь грозно всхрапнул. — Давай, вперед, за ним! — выкрикнул Сандор, выхватывая копье. Какой же это был здоровый зверь, в добрых пятьсот фунтов. Болтоны остались далеко позади, их лошади не поспевали за Неведомым. Конь перепрыгнул поваленное бревно, устремившись туда, где неистово лаяли английские мастифы, загонявшие кабана в кольцо. Клиган, подобно смерчу, ворвался на поляну. Зверь уже метался там, рыхля землю мощными клыками. Две растерзанные собаки лежали на земле, истекая кровью. Сандор выставил вперед копье и пришпорил коня. Вот, сейчас, в этот момент! Зверь с мерзким визгом кинулся на него. И тут Неведомый поднялся на дыбы, передними копытами ударив вепря. — Да чтоб тебя! — Клиган вылетел из седла, больно ударившись об землю. Он был умелым наездником, но не иначе заржавел, столько времени наслаждаясь мирной семейной жизнью. Впрочем сохранившиеся до сей поры военные рефлексы дали о себе знать — если лежишь на спине, рискуешь так и остаться на ней. Сандор вскочил на ноги, выставив перед собой копье, но слишком поздно — зверь пронесся мимо, и он едва успел отскочить в сторону, клыки лишь немного задели его ногу. — Ну давай же, тварь! Вепрь развернулся, чтобы вновь напасть, и Клиган снова выставил вперед копье. Сейчас для него не существовало больше вещей в мире, кроме острия копья и сверкающих маленьких злобных глаз животного. Мастифы с лаянием бегали вокруг кабана, не давая ему сбежать. Вепрь взрыхлил землю копытом, оттолкнулся и понесся на Сандора. Тот перекинул копье в другую руку, достал пистолет и, улучив момент, одним резким движением вонзил орудие в глаз кабана, а затем выстрелил. — В сторону! — На поляну выскочили Рамси и Русе, с двух сторон воткнув копья в кабанью тушу. Зверь захрипел, попытался подняться, но еще один выстрел добил его. — Славная охота, — прохрипел Сандор, зажимая рану… *** — Вы… Вы… — Санса была вне себя от гнева. — Вас не было всего пять дней, а вернулись уже с ранением? — Пустяки, просто царапина, — отмахнулся Сандор, хлебая вино из бурдюка. — За ужином Рамси Болтон только и делал, что болтал о том, как вы выскочили навстречу кабану и кинулись на него врукопашную. — Рамси — идиот. Все было не так. Хватит уже глазеть на рану, быстрее она от этого не заживет. Лекарь промыл ее и зашил, ничего смертельного. Санса выхватила у него бурдук, сделала большой глоток и вытерла рот рукавом. — Вот сейчас вы меньше всего походите на леди, — расхохотался Сандор. — Здесь только один идиот — и это вы! — гневно выпалила Санса. Как она была зла на своего беспечного мужа! Как донести до него свои волнения и чувства так, чтобы он понял их? Санса ухватилась за распущенные волосы герцога. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ… Ответом ей был шокированный взгляд Сандора Клигана.