***
До сей поры храню в сердце мой с вами первый танец. Вы ведь тоже помните его? Или я ошибаюсь? Помните, я только-только прибыла ко двору. А наша теплая прогулка? Я помню, как вы клялись мне в дружбе. Если она все также сильна, то буду ждать вас в парке, что за воротами Монмартр. Как покинете Париж, не спешите гнать лошадь, пустите ее неспешным шагом, и я сама вас найду. Вы можете повстречать по пути еще одного юного господина, чье имя сейчас я назвать не могу. Улыбнитесь ему, пусть случайные прохожие думают, что вы отправились на прогулку. С любовью, ваша подруга. А.С. Виконт де Пирожье еще раз перечитал письмо, начертанное неровным, торопливым почерком. Он до сих пор с трудом верил написанному. У него не складывались отношения с девушками, они неохотно принимали его приглашения на танец, зная, что у виконта нет ни большого состояния, ни красивой внешности, лишь одна проявила к нему благосклонность, но и та пропала без вести. При дворе ходили множество слухов о сестрах Старк — один безобразнее и чернее другого, и ни в один из них верить не хотелось. Пьер был уверен, что Арья жива, что не сбежала к любовнику или не стала одной из девочек «У Роз». Она сильная и смелая, а вот сам Пирожье смельчаком не был, но все же отправился на встречу, тайно надеясь, что письмо было написано именно Арьей, и никем иным. Юноша покинул Париж, выехав за ворота Монмартр, как и было указано в письме, и пустил лошадь в неспешный шаг, воровато оглядываясь. Ему всюду мерещились гвардейцы короля, которые, казалось, по пятам следуют за ним, словно чувствуя, как он ведет их к опальной герцогини. Но никого не было, лишь одинокий всадник в черном плаще виднелся впереди, однако, похоже, ему не было дела до него. Сколько бы де Пирожье не вертел головой, он нигде не замечал блистательной герцогини, однако послушно продолжал ехать по тракту, отдаляясь от стен города, постепенно въезжая в лес. И даже черного всадника уже не было видно. Пожалуй, это было все, на что хватило смелости виконта — он хотел было уже поворачивать назад, но тут его внимание привлек негромкий свист. Юноша остановил коня, испуганно озираясь. — Кто здесь? — Пьер едва не пустился наутек. — Милорд, не пугайтесь. Вы виконт? Виконт де Пирожье? — Из придорожных кустов показался тощий мальчишка с лохматыми светлыми волосами. — Откуда вы знаете мое имя? — Короле… то есть миледи сказала. Я отведу вас к ней. — Миледи? Леди Арья? — Ступайте за мной. Оборванец поманил виконта за собой, уводя с наезженной дороги, и, следуя по каким-то звериным тропам, в конце концов вывел его на поляну. Пьер с удивлением увидел еще недавно маячившего впереди него всадника в черном плаще в компании двух мужчин, облаченных в невзрачные хламиды. Такие носили паломники или бродячие священники. Еще один сидел под деревом, надвинув на голову широкий капюшон. Мальчишка помог оробевшему от неизвестности виконту спешиться. — Ваша светлость Эдрик Дейн? — Пьер, присмотревшись, вытаращил глаза, узнав во всаднике еще одного обитателя двора. Арья упоминала что-то подобное в письме, но почему именно он? Разве этот благородный юноша был ей другом? И где сама герцогиня? Неужели все-таки письмо было подложным и он попал в ловушку? Виконту с трудом удавалось справиться с волнением: его ладони взмокли, на лбу выступила испарина, а живот скрутило тупой болью. Сидящий на земле незнакомец наконец поднялся и откинул капюшон, явив испачканное сажей лицо. Несколько мгновений Пьер всматривался, пытаясь понять, кто перед ним, но так и не смог. — Ваша светлость! Герцогиня? — Дейн вдруг удивленно воскликнул, пялясь на чумазого юношу, заставляя виконта вновь обратить на того свой взор. Нет, это не могла быть она. — Вы узнали меня! — А голос мягкий и нежный, женский, совершенно не вяжущийся с образом оборванца. Но серые глаза герцогини де Пирожье помнил хорошо. — Ваши волосы! — в ужасе прошептал Эдрик. У виконта же дар речи, казалось, пропал и вовсе. — Ваша одежда! Миледи, что же с вами случилось? — Многое. Может, однажды я поведаю миру свою историю. Но не сейчас. Вы, светлейший Эдрик Дейн, храните ли до сих пор, в своем сердце, дружбу с моим бывшим женихом? А вы, многоуважаемый виконт, остались ли вы верны своим словам? Дейн первым склонил колено, Пьер опустился вслед за ним, впрочем еще не до конца веря, что простолюдин перед ним не кто иная, как Арья Старк. Как блистательная герцогиня могла превратиться в оборванца, стоящего сейчас перед ним? Лишь голос ее он мог узнать, да цвет глаз — серые, словно хмурое небо. — Я верен вам, но не узнаю вас, — с почтительным трепетом произнес де Пирожье. — Арья подала ему изящную руку, и у виконта не осталось сомнений, что это она: такая тонкая белая кисть могла принадлежать лишь благородной даме. — Миледи, моя герцогиня, прикажите мне, и я исполню что угодно! Эдрик Дейн чуть помедлил, но все же тоже высказался: — Я верен Эйгону, но с момента ареста герцогов Бургундского и Бретаньского я ничего не слышал о друге, возможно, вы, миледи, сможете пролить свет на судьбу, постигшую его после ареста дворца. — Эйгон в порядке, как и я, потерял волосы, но не достоинство. И подозреваю, что он отправился в родовое поместье в Бретань. Я хочу отправиться туда, переговорить с ним. Я нуждаюсь в вашей помощи, у меня есть деньги, купите мне две крепких лошади, одежду, лекарства по списку и припасы. — Прошу прощения, миледи, если у вас есть деньги, разве вы не можете приобрести все это сами? — Если виконт уже был готов бежать за покупками, дабы угодить доброй герцогине, то Эдрик Дейн был более осторожен. — У вас отличная маскировка, даже я с трудом вас узнал, хотя сам же и выезжал в путь вместе с вами, а уж гвардейцы тем более не заподозрят лишнего. — Посмотрите на меня и на моих спутников: разве нам продадут хороших лошадей? Нас быстрее обвинят в воровстве и передадут страже. К сожалению, из Парижа я выбралась с большим трудом. Кроме короля, у меня есть и другие враги, если я вернусь в город, а тем паче сунусь на торговую площадь, сомнительно, что выберусь оттуда живой. Но вы можете помочь, никто не обратит внимание на ваши покупки, в особенности, если разделите их пополам. Я не заставляю вас, не принуждаю, но нуждаюсь в вашей помощи и клянусь, что не останусь в долгу перед вами и верну его, как только смогу. Вы вправе мне отказать, я не затаю злобу. — Вы планируете однажды вернуться ко двору? — спросил виконт, тая надежду, что когда-нибудь вместо незнакомого парня он вновь увидит прекрасную девушку в роскошном платье, которую осмелится пригласить на танец. — Надеюсь, такого не произойдет. Я поняла, что подобная жизнь не для меня. — Что же вы планируете делать дальше? Уйдете в монастырь? — скептически отозвался Дейн. — Набожность не моя сильная сторона. Я пока еще не знаю, куда приведет меня мой путь, поэтому не могу вам сказать ни о чем. Сейчас мне надо поговорить с Таргариенами. — С Таргариенами? — усмехнулся Эдрик. — Слышал я про шумиху, поднявшуюся в Бастилии. Ходят слухи, что два самых известных герцога были освобождены из заключения самым скандальным способом — их выкрала проститутка. Надеюсь, это просто слухи и вы уж точно не причастны к подобному. Арья скривилась в усмешке. — Чудеса, не иначе. Так каким будет ваш ответ? — Я все сделаю, — ни мгновения не раздумывая, заявил де Пирожье и скромно потупил взор. — Однако обещайте, если вы вернетесь ко двору, то первый танец подарите мне. — Если вернусь, — тепло улыбнулась Арья. — Я буду вам писать. Не удивляйтесь, получив письмо с подписью: «Ваш друг Арри». Сами понимаете, я не могу раскрыть себя. Во всяком случае пока. Виконт почтительно поцеловал тонкие пальчики, распростившись с герцогиней. — И глаза ваши, как хмурое небо, и лицо ваше ныне печально, Я бы жизнь отдал за один мимолетный поцелуй своей госпожи, И в памяти храню прикосновение рукава ее, И улыбку ее, подобную ласковым лучам солнца. — Однажды я пришлю вам всю поэму, посвященную самой красивой девушке на свете — герцогине Арье Старк!***
— Наконец-то! — Игритт оперлась на перила, провожая взглядом кромку земли, постепенно исчезающей за горизонтом. — Куда мы направляемся? — Джон задумчиво взглянул на свои ладони, покрытые мозолями — его три дня подряд учили вязать узлы на канатах, не таким уж простым делом это оказалось. — А сам-то как думаешь? Заржавели мы, да и надо дело одно до конца довести. — Какое? — Григор Клиган, скорее всего, уже мертв, но его корабль успел сняться с якоря и уйти в море. Манс хочет захватить его. Как-никак это военное судно, да еще и принадлежащее королю. Нас ждет славный бой, Джон Старк. Надеюсь, ты не собираешься сбежать под шумок? — Куда бежать? — Юноша удивленно оглядел водную гладь. — Даже если бы я захотел, то не смог. Впрочем и участвовать в битве не горю желанием. — Значит, ты слабый. И трусливый. — Что? — И вот опять она грубит. — Думаешь, я из-за трусости не хочу браться за оружие? Перед нами бывшие солдаты флота Людовика. Если я подниму против них «меч», то навсегда запятнаю свою честь. — А разве они не предатели, эти солдаты? Разве твой король не приказал бы сам их казнить? Хватит уже выпячивать свои благородные замашки. Присоединяйся к нам, воюй с нами, стань одним из нас. Ты будешь получать свою долю за взятое добро, сможешь выходить в город, если превратишься в пирата. Ты сможешь даже подняться в должности, если будешь доблестно сражаться, стать свободным. И сделаешь меня своей женой. — Стыд какой! Леди не должны предлагать себя замуж, хватит уже смущать меня! Девушка показала кривые зубы, изображая улыбку. — Глупый маленький лорд. Я уже твоя жена. Только ты все еще никак не решишься скрепить наш брак соитием. — Игритт рассмеялась. — Глядите-ка, как покраснел мой лорд-девственник. — Тебе все это так нравится? Битвы, долгое плавание? Все же такая жизнь больше присуща мужчинам. — Вот именно. Кем бы я была в твоей стране? Пахала бы поле, доила корову или обслуживала мужчин в грязном переулке? Да я бы лучше с собой покончила! Так что да, несмотря на все тяготы, именно такая жизнь по мне. — Арье бы понравилось, — промолвил Джон, — она никогда не примет жизнь при дворе. — Какие проблемы, маленький лорд? Стань пиратом, укради сестру, сделай ее такой же свободной. Это, твоя сестра, какая она? — Упрямая. Своевольная. Красивая. Хотя думает, что это не так. Она умеет хорошо управляться с лошадью, я научил ее стрелять из пистолета. Она любит все это больше, нежели танцы. — Она знает больше, чем ты, Джон. — Игритт встала на цыпочки и прильнула к его губам, запечатлев на них целомудренный поцелуй. — Вскоре ты это поймешь. — Ты удивительно прямолинейна, — мягко улыбнулся юноша. Ее прямота и поступки все еще шокировали его, но понемногу, как бы глупо это ни звучало, Джон начинал привязываться к этой девушке.***
Джейме встревоженно еще раз оглядел команду, но не увидел ни Тормунда, ни Бриенны, ни Джона. Значит, они сели на другой корабль Манса. Вот только куда они отправились, почему король пиратов решил разделить свой маленький флот на две части? Спросить Джейме не решался — в последние пару дней Манс находился в дурном настроении. Одно радовало — Ланнистера предоставили самому себе, однако тому это быстро надоело, и спустя несколько дней безделья он попросил капитана дать ему хоть какую-нибудь работу. Может, показалось, а может и нет, но пират немного смягчился, и только тогда Джейме решился его спросить: — Куда мы плывем? И я не вижу Джона. Могу я уточнить, какая судьба ждет этого юношу? — Можете. — Манс отложил подзорную трубу, наконец обратив внимание на пленника. — Джон на другом корабле, он трофей, и его судьба не в моих руках. Как и Бриенны. Вы можете забыть о них отныне, ибо мы плывем навстречу твоей судьбе. Теперь все зависит от вашего отца: если он передаст выкуп, я отпущу вас на все четыре стороны. Если же решит забрать силой, то получит только хладный труп сына. Но вопрос в том, хотите ли вы вернуться обратно? Вопрос не то чтобы застал Джейме врасплох, просто он и сам не знал ответа. С одной стороны, тоска по Франции, по брату, даже по дуре-сестре, тяжким грузом лежала на сердце. С другой — зачем ему возвращаться в лоно семьи? Джейме молча принял бутыль эля, любезно протянутую пиратом, и сделал большой глоток. Чернота. Кругом была такая чернота. На что он тратил жизнь? На невозможную любовь к Серсее, на противостояние отцу, праздность, пьянство. Все впустую. Сейчас он вернется, покрытый позором, и отец обязательно настоит на женитьбе на какой-нибудь девице — теперь уже не отвертеться, не сбежать в море. Тайвин Ланнистер сделает все, чтобы исполнить задуманное. Люди были лишь фигурами в игре, которую вел старый лев. Джейме прикрыл глаза, погружаясь в темноту собственного сознания, оставаясь один на один со своими проблемами. Вернуться домой? Зачем он так туда рвется? Увидеть сестру, которой оказывает знаки внимания король? Безмолвно бесноваться, не в силах как-то на это повлиять? Противиться ненавистному браку? Зачем? Куда и к чему ему возвращаться, что делать во Франции? Мужчина сосредоточился, стараясь вспомнить прекрасное лицо сестры, но вместо золотых волос и изумрудных глаз ему почудился другой облик — безобразный, с соломенной шевелюрой нечесаных волос, в нелепом одеянии востока. Каково это, знатной даме превратиться в пленную рабыню, стать слугой господину? Джейме поймал себя на мысли, что слишком часто думает о графине Тартской. Поначалу эту существо вызывало в нем только неприязнь и брезгливость, но теперь, когда блеск красивых дам не бросался так сильно в глаза, создавая контраст с неказистой внешностью Бриенны, он мог разглядеть в ней что-то большее. Вполне возможно, что друг друга они больше не встретят. Джейме на мгновение подумалось, что, быть может, это судьба? Графиня не вписывалась в королевский двор, но на корабле она была к месту. Джейме мог ее представить в мужской белой рубахе, клапанном жакете с саблей на боку и пистолетами за поясом. Эта женщина попала в свою стихию и стала намного привлекательнее, нежели при дворе, в нелепых нарядах, навязываемых современной модой. — Я куплю себе должность консула, — тихо произнес Джейме, но пират его все равно услышал. — Что? — Вы не раз спрашивали меня, что я буду делать, когда получу свободу. Так вот, я свалю подальше из этой чертовой страны, подальше от короля и его свиты. — Мудрое решение, — вымолвил Манс. — Мне будет жаль тебя убивать. Если все пройдет гладко, надеюсь, однажды вновь судьба сведет нас вместе, но на этот раз не как врагов. Спустя семь дней плавания на палубе поднялся жуткий шум. Джейме поднялся на борт поглядеть, что происходит, и остановился в изумлении, глядя на то, как пираты тащат за собой связанного по рукам и ногам Клигана. — Что происходит? — окликнул Ланнистер пробегающего мимо молодого матроса. — Сегодня казнят того, кто посмел напасть на нашего «короля». — Мальчишка унесся вперед, видимо, чтобы занять место поудобнее. У Джейме внутри все похолодело. О расправе корсаров над предателями, мятежниками или провинившимися ходили леденящие душу слухи, но ему самому доселе не доводилось быть свидетелем оного. В порыве жалости к земляку он захотел было пойти к Мансу, попытаться отговорить его от того, что он собирался сделать — устроить зрелище для своих, но потом остановился и занял место среди зрителей. Григор ему никогда не нравился, и речи о солидарности тут быть не могло. Будь на его месте та же Бриенна, он постарался бы умаслить «короля», но Григор заслужил жестокую смерть. Двое рослых мужчин привязали к рукам Клигана длинные веревки. Такие же по толщине они пропускали от носа до кормы и под днищем судна. — Поднимай! — дал громкую команду Манс. Понадобилось двенадцать человек, чтобы поднять здоровенного пленника на рей. — Да будьте вы прокляты, — орал бывший солдат. — Я вам всем кишки выпущу, мрази, грязное отребье! — Бросай! — Манс его не боялся, никогда Григор не был в окружении своих людей, ни тем более теперь. Веревки заскрипели, опуская пленника вниз головой в воду. Чудовищное наказание — Джейме попытался представить муки осужденного, которого протаскивали под килем, да так и не смог. Окровавленного пленника подняли, и Ланнистера замутило. Оголенное мощное окровавленное тело Клигана было все в глубоких порезах, в боку торчали обломки крупных ракушек, видимо, в изобилии облеплявших днище корабля. — Еще раз! — скомандовал Манс, и едва дышащего Клигана вновь окунули в воды. Пираты ловко орудовали веревками, причиняя боль жертве. Тело Джейме сотрясала лихорадка. Это было так жестоко. У Григора было несколько шансов — умереть от кровопотери из-за множественных порезов или же попросту захлебнуться. Но он до сих пор был жив. Орал во всю глотку, но оставался в сознании, даже когда его подняли над водой в третий раз. Желудок не вынес подобного зрелища и отверг всю пищу, съеденную за завтраком. Ланнистер поймал взгляд на себе холодный взгляд Манса. Не стоило трудов понять, зачем пират казнил пленника именно сейчас. Он просто хотел показать, какая участь постигнет Джейме, если его отец нарушит условия сделки. Наконец король пиратов остановил казнь, и Григора, едва живого, привязали к мачте, оставив на солнцепеке, запретив кому-либо подходить к нему. Ланнистер видел, как этот воинственный, безумный человек из грозного противника становится уничтоженным морально и физически, жалким подобием человека, который проведет последние часы жизни под насмешки более слабых. Джейме никогда не питал теплых чувств к Клигану, но даже ему в этот момент захотелось пустить пулю в лоб земляку, дабы прекратить эти мучения. Но все, что он мог, это беспомощно смотреть…***
— Корабль прямо по курсу! — Сильный, предупреждающий голос Тормунда прогремел над судном, подобно пушечному выстрелу. Бриенна напряглась и крепче сжала эфес сабли. Нет, так не годится, надо почувствовать себя более уверенной. Пират снарядил ее оружием, дал просторную одежду, которая не сковывала движения. Из-за чего тогда ее сердце так стучит? Скоро они нагонят тех, кто пленил Дени и саму Бриенну, и у графини Тартской будет шанс поквитаться с ними. И нечего волноваться. Женщину немного удивило подобное доверие со стороны пирата, даже в некотором роде польстило. Сейчас она чувствовала себя наконец-то в своей тарелке: на нее никто не поглядывал свысока, а девушка со спутанными рыжими волосами даже подарила ей широкополую шляпу, защищающую от яркого солнца. Скорее всего, она робела, смущаясь взгляда со стороны Старка — аристократа, знавшего ее при дворе короля-солнце. Бриенна бросила взгляд на палубу, где девица, сделавшая ей подарок, беседовала с Джоном. Сын герцога Бургундского выглядел счастливым. Он улыбался, смеялся, что-то громко доказывал девушке-пирату. Может, он тоже находит нынешнее положение комфортным? Если бы не Тормунд, частенько намекающий на их грядущую близость, Бриенна, признаться, искренне бы наслаждалась происходящим: вода, ласково бившаяся о деревянные борта, попутный ветер, развевающий паруса, скрип рулевого колеса, канатов, досок на палубе — корабль жил своей жизнью, он словно разговаривал с ней. Бриенне пришло в голову, что до этого она еще никогда особо не прислушивалась к окружающим звукам — было не до этого. Теперь же она все слышала. Так много прекрасного можно заметить, когда ты не окружен стенами и не стеснен строгими правилами чертова этикета. Сердце трепетало в груди, неистово билось, словно пташка, пойманная в клетку. Наверное, подобное чувство испытывают дебютантки в день своего первого бала. Графине же Тартской предстоял первый бой с пиратами. Правда, и биться она будет на стороне корсаров. Сколько раз женщина представляла себе нечто подобное, фехтуя фамильным мечом из коллекции отца. Шпагу не признавала — для нее это орудие было слишком тонким, ей больше нравилось чувствовать тяжесть клинка, и сабля подходила для этого больше всего. И вот теперь ее мечта практически осуществилась. — Все пушки на правый борт! — Еще одна громогласная команда. Бриенна посмотрела на спорящих Джона и Игритт. Ей показалось, что юноша не хочет выступать на стороне пиратов. Бриенне сейчас было на это наплевать, перед ней были пленители, коим она хотела отомстить. Женщина окинула взглядом их корабль. Дома, кроме тренировок, она часто посещала библиотеку отца и имела поверхностные познания о кораблях. Как-никак, а граф Тартский, ее отец, в свое время помогал королю с проектировкой его флотилии. Женщина прищурила глаза, стараясь разглядеть паруса, видневшиеся вдали. Парусный военный фрегат, который когда-то принадлежал Григору Клигану, был довольно маневренным и хорошо оснащенным. Воспоминания о том, как легко был захвачен корабль, на котором они с Дени отплыли из Парижа, все еще были свежы в памяти. Король пиратов отправил за ними в погоню два меньших по размеру и вооружению линейных парусника, а сам увел остальные корабли побольше с собой. Но не целесообразнее было бы взять более вооруженный фрегат, дабы захватить вражеское судно? Хотя могло сработать. Оставалось только дивиться, как хорошо Манс вооружил своих людей — мушкеты на английский манер, пистолеты, ятаганы и прочее холодное оружие. Практически каждый член экипажа от боцмана до простого матроса, и даже пленников, как она и Джон, были вооружены. Женщина покрутила плечом. Рана, уже давно зажившая, иногда начинала нещадно зудеть. — Стрелки, на изготовку! — Новая команда Тормунда, стоящего за рулевым колесом, всколыхнула воздух. — Приготовить крючья, готовьтесь идти на всех парусах, скоро мы нагоним судно. — Разве можно его нагнать? — Бриенна поднялась к пирату. — Сомневаюсь в этом, фрегату Григора тоже сопутствует ветер, он быстроходнее и оснащен лучше. Вы уверены в своих действиях? Тормунд отвлекся от созерцания судна противника в подзорную трубу. — Будь на борту Григор Клиган, бывалый морской черт, быть может, я и не был бы так уверен. Но его нет. Остальные же, кто остался на корабле, имеют неплохую военную подготовку, но не особо что-то понимают в ведении боя. Несомненно, в паре из них они уже поучаствовали, но в настоящем жарком бою они будут подобно детям. Но тем не менее они уверены в себе и готовы дать бой. — Пират протянул Бриенне подзорную трубу. — Сами посмотрите, они приспустили паруса, сбросили скорость и готовятся к маневру. Если бы Манс задействовал весь свой флот или послал основную мощь, то при попутном ветре нам не удалось бы догнать заветный корабль, который ушел бы от нас, как пить дать. — Но… — Полный вперед! Приготовьтесь, едва нагоним их, по команде стреляем. — Вы не достанете их, — попыталась возразить Бриенна, — слишком велико будет расстояние. — Кого-то может заденем, но суть не в этом, сначала создадим панику в их рядах. — Тормунд немного помедлил, прежде чем опять начал раздавать команды: — Поднять черный флаг, приготовить три малые пушки, к остальным подкатить ядра. Держитесь крепче, морские черти, скоро будем поворачивать. — И уже более тихим голосом, добавил: — Как вам наше первое совместное путешествие, моя любимая жена? — Я вам не жена, — грубо отозвалась Бриенна, проклиная кровь, прилившую невольно к щекам. Впрочем, что уж говорить, пират обращался с ней намного более достойно, нежели все прошлые ухажеры, которые подсовывал дочери отец. Вместо роз, он подарил ей оружие, вместо украшений — удобную одежду. Тормунд к тому же был искренен в своих речах. Графиня даже устыдилась, что про себя уже называла презренного пирата по имени, кляла себя, что поневоле попала под его очарование и извечную веселость. — Пушки к бою! Быть на готове, едва повернемся к ним правым бортом, цельтесь во вторую грот-мачту и парус по моей команде! Заряжай! А вы, миледи, ухватитесь за канаты покрепче, иначе вас смоет за борт! Пират лихо выкрутил колесо, и Бриенна едва успела ухватиться за канаты, чувствуя, как сильно накренился корабль от такого резкого маневра. Краем глаза она успела заметить, что второй корабль не поменял курс, продолжая на полном ходу движение вперед. — Вы что, хотите протаранить судно Григора? — прокричала она. — Так точно, миледи! — расхохотался флибустьер. — Вы безумны! У вас не получится! — Я и не собираюсь его таранить, чтобы разрушить, я хочу пожертвовать меньшим кораблем, дабы заполучить больший. Наши не повредят его, всего лишь немного сдвинут, не дадут их орудиям попасть в цель. Вы готовы к битве, моя леди? — Я не леди, — машинально отозвалась Бриенна. — Это очень хорошо. Это уже первый шаг к тому, чтобы стать одной из нас. Не будьте леди — будьте воином. А теперь можете идти готовится, я предупредил своих, вы присоединитесь к команде, пойдете в первых рядах на вражеское судно, дабы отвоевать его. Надеюсь, вы не против. — Вы удивительно складно говорите для пирата, — заметила графиня. — Переизбыток общения с Мансом. Не все так говорят, некоторые вообще лишний раз рта не откроют. Но сейчас это совсем не важно! Пират дал команду стрелкам и канонирам приготовиться, и, едва судно выровнялось, раздался первый залп. Бриенна внимательно смотрела за военными действиями. Пули и ядра цели не достигли, кроме одного, оно пробило парус, однако существенного урона не нанелос. — Большие пушки к бою! — Первые выстрелы раздались и со стороны противника. Бриенна пригнулась, опасаясь шальной пули. Они подходили к врагам все ближе. — Заряжай! Огонь! Это было странное зрелище, одно из ядер противника врезалось в грот-мачту, и Бриенну засыпало щепками. — Черт, — вырвалось у графини помимо воли. Острая деревяшка больно вонзилась в ее руку. Она поднялась на ноги, глядя, как на соседнем корабле заряжают пушки для повторного залпа. Наверное, Тормунд был прав: противники не ожидали, что корабль, гораздо меньше их по размеру, пойдет на таран. Второе судно врезалось во вражеское. Статуя на носу с грохотом проскрежетала, ломая дерево, сдвигая фрегат, дезориентируя противника. — Крюки! — Скомандовал Торос, и в воздух взвились когтистые веревки, намертво вцепившись в борта напротив. Стрелки открыли огонь, не давая врагам перерубать веревки. Бриенна последовала за первыми нападающими, грациозно спрыгнув на палубу, сразу же вступив в бой с первым противником — низкорослым мужчиной, заросшим черной бородой. Женщина взмахнула саблей, разрубая ему грудную клетку. — Чертова баба, тварь! — Эта шапка с бубенцами — графиня помнила его, он иногда приносил ей еду, пока она была в плену, и плевал в нее. Женщина рыкнула, кинулась на него, вкладывая в удар всю свою мощь. Шут выстрелил, возможно, попал в нее, но Бриенна не почувствовала — кровь в ее жилах горела. Она чувствовала такой прилив сил, какого не было у нее никогда в жизни. Пират шарахнулся от испуга, увидев огонь в ее глазах, но бежать было некуда, бой шел везде. Шут споткнулся об бочки, разлетевшиеся по всей палубе, видимо, в них попало ядро. — Сдаюсь, молю, пощади! — истерично выкрикнул пират, но Бриенна не вняла мольбе, срубив часть его головы. Но не он был ей нужен, она искала другого, прорубала себе путь, глаза заливала кровь, бедро начинало гореть огнем, но она и не думала отступать. И графиня нашла его, шепелявого человека, который орудовал ее култассом. — Хоут! — что есть мочи крикнула графиня, привлекая его внимание. Шепелявый предатель оттолкнул от себя Игритт. — Шука, я приконшу тебя! — Бывший служитель королевского флота пытался пробиться сквозь толпу, как и сама Бриенна. Это был ее клинок, а отступник бессовестно присвоил его себе. Проще было пристрелить Хоута, а не вступать в бой. Находясь в плену, женщина немного потеряла сноровку, поэтому после боя всего с двумя противниками она чувствовала себя уставшей, а Варго Хоут посильнее будет, чем те двое, и оружие у него лучше. Но на ее стороне пока оставалась сила и запал. Мужчина в обносках преградил ей дорогу, Бриенна, не теряя времени, просто вышвырнула его за борт, продолжая прорубать себе путь. Один раз ее чуть не задели, но она успела увернуться. Женщине не было дела до остальных, ей был важен лишь один. — Шука, надо было убить тебя шрашу, как увидел. Уродливая тварь. Бриенна так рвалась к нему, а встретившись лицом к лицу, застыла на месте, чувствуя, как по лицу и шее сбегают капли холодного пота. Варго оскалился и, издав мерзкий, громкий клич, ринулся на нее, широко размахивая култассом. Впору было грязно выругаться из-за неудобств: из-за усиливающегося ветра пол под ногами раскачивался, легкие горели из-за невыносимой жары, раненое плечо давало о себе знать. Но графиня не могла позволить себе проиграть. Она отразила мощный удар, скрестив клинки с противником. Один удар — и неуверенность в себе прошла. Она так долго мечтала о том, что однажды судьба смилуется над ней и подарит путь воина, такой шанс попусту нельзя упустить. На какое-то мгновение она едва не сломалась под натиском Хоута. Графиня со всей силы пнула его в живот. Мужчина потерял равновесие, отступил на пару шагов, но не упал. Однако Бриенне хватило этого его минутного замешательства, чтобы взять инициативу на себя. Она перекинула клинок в другую руку и перешла в наступление, загоняя противника в тупик, заставляя его отступить. Графиня Тарт ощущала такую ярость, что впору ее было ножом соскабливать, ей овладела эйфория, она чувствовала себя бессмертной. Клинок просвистел в воздухе и опустился на плечо Варго Хоута, разрывая плоть. Рука повисла — женщине не хватило сил отрубить ее до конца. Пират выл от боли, ругался на чем свет стоит и больше не пытался дать ей отпор. Откуда только у нее взялась сила? Еще взмах — и лезвие опустилось на второе плечо, отсекая еще одну конечность. Последний удар Бриенна нанесла в горло противника. Женщина подхватила упавший култасс, поклявшись, что больше никому не даст себя разоружить, и, смахнув с лица пот, оглянулась вокруг — битва подходила к концу, противник был почти сломлен, корсары Тормунда добивали оставшихся. Бой был выигран. Бриенне предстояло вновь вернуться в «плен».***
— Благодарю вас, моя королева, — Ломми вытер рот рукавом, громко срыгнув. — Ваш суп великолепен. — Меня зовут Арри, — грубо поправила мальчишку Старк и продолжила: — Благодари не меня, а Джори, это он настрелял белок, иначе мы бы хлебали бобовую похлебку на воде. — Спасибо, — послушно поблагодарил юнец. — Я хочу осмотреть вашу рану, вы позволите? — Лекарь по имени Квиберн, штопавший ее рану, заботливо протянул Арье настой из трав. — Все еще болит? Девушка послушно выпила предлагаемое варево. Плечо и правда болело, она старалась храбриться, но сил оставалось все меньше. На какое-то мгновение она забыла о режущей острой боли, которая пульсировала в плече, когда увидела людей из своего прошлого. В ее душе не проснулась ностальгия по былым временам, когда она танцевала с Пьером, двигаясь почти так же неуклюже, как и пухлый виконт, или когда прогуливалась с Дейном. Нет, подобная жизнь не влекла ее ни тогда, ни теперь. Арья бы повесилась, если бы не осознание того, что Якен умер из-за нее, из-за ее желания и она не имела права сдаться вот-так просто. И неизвестно, что было хуже терпеть, боль в плече или зияющую пустоту в груди, образовавшуюся после смерти любимого мужчины. Все, что она делала сейчас, казалось бессмысленным. Ела ли Арья, спала ли или куда-то ехала, сопровождаемая бывшими людьми короля отверженных — все имело горький вкус пепла. Воспоминания преследовали, и иногда казалось, что они сведут ее с ума. Сейчас следовать куда глаза глядят было единственно верным решением для нее. Дейн и Пирожье исполнили ее просьбу, закупили все, что Арья просила. Квиберн, пожилой лекарь, пытался отговорить девушку от необдуманной поездки в имение Таргариенов. — Вы теперь не королева, — сказал он, когда они остались наедине. — За спиной у вас нет мужа, способного защитить вас от опасностей этого мира. Вам надлежит вернуться в родовое гнездо под крыло отца. Он найдет вам достойного жениха, обустроит вашу жизнь. Это намного лучше, нежели скитаться или ехать в неизвестность. — Если по-вашему я слаба, вам не следует следовать за мной, — спокойно оборвала его речь Арья. — Я не заставляю вас идти за мной, забирайте лошадь и небольшую часть провизии, возвращайтесь в Париж. Я в вас не нуждаюсь. — Простите мне мою дерзость, миледи, не хотел вас обидеть, — почтительно отозвался лекарь. — Я забыл, что вы не совсем обычная девушка. Разрешите мне последовать за вами. — Зачем? Ломми и Джори следуют за мной не просто так. Какая у вас выгода идти за мной, вы ничем мне не обязаны? — Ошибаетесь, миледи. Я знал Якена намного дольше, нежели все остальные, и обязан защищать ту, кого он полюбил. Поэтому прошу, не прогоняйте меня. — Клянитесь, лекарь, клянитесь так, как это делали вы при своем короле. — Я никогда не клялся ему, — промолвил Квиберн. — а просто служил, как мог. И вам я клятву приносить не стану, но буду служить верно и преданно, пока вы не решите, что больше не нуждаетесь во мне. Лишь об одном прошу: разрешите мне давать вам честные и мудрые советы, не опасаясь вашего гнева. И Арья согласилась. А что ей еще оставалось делать?