Время моей любви

      — Какая она была? Ее внешность, повадки? Расскажи нам все. — Глядя в растерянные глаза канцлера, Людовик понял, что его доверенное лицо абсолютно ничего не знает о младшей дочери беглого герцога, как и он сам. Он хорошо помнил старшую, красавицу с огненными волосами, которые она редко прятала под париком. Ее сложно было не заметить, а что до другой… Он помнил только ее имя, вписав его в будущий брачный договор между Старками и Таргариенами. Конечно, Эддард представлял ему свою дочь, когда прибыл ко двору в прошлом сезоне, но что-то отвлекло его внимание. Знай он, что это так важно, - наблюдал бы за младшей Старк повнимательней. — Или найди мне того, кто видел ее, танцевал с ней, разговаривал.       — Ну, может, ее жених, сын Рейгара Таргариена? — с трудом вымолвил Петир, понимая, что сейчас мальчишка совершенно бесполезен для короля: Эйгон, как и Арья, давно бесследно исчез, и его поиски не дали никаких результатов. След самой Арьи затерялся сразу после ареста герцога Бургундского и неожиданно всплыл при допросе пленного старика.       Людовик погрузился в свои мысли. Сколько ей должно быть лет? Шестнадцать? Семнадцать? Или восемнадцать? Такие регулярно прибывают ко двору, танцуют на балах, сверкая украшениями, мечтают о выгодной партии. Но они не становятся королевами парижского дна и не поднимают восстания против короны. Если верить словам старика, Арья Старк все это время пряталась от его ищеек в треклятом Дворе Чудес — смех, да и только! Как аристократка, выросшая в замке, не ведавшая жизни за его пределами, не знавшая тяжелой работы, смогла не только выжить на улице, но и совершить безумный, дерзкий, неслыханный поступок - ворваться в Бастилию и освободить того, кого отправил в заключение сам король? Это не укладывалось в голове и совершенно не вязалось с образом благовоспитанной дамы, такой, как ее сестра, испуганная, потерянная, не знавшая, что делать, и позволившая себя обесчестить.       Людовик скривился, все еще досадуя, что такой нежный цветок достался Черному герцогу. Как мужчина, он мог понять Клигана — перед такой невинной красотой сложно устоять, и герцог просто пал под действием ее чар.       — Перо и бумагу нам, — велел Людовик. Если Арья Старк во Дворе Чудес, они ее отыщут. Давно пора покончить с этим недоразумением. Преступность выросла, сброд обнаглел настолько, что решил вторгнуться в его владения, напрямую заявив, что у них не осталось ничего святого. Пришло время разобраться с этим делом раз и навсегда. — Поручаю тебе командовать операцией и найти для нас девчонку Старк. Живую. Обитателей этого гнилого места уничтожить. Главарей повесить на Гревской площади, а остальных…       — В тюрьмы?       — Тюрьмы и без того полны. Найди способ избавиться ото всех. Пусть никто не уйдет безнаказанным и все узнают, что будет с теми, кто решит посягнуть на собственность короля.       — Если я найду Арью…       — Ты приведешь ее к нам. Тайно. Ни одна живая душа не должна прознать о том, что сделала эта девица.       — Что со стариком, который рассказал вам о ней?       — Избавься от него и ото всех, кто присутствовал при допросе. Слухи не должны покинуть стен темницы…       — Слушаюсь, Ваше Величество.       Людовик проводил канцлера долгим взглядом. Определенно, не стоило всецело полагаться на этого человека. Он был хитер как Ришелье и умен как Мазарини. Оставалось надеяться, что и язык за зубами он может держать так же, как и они. Скандал, грозивший разразиться, если придворные узнают о том, что девчонка устроила побег влиятельных герцогов, мог пошатнуть абсолютную власть, к которой он так стремился, ради которой было проделано столько кропотливой работы, приложено столько неимоверных усилий, чтобы укрепиться на троне.       В голове короля уже созрел план, как можно замять этот скандал. Если Бейлишу удастся найти девчонку, он разорвет ее помолвку с Таргариеном и выдаст за принца крови, Луи де Конде. Тогда придворные сочтут, что он сам милостиво освободил герцогов. Оставалось только одно — найти ее живой и невредимой. ***       — Я так скучала, Ваше Величество, — Шая, которая уже полностью перебралась в дом, подаренный ей Людовиком, одетая в одно лишь тонкое платье, протянула руки, приветствуя его. Чувство стыда его маленькой любовнице было неведомо. Это и нравилось королю — в ней не было ложного ханжества. Она встречала его с улыбкой, не задавая лишних вопросов, всегда готовая принять его в себя.       Тратить время понапрасну Людовик не собирался и сразу перешел к делу, стремясь получить желаемое удовлетворение и снять усталость, накопившуюся за целый день.       — Моего короля одолевают тяжкие думы? — отважилась заговорить Шая, но много позже, когда он раскинулся на прохладных простынях. — Как я могу помочь ему развеять печали?       — Ты уже это сделала, моя прелестница, — ответил Людовик, погладив любовницу по волосам. В том вопросе, который следовало решить как можно скорее, она ему точно не поможет.       Он закрыл глаза, в очередной раз пытаясь вспомнить лицо младшей дочери Эддарда Старка. Без толку. Вместо лица размытое пятно и ничего более. Как же Петир ее узнает, даже если найдет? Должен же быть хоть кто-то, кто помнит ее, кто подтвердит, что это именно она. Нельзя же выдать замуж за принца случайную оборванку из Двора Чудес! Хотя Людовика позабавила эта мысль: женить Конде на простолюдинке - та еще потеха. Он вполне этого заслуживал за то, что поднял восстание дворян против своего короля. Это было бы смешно, но ни коим образом не помогло бы решить ситуацию.       И все же, были люди, способные отличить настоящую Арью Старк от лже-Арьи, которую мог подсунуть Бейлиш, чтобы не опростоволоситься в глазах короля. Теперь Людовик знал, что делать дальше. Намеченный путь виделся ему четко и ясно. Он расслабился и позволил себе немного поспать. Но когда проснулся, сквозь пелену дремы увидел очертания хрупкой девичьей фигурки, крепко сжимающей в руке тонкую шпагу, с которой капала кровь… ***       Мало ему было неприятностей, так теперь еще одна беда свалилась на его голову. Чем он так умудрился прогневать богов? Мелкими грешками или убийством Джоффри? По сути и не он даже его грохнул, так за что боги так взъелись на него?       Сандор быстро осмотрелся по сторонам. Не хватало еще упустить из виду этого дерзкого мальчишку, срезавшего его кошель. Пекло… Как только он догонит его, вышибет из воришки весь дух. Как он осмелился обворовать герцога? Раньше Клиган никогда не знал подобных забот, воры обходили его стороной — боялись, что он зашибет их ненароком. А этот оборванец не испугался его вида, а просто дернул кошель, притороченный к ремню, и хотел исчезнуть незаметно. Но не тут-то было. Если малец надеется выйти из переделки живым и невредимым, то сильно ошибается.       Сандор остановился, чтобы успокоить дыхание. Серая грязная рубаха шмыгнула за угол, и он довольно оскалился: воришка бежал в тупик, видимо, не зная местности. Наверное, случайно забрел в вотчину герцога Тулузского. Торопиться было уже незачем - оборванец никуда не денется, - но Сандор все же прибавил шагу. Надо побыстрее разобраться с ним и вернуться назад к Сансе. Не хотелось надолго оставлять ее одну в гостинице. Пусть это и его земли, но мало ли что может случиться? Его жена умеет притягивать к себе неприятности.       Мальчишка беспомощно оглядывался в поисках выхода. Бесполезно, его тут не было. Когда-то давно здесь был вход в усыпальницу какого-то святого, но потом церковь объявила, что никакой он не святой, и вход замуровали. По бокам только каменные стены церкви и часовни. По гладким камням никак не взобраться и обратно, в узкий проулок тоже не повернуть.       — Попался, гаденыш! — Клиган ухватил воришку за шиворот и встряхнул его с такой силой, что у того зубы клацнули. Случись это пару месяцев назад, он, не задумываясь, приложил бы его головой об стену, но с недавних пор потаенная ярость, плескавшаяся в нем, куда-то испарилась. Злость ушла. Его даже позабавило, что этот худенький, словно щепка, грязный оборванец смог его облапошить. Странно, но мальчишка вовсе не казался напуганным, смотрел на него исподлобья сердитыми серыми льдинками глаз и не делал попыток вырваться и сбежать. — Думал, тебе это сойдет с рук?       — Так и думал, милорд, — улыбнулся вдруг мальчишка, тряхнув всклокоченными, сбившимися в колтун грязными волосами.       Воры так себя не должны вести. Может, этот парнишка юродивый или еще не познавший жестокости этого мира, где даже высокий титул не может защитить тебя от кровавой расправы? Он мог бы передать его в руки правосудия, где с ним церемониться не станут. Он мог бы отдать его королевским гвардейцам, и его бы бросили в темницу, переполненную таким же сбродом. Он мог бы самолично наказать его… Но что-то сдерживало. Лицо этого оборванца казалось ему смутно знакомым. У Сандора была неплохая память на лица, да и по статусу приходилось запоминать довольно много людей, без этого при дворе никак. Но откуда он мог помнить какое-то отребье?       Видимо, они когда-то уже встречались — мальчишка прекрасно знал, у кого ворует. Клиган с силой стиснул его запястье, тоненькое, словно прутик. Сжать его чуть сильнее - оно сломается пополам. Малец был тощим, наверняка голодал долгое время. Может, это и толкнуло его на отчаянный поступок? Впрочем, почему его должно волновать, какие цели преследовал этот воришка? Лучше подумать о том, куда он мог спрятать его кошель с золотом.       — Не надо! — Мальчишка затрепыхался, стоило Сандору попытаться просунуть ладонь ему под грязную рубаху.       — Либо отдай то, что украл, либо я тебя догола сейчас раздену и прогоню по улице как трактирную шлюху. — Серые глаза Черного герцога потемнели от гнева. Он и так слишком долго возится с этим отребьем, а в гостинице его ждет Санса, тоскуя в одиночестве. Сандор сильнее сжал хрупкое запястье. Мальчишка охнул от боли, вперив в него сердитые глаза. Он понимал, что милорд не намерен его отпускать, но не выказывал испуга. Выражение его лица стало серьезным. Он мотнул головой, отбросив со лба наползающие прядки волос, и выдал речь, от которой Сандор на мгновение растерялся.       — Милорд, позвольте принести вам мои самые глубочайшие извинения за столь нелицеприятный поступок. Я мог бы вам объяснить, что побудило меня на сие деяние, но не буду утомлять вас длинной историей. Вы выглядите уставшим с дороги и, видимо, хотите немного отдохнуть. Поэтому буду краток: я прошу вас одолжить мне немного денег. Обещаю, что верну их при первой же возможности. А прогнав меня по улицам, вы совершите роковую ошибку.       Ни один простолюдин не смог бы выдать подобное… Разве что актер… Но мальчишка на актера не походил. Кто же он такой? Не зря он показался ему знакомым с самого начала. Может, это сын какого-то разорившегося дворянина, которого король лишил своей милости? Голова пошла кругом, а на смену гневу пришло жгучее любопытство. Никогда прежде Черный герцог не испытывал подобных чувств — ему всегда было плевать на окружающий его мир.       — Кто ты такой? — Он, согнувшись пополам, приблизил к парнишке свое лицо и угрожающе навис над ним. Точно! Он его видел раньше. Но где? Сандор словно ловил кончик ускользающей ниточки, но никак не мог ее поймать. Мальчишка склонил голову набок и улыбнулся.       — Кто ты такая, милорд. Не такой, а такая!       Сандор скользнул взглядом по покрытой бурыми пятнами грязи шее. Адамово яблоко — его не было.       Пальцы на мгновение разжались, но оборванцу этого хватило. Он вырвал свою руку и пустился наутек вместе с деньгами герцога Тулузского.       Не такой, а такая! — эхом прозвучало у Сандора в голове. ***       Санса, как примерная жена, не садилась за стол, ожидая мужа.       — Милорд? — Она вопросительно уставилась на него, но ответа не последовало. — Ваш камзол покрыт грязью. Где вы были так долго?       Какое официальное обращение! Куда же делась та перепуганная девица, сиротливо прятавшаяся за его спиной? Рассердилась, что он так долго отсутствовал, оставив ее одну?       — У меня было одно очень важное дело, требующее неотлагательного вмешательства, — довольно грубо ответил он. Не рассказывать же ей, как он опростоволосился, сначала позволив себя обокрасть, а потом упустив вора.       Санса села за стол и демонстративно придвинула к себе тарелку с остывшим жарким, давая понять, что более ни минуты не собирается ждать. Он хмыкнул: характер его жены менялся с каждым днём, и он уже не поспевал за этими переменами.       — Ты сделала прическу. — Сандор подошел к ней, наклонился и пропустил меж пальцев длинный огненный локон, наслаждаясь его шелковистостью. У нее очень красивые волосы — переливаются при солнечном свете, сверкают в его отблесках, словно пламя, в котором можно запросто сгореть дотла.       — Я, милорд… мне… я… — Вся напускная злость моментально слетела с нее. Она залилась румянцем и оцепенела, не зная, что делать дальше. Это было забавно - видеть ее смущение и растерянность, пришедшие на смену холодной чопорности. Она до сих пор не могла их побороть, хотя на ужине у Болтонов, например, показалась ему хладнокровной и расчетливой интриганкой.       Он разжал пальцы и выпустил прядь, так же, как выпустил обокравшего его оборванца.       — Что с вами, миледи? Вам дурно? — Он наклонился достаточно близко, чтобы она смогла рассмотреть каждый шрам на его лице. — Может, вам нужна нюхательная соль?       Это странное чувство в груди… Хотелось еще немного поддразнить ее, посмотреть, как она мечется и теряется, готовая провалиться сквозь землю от собственного смущения. Но Клиган довольно хмыкнул и отстранился — хватит с нее на сегодня.       Наконец-то появился аппетит — Сансе удалось привести его в хорошее расположение духа. Она все еще так же невинна, как и прежде, просто ей удалось стать чуточку жестче. Интересно, как она отреагирует, если он сейчас коснется ее? Он не притрагивался к ней с самого отъезда из поместья Болтонов. Это было странно и совершенно не похоже на него. Он что, боится? Боится, что она в ужасе отпрянет?       — Подойди. — Герцог грохнул об стол кружкой с пивом, наблюдая, как Санса делает к нему нерешительные шаги.       — Милорд… — Она хоть понимает, как выглядит для него? Огненные локоны, горящие щеки, потупленный взор… Тело моментально отреагировало на ее приближение. Сандор мысленно выругался. Не желая показывать жене, какую власть она имеет над ним, расправил складки на ее юбке и заскрипел зубами от накатившего желания.       — Ты сегодня неважно выглядишь. Тебе стоит хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой. Ступай спать.       — Это все, чего вы хотели? Вы позвали меня, чтобы сказать, что я неважно выгляжу? — Ее голос сразу же стал холоден как лед. — Вы очень учтивы, милорд. ***       — Миледи, позвольте поинтересоваться, где вы взяли столько денег?       — Арри, меня зовут Арри, — поправила Квиберна бывшая королева Двора Чудес, пересчитывая золотые и серебряные монеты, украденные у небезызвестного герцога.       Сердце до сих пор гулко колотилось в груди, а в ушах стоял шум. Он не узнал ее. Он столько раз видел ее лицо, столько раз они случайно сталкивались в Версале или в торговых лавках, но Черный герцог не смог вспомнить, где ее видел. И Санса… Милая, глупая, недалекая Санса тоже не признала в грязном оборванце, встреченном в гостинице на перепутье дорог, свою младшую сестру, с которой жила бок о бок столько лет! А это значило, что маскарад удался. Тогда почему же на губах такой горький привкус? Почему на ресницах повисли соленые капли? Арья мотнула головой в попытке прогнать чувства, ранившие душу. На самом деле она была несказанно рада увидеть сестру в этой богами забытой дыре.       Путь до родового гнезда Таргариенов был неблизким, и Арья, здраво рассудив, что лучше им держаться подальше от тракта, решила добраться туда окольными путями, скрываясь в лесах. Ей все время казалось, что за ней кто-то следует, словно гвардейцы или обитатели Двора Чудес могли отправиться за ней. Лошадь пала через четырнадцать дней, пришлось замедлиться. Несколько раз Арья пыталась сунуться в деревни, чтобы купить какую-нибудь лошаденку, хотя бы полудохлую клячу, но ее гнали взашей, даже не выслушав.       В ответ ей хотелось только горестно рассмеяться. Если бы они знали, кто она такая, как бы тогда себя вели? Дочь герцога Старка была уверенна, что они бы ни су с нее не взяли, а отдали бы бесплатно всех своих кляч, да еще и поклонились бы в пояс. Но у нее больше не было титула. Она превратилась в оборванца Арри. Таких в Париже можно встретить на каждом углу, а во Дворе Чудес они кишмя кишат. Теперь она никто, просто нищий мальчишка, всеми правдами и неправдами пытающийся выжить на улице.       Раньше Арья никогда не оставалась одна, вокруг были те, кто защитит и возьмет на себя ее заботы. А теперь она вынуждена была признать, что сама не могла ничего. Еще в детстве, что бы ни случилось, как бы ни напроказничала дочь, отец всегда вставал на ее сторону. Да и Джон был ее надежным щитом. Во дворце она тоже была под незримой защитой отца и братьев, пока все не рухнуло в одночасье. Но и тогда она не осталась одна, волей судьбы став женой Якена Хгара, Человека без титула и, при этом самого титулованного. Интересно, как бы отреагировал двор Короля-солнце, если бы узнал, за кем она замужем? А сейчас она ведет за собой вереницу людей, которых должна защищать. Припасы закончились и ей пришлось выйти из леса, чтобы позаботиться о еде.       Громоздкую черную карету с гербом герцога Тулузского на дверце Арья заметила издалека. Принадлежать она могла только одному человеку. Она помнила его изуродованное лицо, хромоту, грубую речь и глупый вид своей сестры, которая рядом с ним теряла самообладание. А потом она увидела и саму Сансу. Эдрик Дейн и д'Пирожье рассказали ей, как герцог опозорил ее сестру. Арья не раз советовала ей держаться подальше от него, но та не послушала и оказалась втянута в громкий скандал. Какой была дурочкой, такой и осталась.       Арья пряталась за телегой с сеном, наблюдая, как Клиган спешивается, как распахивает дверцу кареты и протягивает руку, помогая выйти женщине. Медные локоны сверкнули на солнце, словно пламя, когда порыв ветра сорвал с ее головы широкополую шляпу и она изящным жестом ее поправила.       Санса почти не изменилась: такая же красивая, какой Арья ее запомнила. Она шла не спеша, опираясь на локоть герцога, а он подстраивался под ее шаг.       А еще она смотрела на уродливое лицо человека, опозорившего ее в глазах общества, и улыбалась. Арья задохнулась от возмущения и едва сдержала себя, чтобы не вцепиться сестре в волосы, как в детстве, и не отхлестать ее по щекам, чтобы одумалась. Но быстро взяла себя в руки и продолжила наблюдать, как они прошествовали в гостиницу. Может, у Сансы просто не было выбора и теперь она играет свою роль? А что она могла еще сделать в такой ситуации, будучи опозоренной и отлученной от двора? «Она ведь мечтала о браке с красавцем Лорасом», — вспомнила Арья, до боли закусив губу. А сама она мечтала оказаться подальше от двора, но в итоге оказалась в том же самом месте, просто перевернутом кверху дном. Из-за Якена Двор Чудес казался ей самым прекрасным местом на земле. Кто же тогда Черный герцог для Сансы?       Она покинула свое убежище и неосознанно пошла за ними в гостиницу. Боги, как же она соскучилась! В душе все перевернулось, стоило увидеть сестру. Оттаскать бы ее сейчас за рыжие патлы, чтоб мозги на место встали... Или схватить бы за руку и забрать с собой, увести подальше от этого жуткого человека, с которым теперь Сансе приходится делить постель… Но Арья прекрасно понимала, что не сделает этого. Ее сестра — придворная дама, всегда любившая шелка, тонкое батистовое белье, роскошь и балы. Она не выживет на большой дороге, питаясь чем придется, не сможет спать под открытым небом, зябко кутаясь в грубое одеяло вместо пуховой перины. Ей будет лучше остаться при дворе, пусть даже рядом с Сандором Клиганом.       Арья не хотела себя выдавать, только еще немного посмотреть на сестру.       — Пшел прочь отсюда! Иди попрошайничай в другом месте! — Толстый хозяин гостиницы преградил ей путь. Черный герцог и Санса оглянулись, чтобы посмотреть, на кого кричит «радушный» хозяин. Их глаза встретились. Пустой взгляд сестры обжег Арью изнутри - она не узнала ее. И не просто не узнала, а приняла, как и все, за нищего оборванца. Спряталась за широкую спину Клигана, словно боялась, что грязь с башмаков мальчишки может случайно запачкать ее прекрасное голубое платье.       — Простите, м'лорд, — пискнула Арья, произнеся это слово, как деревенщина. Хозяин гостиницы заколыхал всеми тремя подбородками и приосанился, подумав, что для подобного сброда он и правда выглядит дворянином.       — Давай, парень, иди отсюда. Если голоден, повар даст тебе кусок хлеба. Только не заходи внутрь - ты оскорбляешь своей вонью знатных господ. — Голос его сразу смягчился. Он подтолкнул бывшую герцогиню Старк в спину, направляя к выходу. — Иди… Уходи отсюда.       «Королева» задыхалась от обиды. Какая же Санса глупая! Да обрежь она волосы, перекрась их в другой цвет, нарядись в мужскую одежду - Арья все равно узнала бы ее. Может, она и не скучает вовсе? И Клиган не губил ее репутацию? Слишком уж она прижималась к нему, слишком открыто улыбалась. И совершенно не выглядела жертвой обстоятельств. Если подумать, Санса давно проявляла к Черному герцогу неподдельный интерес. Может, она просто прикрывалась Лорасом, словно щитом, выслеживая более крупную добычу? Арья горько усмехнулась. А что если ее сестра не такая уж и дура, какой хотела казаться?       — И позаботьтесь о лошадях, им нужен хороший уход. — Черный герцог вышел на крыльцо и бросил конюху монету.       Тело начало двигаться само, против ее воли. Привычки, нажитые во Дворе Чудес, взяли верх, стоило ей увидеть увесистый кошель на перевязи герцога. Она мелькнула возле него, словно тень, и он даже не почувствовал, что его обокрали. Но пропажу обнаружил быстро, поэтому Арья не успела далеко уйти.             — А ну стой, уродец!       Она побежала со всех ног, петляя в узких улочках небольшого городка, пока не уперлась в глухую стену. Клиган поймал ее за шкирку. Она не боялась его: если бы герцог решил выдать ее страже, она бы просто назвала ему свое имя. Но ей все же удалось сбежать, оставив его в дураках. Да уж, будет о чем поведать двору, если она когда-нибудь туда вернется.       И снова она вела своих маленьких подданных вперед. Зачем они идут за ней, чего хотят получить? Наверное, надо было вернуться домой, а их взять с собой и дать им приют. У них больше нет дома, нет короля. Только королева, оставшаяся без мужа и без титулов, бредущая в никуда, потерявшая цель в жизни. Раньше ею двигало желание освободить отца и Робба. И сдержать обещание, данное Якену. Но больше нет ни Робба, ни ее милого Якена.       — Ко-роль! Ко-роль!       Большой черный ворон вспорхнул на ветку дерева. Нет, он просто каркает, а все остальное ей мерещится.       — Миледи, вы плачете? — Ломми, как всегда внимательный, заметил ее слезы.       — Нет, это испарина, — отозвалась Арья.       Не сейчас. И не сегодня. Она позволит себе выплеснуть свое горе, но только не при людях, вручивших ей свои судьбы. Бывшая герцогиня развернула карту, любезно приобретенную для нее Дейном. Все вокруг еще двоилось от нахлынувших слез. Арья небрежно смахнула их и накрепко заперла все чувства внутри.       — Сейчас мы вот здесь, — она указала пальцем на карту, чтобы все видели, хотя в этом не было никакого смысла, потому что только Квиберн знал грамоту. Но в картах он, похоже, совсем не разбирался.       — Как же так, миледи?! Мы идем уже столько дней и все еще недалеко от Парижа?       — Уже далеко. Просто на карте все маленькое. Но мы и правда слишком медленно двигаемся. — Арья понимала, что без них она добралась бы до поместья Таргариенов куда быстрее. Но они стали для нее поддержкой и опорой, хотя и были уверены, что она может их защитить. Она вскинула голову, разглядывая небо, которое постепенно затягивали тучи. Надо найти ночлег, иначе придется спать под дождем… ***       — С вами все в порядке, миледи?       Бриенна оглянулась. Она была настолько захвачена спокойным морем, что, глядя на прекрасную водную гладь, тянувшуюся за горизонт, забыла обо всем на свете. И легкий ветерок, дувший с северо-востока, уносил с собой вонь прокисшей еды и запах крови, намертво въевшейся в палубу корабля. Как тут было не утонуть в пучине собственных мыслей и не забыть на несколько мгновений о своем положении пленницы?       — С вами все в порядке, миледи? — повторил свой вопрос отпрыск Эддарда Старка.       — Да, спасибо, что спросили, — поспешно ответила Бриенна, боясь показаться дурой, ведь к ней обращался сын герцога. Как же быстро она позабыла все свои манеры!       — Пират по имени Тормунд любезно дал разрешение переговорить с вами, — улыбнулся юноша, показав ровные белые зубы.       — В самом деле? — графиня Тартская даже удивилась. С чего это ему проявлять такую доброту? Хотя, по правде говоря, она к нему была несправедлива. Поначалу Тормунд ее пугал, но сейчас она взглянула на этого могучего мужчину со всклокоченной бородой совсем другими глазами.       — Да. Он думает, что вы чем-то опечалены, поэтому решил, что разговор с земляком сможет немного развеять вашу тоску.       Графиня мельком взглянула на пирата, насвистывавшего у штурвала какую-то песенку, и губы невольно тронула улыбка. Она уже успела к нему привыкнуть и больше не шарахалась от его зычного голоса и резких манер. Она даже перестала обращать внимание на то, как он ест, терзая куски, вместо того, чтобы аккуратно их резать и поддевать столовым прибором. Почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся и бодро отсалютовал ей, словно подтверждая свое разрешение на этот разговор.       — Вы, наверное, очень утомились, выполняя всю эту работу, — пытаясь скрыть смущение, графиня Тартская вернулась к беседе с юношей. В последнее время она все чаще думала о том, что ее неприязнь к Тормунду, как к пирату, уходит, уступая место уважению и восхищению. — Я вижу, как вы целыми днями трудитесь под палящим солнцем.       — Я понемногу начинаю привыкать к укладу этой непростой жизни. Да и они, — Джон кивнул в сторону матросов, натирающих палубу, чинивших паруса, чистивших орудия и мушкеты, — никогда не сидят без дела и мне не хотелось бы быть нахлебником на их шеях.       — Удивительно, не правда ли? Мы привыкли видеть пиратов иначе — грязных, безжалостных, кровожадных. — На мгновение в памяти всплыли рожи Варго Хоута и Григора Клигана, и руки тотчас покрылись гусиной кожей. Не хотелось бы столкнуться еще раз с такими, как они. — Но, оказывается, и им не чужды милосердие, добро и благородство.       Юноша задумчиво почесал в затылке. Бриенна невольно усмехнулась: за время, проведенное на корабле, благородный отпрыск именитого герцога совсем одичал — начал обрастать черной колючей бородой, нежная светлая кожа сильно загорела, а волосы были давно не чесаны. Он стал походить на маленького чертенка из табакерки. И еще он слишком уж исхудал. Его плохо кормят? Наверное, запасы на корабле и впрямь подходили к концу.       — Мне кажется, вам нравится быть здесь.       — С чего вы взяли? — настороженно спросила графиня.       — Знаете, я раньше видел вас при дворе. Вас трудно было не заметить, — начал Старк, но тут же осекся. — Кровь Христова, простите мою неучтивость, я не хотел оскорбить вас. Просто Игритт… С Игритт… Я совсем позабыл о манерах.       — Не беспокойтесь. Вы можете говорить со мной прямо. Мы не в Версале, да и меня не так-то просто обидеть.       — Я не это хотел сказать. Еще раз прошу прощения. Просто при дворе вы всегда были печальны и… нахмурены. А здесь улыбаетесь. Я думаю, что Тормунд не прав, и вы не грустите по родным берегам.       — А вы? — Бриенна быстро увела разговор от темы, которую ей не хотелось бы затрагивать. — Вы тоскуете по дому?       — Да, иногда, — честно признался Джон, покраснев до ушей. — Я скучаю по отцу, по матери, по сестренке. Мне хотелось бы знать, как она… Наверное, уже вышла замуж. Но иногда я думаю, что однажды, если мне суждено вернуться домой, я буду скучать по этому кораблю.       Они какое-то время молчали, вглядываясь в синюю даль, в пену вокруг корабля, разрезавшего морскую гладь.       — Мсье Джейме… Его выкупят? Король пиратов ведь за этим увез его? Не для того, чтобы казнить?       — За него дадут хорошие деньги, на которые Манс Налетчик сможет купить себе корабль с командой. Не думаю, что его казнят, — ответила Бриенна, хотя была в этом не уверена. Она пыталась вызнать у Тормунда, куда и зачем увезли Джейме Ланнистера, но тот лишь коротко бросил «для обмена» и на этом закончил разговор, добавив напоследок: «Мне не нравится, когда ты говоришь о нем. Не забывай, что твой муж я, а не он».       Муж… Бриенне хотелось громко рассмеяться. И она бы сделала это, но боялась растерять свои последние манеры. Ведь она – благовоспитанная дочь графа Селвина Тарта. Интересно, как бы отреагировал отец, узнав, что его дочь стала пленницей и женой пирата без имени? Отказался бы от дочери, не желая покрывать свое славное имя позором, или же обрадовался, что хоть какой-то мужчина обратил внимание на его дочь? Наверное, второй вариант более правдоподобен. Несмотря ни на что, отец любил ее и желал ей счастья. Счастлива ли она на корабле? Бриенна не знала. Но Джон был прав — она и сама не заметила, как стала улыбаться гораздо чаще.       — А как же мы? — в голосе юноши слышалась неприкрытая обида. — Почему за нас никто не платит выкуп? Неужели у нас, детей знатных господ, нет иного выбора, как провести остаток жизни на корабле, в рабстве?       — Наберитесь терпения, мой юный друг. Если пираты примут вас за своего, однажды вы сможете сбежать и вернуться в отчий дом. Надейтесь на лучшее и не отчаивайтесь. К тому же я уверена, что вернувшись домой, мсье Джейме не оставит нас в беде и придумает способ, чтобы нас вызволить.       Джон в ответ натянуто улыбнулся. Словами, которыми она его потчевала, невозможно было убедить даже ребенка. Они застряли здесь без возможности выбраться, без шанса вернуться обратно. Сумей они сбежать, на этом бы все и закончилось: у них не было денег заплатить капитану какого-нибудь корабля, чтобы доставил их до любого французского порта, не было связей. Они в море, а здесь их громкие титулы ничего не стоят. ***       — Поешьте, Ланнистер, а то вы совсем исхудали. Ваши родственники решат, что я с вами дурно обращался, и передумают платить выкуп. — Манс подвинул поближе к Джейме тарелку с черепаховым супом с водорослями, пару сухарей и чарку грога.       Золотоволосый Лев улыбнулся, принимая его жест, и отпил из чарки. Привкус плесени даже ром не мог перебить. Но остальное… У него просто кусок не лез в горло.       — Я понимаю ваши переживания. — Манс был весьма наблюдателен. — Вести из Франции доходят до нас с большим опозданием. Вы давно ничего не слышали о своей семье и волнуетесь перед встречей. Но не думаю, что ваш отец лично явится за вами. Старый Лев не дурак и знает, что в море ему лучше не выходить, иначе он рискует не вернуться обратно. Если я увижу его, то забуду о благородстве, которое еще осталось во мне.       Джейме промолчал, хотя ему было неприятно слышать, что кто-то хочет убить его отца. Да и что он мог сказать? Их вражда началась еще до его рождения, и ему вообще не следовало лезть в это дело. Отец прекрасно разберется без его вмешательства. Да и Манс был прав: лорд Тайвин не такой дурак, чтобы явиться лично. Скорее всего, он отправил вместо себя доверенное лицо. Только кого? Кому он мог бы доверить выкуп сына? Джейме усмехнулся и задумчиво потер грязную светлую бороду, размышляя над своей догадкой. Был только один человек, которого отец настолько не любил, чтобы отправить к пиратам. И настолько же доверял, чтобы поручать ему самые ответственные дела.       — Значит, я скоро увижу брата, — Ланнистер и сам не заметил, как произнес это вслух.       — Любопытно будет посмотреть на королевского отпрыска.       Пекло… Он совсем забыл об этом. Сложно было привыкнуть к мысли, что брат, с которым ты прожил бок о бок столько времени, на самом деле - бастард покойного короля, да еще и брат нынешнего. Стоило ли рассказывать Тириону правду о его происхождении или лучше было промолчать? Справедливо ли было не сказать ему о клейме незаконнорожденного? Тирион всю жизнь страдал от нелюбви отца, так пусть хотя бы знает ее причину.       — Несмотря на то, что я давно не бывал при дворе, я все же кое-что слышал о «сыне» Тайвина, — продолжал Манс, с интересом глядя на Джейме.       — Не очень лестное, не так ли?       — О да, мой друг. Вести доносились самые что ни на есть страшные. Говорили, что у него есть хвост — маленький загнутый хвостик, как у свиньи, голова больше туловища, густые черные волосы, борода, дурной глаз и львиные когти, а зубы такие длинные, что нельзя закрыть рот. И признаки пола двоякие — и мужские, и женские.       — Ему бы не понравилось подобное описание, — сморщил нос Джейме. Кое-какие из этих слухов он помнил с детства. Они окружали его брата с самого рождения, чуть ли не с пеленок, в которые его заматывали. — На самом деле все не так. Тирион добрый человек. И очень умный. Очень. Он умеет находить выход из затруднительных ситуаций и куда более благороден, чем я.       — Надеюсь, так оно и есть, — улыбнулся в ответ ему пират, — и он не выкинет нам какой-нибудь фокус. Не хотелось бы вздергивать вас обоих на рее. ***       — Жарко. — Тирион промокнул лоб шелковым носовым платком с вышитыми на нем вензелями букв, и тот мгновенно пропитался потом.       — Так спуститесь в каюту, там намного прохладней, — фыркнул Конингтон, уверенной рукой поворачивая штурвал корабля. Его кожа стала бронзовой, волосы выгорели, но ему, казалось, все нипочем.       — Вас эта духота совсем не заботит?       Джон скривился в ответ.       — Духота — меньшее из моих забот. Мы вошли в опасные воды. Здесь у короля нет власти, вся она сосредоточена в руках пиратов, господствующих в этих бескрайних просторах. Если наш корабль захватят, вы уже не сможете помочь своему брату. Поэтому советую вам на время забыть о духоте и сосредоточиться на запасном плане. На случай, если вы попадете в плен, он у вас должен быть.       Тирион со вздохом отложил подзорную трубу. Смотреть на морскую синеву уже порядком надоело, читать тоже, сидеть в каюте было невыносимо, а на палубе, под палящим солнцем было слишком жарко. А ничего не делать он не мог, все нутро разрывало от беспокойство. Скоро он увидит брата, которого пираты забрали в плен. Все ли у него хорошо? Эти люди подобны зверям, у них нет ни чести, ни благородства. Они могли сотворить с Джейме что угодно. Титул для них — пустой звук, им не прикроешься, словно щитом. Для них имеют значение звонкие золотые монеты. Только бы успеть, только бы они не посчитали, что ждут корабль с выкупом слишком долго! По подсчетам Джона, они прибудут к месту назначения не ранее чем через неделю.       Ночью начался шторм. Черное небо разрезали яркие молнии, волны яростно бились о борт корабля, раскачивая его из стороны в сторону. Судно кренилось и трещало так громко, словно вот-вот разлетится на куски. И без того скудное содержимое желудка выплеснулось из Тириона. Нет, море — точно не его стезя. В плаванье не было ни дня, чтобы он не мечтал вернуться обратно, в Версаль с его лоском и хитросплетением роскоши и интриг. Его мир там, а не здесь, в этом неприветливом и жестоком море. И, уж лучше умереть, выпив яд, подмешанный в прекрасное вино из виноградников Шампани, чем сгинуть в морской пучине.       А утром небо снова разгладилось, подул спокойный ветер, принесший с собой прохладу после непогоды, и можно было вздохнуть полной грудью, пока духота вновь не окутала все вокруг них своим тяжелым пуховым одеялом.       Сердце тревожными глухими ударами отсчитывало каждый день, приближая Тириона к цели. И когда с вороньего гнезда на мачте прозвучало громкое «земля», он готов был спрыгнуть за борт, чтобы вплавь добраться до суши, почувствовать, наконец, твердую почву под ногами.       — Мы на несколько дней отклонились от графика. Из-за шторма пришлось взять другой курс, — сказал Джон Коннингтон, тоже обеспокоенный их внеплановой задержкой. — Я хотел прибыть раньше, чтобы осмотреть порт, но не удалось. Скорее всего, пираты уже в гавани, ждут обмена. Значит, обхитрить их не получится, они уже все подготовили.       В трюме, в сундуках, лежал запасной план Тириона. Опасный, дикий, который в мгновение ока мог уничтожить их корабль. Слава богам, что во время шторма ничего не пролилось. Глиняные сосуды хорошо держали этого зверя внутри. Но прежде чем спускать его с цепи, надо было забрать Джейме на борт. Если даже он не сможет вернуть отцу золото, то уничтожит давнего врага короны и в награду получит от короля огромные милости. Отец будет им доволен.       — Думаете, мой брат еще жив? Думаете, этот Манс все еще ждет выкупа? — Тирион должен был услышать ответ. Только жизнь Джейме сейчас волновала его.       — Жив, — ободрил его Джон, который, похоже, был абсолютно уверен в своих словах. — Я знавал Манса раньше и уверен, что он не причинит вреда вашему брату.       Неужели именно здесь был оплот пиратства? Тирион в этом сильно сомневался. Скорее всего этот небольшой остров был перевалочной базой. И коль Манс так спокойно открыл для Ланнистеров это место на карте, здесь они не опасались нападения королевских боевых галер.       Еще до входа в гавань Коннингтон, как и предписывал Манс, спустил синий с белым крестом флаг* и поднял над кораблем алый стяг с золотым львом — сигнал, оповещающий пиратов о том, что прибыло золото Ланнистеров. Только после этого они вошли в гавань.       Тирион прилип к фальшборту, глядя на жизнь, кипевшую на берегу: матросы разгружали-загружали тюки с товарами, закатывали по трапам бочки с ромом и водой, закидывали мешки с сухарями. Остальное же, все что находилось за пределами порта, было скрыто от чужих глаз за высоким частоколом. От пушечных ядер он, конечно, защитить не мог; видимо, были какие-то другие причины для его существования, например, защита от диких зверей. Может, и Джейме сейчас там, за этим частоколом, ждет своего освобождения и молит всех богов о скорейшем возвращении домой.       — Кого вы высматриваете? — обратился карлик к Конингтону, который вглядывался в корабли у причалов.       — Флаг с коронованным черепом. Под ним король-на-море совершает все свои преступления. А, вот он, вижу… Только… это не его корабль...       Тирион вопросительно взглянул на капитана, ожидая разъяснений.       — Флагманский корабль короля пиратов широко известен. Это тяжелое трехмачтовое парусное судно с сорока пушками на борту. Его бы мы точно не упустили из виду. А этот клипер** - просто жалкая посудина, по сравнению с великолепным парусником, на котором ходит Манс. Что ж, если его здесь нет, значит, он поджидает нас в другом месте. Это на случай, если мы вдруг решимся пойти на обманную уловку. Ладно, пока будем играть по его правилам. Посмотрим, что будет. — И громко скомандовал: — Встать на якорь!       Цепи зазвенели, и до слуха Тириона донесся тяжелый всплеск. Корабль накренился, замедляясь, и вскоре совсем остановился.       — Нам придется сойти на берег?       — Придется. Хотя я этого не хотел. Но у пиратов тоже есть правила. Мы должны заплатить начальнику порта - или как там называется его должность - за право стоять в гавани какое-то время. И, к тому же, таково было условие Манса. Он будет ждать нас на берегу. — И тут же добавил: — Мы сойдем на берег вдвоем. Команда останется на корабле, на случай, если эти мерзавцы решат захватить его.       — Не нравится мне эта идея, — поморщился Тирион. Коннингтону он не доверял, пиратам - тем более. Для него лучше бы было остаться на корабле. Мало ли что задумал Джон? Подозрения грызли душу, как мерзкие крысы древесину корабля. Не оставят ли его на вражеском берегу? Может, такой наказ дал капитану отец в надежде, что сын-уродец больше не вернется в отчий дом? У короля не возникнет вопросов о случайной смерти одного из своих подданных. Море — опасная стихия, шансов не вернуться обратно множество. Никто не будет скорбеть по карлику, даже Шая, его милая нежная Шая, которая уже давно позабыла о нем, наслаждаясь страстными объятьями короля Франции.       На причале их уже ждал высокий человек, увешанный оружием. Он снял треуголку, приветствуя гостей, которым здесь было явно не место.       — Мое почтение, мсье, — обратился он к ним. — Меня зовут Бронн. — Речь его была вполне учтива, да и говорил он на чистом французском, но Тириону подумалось, что титула у этого человека нет и никогда не было. Он был не похож на благородного отпрыска какого-нибудь виконта, бежавшего от королевского правосудия. Словно в подтверждение его мыслей, мужчина смачно сплюнул на землю жевательным табаком и, повернувшись к ним спиной, небрежно бросил:       — Следуйте за мной. Манс уже давно ждет вас.       Тирион засеменил за ним, неуклюже перебирая ногами, вздымая песок неудобными туфлями и придерживая широкополую шляпу, мешавшую обзору. Но без нее солнце бы быстро напекло ему голову, поэтому чем-то пришлось бы пожертвовать в любом случае.       Человек, назвавший себя Бронном, что-то тихо сказал часовым, охраняющим ворота, и они пропустили их за частокол, где взору Тириона открылся незнакомый доселе мир. Здесь кипела активная жизнь. Все это поселение походило на одну большую ярмарку-свалку. Чего только не предлагали торговцы пиратам, деловито ходившим между рядов! Украшения, посуда, ковры и даже предметы мебели. Не надо быть слишком умным, чтобы понять, что все это добро было с захваченных корсарами кораблей. Из крытых тростником и пальмовыми ветками домиков выглядывали полуобнаженные женщины, приветливо зазывавшие к себе усталых путников.       — Какое непотребство! — презрительно скривился Коннигтон, отвернувшись от столь прелестного зрелища. Тирион был бы не прочь поглазеть на полураздетых гурий, но Бронн, быстро осадил его.       — Постарайтесь не отставать, иначе я не смогу вас защитить, — он снова сплюнул на землю. — Мне, конечно, нет особого дела до ваших жизней, а вот до монет, которые мне заплатят за их сохранение, есть.       Джон нахмурился еще сильнее и что-то недовольно пробубнил в рыжую с сединой бороду, зато настроение Тириона сразу улучшилось. Кем бы ни был этот Бронн, он, судя по всему, честный малый, а его страсть к золоту могла сыграть Ланнистеру на руку.       — Вы француз? — вежливо завел он разговор, надеясь выудить хоть немного информации. — Пират?       — Боже, нет! — Бронн рассмеялся так громко, словно Тирион спросил о чем-то забавном. — Пиратство — это слишком грязно для меня. Я наемник.       Вид у Старого Грифа стал еще кислее, зато Ланнистеру захотелось расцеловать наемника, этот маленький подарок судьбы.       — Здесь, — Бронн указал на покосившуюся дверь домика. — Сначала заплатите за право находиться на острове, а потом я провожу вас к Мансу.       — Подождите меня. Я скоро вернусь, — кивнул Коннингтон и исчез в дверях.       — Бронн, значит, — протянул Тирион, внимательно рассматривая стоявшего перед ним человека. Ничем не примечательная внешность, не из благородных. Он подходил Ланнистеру как нельзя лучше. — Что ж, Бронн, коль ты наемник, давай заключим сделку, — он сделал паузу, выжидая заинтересованной реакции. — Если я вернусь на корабль в целости и сохранности, ты получишь от меня награду.       — Я не пойду против короля пиратов, карлик. Даже за пригоршню золотых, — усмехнулся Бронн.       На это Тирион и не рассчитывал. Но с флибустьером он как-нибудь справится и сам, а вот с Коннингтоном, если тот что-то задумал против него, Бронн мог бы вполне сразиться.       — У меня много врагов и помимо Манса. Сам видишь, в силу ограниченных физических возможностей я не могу защитить себя. И уже повсюду ловлю косые взгляды.       — Неудивительно. Вы так расфуфырились, будто собрались на прием к королю. Они смотрят на вас и прикидывают, много ли монет у вас в кошеле.       Тирион машинально схватился за кожаный мешочек, притороченный к перевязи. Хвала богам, он был на месте.       — Даже если вы будете хранить его у сердца, это вам не поможет, — добродушно усмехнулся Бронн. — Вы путаете пиратов с разбойниками с большой дороги. Пираты не кричат «кошелек или жизнь», они забирают и то и другое. Но только не здесь. На этом острове существует соглашение. Это нейтральная земля, она не принадлежит никому. Маленький мирный островок, где можно передохнуть и прикупить ненужного барахла. Или продать. Но, думаю, вы не их опасаетесь, а кое-кого другого. — Бронн красноречиво посмотрел в сторону выходившего из домика Джона, и Тирион одобрительно кивнул, словно скрепив их сделку. Теперь даже его неуклюжая походка стала увереннее. Осталось только вытащить Джейме и отплыть домой… ***       Глядя на то, как играют и общаются между собой его брат и король пиратов, Джейме почувствовал себя лишним. Они вели битву на доске, передвигая фигуры, но это не мешало им беседовать как двум старым добрым приятелям, несмотря на разницу в возрасте. Тирион рассказывал Мансу последние сплетни и новости двора, которые Джейме и сам слушал в отчаянной надежде, что брат хотя бы вскользь упомянет о Серсее, а пират потчевал Тириона «солеными» морскими байками.       Можно было выдохнуть на какое-то время. Если Тирион так спокоен, значит, с их семьей все хорошо и карающая длань короля Франции их семьи не коснулась.       — Восхитительный напиток, не правда ли? И очень дорогой, должен заметить. Но вы не смущайтесь, пейте и наслаждайтесь.       — Благодарю, — Тирион улыбнулся королю пиратов и вновь перевел возмущенный взгляд на брата. Он ночей не спал, думая, как ему тяжело в плену, а Джейме тут преспокойно попивал горячий чай и играл с Мансом в шатрандж***, проиграв этому жулику сумму, еще большую, чем назначили за его выкуп!       — Я понимаю, вы устали, провели столько времени в море… С моей стороны некрасиво вас торопить, но и вы заставили меня ждать больше положенного срока. Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, сразу спрошу: вы привезли выкуп?       — Иначе зачем бы я ехал?       — И то верно. Рад слышать, что Старый Лев на склоне лет все же решил сыграть честно. По крайней мере, я на это надеюсь. Ваш брат мне нравится. И вы мне нравитесь. Хотелось бы отпустить вас домой с миром, а не рыбам на корм. — Манс элегантно отпил горячий напиток, не пролив на себя ни капли.       Этот пират, именующий себя королем, своими утонченными манерами и мягким бархатистым голосом был похож на Людовика. Его каштановые с проблесками седины волосы были чисто вымыты и на одежде ни одного пятнышка. По сравнению с ним даже Джейме, обросший колючей бородой, выглядел неряшливо.       — Обмен состоится завтра. А пока вы мой гость.       «Вот именно, гость», — мысленно повторил Тирион его слова. Джону и Бронну не позволили войти в дом Манса. Только ему. Ну что ж, он был не против этого. Любопытно было узнать поближе человека, еще при жизни ставшего легендой.       — Ваш уважаемый брат сказал, что вы можете составить мне достойную партию в игре. Я надеюсь, вы не откажете в маленькой просьбе старому пирату?       — Разве что отыграть деньги, которые Джейме вам продул.       — Как поживает Его Величество король Франции? — Манс выглядел заинтересованным, словно ждал, что Тирион расскажет ему, что король уже весь покрылся язвами и готовится отправиться в аббатство Сен-Дени****. Не теряя времени, он сразу расставил фигуры и пригласил Тириона присоединиться к нему.       Тот в четыре хода, глазом не моргнув, лишил пирата двух сильных фигур. Да, он был чертовски хорош в игре, в которой Молодому Льву никогда не везло.       — Жив, здоров, окружен любовницами, — последние слова из уст Тириона прозвучали особенно горько. Джейме принял это по-своему, как маленький намек на сестру, которая, судя по всему, до сих пор ходила в фаворитках. — И, что вероятно, уже качает на руках очередного бастарда, зеленоглазого и золотоволосого.       Из Джейме словно выбили воздух. Он схватил чашу и залпом осушил ее, чувствуя на губах горький привкус пепла. Вот, значит, как? Его так и подмывало спросить Тириона, чьего ребенка носит или носила Серсея, но он не стал влезать в разговор. Расспросы могут и подождать некоторое время. Сейчас куда важнее, чтобы их отпустили.       — А как мсье Фуке?       — В заточении. — Тирион выиграл первую партию, и Манс радушно заулыбался. — И покинуть стены Бастилии ему уже не суждено.       — Туда ему и дорога. А вы - достойный противник, — Манс даже снизошел до комплимента.        — Разве что на доске для шатранджа. Во всем остальном противник из меня неважный.       Джейме оставалось только дивиться, как легко брат ведет эту непринужденную беседу, распивая с пиратом, словно всю жизнь только этим и занимался. В который раз он восхитился его живым умом и находчивостью и тем, как он каждую партию обставлял Манса, который обставлял его самого.       — Вы спросили о золоте… Теперь настала и моя очередь. Надеюсь, я не покажусь вам невежливым, если уточню детали обмена?       — Завтра вы погрузите золото в шлюпку и она доставит его на берег. Как только его пересчитают и проверят, я отпущу вас и вашего брата на все четыре стороны.       — То есть, я отдаю вам золото без каких-либо гарантий? Я не настолько глуп, чтобы так поступить. Вы увезете мои сундуки и канете в лету. Я наслышан о вашем благородстве, но не поймите меня неправильно - я вижу вас впервые и не могу безоговорочно доверять, собственно, как и вы мне. Поэтому предлагаю сделать несколько иначе.       — И как же? — Джейме даже немного удивил тот факт, что Манс готов выслушать предложение осмелившегося ему возразить Тириона.       — Обмен произойдет на нашем корабле. Вы поднимитесь на борт вместе с моим братом, а на палубе вас уже будут ждать сундуки. Там же вы сможете их проверить.       Манс усмехнулся и изящным жестом отодвинул лежавшую рядом старомодную шляпу с длинным пером. Такие носили еще при Людовике XIII, отметил про себя Джейме. Впрочем, король пиратов в последний раз был при дворе именно тогда.       — Думаете обмануть меня? — рассмеялся он, пододвигая Тириону его честный выигрыш. — Что ж, пусть будет по-вашему. Только хочу сразу предупредить: если выкинете какой-нибудь фокус, то будете молить смерть, чтобы она побыстрее наступила. — И добавил уже более мягким голосом: — А пока будьте моим гостем, я давно хотел пообщаться с вами поближе. *** — Мсье виконт, — канцлер подозвал к себе юношу. Тот вздрогнул от неожиданности и оглянулся вокруг, словно затравленный зверек в поисках выхода. Но путей к отступлению не было.       — Ваше… Величество, — его губы дрожали, глаза уставлены в пол. Он боялся. Это хорошо, что юный виконт испытывает такой страх перед своим королем. Значит, не посмеет ему солгать.       — Мы хотим знать, помните ли вы девушку, младшую дочь герцога Бургундского, — Людовик старался говорить как можно сдержаннее, но парень сжался, словно в ожидании удара. — Вам нечего бояться.       — Да, я помню ее. Ее зовут Арья, — пискнул он. Король довольно покачал головой: канцлер Бейлиш действительно проделал отличную работу.       — Укажите на нее королю и получите награду, — елейным голосом пропел канцлер и сделал знак гвардейцам. Людовик внимательно наблюдал за реакцией юноши, когда к нему одну за другой подводили девушек, совсем молодых, испуганных или развязных, грязных или почище. Одна из них задрала перед виконтом юбку, и парнишка едва не лишился чувств. Их было много… Король смотрел в лицо каждой, но ни одна не смотрела на него, они даже не знали, кто стоит перед ними.       — Ну, что скажете? — обратился к виконту канцлер, когда длинная вереница девиц иссякла.       — Простите, Ваше Величество, — отозвался юнец, поклонившись королю. И на этот раз он выглядел спокойным. — Арьи Старк среди них нет…

***

      Сандор отложил бумагу в сторону и обхватил голову руками. Рано он радовался возвращению в родное поместье. Вести, которые ожидали его там, были не из самых приятных. Итак, старший брат Сансы погиб. Сухое письмо от короля с соболезнованиями для его жены. О событиях, как это произошло и при каких обстоятельствах, казнили его или он сам умер в стенах Бастилии — ничего. Ни слова. Клиган искоса посмотрел на жену. Она мирно спала, устав с дороги. Лицо ее было спокойным, умиротворенным, кошмарные видения больше не мучили. Но не вернутся ли они после этого письма? Герцог не знал, рассказать ей или умолчать. Как она отреагирует, когда узнает? Понятно, что тяжело. Сандор убрал конверт во внутренний карман камзола. Она довольно уже настрадалась. И теперь еще один удар… Как Санса его перенесет? Уйдет в себя, будет лить слезы или же на ее лице застынет маска безразличия? О ее отце известий не было… Так и не решив, как поступить, он сломал королевскую печать на новом письме.       — Седьмое пекло! — выругался он и отбросил прочитанное письмо. Герцогу и герцогине Тулузским было велено прибыть на зимний сезон ко двору.