***
— Ну как вам, ваша светлость? — Санса покружилась, позволяя легкой шифоновой юбке прогулочного платья закрутиться вокруг ее ног. Клиган кивнул, выражая одобрение. Он всегда был немногословен, однако, что-то изменилось в поведении супруга; больше он не сбегал, едва завидев двуколку швей, на подходе к поместью, а терпеливо наблюдал, как под нее подгоняют платья, лениво откинувшись в огромном кресле. — К этому платью подошла бы желтая шляпка… — осторожно начала Санса. — Мы поедем к модистке на следующей неделе, — коротко ответил герцог, и Старк выдохнула с облегчением — он не собирался сбегать. С Сандором творились какие-то чудные изменения — он стал внимательнее к ней; вечером позвал ее в бывшие покои его матери, открыл все шкатулки и разрешил взять все, что ей придется по душе. Ночи он тоже проводил с ней — обвивал крепкими руками, прижимая к себе. Если шел в конюшню — звал ее с собой, если выезжал за пределы поместья, приказывая запрячь карету, чтобы ей не приходилось ездить верхом. Санса наслаждалась его обществом, позабыв обо всех грядущих проблемах. Словно небеса ответили на ее молитвы и дали небольшую передышку, перед бурей, маячившей на горизонте.***
— Вы чувствуете себя лучше, миледи? — Да, благодаря вам. — Санса до последней капли выпила дурно пахнущий отвар. Раз Сандор сказал, что он обладает целебными свойствами, значит, так оно и есть. Новая служанка, Вилла, которую он к ней приставил, была очень внимательна к ее просьбам. Она довольно ловко управлялась со своими обязанностями, словно всегда служила господам. — Его светлость распорядился, чтобы вам подавали перепелиные яйца каждое утро. — Вилла поставила перед Сансой серебряный поднос. — Месье очень заботлив, вам несказанно повезло с супругом. Пускай шрамы немного портят его лицо, но его светлость добр и великодушен, — доверительно прошептала новая служанка. — Правда? — наивно протянула Санса. Как же давно у нее не было подруги, с которой можно было бы поговорить по душам. С детства она дружила с Джейни Пуль, доверяя ей все свои секреты. Но, после того как отца кинули в Бастилию и все от нее отвернулись, только Тулузский Дьявол был рядом. Только тот, кого считали грязным и порочным человеком, помог ей. Но не могла же она поделиться с ним своими переживаниями о нем же! — Верно, верно, ваша светлость. Я думаю, что герцог в вас души не чает! — Не уверена. — Санса низко склонила голову. Они никогда не говорили с Сандором о такого рода делах. Ей хотелось спросить, но она не могла, слишком это было открыто и навязчиво. Иногда ей казалось, что он вот-вот полюбит ее, иногда — что опостылела ему, и он желает, как можно скорее, избавиться от нелюбимой жены. — Сандор недавно обмолвился, что хочет отослать меня домой… — Да полно вам, неужто его слова всерьез приняли? Госпожа, вы совсем не знаете мужчин. — Вилла покачала головой в белом чепце. — Его светлость без ума от вас, уж я-то знаю, поверьте! Просто он давно не знал ни любви, ни ласки. Никого не любил он раньше, даже себя. Вот родите ему наследника, глядишь, и поверит в ваши чувства. И вам для здоровья было бы полезно — как ребеночка родите, так всякие глупости сами из головушки и уйдут. После слов служанки Санса глубоко задумалась. — Вы ведь знали Сандора раньше, не так ли? — Вилла говорила о Клигане с таким теплом, что выводы напрашивались сами по себе. — Верно, миледи. — Эта служанка ей понравилась. Круглолицая и добродушная, она чем-то напомнила Сансе Шаю, только Вилла была намного старше. — Я служила его матери, и оставалась с ней до самой ее смерти. Добрая, светлая женщина была, сына любила безмерно. После того, как его милость получил увечья, она оставила двор, и до конца дней своих не покидала поместья — заботилась о его светлости. Вот умерла она, и остался бедный мальчик без ласки и любви. Но, вы, миледи, снова принесли свет в поместье, разогнав тьму. Наследник, значит. Даже от одной мысли об этом Санса покрывалась румянцем. Да только как зачать наследника, когда они делят одну постель, но супружеский долг Сандор исполнять не торопится? И как ей не мучиться мыслями, что он решил отослать ее, если, при всей своей заботе, он по-прежнему не видит в ней женщину? — «Вот родите ему наследника»… — Его светлость просил передать вам, чтобы вы сегодня хорошенько отдохнули: примерок не будет, поэтому он рано поутру вместе с лесничим уехал на охоту. Санса сразу погрустнела. Последнюю неделю они провели бок о бок. Пусть и мало разговаривая, зато он все время был рядом. Но она прекрасно понимала, что и ему нужна передышка от раздражающих его примерок. — Что же мне делать, Вилла? — Как подругу она воспринимать служанку не могла, но она казалась Сансе, кем-то любящим, как маменька-Кейтилин, которую герцогиня так давно не видела. — Как— что? — удивилась служанка, словно Санса сказала очередную несусветную глупость. — Ждать, когда милорд вернется с охоты, и встретить его подобающе. Что же еще?***
Сандор с удовольствием погрузился в бочку, наполненную до краев — ванны приличного размера во всей Франции для него не нашлось, зато не так давно плотник сделал для своего милорда отличную огромную бочку, с сиденьем внутри, в которой Сандор помещался по пояс. Он прогнал служанок, чтобы они не мешали ему наслаждаться горячей водой и принялся смывать с себя кровь: охота выдалась удачной, они с Бериком смогли подстрелить оленя, и теперь Клиган пребывал в отличном настроении, млея в бочке и отхлебывая вино из меха. Тихо скрипнула дверь, и в помещение скользнула хрупкая фигура в бледно-розовом пеньюаре. Санса. — Милорд. — Она потупила взгляд и жутко покраснела. Или это отблеск свечей придавал ей столь смущенный вид? Клиган совсем позабыл, что мощный голый торс остался не прикрыт водой. — Миледи. Почему вы не спите, в такой поздний час? — Я видела, как вы вернулись, и хотела встретить как подобает, но Вилла сказала, что сначала следует дать вам немного перевести дух после охоты. — Мягкая ветошь коснулась его кожи и Сандор едва не выскочил из бочки, словно она ошпарила его кипятком. — Что ты делаешь? — Всего лишь помогаю вам вымыться. Вы отослали служанок, поэтому, позвольте сегодня служить вам буду я. Клиган озадаченно уставился на Сансу. Что задумала эта дуреха? Хочет выпросить денег на новое украшение? Умаслить его, уговорить на что-то? С чего такое проявление доброты и ласки? Пришла к нему сама, говорит слова, приятные для ушей: как она скучала в его отсутствие. Похоже, умом все-таки Санса тронулась, как он и боялся этого, после кончины идиота Джоффри. Он поймал ее руку, и крепко сжал. — С чего вдруг такая забота обо мне? — Это было странно и непривычно. Его заботу Санса принимала, как должное, иногда даже не понимая, что он ее защищает от чего-то, но сама она редко проявляла ее. Несколько раз она вступала в словесную дуэль с дворовыми курицами, вроде Серсеи Ланнистер. Но на такой близкий контакт по своей воле шла впервые. И вином от нее не пахло — значит разум супруги не затуманен хмельным напитком. — Простите, что не проявила ее раньше, ваша светлость. — Ветошь мягко проехалась по спине, окунувшись в воду. Санса вообще осознавала, что сейчас делала? — Простите за то, что была вам скверной женой. Я постараюсь исправить свои ошибки. Клянусь своей честью. У Клигана лицо вытянулось от удивления. Да что с его супругой творится-то такое? — Санса… — Его голос, и без того хриплый, осип до неузнаваемости. — Что ты делаешь, чего хочешь? Супруга сразила его наповал, заявив прямо в лоб: — Хочу подарить вам наследника…***
— Сегодня вы выглядите очень счастливой, миледи. И его светлость сияет, как начищенный медный таз. И проснулись вы так поздно… Санса натянула одеяло до подбородка, чтобы Вилла не увидела ее смущение. Вчерашняя постыдная ночь румянила ее щеки до бесконечности… — «Хочу подарить вам наследника». Черт ее дернул за язык, чтобы так прямо об этом заявить. У Сандора глаза стали такими большими, словно чайные блюдца, и он потерял дар речи. А потом… Потом… Сандор затянул ее к себе в бочку. Одежда тут же прилипла к телу, а Санса приникла к груди супруга, придавленная тяжестью намокшего платья. В этот раз все было по-другому. Она задыхалась от ласки и нежности, не ожидая подобного шквала чувственности от герцога, прятавшего свои эмоции за маской грубости и отстраненности. — Вот, возьми это, — Санса вложила служанке в ладонь луидор. — Миледи, не стоит, я ничем его не заслужила… — Заслужили. Вы такая мудрая. Я прошу вас, давать мне советы! Не отказывайте мне в этой просьбе! И служанка приняла монету, поклявшись служить ей верой и правдой…***
— Пропала? Пропала?! — Людовик был вне себя от гнева. — Бесследно, ваше величество. А вместе с ней исчезли и все наряды, нашитые к грядущему сезону, драгоценности и остальные подарки. За последние дни Марсель покинуло шесть кораблей. Мы допросили всех, кто еще стоял на якоре — никто не видел, как эта женщина садилась на какое-то из отплывших суден. Значит, она отправилась в дилижансе. Ее найдут, Ваше Величество, и очень скоро. — Так же, как нашли Арью Старк? — Петир поежился под гневным взглядом своего монарха. — Найдите Шаю, эту коварную женщину, так подло предавшую нас, найдите и приведите ко мне — не сносить ей головы! Что с Двором Чудес? — Уничтожен. Это было лучшее время, чтобы войти туда: меж его обитателями был некий раздор, начавшийся после ряда смертей их предводителей. Я расскажу вам все, что узнал. — Петира снова передернуло: король лично отрядил его проследить за уничтожением квартала воров, и канцлера до сих пор воротило от прекрасных видов сего мерзостного места. Колченогие старцы, калеки, обряженные в лохмотья; женщины, с лицами глубоко изрытыми оспинами; грязные дети, ползающие по большой незамощенной площади, на которой горели десятки костров, отбрасывая уродливые тени людей, всполошившихся, когда они завидели отряды вооруженных до зубов королевских гвардейцев и полицейских жандармов. Они, эти люди, сжимались в единый клубок, словно змеи, готовые защитить свой террариум. Запах мертвечины бил в ноздри, от этого нещадно слезились глаза, но этим людям он казался нипочем, как и трупы, раскиданные по площади — недавно там прошло кровопролитие, но их никто не убирал, оставив павших, таких же отбросов, как и они сами, разлагаться на улице. Как позже выяснил Бейлиш, это были тела тех, кто отчаянно жаждал «короны нищих», после смерти двух предыдущих «королей». Лишившиеся сильных предводителей, объединявших всяческий сброд общей целью, дисциплина была уничтожена и эти люди принялись кромсать друг друга, подобно диким зверям. И они совершенно не ожидали появления служителей закона в своем проклятом, разбойном, порочном и отвратительном логове. Словно насмешка небес, эта язва на теле Парижа, выросла близ монастыря Дев Божьих и, когда Людовик отдал приказ вторгнуться в «Двор Чудес», дабы отыскать беглянку, Петир с энтузиазмом взялся за дело. Когда гвардейцы дали первый залп по черной толпе, среди нищих началась паника — они пытались бежать, но отступить было некуда — квартал заканчивался глухим тупиком. Тогда, поняв, что загнаны в угол, они пошли в атаку, хватая все, что попадалось им под руку: палки, камни, факелы. Как оголодавшие крысы они кидались на штыки, стремясь разорвать тех, кто вторгся на их территорию. Людовик не спрашивал, сколько его людей полегло в этой кровавой бойне, его интересовало совсем другое: — Арья? — Исчезла без следа. — Канцлер пугливо вжал голову в плечи — известны печальные судьбы гонцов с плохими вестями. — Но есть и немного информации. Я лично допросил всех тех, кого удалось задержать, и они подтвердили слова старика: раньше в этом проклятом месте заправлял некий человек, по имени Якен Хгар, которого они величали королем. Однажды, среди ночи, когда он собирал подать, к ним заявилась женщина в богатом платье и красивых украшениях, в сопровождении одних из самых отпетых головорезов. Он сделал ее своей королевой, казнив предыдущую. Лицо короля, и без того белое от пудры, побелело еще сильнее от ярости. — Такие интриги, среди отребья и не снились моему двору. Они воображали себя королями, носили короны у нас под носом, а мы боялись сунуться в этот вертеп разврата. Завтра же начинай готовить бумаги. Мы желаем, чтобы бывший «Двор Чудес» сравняли с землей. Я поручаю вам уничтожить все строения, убить всех, кто вернулся туда, все тупики должны быть разрушены вместе со зданиями. Мы желаем, чтобы от этого нарыва на теле Франции, не осталось камня на камне. — Будет исполнено, ваше величество, — заискивающе поклонился канцлер. — Эта женщина, которая стала королевой нищих, это и была Арья Старк? — Никто не знает, кем являлась эта женщина. Одна старуха сказала, что она была ведьмой, и король… то есть Якен Хгар помешался на ней. Шлюхи, давшие свидетельства, в которых молодой виконт Пирожье дочери герцога не признал, говорили нечто подобное: им было велено называть эту женщину королевой или Лаской — иного имени у нее не было. Ее описывают, как совсем молодую, хрупкую девушку, с ровной кожей и благородными манерами… — Петир сгладил углы, чтобы рассказ шлюхи не резал утонченный слух короля. — Куда делась она, или этот Якен никто не знает, просто его место занял другой, Суровый. Тут кто, что говорит: то он убил предыдущего короля и занял его место по праву сильнейшего, кто-то, что он жаждал королеву, и коварно убив Якена, скинул его тело в реку. Но исход у дела был один: королева зарезала Сурового — жестоко и безжалостно, отомстив за своего возлюбленного. Но, вместо того, чтобы встать во главу угла, она растворилась в ночи, оставив послание на стене, кровью поверженного ею же врага… — Что написала эта мерзавка? — Людовик говорил так, словно уже был полностью уверен, что все эти кровавые дела, включая организацию побега из Бастлии, были делом рук загадочной Арьи Старк. — «Король умер, да здравствует королева». Я поднимался в башню, где, судя по всему, она и жила. Шлюхи не соврали, там действительно красовалась эта надпись. — Дьявольское отродье! — Людовик отшвырнул от себя бокал из тонкого стекла, и дорогая вещь разлетелась на осколки, соприкоснувшись с мраморной поверхностью пола. — Как только мы найдем эту ведьму, сожжем на костре. Пусть сотни раз пожалеет, что решила надеть корону, недостойную ее головы. Пусть тысячи раз пожалеет, что совершила подобную дерзость! Ярость короля канцлер мог прекрасно понять. Как такую неслыханную дерзость могла совершить маленькая соплячка, дебютантка, только вышедшая в свет, еще не нюхавшая пороха, не сведущая в дворцовых интригах, неискушенная в политике. Для Людовика это был все равно, что плевок в лицо — она посмеялась над его властью, попрала законы, возглавив шайку бандитов, преступников. С ее сестрой все было понятно — опороченная, она отбыла в Тулузу, и не высовывала оттуда носа, какие уж там интриги! Обычная девушка, каких много. Многие попадают в подобные ситуации, оставшись без покровительства — Сандор Клиган, этот дьявол во плоти, просто воспользовался моментом. Признаться, Петир его не осуждал — Санса была настоящей красавицей, затмила всех в Версале. Если бы Клиган его не обскакал, может он и сам бы опорочил ее честь и забрал к себе, уж больно ему приглянулась эта красавица. Подобные черные мысли частенько посещали его голову. Да, не ожидал канцлер подобной прыти от уродливого герцога. Бедняжка Санса. Петир был уверен, что развратник Клиган ни на миг не отпускает ее с супружеского ложа. Вторая же дочь Старков… Она уже долгое время водит всех за нос, то возникая, то бесследно исчезая. Видит бог, он сам горел желанием найти Арью и посмотреть на нее воочию. Но ее поиски вновь заводили в тупик: зарезав предводителя нищих, она без следа растворилась. Петир готов был поставить на кон свою должность, уверенный, что в этом сезоне она явится ко двору. Судя по всему, наглости, отчаяния и смелости ей не занимать. Но свое предположение Бейлиш мудро не стал озвучивать — монарх и так был в дурном настроении. Еще и его новая фаворитка пропала, прихватив все дорогие подарки. Тут у него было свое предположение — она соблазнила капитана, и уплыла, в поисках красивой жизни. Но эта Шая, как и Арья, выставили его в дурном свете перед правителем и необходимо было реабилитироваться в глазах монарха, доказать свою компетентность, и найти хотя бы одну из них…***
— Воды, — прохрипел Тирион. — Или грога. Было похоже, что он попал в ад. Последнее, что помнил карлик — яркую молнию лезвия, которую занес над ним Коннингтон, прежде чем перелететь через перила и исчезнуть в жадной пасти морской пучины. — Вот, ваша светлость. Месье Джейме разрешил откупорить последний бочонок вина… Меньше всего Тириону хотелось очнувшись видеть перед собой женщину, ради которой брат решил рискнуть головой. — Как долго я спал? — Спросил карлик, ощупывая влажные бинты на лице. — Около недели, милорд. Рана воспалилась и вас начало лихорадить, и вы лежали все это время бреду. — Помогите мне сесть. — Крепкие руки подхватили его подмышки, помогая принять сидячее положение. Голова сразу закружилась и тошнота подкатила к горлу. Тирион еще раз приложился к меху, заглатывая кислое вино, как воду. — Зеркало. — Ваша светлость, сейчас вам не стоит… Тирион не спрашивал у упрямой графини, чего ему стоит делать, чего нет и настойчиво повторил свою просьбу. Бриенна протянула ему старое мутное зеркало, покрытое паутиной трещин, и Ланнистер потребовал, чтобы она сняла бинты с его лица. — Вот черт. Не быть мне больше ослепительным красавцем. Широкий безобразный глубокий след от шпаги Коннингтона пересекал всю правую половину лица, чудом не задев глаз. — Где Бронн? — Тирион опустил зеркало и устало прикрыл глаза. Хотелось плакать, но он не мог. — Сторожит снаружи, и никого, кроме меня или Джейме к вам не допускает. Умный наемник. Тирион решил, что по прибытию во Францию, он несомненно сполна вознаградит своего попутчика: за спасение его жизни и заботу о ее сохранности. Коннингтон, чертов дурень, иные бы его подрали — все-таки продался Тайвину. Вот, значит, какую судьбу ему уготовил «папенька», который вовсе и не был его родителем: хотел, чтобы потомственный Бурбон сгинул на дне средиземного моря. Да только он просчитался и теперь Тирион вернется ко двору живой, хотя и не совсем здоровый. Что теперь предпримет его светлейший «родственник»? Сколько яда и хитростей потратит, чтобы устранить неугодного «родственника»? Чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей, он перевел свое внимание на графиню Тартскую. Ее нечасто можно было увидеть при дворе, она наносила визиты лишь по настоятельной рекомендации Людовика и, засвидетельствовав королю свою почтение, старалась тотчас же покинуть Париж. Он запомнил ее неразговорчивой, замкнутой дамой. Такой она оставалась и по сей день — каждое слово приходилось насилу тащить из нее щипцами, и ничего путного о ее жизни, после того, как ее корабль захватили пираты, Тириону узнать не удалось. На острове Джейме тоже не вдавался в подробности, рассказывая брату их встречу с Бриенной-Красоткой лишь в сухих и общих чертах. — Вы чувствуете себя лучше? — вежливо осведомился Тирион. Судя по бледно-зеленому цвету ее лица, если ей и стало лучше, то совсем немного. — Да, милорд, благодарю. — Собеседник из графини Тарт был неважный, но сиделка вышла отличная. Присутствие этой огромной женщины не мешало Тириону лежать и размышлять — она ненавязчиво читала книгу, подливала ему воду или вино, меняла повязку, вытирала пот со лба. Когда графине не здоровилось, ее сменял Джейме. — В рубашке ты братец родился, не иначе. — Тирион рассказал ему о предательстве Коннингтона. — Теперь ты должен еще больше себя беречь, когда мы вернемся в Париж. — Да, попрошу защиты у светлейшего государя, — горько усмехнулся Тирион, прекрасно понимая, что с возвращением во Франции, беды его только начинаются. — Уж он-то не откажет своему единокровному брату… Когда они достигли Марселя, Бриенне было совсем худо, пришлось задержаться в порту на какое-то время. И тут для Тириона гром среди ясного неба ударил еще раз. Вести для них принес Бронн, получив их от лекаря, нанятого для Бриенны. — Теперь я понял, про какое сокровище вы говорили тому капитану… Ну и страшную же бабу вы обрюхатили, месье Джейме…***
— Как наше дело? — Серсея пристально посмотрела в глаза своей верной служанки. — Все исполнено, миледи: никто ничего не видел. Они увезли ее ночью и забрали все ценные вещи, как уплату за молчание. — Сама шлюха? — В сундуке. — Мстительно улыбнулась Бернадетт, словно бы Шая была именно ее соперницей, а не королевской фаворитки. — На дне средиземного моря. Ее никогда не найдут… Серсея запрокинула голову, демонстрируя длинную белую шею и от души расхохоталась. Чертова лесная ведьма, все твои предсказания — пыль! — «Как долго я буду фавориткой короля и первой леди? — Достаточно для него и не достаточно для тебя. Ты будешь его фавориткой… пока не появится другая, моложе и гораздо красивее, чтобы свергнуть тебя и отобрать всё, что было тебе дорого»… — Слова карги до сих пор эхом отражались в душе. У короля появилась фаворитка –несомненно моложе, но не красивее. Теперь Серсея чувствовала себя легче. Король не будет долго скорбеть об этой дряни, подсунутой ему братцем-горгульей. Такая же участь постигнет любую другую, что отважится перейти дорогу львице — от нее и костей не останется. Сундук, Ха! Уж не Бернадетт ли придумала такую шалость? Жизнь для Серсеи Ланнистер вновь начала налаживаться. Старший отпрыск засел в родовом гнезде Баратеонов, и не показывал оттуда носа. Соперница сгинула в пучинах средиземного моря, а король прислал к ней своего канцлера с документами, в которых Людовик узаконил Мирцеллу, и, с согласия парламента, нарекал ее «Мадмуазель де Тур, де Бурбон», а так же жаловал ей земли, поместье, и расходы на содержание из королевской казны. Ее воспитание он возлагал на маркизу де Ментенон и предоставлял им дом на улице Вожирар. Теперь ее маленькая принцесса была обеспечена всем! — Что насчет моего сына? — Серсея недолюбливала Петира Бейлиша — слишком уж быстро этот обедневший и безызвестный виконт выполз из грязи и попал на самый верх. — Этим занимается начальник полиции. Король самолично поручил ему расследовать это дело. — Клигана и его шлюху уже допрашивали? — Мадам… — Во взгляде виконта читался немой укор. — Герцогиня Старк была реабилитирована в глазах придворных и ее честь восстановлена. Вам не стоит так о ней отзываться. Серсея гневно скрипнула зубами. Чутье подсказывало ей, что что-то не чисто с этой парой. Это они были виновны в смерти Джоффри и отца. В том, что ее сына давно нет в живых — она уже не сомневалась. И, даже если Людовик узнает, что именно Клиганы приложили руку к смерти ее отца и сына, она сомневалась, что он даст ход делу. Скорее всего оно будет замято и уничтожено. — Мое материнское сердце обливается кровью, когда я вспоминаю об этом, — смиренно потупила взор маркиза, не выдавая своих истинных эмоций. Она знала — это они виноваты. А значит — заплатят ей сполна. Она уничтожит их — и бывшего любовника, и рыжую дуру с невинными глазками. И если, в будущем сезоне у нее появится конкурентка — она уничтожит и ее. Моложе и красивее. Как же!***
— Расскажи мне о своей жизни вне двора. Расскажи мне все — как ты выживала и почему ты не приняла мою защиту и помощь. Наконец Арья была готова принять его. Целую неделю она провела в постели, а отец запрещал навещать ее. — Оставь дочь герцога Старка, сейчас ей необходим покой. Эйгон рвался к ней, но его не пускали. Визерис брызгал ядом, пытался убедить отца отправить герцогиню восвояси, но получил отпор: — Она наша гостья и останется здесь столько, сколько посчитает нужным». — Эта чертова сучка навлечет беды на наш дом, — не унимался дядя. В глазах отца вспыхнула небывалая ярость. — Не больше бед, чем уже навлек ты. — Я предупредил, — презрительно скривил лицо Визерис, но решению отца покорился. На Арью было жалко смотреть — волосы, каштановые и шелковистые она срезала и теперь на макушке торчали мальчишеские вихры. И без того хрупкая, она осунулась и похудела, и сейчас больше напоминала живой труп с печальными серыми глазами. Она с неохотой подносила ложку ко рту, словно насильно пыталась впихнуть в себя целебный куриный бульон. Если бы тогда она ушла с ним, он бы не позволил такому случиться. — Нечего о ней рассказывать… — Меня пытались убить. Два страшных человека пришли в дом к месье Барристану с оружием в руках! — Он столько хотел сказать ей, но вместо этого засыпал вопросами, на которые она отвечать не желала. Помнила ли она о их разговоре на берегу Сены? — «Когда мы вернемся ко двору, когда мы вернем себе все, что у нас отняли, выйдешь ли ты за меня тогда»? — «Я обещаю, что мы вернемся к этому разговору. Но только после того, как я вернусь ко двору». Она пришла к ним в дом, проделала долгий путь до Бретани, неужели для того, чтобы исполнить обещанное? — Эти люди — страшные, безобразные, уродливые — они хотели убить меня, потому что я узнал о тебе. Почему? Почему ты отвергла мою помощь, не ушла тогда со мной, исчезла, растворилась? В пустых глазах герцогини не отразилось ровным счетом ничего. — И лучше тебе ни о чем не знать, и никогда не видеть изнанку Парижа. Я изучила ее вдоль и поперек. Все, что нам рассказывали, все ложь. Людьми, которыми нас пугали в детстве, говорили, что они разбойники и убийцы, без кодекса чести и морали — ложь. Мы жили такой роскошной жизнью, что не обращали на них внимания — эти люди, для нас они были просто грязью под ногами. — Внезапно Арья всхлипнула, но тут же умолкла, подавив в себе рыдания. Эйгон нежно пригладил ее ладонь, но она отняла ее и закрыла лицо руками. — Прости. Мне тяжело вспоминать об этом. Слишком еще свежа эта рана. — Может, если ты расскажешь, то тебе станет легче? — С надеждой спросил Эйгон, уже и не надеясь получить ответы. Он не понял ровным счетом ничего, из того, что рассказала бывшая невеста. — Легче мне станет, лишь тогда, когда король-солнце перестанет сиять так ярко. — Наконец в ее глазах появилось что-то осознанное. — Мы обязательно вернемся ко двору — помнишь, я говорил тебе это, сидя на холодных каменных ступеньках, одетый в рубище слуги? Я помню свои обещания, Арья! В ее слабой улыбке было столько боли, столько скорби, что ему захотелось обнять ее — но он не посмел. Сейчас, лучшее, что он мог сделать для герцогини — оставить ее в покое. Отец рассказал им, что Робб Старк, наследник Эддарда был убит гвардейцами его величества. Наверное, именно его так сильно оплакивала Арья. Но теперь, когда она прибыла в их поместье, в нем поселилась уверенность, что все будет хорошо. Арья вернет себе прежний блеск в глазах, былую шаловливость, а на ее губах однажды вновь заиграет озорная улыбка…***
— Зачем вы выгнали служанок, присланных его светлостью? — Смешно — от сурового взгляда Квиберна ей стало не по себе. — Эти женщины пытались обсыпать меня пудрой и напялить на меня ложные косы. — Арью взбесило даже одно их присутствие. — Я понимаю, как вам не нравятся подобные вещи, но вы теперь не мальчик Арри, не королева Якена Хгара… — последние слова острым кинжалом вонзились в ее сердце. — Вы теперь герцогиня Арья Старк, дочь Бургундии и своего благородного отца. Миледи, если вы хотите вернуться ко двору, вам следует вспомнить этикет и манеры. Его светлость, Рейгар Таргариен — весьма умен, и не зря прислал служанок, косметику и одежды. Прошу простить излишнюю прямоту, но сейчас вы похожи на оборванца из Двора Чудес. Коли решили отказаться от Версаля и Парижа, собирайте вещи и продолжим путь — ваша рана зажила, здоровье окрепло, и нас ничего здесь не держит. Но, ежели вы по-прежнему хотите защитить семью, нанести удар королю — привыкайте к новым правилам игры. Арья закрыла глаза, отгоняя гнетущие воспоминания: их с Якеном первую встречу; монетку, которую он вложил ей в руку, и которая привела ее к нему. — Позовите служанок обратно. И скажите его светлости, что я непременно прибуду сегодня на званный ужин. — Мудрое решение, госпожа, — склонил седую голову лекарь-изгнанник. — Сейчас вам приготовят ванну с ароматными маслами, нанесут на кожу отбеливающий лосьон, накрасят и нарядят. Вы вновь станете королевой. — Никогда больше не называйте меня королевой, иначе мы с вами вместе закончим свои дни на плахе. — Прошу простить меня, миледи. Но я всего лишь честен с вами. Вы для меня всегда были и будете ей. Не мальчишкой, не герцогиней, а королевой моего короля… — Молчите. Лучше молчите, пока у меня еще есть силы держать слезы!***
Служанки терли ее с такой силой, что Арье казалось, что они попросту хотят содрать с нее кожу. — Как же вы так загорели, госпожа! Ой, каких трудов нам будет стоить отбелить вашу кожу! Неужто вы без шляпки на лошади катались? — Какая уж тут шляпка, когда спишь под открытым небом? Глупые женщины. Арья не чувствовала боли — только раздражение, когда они в очередной раз начинали кудахтать, обнаружив шрамы на ее теле: от яда, от ножа, от пули. То причитали и вздыхали из-за коротких волос. Приходилось терпеть, стиснув зубы — позволить нанести белила на лицо, румяна на щеки, подвести глаза и покрасить губы в цвет кармина. Дальше начались проблемы — ни одно платье подобрать ей не смогли — они для нее оказались слишком велики. А это становилось уже проблемой — она не могла спуститься вниз в платье служанки — сегодня прибыл принц крови, и Арья была обязана появиться за ужином. Подобное знакомство могло быть очень полезным для нее, да и ей необходимо было продемонстрировать свою будущую принадлежность к Таргариенам. Ушивать платья было уже слишком поздно, Рейгар нашел единственное решение — прислал ей старый охотничий костюм Эйгона, который подогнать по фигуре было немного проще. Если бы не ложные косы, она бы снова почувствовала себя бродягой Арри. Пришлось намеренно опоздать к трапезе, и пропустить момент прибытия принца крови, чтобы, хоть как-то оправдать свой нелепый внешний вид. Арья вошла в обеденную залу в сопровождении Эйгона, одетого почти в такой же охотничий черно-красный бархатный камзол, с изображением дракона на груди. Если Мартеллы и посещали балы, устраиваемые Людовиком, когда она прибыла в Версаль, то на них Арья не обращала никакого внимания, и в лицо их знать не знала. Инфанта, жена Людовика, происходила от испанской ветви Мартеллов — на этом знания о великом доме у Арьи заканчивались. Отец Эйгона поднялся с места, улыбаясь своим гостям. — Ваше высочество, позвольте вам представить эту маленькую леди: младшая дочь герцога Бунгурдского, Эддарда — Арья Старк. Восемь любопытных пар глаз разных цветов впились в нее, рассматривая с головы до ног. Юная герцогиня сначала смутилась, но тут же взяла себя в руки и вежливо поприветствовала Мартеллов, не утруждаясь присесть в реверансе. Несложно было догадаться, кто из мужчин кем является, про них, волей-неволей, а наслышана она была: сам принц крови, некогда слывший великим стратегом и умелым бойцом, после того, как его подкосила подагра, стал больше походить на старца: лицо его было бледным, одутловатым и рыхлым. Арья слышала, что он еще ходит, опираясь на трость, но от былого величия самого близкого родственника короля, почти ничего не осталось. Во втором мужчине она безошибочно угадала его брата — Оберина. Он встал, чтобы поклониться ей — грациозно и ловко. Он был высок, статен и весьма недурен собой. А вот, девушку, представленную Арианной, она не знала, но, в ходе мирной беседы за столом, быстро уловила, что она является дочерью Дорана, и неспроста притащилась с царственным родителем в такую даль — хотела воочию увидеть жениха. — Так, значит, вы леди Арья… — Глаза у Оберина Мартелла были похожи на глаза зверя — черные, глубокие, его взгляд пронизывал до глубины души. — Любопытно. Слышал, что Людовик с ног сбился, разыскивая вас по всему Парижу. Ему, видимо, и в голову не могло прийти, что вы прохлаждаетесь в Бретани. Краем глаза юная герцогиня увидела, как напрягся месье Рейгар — он сильнее сжал серебряную вилку, а уголок его рта начал дергаться. — Я и не знала, что меня разыскивают, — беззаботно рассмеялась она в ответ, примеряя на себя новую роль, как тогда, в передвижном театре Изембаро. Только теперь все было сложнее, когда ступаешь по острию ножа, где случайное слово может погубить тебя. — Да вы что? — Несмотря на потухший внешний вид, голос у его высочества Дорана, был сильным и крепким. — Неужто все это время вы были в Бретани? Злой, непримиримый взгляд фиалковых глаз Визериса, обжигал кожу. Арья ответила ему взглядом глаза в глаза. Смело. Открыто. Без тени страха. И усмехнулась, когда дядя Эйгона гневно скрипнул зубами. Он помнил вечер в Версале. И она помнила. Только теперь не боялась его. Он ничтожество, по сравнению с чудищами Двора Чудес — просто неудовлетворенный своей жизнью глупец. Теперь, когда Якен сделал ее такой сильной, ей был не страшен ни его гнев, ни его угрозы. Он был в списке людей, которым она намеревалась отомстить, и не знал об этом. Вчера вечером он поймал ее в коридоре, когда юная Старк намеревалась пойти в библиотеку, найти книгу, чтобы скрасить очередную бессонную ночь. После того, как Арья вышла из забытья, спать она больше не могла. Визерис возник из ниоткуда, словно только и поджидал, когда она покинет свое убежище. Арья не видела его лица в темноте коридора, но знала, что сейчас оно перекошено от злобы. Он схватил ее за локоть, сжав пальцы изо всей силы. — А ты смелая, раз рискнула сюда заявиться. — Его шепот был похож на шипение змеи. — Скучала по мне, хочешь окончить начатое? Сколько одиноких ночей ты провела жалея, что осталась старой девой. А теперь посмотри на себя — даже мой неразборчивый братец, который таскается за каждой юбкой, не взглянет на такую замарашку. Северная сучка, тебе тут не место, убирайся из нашего поместья, и не показывайся более мне на глаза. — Тут ты совершенно прав. Я окончу начатое, — туманно ответила ему Арья и ловким движением освободилась от хватки тонких пальцев и зашлась в тихом смехе. — Не сомневаюсь, ты бы с удовольствием прогнал с порога — босую и голую, да вот только не можешь. Поместье и титул в руках твоего брата, а после все это добро наследует Эйгон. А ты никто. Просто младший брат. Безземельный, бесправный. Поэтому ты пошел к королю — жаждал получить все в свои руки, поэтому ты рассказал Людовику о моей тетке. Ты слаб, Визерис, видит бог, как ты слаб… Арья ждала удара, но его не последовало. Какое-то время юноша просто стоял, пытаясь отойти от шока. — Ты — не Арья Старк. Не она. — Вместо ожидаемого всплеска ярости, в голосе звенела расстерянность: он не знал, чем ей ответить. — Верно. Я уже давно не она. — Арья оставила его одного, в глубоких раздумьях. А сейчас, отойдя от шока, Визерис вновь кривил лицо, молчаливо обещая ей жестокую расправу, если она не уберется восвояси. — Верно, когда арестовали моего отца, я осталась совсем одна, без средств к существованию. Мой нареченный жених любезно предложил мне погостить в их поместье, пока ситуация не разьяснится. — Арья оторвалась от воспоминаний вчерашнего вечера. Она могла бы рассказать Рейгару или Эйгону о недостойном поведении Визериса, но не стала — с ним она справится сама, без посторонней помощи. — Вы прибыли сюда одна? — Похоже, принц крови был умным человеком и понимал, что она врет напропалую. Он задавал наводящие вопросы, желая поймать ее на лжи. Но в эту игру Якен хорошо научил ее играть. — Со своей гувернанткой Мордейн и служанкой. — Арья кивнула в сторону служанок, помогавших ей сегодня — вовсе не похожих на тех двоих. — Прошу простить мою невежливость, но разве дамы высшего света носят мужские костюмы? — ОберинМартелл ехидно усмехнулся. — Вам несомненно к лицу этот наряд, не подумайте, что у меня есть стремление обидеть вас… — Вы не можете не знать, что все наше имущество было арестовано. — Арья пыталась держать себя в руках, притворяться, елейно улыбаться — ей предстояло делать это при дворе, но, ей до жути надоел этот маскарад, и она перешла на резкий, холодный тон, не собираясь более церемониться с Мартеллами. — У меня не было времени тащить за собой сундуки со своим добром. Если наш светлейший государь соизволит вернуть мне все обратно, так уж и быть, я вновь обряжусь в платья. Месье Рейгар закашлялся. На секунду в голову Арье пришла забавная мысль, что глава семейства Таргариен хлопнется в обморок, а Визерис будет в панике искать нюхательную соль. Но, на удивление, ни его высочество, ни месье Оберин, не были возмущены подобным отпором. В черных глазах принца появилась внезапная теплота, а его дочь, на которую за ужином Арья мало обращала внимания, захлопала в ладоши. — Вы удивительно смелая, леди Арья! Я почти ничего о вас не знаю, но, позвольте выразить мое восхищение и удовольствие от знакомства с вами. Если позволите, я бы хотела подарить вам один из своих новых нарядов. Вы со мной одного роста, и совсем худенькая. Вы осчастливите меня, если примите этот подарок. — Подарите ей лучше книги по хорошим манерам и этикету! — Визерис! — попытался осадить дядю Эйгон, но безуспешно, тот уже завелся. — Простите нас за это, ваше высочество, но леди Арья не отличается умом и сообразительностью, ей не стоило вовсе показываться в подобном виде… — А по-моему, леди Старк сегодня ослепительна, — перебила его Арианна, засунув себе в рот большой кусок мяса, который ухватила пальчиками, нарушая правила приличия. Арье определенно нравилась эта девушка — она не строила из себя кокетку, не старалась понравиться нареченному, и вообще мало обращала внимания на Визериса, зато на себе юная герцогиня не раз ловила любопытный взгляд гостьи. — Я с удовольствием приму ваш подарок, и надеюсь на нашу дальнейшую дружбу… — Дарите ей сразу два платья, все равно ей ходить не в чем, кроме как в рубище служанке. Кинуть бы этому идиоту унцию яда в вино, чтобы заткнулся, но нет, приходилось терпеть его. Арья намеренно игнорировала попытки уколоть ее, и Арианна умело ей в этом подыгрывала, не замечая своего потенциального жениха. — Я рада, что ваш отец на свободе, и соболезную утрате брата. Квентин, мой брат тоже погиб страшной смертью — сгорел заживо около года назад. Я скорблю о нем — хороший был человек. Обстановка за столом немного разрядилась. Даже Визерис не стал лезть со своими неуместными колкостями, понимая, что сейчас для этого не та атмосфера, и Арья немного расслабилась, позволяя Эйгону ухаживать за собой: наполнять ее бокал вином, подкладывать на тарелку лакомые кусочки. Рейгар и Доран принялись вести скучные переговоры об обстановке в их владениях, о новых законах и налогах, и Арья позволила себе ненадолго погрузиться в воспоминания. Как бы сложилась ее жизнь, если бы отца не кинули в темницу? Она либо вышла замуж за Эйгона, либо они разрушили помолвку, что теперь казалось ей детской глупостью. И своего жениха она видела в совершенно ином свете — не таким уж и плохим он был. Поначалу казавшийся чванливым, напыщенным любострастником, на проверку Эйгон оказался добрым и заботливым. Может быть, не окажись она во Дворе Чудес, то однажды влюбилась бы в него до беспамятства. Однако, сейчас она четко осознавала — смерть Якена, окончательно разбила ей сердце, и теперь на его месте была черная сквозная дыра, которую уже никто не смог бы заполнить. — А теперь к делу. — Арья, вновь выдернутая из воспоминаний, воззрилась на принца крови. А он времени не тянул, и его вовсе не смущало наличие за столом опальной герцогини. Не очень-то он любил своего братца-короля. — Встань, Визерис, покажись нам во всей красе. Я видел тебя, когда ты еще пешком под стол ходил. Давно я не посещал ни Бретань, ни Париж. Ты хорошо вырос и возмужал. Вот, только достоин ли ты руки моей дочери, моего дитя? Арианна — необычная девушка, она не будет тебе такой женой, которая послушно рыдает в будуаре, пока ты будешь веселиться при дворе. Моя дочь принцесса, достойная хорошей партии и мужчины, который будет понимать ее и поддерживать во всем. Арья едва сдержала смех, когда Визерис нервно облизнул губы. Человек, который жаждал власти и сейчас мог реально ее получить — трусил, понимая, что за волос, упавший с головы дочери принца крови, ему придется расплатиться своей. Удивительно, как ему удалось выжить при дворе, при его-то пустоголовости, слепоте и неумению думать наперед. — Я буду любить всем сердцем и уважать свою жену. Клянусь. — Да полно те, садись, — фыркнул Доран. Арье показалось, что он вообще не воспринимает потенциального жениха всерьез. — Решение я оставлю за дочерью. Арианна знает о договоре, но выбор я оставляю по-прежнему за ней. Арианна дернула оголенным плечиком и игриво ответила: — Я согласна на союз… — Тогда пройдемте в библиотеку, обсудим детали, — предложил Рейгар. Арья осталась за столом с Визерисом и Эйгоном.***
— Ты ведь все слышала, не так ли. — Рейгар сгорбился в кресле, запустив пальцы в серебристые волосы. — Верно. — Арья и не скрывала того факта, что подслушивала. Сославшись на плохое самочувствие, она удалилась из трапезной. Оставалось только удивиться наивности Визериса и Эйгона, поверивших ей на слово. Подслушать разговор проблем ей не доставило — из своих покоев, она прошла по широкому карнизу до распахнутого окна в библиотеку. Глава Таргариенов только устало махнул рукой. Он уже знал, что читать ей морали абсолютно бесполезно. — Что ты думаешь об этом? — Арья улыбнулась про себя — с ее мнением считались. Да, сложная складывалась ситуация — Мартеллы загоняли Рейгара в тупик. — Что я думаю об этом? — Арья опустилась в кресло напротив герцога. — Я думаю, что ваш брат — идиот. — Хотел бы я поспорить с тобой, защитить честь Визериса. Но у него нет ни чести, ни достоинства, ни мозгов. Если он был бы более умен — вел бы себя куда более предусмотрительно. Но теперь все пошло прахом — все мои усилия устроить брата в этой жизни оказались напрасны. И что же мне теперь делать? Рейгар выглядел столь несчастным, что невольно Арье захотелось погладить его по голове и утешить. Ситуация и правда была не из легких: Арианна отказалась выходить за Визериса. — Он слаб, груб по отношению к дамам, и жесток. Этот человек мне не подходит, — заявила она. — Никакой уважающий себя джентльмен не стал бы вести себя подобным образом, пытаясь унизить леди Арью, да еще и прилюдно — это возмутительно! Несмотря на красивое лицо, внутри он пуст. Юная герцогиня готова была подписаться под каждым ее словом. — Дочь моя… — мягкий баритон Дорана Мартелла услаждал слух. — Ты сама сказала, что готова заключить союз, но ведь ты не желаешь себе такого мужа, как Визерис. Как нам тогда тебя понимать? За кого тогда ты хочешь пойти замуж? — Я бы вышла за Арью… — Арья едва не свалилась с карниза. Вопиющие и недозволительные слова. Она молчаливо смеялась по ту сторону окна, пока Арианна продолжала. — В этой леди отваги, смелости и силы больше, чем во многих мужчинах. Но, к сожалению, я не смогу подарить леди Арье наследника… Перспектива выйти за вашего безземельного брата, мне не по душе. Папенька рассказывал, что первое устное соглашение о союзе между нашими домами было еще тогда, когда вы не успели обзавестись наследником. Но теперь он у вас есть: красивый и заботливый. Я видела его при дворе много раз, и еще тогда он пленил мой взор. Если вы хотите заключить союз с Мартеллами, то единственный, кто достоин моей руки — ваш сын… — Но король обьявил о помолвке между Эйгоном и Арьей во всеуслышание… — Рейгар делал слабые попытки возразить принцессе. — Думаю, ее давно можно считать разорванной. — ДоранМартелл, похоже, был согласен с решением дочери. — В особенности после того, как Людовик упрятал вас с герцогом Бургундским в темницу. Моя дочь сказала свое слово — теперь решение только за вами… Такой идеальный план Таргариена по укреплению семьи, развалился, и он должен был выбрать между Мартеллами и Старками. И Арья понимала, что решение будет не в ее пользу. Породниться с Мартеллами для Рейгара означало взлететь на самый верх и стать вторым в очереди на престол, пока у Людовика не было законного сына. Хотя, краем уха, Арья уже успела выхватить весть, что возможно испанская инфанта наконец ждет ребенка. — Ваша светлость, — Арья была тверда в своем решении. — Тарагариенам, союз со Старками необходим, как и Бургундии. Вы сами прекрасно это понимаете. И я понимаю, что вам важно породниться с Мартеллами. Против такой мощи наш король-солнце, уж точно не пойдет. Он знает, что принц, Доран, легко может поднять восстание и повторить Фронду. — И что ты предлагаешь? — Похоже, Рейгар, этот мужчина, немного умудренный в интригах, начал понимать, к чему клонит Арья. — Создать один из самых сильнейших союзов в истории, обьеденив три дома в один. Сплоченные одной целью, одной миссией. Мсье Рейгар. Примите условия Арианны. — А вы? — Я? Я не выйду за Эйгона. Я выйду за Визериса…