Начало феаинна 1267. Прошла неделя, как Доррегарай был освобождён. Пустыня Корат.
– Ebe a*, — Вэя указала ногой на еле заметный с высоты узкий шпиль некрополя. Высокая изящная башня смотрелась чужеродной среди красной потрескавшейся земли, редких растений и скал. Виллентретенмерт изогнул длинную шею, заходя на посадку. Пустыня под ними распростёрлась от горизонта до горизонта. Только на западе виднелись невнятные, будто миражные, верхушки гор Тир Тохаир. От яркого белого солнца небо напоминало внутреннюю сторону жемчужины. Воздух дрожал от разлившегося пекла. Здесь, на высоте, было прохладно, но по мере приближения к некрополю, холодные пальцы стали особенно чувствительны к жаре. Дракон приземлился на задние лапы, аккуратно поставив одного из пассажиров на ноги. Келлария и Вэя не спешили слезать, ожидая, пока осядет песок. – Стоило мне выбраться с вами, как вы отправляетесь в самое гузно мира, — голос Иуарраквакса не был похож на Виллена. Ты не слышишь самого голоса в голове. Просто понимаешь, что слова, пронёсшиеся в твоей голове, это его слова. Способ такого общения был непривычен, и единорог приспособился формировать свои реплики более внятно. Что повлияло на их качество и высокопарность. Требовалось немало сноровки, чтобы понимать его. – Я предупреждал, — кинул дракон, отходя от облака пыли. — Говорил я, полетишь с нами в следующий раз. Но ты же упёртый, как… единорог. Иуарр промолчал, только покосился тёмным глазом. Встряхнувшись всем телом, он огляделся. – Почему опять не полететь на море? — не унялся Иуарр. — Столько говорить об этом чёртовом океане, а полететь в адову духовку! – Мы здесь по делу, — дракон не стал обращаться и, ссадив всадниц, направился к заваленному камнями входу в некрополь. Вэя, укоротив ремни, пошла за ним. – Тебе вообще следовало остаться дома, — ведьмачка алой косынкой закрыла волосы, иначе потом придётся долго и нудно вычищать из них песок. — На юге опасно. Могу поспорить, первый же встречный захочет приготовить из тебя великую панацею. Келлария стряхнула со спины единорога красную пыль и тише добавила: – Маленький ты ещё. – Моя авантюрная душа жаждет приключений, — он гордо мотнул головой, длинная сероватая грива перекинулась на другую сторону шеи. Шкура ещё не потеряла детскую рябую окраску. Иуарраквакс направился за драконом, Келла шла за ним, не отставая ни на шаг. С трудом преодолев заваленный вход, компания оказалась в большом зале первого этажа, украшенном барельефами крылатых ящеров, виверн, единорогов, огромных волкоподобных существ. Щербатые розы и гроздья овальных ягод оплетали несущие колоны. Вверх и вниз спиральной лентой уходила лестница прямо в центре зала. Тусклый белый свет с верхнего этажа слабо освещал внутреннее помещение. Воздух сырой, вопреки царившей снаружи жаре. – Лестница в ужасном состоянии, — проговорила ведьмачка, осматривая спираль. – Я не пройду, — подтвердил Иуарр, что ничуть его не расстроило. — Подожду здесь. – Только давай без твоих фокусов. Никаких экспериментов со временем, — Вилль резко развернулся к рогатому и сложил руки на груди. Он успел перекинуться в образ рыцаря Три Галки, иначе бы в некрополь он не протиснулся. — В прошлый раз мы тебя искали почти два года. – Тоже мне, срок, — фыркнул единорог. Но, увидев недовольно сверкающие драконьи глаза, пошёл на попятную: — Ладно, ладно. Сижу на хвосте ровно. – Inyocha n'elu n'ala**, — Вэя вытянула саблю, перехватила удобнее рукоять. Болтать она не любила, поэтому сразу же взялась за дело. Ловко перепрыгивая по уцелевшим останкам лестницы, она забралась на второй этаж, оставив дракона и ведьмачку разбираться с капризным жеребёнком. – Послушай, — вкрадчиво произнёс Виллентретенмерт, — если с тобой что-нибудь случится, твой отец будет во вселенской печали. А заодно распотрошит и меня, и Кел. Ты это понимаешь? Иуарр кивнул, вышло забавно с его тонкой несуразной головой. – Поэтому посиди тихо, здесь ты в безопасности. Мы скоро, — сказал Вилль, и вместе с ведьмачкой они исчезли в провале, ведущем в подвалы гробницы. Иуарраквакс, цокая серебристо-чёрными копытами по замшелым камням, стал осматривать статуи в нишах круглого зала. Единорог, вставший на дыбы; дракон, обвивший длинным хвостом лапы; ящероподобный гуманоид в чёрном доспехе. Скульптурой гамадриады явился ансамбль из раскидистого дуба и тянущегося вперёд торса хрупкой девушки. Вопреки расхожему мнению, в центре пустыни возвышался некрополь, но ни единого тела не было захоронено здесь. Только знания. Знания старейших жителей этого материка. Tor Amrun — Восточная Башня. Другое её имя — Tor Ardea — Башня Цапли. Одна из четырёх древних башен, которые в давние времена служили частями сложной системы, ныне утраченной. Даже Виллентретенмерт не застал тех времён. Никто из живущих в сию пору не застал. Все четыре башни связывались телепорталами, однако сейчас пользоваться ими — чистой воды самоубийство. Это знали даже дети. В незапамятные времена башня стояла на берегу реки Сухак, теперь от этой реки остались лишь воспоминания и еле заметное песчаное русло. Из подвала послышались звуки, будто что-то упало и разбилось, но потом всё затихло. Иуарр заскучал. Он оглянулся на выход: солнце медленно спускалось за горизонт, небо темнело, возвращая себе характерную синеву. Отсюда ему было видно ярко-красную дольку огромного солнечного шара. Жара отступала, единорог поводил ушами, слушая, как пустыня насыщается звуками ночной жизни. Где-то юркнула ящерица, совсем уж вдалеке коротко тренькнула каменка. Оглянувшись и убедившись, что друзья не скоро выберутся из ямы, а тем более верхних этажей (ещё в полёте он насчитал их семь штук), Иуарр здраво решил, что может ненадолго выйти наружу. В конце концов, единорог он или вошь лобковая. Что такое вошь, он представлял смутно, но в таком контексте её часто упоминали в Долине. Загребая мелкие камни завала, он выбрался из некрополя, с наслаждением повёл по ветру носом: где-то отцветала селитрянка, что удивительно, слишком уж жарко здесь для этого куста; пахло горячими камнями, в основном пахло ими. Иуарр настороженно запрял ушами, волнующее чувство словно пробило ему грудь, охватило внутренности всеобъемлющим непреодолимым пламенем. Оно вело его на юго-запад. Единорог сделал пару неверных шагов, оглянулся на башню, шагнул назад. «Да я всего на минуточку», — подумал жеребёнок. «Они даже не заметят! Я вернусь ещё до их возвращения, совершенно точно!» Ведомый неясной тягой, он галопом рванул к источнику притяжения. А солнце уже совсем скрылось, выпустив ясную ночь из заточения.***
– Ну что, малыш, пить наверное… — выпрыгнувшая на этаж Келла осеклась, огляделась, — хочешь. Ви-и-и-ль!!! Её крик огласил башню. Дракон выкинул из провала два шевелящихся свёртка, они шипели и извивались. – Вот же сивка-бурка! Кус придурка! Ну как так?! — завыл Виллентретенмерт, схватившись за голову. – Что? — сверху выпрыгнула зерриканка с саблей наперевес. Обозрев слабо освещённое помещение, она поняла ответ на собственный вопрос. – Так, — Вилль глубоко вдохнул и тут же выдохнул. Стал мерить круглый зал шагами. — Скажем Разгнару, что его сынок уже взрослый, обнаружил в себе силы и ушёл в параллельный мир. Или срочно ищем девственницу, чтобы задобрить старого хрыча. – Постой, – Келла, присев стала изучать магический фон. — Тут нет искажения, он никуда не перемещался. – Скорпиона ему в ухо, — негодовал дракон. — Ладно. Летим. Поищем с воздуха. Далеко он не мог ускакать, нас не было-то всего… – Anọ elekere***, — Вэя уже опутала свёртки толстой бечёвкой и тянула их к выходу. Те продолжали шипеть и вертеться. Знак Сонм успокоил животных. Дракон взлетел, протащив завёрнутых ламий по песку, ночь обещала быть долгой.***
Когда наступило утро Иуарраквакс нашёл её: серенькие мышиные волосы, свалявшиеся, грязные, детское личико — девчонке не больше пятнадцати. Вид она имела крайне изнурённый, будто провела в пустыне целую неделю. Он коснулся её щеки носом, вдыхая волшебный аромат, совершенно дивный, незнакомый, но такой родной, да и не запах это, будто пары магического заклятия, привязавшие его к этой человеческой особи. Он обнюхал её руки, чувствуя, как всё внутри наполняется тёплым уютом. Девчонка резко вскочила, но тут же осела, напугав Иуарра. Он громко фыркнул и топоча отбежал на несколько локтей. Девочка села, что явно далось ей с трудом, протёрла пальцами глаза и уставилась на единорога. Она осматривала его томительные минуты, будто не веря. А Иуарр видел её огромные зелёные глаза невероятного оттенка, никогда таких не встречал. У эльфийки Рейки, которая часто приносила ему сладкие лепёшки и сахар, тоже были зелёные глаза, но они были похожи на траву, а эти горели зелёными гроссулярами, которыми украшен камин в доме Виллена. Она облизала губы, закашлялась, снова напугав Иуарра, подпрыгнувшего и отбежавшего ещё дальше, шурша копытами по мелкому гравию. Но снова подошёл ближе: страх боролся с магией, и борьба шла жестокая. – Cead, — только сейчас единорог пожалел, что забросил изучение всеобщего языка. Формировать мысли не получалось, девочка явно не слышала его, продолжая смотреть огромными глазищами. Иуарр поклялся учиться прилежно и много, когда вернётся домой. – Можешь подойти… — прохрипела она и снова попыталась сесть. — Можешь, потому что я… Ей становилось хуже. Девочка обезвожена, на виске запеклась кровь. Иуарр призывно фыркнул и, размахивая хвостом, помчался обратно по направлению к некрополю. Келла ей обязательно поможет. Келла хорошо лечит и у неё нежные руки. Она точно знает, как лечить детей, она делала это много-много раз! Он остановился, недоуменно глядя на человечку. Она сидела и таращилась на него. Глупая. Иуарраквакс мотнул головой, взрыл копытом рыхлый песок, заржал очень громко, так, что эхо отразилось от ближайшей скалы. – Неправда! — застонала девочка. — Ярре только один раз поцеловал меня, а это не в счёт! Вернись! Бредит, что ли? Целовал? Фу-у-у. Это когда так противно чмокают и слюнявят друг друга? Но сила тянула его обратно к ней, и он подошёл близко, не смея противиться. Внимательно глядя на неё, он наклонил голову. Тихо фыркнул. – Не бойся меня… — шепнула девочка. — Не надо, ведь… ведь я же умираю… – Дура совсем?! — закричал Иуарр, но она услышала только ржание. Единорог тряхнул головой. Но зеленоглазка закатила глаза и повалилась на землю. Нужно привести Келлу. Он же совсем недалеко ускакал. Кажется… Молодой единорожек сорвался в галоп к некрополю, выбивая из земли клубы красной пыли, но так же резко остановился, чихнул. Вдали от неё странное чувство прожигало пустоту, огромную бездонную дыру в самом его существе. Он успел доскакать до неглубокой впадины между скалами, спустился туда. Сквозь мокрый песок сочилась вода. Он передними копытами утрамбовал ямку, вода стала собираться быстрее. Жадно глотая мутную воду, Иуарр удивился, что чувствует такую жуткую жажду. Раньше он её не замечал. Когда он вернулся, она лежала на земле, прижавшись лицом к горячим камням, тоненькие пальчики тянулись к острому кортику. Иуарр бросился к ней: – Брось, не вздумай! — но девочка услышала лишь фырканье. – Ты вернулся… — прошептала она, поднимая голову. — Ты в самом деле вернулся? – Куда же я денусь, — единорог послал ей дружескую теплоту, фыркнул снова. Но девочка ничего не чувствовала, воспринимая его как обычную лошадь. Это бесконечно огорчило благородного Иуарраквакса. Девочка уставилась на его ноги, ещё мокрые после питья во впадине. Она нашла силы и поднялась, Иуарр повёл её к воде, а там и до некрополя недалеко. Девчонка покачнулась и упала, но продолжила ползти на четвереньках. Он готов был вечно смотреть в эти зелёные омуты, пока она жадно пила мутную грязно-коричневую жижу, даже не давая воде отстояться. Она копала песок, срывая ногти, помогая ножиком, и пила, долго-долго. Иуарраквакс глядел на неё, обмахиваясь хвостом от насекомых, но не сводил с неё глаз. – Ты, наверно, тоже хочешь пить, Конёк? — сказала она. — Но ведь грязь ты пить не станешь. Коньки грязи не пьют. – Конёк! Вот те раз, так меня ещё никто не обижал! — заржал Иуарр. Девочка углубила водоносную ямку, укрепила её края камнями. Она не разобрала его слов, поэтому и поняла по-своему. – Погоди, Конёк. Пусть немного отстоится. – Сама ты конёк, — он фыркнул и топнул копытом, подняв пыль. Обиженно отвернулся: — Я — Иуарраквакс из благородного рода Ходящих по Мирам! А коньки телеги с коровьими какашками таскают! Он покосился на неё, но узкая не до конца полинявшая морда была не столь эмоциональна, чтобы передать гамму его чувств. – Не косись. Пей, — подозвала рогатого девочка. Вода всё равно была желтоватая, но манила. Иуарр подошёл и осторожно поднёс к ямке ноздри. – Пей, Конёк, это не сон. Это всамделишная вода. Он повёл её к пересохшему руслу реки, там их будет проще найти. В животе заурчало, Иуарр тяжко вздохнул, стал осматриваться в поисках хоть какой-нибудь растительности. Но все кустики были ужасно жёсткими, он пожевал их лишь бы набить брюхо. Так голод был не столь острым. Потом он нашёл муравьёв. Он видел, как дети в Долине едят мелких чёрных букашек, а эти были почти полдюйма в длину! С большими брюшками. Иуарр слизал с камня насекомых, они противно заскрипели на зубах, но оказались вкусными, кислыми. Девочка тоже принялась за них, смешно кривя мордочку с россыпью крохотных точек на щеках. Пошли дальше. Они с переменным успехом находили еду: заросли ковыля для него, всякая живность и яйца ящериц для неё. Темнело.***
Опустилась ночь. Дракон приземлился на низкую плоскую скалу. Крылья ломило от усталости: полночи и весь день они кружили над пустыней в поисках блудного единорога, но безрезультатно. Везде эта треклятая красная земля и скалы. Далеко от башни не отлетали, может, он всё же вернётся, не совсем же у него ум отбился. – Давай, выбивай ему воду, — просьба Виллена имела склонность переродиться в приказ. Магичка из Келлы была аховая, но Гелар кое-чему её научил. Звать Силу трудно, особенно когда зовёшь не для себя. Утром она уже поднимала воду на поверхность, в надежде, что Иуарр отыщет её, утолит жажду. С едой было сложнее. Она прикрыла глаза, сосредоточилась. Ощущая магическую вибрацию из-под земли, Келла поднимала всю доступную воду. Маленький ключик забил прямо под левым сапогом Вэи. Зерриканка не растерялась, тут же соорудив подобие колодца из красных осколков скалы, стала наполнять полупустые фляги. Борх тем временем развёл огонь из камня. Драконье пламя заставляло гореть что угодно. – Жрать хочется, — тихо вздохнул он и покосился на один из свёртков, которые они забрали из некрополя. В подвалах башни издавна поселилась необычная популяция ламий. Эти шерстистые ящеры вырастали в подземельях вдвое больше своих наземных сородичей. Из их шерсти в Долине делали жёсткую, но тёплую пряжу, которая не пропускала воду и всегда оставалась сухой, а ещё в одежде из их шерсти не страшен ни какой ветер, даже самый ледяной. Яйца ламий размером с небольшую дыню имели огромную пищевую ценность. Виллен специально летел за ними на край света, чтобы долинное стадо не вырождалось. А теперь одну из них придётся съесть. К костру подошла ведьмачка, присела рядом с протянутыми к огню руками. Вэя натирала саблю. Она всегда это делала, когда нервничала. – Жалко ламку, — сказала Келлария, оглядывая спящих спелёнатых тварей. – Песок есть я не буду, — буркнул Вилль. – Na-aga****, — Вэя поднялась, — Kael. Зерриканка знала, как выживать в пустыне, в конце концов, её родина не славится обилием зелени. Охота не затянулась: Вэя, коротко посвистывая и издавая трескучие звуки, волшебным образом выманивала животных. Ночью пустыня, казавшаяся безжизненной днём, оживала. Они сцапали двух крупных самок пустынного хамелеона с красновато-полосатой спинкой, обе чуть больше ладони; невзрачную песчаную эфу с твёрдой ребристой чешуёй; с десяток чёрных крупных скорпионов. Когда девушки уже возвращались к биваку, Келла услышала мерное щёлканье, насторожилась. Из-за ближайшей скалы мелькнула тень, а потом молниеносным движением выскочил гигаскорпион. Ведьмачка отреагировала инстинктивно: выхватив меч, отскочила, избегая удара хвостом, но всё равно острый край ядовитого членика распорол рукав куртки и кожу под ним; с полуразворота ударила мечом по массивному телу, но арахнид скользнул в сторону, замахнувшись клешнёй. Келла снова отскочила, скорпион коротким броском кинулся к ней. С правой стороны молчаливой тенью налетела Вэя, но хитрым движением тварь пнула её в живот одной из тоненьких шипастых ножек. Зерриканка отлетела на десяток футов, куда чудовище незамедлительно всадило огромный мясистый хвост. Вэя перекатом очутилась у скалы. Дальше отступать было некуда, она перехватила саблю. Чудовищные хелицеры шевелились, противно щёлкая. Зубчатые лопасти клешней угрожающе приближались. Гигаскорпион издал режущий слух звук, похожий на шипение, но весьма отдалённо. Четыре пары отвратительных ножек разъехались в стороны. Монстр повалился на брюхо, опустив педипальпы в нескольких дюймах от ног зерриканки. Келлария с трудом вытянула меч, который вспорол панцирь в районе первой крупной пластины, где у этих тварей находился мозг. Серебряное лезвие покрылось синей кровью и серой слизью, капающей на мёртвого арахнида. Ведьмачка соскочила с мёртвой туши, поправила косынку на голове, помогла подняться подруге. Таща гигаскорпиона за хвост к Виллену и перехватив подвязанные трофеи помельче, девушки молча возвращались. Для разговоров слишком пересохло горло. Зато левую руку до самой ладони залила алая кровь из пореза. На ужин был настоящий пир. Горьковатое мясо даже получилось заготовить впрок. Спали по очереди, охраняя друг друга от непрошеных гостей, коих на сковородке обитало великое множество.