Дочки-матери

       Это больше не игра. Он лежит около нее на постели, отвернувшись к двери, и ни один мускул не дергается на его лице, когда она привычно ласкает языком его позвоночник. Ему всегда нравилось это. Они так долго спят вместе и ему всегда это нравилось. Но сегодня - нет, как она не старается.        Это больше не игра. Она кладет его руку себе на грудь, еще горячую после любви, а чувствует лишь холодное равнодушие пальцев. Еще недавно он ласкал ее даже когда она умирала от усталости. Не предпринимал никаких попыток снова заняться сексом, но ласкал, то ли, чтобы утолить ненасытный голод, то ли чтобы показать ей, что он - ее хозяин. Сегодня же рука так и остается равнодушной, хоть она сама разрешила ему себя гладить.        Это была не игра и она поняла это, едва увидев его страдающий взгляд. Она знает эти глаза. Это взгляд человека, которого загнали в угол. Такими глазами на нее всю ее жизнь смотрела ее мать. Так она сама смотрела на мать в юности.        Это была не игра и Круэлла поняла теперь более чем ясно - она проигрывает. Бесконечно, безжалостно. И по всем фронтам.        Она откатывается от всемогущего любовника, прикуривая сигарету (благо, пачка была под рукой - на тумбочке). Она курит, он лежит, повернувшись к ней спиной, словно бы ему противно смотреть на нее.        Круэлла выпускает дым в потолок, дерганным, нервным движением отбрасывает окурок, не особо заботясь, что намусорила в спальне. Забавно. Если бы мамочка это видела, она бы уже ее убила. Наверняка бы била по рукам, еще бы и заперла в очередной раз.        Но это ее комната и здесь нет мамочки.        Зато есть охладевший к ней любовник.        Несколько секунд, поддавшись порыву, мисс Де Виль хочет поцеловать его в спину, как всегда это делала, когда уходила из жаркой кровати. Ему это нравилось черт знает почему, и, поскольку это был один из самых простых капризов, которые возникали когда-либо у ее любовника, она давала то, что ему было нужно. В общем, Круэлле даже нравилось целовать эту спину, с рельефными мышцами и кожей, которая всегда хорошо пахла. Каждый раз они словно бы соревновались, у кого из них кожа более холодная. Круэлла всегда выигрывала.        Она осторожно встает и резко выходит из комнаты, надевая на ходу халат. Как бы ей хотелось сейчас швырнуть в него подушкой. Или хотя бы высказать все, что накопилось внутри. Потому что он не имеет права быть с ней и думать о другой женщине. Никто не имеет права так унижать ее!        Но Круэлла молчит. Она годами наблюдала за Корой, уже тогда, когда была второй любовницей Хозяина Ада. Наблюдать она научилась еще в юности, потому что долгое время это было единственным, что она могла себе позволить. Потому она знала каждую ошибку и каждый не верный шаг, который сделала властная Королева Сердец на пути к своей окончательной опале.        Круэлла такой ошибки допустить не могла. У нее не было права на ошибку. Однажды она ее уже совершила и по итогу оказалась здесь. Теперь гниет в этой безрадостной помойке.        Едва выйдя из своей спальни, где все еще лежит Аид, она проходит в большой тронный зал и одним рывком откидывает покров с огромного зеркала, стоящего здесь. Аиду оно было почти не нужно, он и так знал, что происходит в его владениях, и даже порывался его выбросить. Но Круэлла не дала. Наблюдать за глупыми грешными душами иногда все же было весьма любопытно.        Потому сейчас Круэлла так внимательна. Откинув покров и позволив ему упасть к ее ногам, она отдает команду - всего два слова:        - Покажи Зелену!        Зеркало озаряется тусклым светом, прокручивая одну за другой картинки, как кадры из фильмов, и, наконец, Де Виль видит ту, что нужна ей.        Старшая Миллс сидит в кафе, печальная, и пьет. Заливается алкоголем. Надо же - Круэлла даже усмехнулась, ведь была уверена, что пить, словно заправская лошадь, умеет лишь она одна. Но нет - во всем конкурентка появилась, оказывается.        Искусав губы в кровь, Круэлла вновь накрывает зеркало и картинки угасают. Конец фильма.        Переодевшись в платье, встав на каблуки и, как всегда, накинув на плечи шубку, Де Виль направляется к пьющей волшебнице. Надо бы составить рыжей компанию.        Растолкав ошалевших людишек по дороге, мисс Де Виль по-хозяйски входит в кафе. Убогое место, где пьют только убогие люди. Ничего особенного.        Она садится за столик напротив Зелены и, дождавшись, когда та подняла на нее глаза, лукаво улыбается:        - Привет, дорогая.        - А, - кивает Миллс., - привет. Поиздеваться пришла?        Круэлла пожимает плечами, будто бы ей все равно:        - Поиздеваться? Зачем мне это делать? Это было бы весело, если бы ты была способна реагировать. Но, видимо, алкоголь выветрил эту способность, я права, дорогая?        - Оставь меня в покое - Зелена отворачивается.        Если бы у Круэллы было сердце, оно бы уже сжалось от жалости. Ведь ей самой было знакомо это состояние - когда единственное, чего ты хочешь - исчезнуть, словно пылинка. Раствориться во времени и пространстве. Уйти, вырваться из ловушки.        - С превеликим удовольствием, дорогая, - кивает Де Виль, - и обязательно. Но лишь после того, как ты уберешься отсюда.        - Здесь моя дочь - Зелена впервые прямо посмотрела на нее, - тебе, наверное, этого не понять, но я не могу уйти, пока она здесь. А отнять мне ее никто не позволит.        - Ах, ну да, - Круэлла улыбается нервной, чуть дерганой улыбкой, - дочь. Конечно. Тогда я тебе очень сочувствую, дорогая. Вероятно, герои как всегда не подумали, раз взяли сюда ребенка. Но, видишь ли, здесь законы таковы, что дети стареют раньше времени, когда попадают сюда младенцами. Именно потому, грудничков здесь нет.        Зелена кидается к ней, словно умирающий от жажды к колодцу с водой:       - Это не правда! Этого нигде не было сказано, я перечитала все книги!        Круэлла уже не прикрыто издевательски хохочет.        - Книги? Ах, ну да. Конечно же, книги. Такая умная ведьма, а верит глупой болтовне, что в книжках написана, - Де Виль удручающе качает головой, - не ожидала от тебя, дорогая. Нет, в книгах действительно никто ничего не пишет. Но это так. Дети стареют.        - Чем докажешь? - Зелена все еще напугана и безотрывно смотрит ей в глаза.        Де Виль пожимает плечами:        - Посмотри вокруг себя, дорогая. Разве ты здесь видишь хоть одного младенца? Нет. Уже через месяц твоя дочь будет выглядеть, как годовалый ребенок. Через три месяца - как двухлетний. А через пять потянет и на четырехлетку. Глазом моргнуть не успеешь - уже старуха.        - Это не правда, - Зелена качает головой, не в силах поверить, - я же видела. Дети не меняются.        - Потому что они или мертвые, или не рожденные. Твоя же дочь жива. И я не знаю, что ты будешь делать теперь, дорогая.        Круэлла демонстративно откидывается на стул и медленно потягивает джин, принесенный Слепой Ведьмой.        Зелена не смотрит в ее сторону, только сосредоточенно изучает свои руки. Затем, словно бы очнувшись ото сна вздрагивает:        - Что мне делать?        - Уходи отсюда и как можно быстрее - спокойно повторяет Круэлла.        - Но как? Аид меня не отпустит! Я думала, ты знаешь это.        Круэлла усмехнулась. Так удивительно, так странно всегда смотреть на этих отчаявшихся мамаш. Они словно собаки во время первой течки - растерянные, встревоженные, странные.        Однако же, она понимает, что это не игра, как знает и то, что Аид ни за что не оставит свою зазнобу в покое. Потому пора переходить к запасному плану, вот правда, надо лишь обдумать, как его осуществить, чтобы не лишиться в результате головы.        Круэлла поворачивает голову (все это время она смотрела в окно ничего не видящим взглядом) и с губ ее срывается:        - Я тебе помогу. Позже свяжемся. Ты опасна для меня, а это место опасно для тебя и твоей этой...- Круэлла брезгливо поморщилась, - маленькой ведьмы. Так что, придется мне тебя спасти, дорогая.        Наконец, по губам Зелены ползет ироничная, полная недоверия и сарказма, ухмылка. Ба, да неужели коварная зеленая ведьма вернулась?        - Ты поможешь? Я предпочитаю быть сброшенной в Стикс.        - Как хочешь, - пожимает плечами Де Виль. - Мне же и лучше. Напрягаться не нужно, и лишний раз рук марать.        Зелена ничего не отвечает, а это значит лишь одно - план провалился. Круэлла встает, стараясь не показывать свою злость на ведьму, хотя она клекочет в груди, и демонстративно удаляется. Раз эта умная волшебница на деле оказалась такой дурой, что не пожелала сама покинуть Преисподнюю вместе со своей дочкой, значит, придется придумать новый план действий. Пока правда, Круэлла понятия не имеет, что делать, как заставить уйти внезапно объявившуюся соперницу, чтобы не задеть себя и не пошатнуть свое и без того хрупкое положение здесь.        Но она как-нибудь с этим справится. Она всегда справляется. Ну, или почти всегда.        Уже у самой двери она слышит рассеянный оклик:        - С чего мне тебе верить?        Оборачивается, смерив визави долгим взглядом с ног до головы, будто оценивая:        - Потому что в данной ситуации мы союзники, дорогая. Нам обеим выгодно, чтобы тебя здесь не было.        Впрочем, больше Круэлла рассуждать не намерена и бросив напоследок короткое, как приказ: "Я помогу. Только уходи отсюда!", уходит, громко захлопнув за собою дверь.        Ей остается только надеяться, что Зелена ее послушает, не то придется действовать иначе.