Дочки-матери

       Зелена дарит Аиду полный нежности и восторга поцелуй. Ласково проводит пальцами по его щеке, целует идеально гладкую щеку и, смеясь, реагирует на его легчайший хлопок по попе.        Откинувшись на подушку, Зелена улыбается. Их тела все еще тесно переплетены после любви, а пальцы, сплетенные в комок, образуют причудливый узор.        Смятые простыни, влажные от пота, испачканные его спермой, напоминают о реальности происходящего. Зелене никогда не перестать изумляться всему тому, что происходит с ними.        Уютно расположив голову на его плече, ведьма лениво проводит рукой по груди возлюбленного. Аид улыбается, аккуратно целуя ее в самый краюшек губ. Нежно и очень тепло.        Зелена гонит навязчивое воспоминание о недавней расправе над Голдами, слишком кровавой даже для этого места. Глупо отрицать - ей жаль малютку Белль, да и Румпель вряд ли заслужил такой ужасной гибели, как бы она его не ненавидела. Но в тот момент, когда оба умирали, ведьма не почувствовала ничего. Лишь только задала себе банальный до чертиков вопрос: "И это все? Все должно было закончиться вот так?".        Она никогда не была зверем, не смотря на то, что жизнь толкнула ее на путь зла и коварства. Она не была Круэллой Де Виль, которой неведомы лучшие человеческие чувства. Зелена была другой - куда более мягкой, от того - более несчастной. Она не хотела такого страшного конца ни для Голда, ни для малышки Белль, на которую ей всегда было абсолютно наплевать.        Не смотря на пытки, каким она подвергла учителя однажды, решиться на такой зверский и кровавый финал Зелена бы точно не смогла.        И, возможно, еще несколько месяцев назад, эмоции были бы совсем другими. Во всяком случае, они бы точно были. Сейчас нет. Никаких эмоций, никаких чувств. Ничего. Лишь глупый в такой ситуации вопрос: "Неужто все должно было закончиться вот так?".        У Зелены нет никаких чувств. Кроме одного. Любовь к Аиду и бесконечное обожание ее дорогой доченьки. Это все, что в ней осталось. Это - единственный правильный путь, единственное, что она знает. Больше - ничего.        Аид дремлет, закрыв глаза и сопя, пока его ладонь продолжает поглаживать ее руку. Улыбаясь, Зелена зарывается пальцами в его волосы, где уже немного проступила седина, и зачаровано смотрит в окно - на красное зарево рассвета.        Рассвет здесь такой же мерзкий, как и закат, только еще более яркий. Но сегодня это - рассвет счастья. Последний для них с Аидом и Келли рассвет здесь. Последний перед долгожданной свободой.        Поэтому ведьма с удовольствием любуется им, находя эти тревожные пейзажи прекрасными. Кто его знает, может быть, однажды она даже будет скучать по этой мертвой красоте. Что, конечно, совершенно не означает, что она хотела бы когда-нибудь вернуться обратно.        Насмотревшись вдоволь на красное зарево, она вновь ложится Аиду на грудь, сладко целуя его в губы и юркнув в открытые объятья. Язык исследует Аидов рот, под бархатом пальцев возникает его шея, кадык, грудь, широкая спина, торс. Движения осторожны, медленны и легки. Почти ленивы.        Время, когда они смогут быть свободными и покинут это место, давно определено. Уже сегодня вечером они оба будут на свободе. Вся боль прошлого останется в прошлом. Пока же - некуда торопиться.        Сомкнув руки на его плечах, Зелена подтягивается повыше, чувствуя бедрами его возбуждение, возрастающее с каждой минутой, и только лишь звонко хохочет, когда он одним движением руки, погладив при этом ее спину, лишает ее сил, мгновенно оказываясь сверху.        Губы прокладывают сладкую дорожку из поцелуев по всей спине, вдоль позвоночника, задерживаются на затылке, пальцы же, окунувшись в волосы, путешествуют по теплому телу, еще не отошедшему от сладкой неги. Жаркое дыхание приятно щекочет кожу и каждый завиток волос. Зелена улыбается, не в состоянии сдержать довольный, полный восторга и радости, стон.        Незаметно сама для себя она оказывается не просто сверху, но - посаженной на его бедра, что значительно усиливает влагу в промежности и, когда он легко, лишь парой толчков, входит в нее, начинает двигаться - неспешно, водя ладонью по густой поросли его волос на груди и животе, заворачивая к коленным чашечкам.        Время от времени склонившись к нему, она отдает свои губы в плен его поцелуя, иногда выпуская в горло довольный стон. Она счастлива. Умиротворение, которое она испытывает, находясь рядом с Аидом, всякий раз занимаясь любовью, - самое лучшее чувство, что довелось пережить в жизни. Единственное, которое чего-то стоило, после, разве что, первых секунд осознания того, что стала матерью, так грубо разрушенных сестрой и геройской шайкой.        Она покачивается на его пружинистом теле, словно лодка на легких волнах реки. Этот темп неспешно нарастает по мере того, как возрастает удовольствие, горящее у нее в середине - не только в теле, нет. В душе. В самом сердце.        Зелена закрывает глаза, жмурясь от первого пробивающегося воспаленного солнца и - по большей мере - от удовольствия. Долгий протяжный стон. Сладкий вздох, который они оба издали одновременно. И тело опадает на его тело, руки сжимают его бедра, а пальцы зарываются в пушок на животе, щекоча.        Открыв глаза, Зелена видит, что Аид улыбается. Счастливо. Как человек, который после долгих лет заточения, наконец, свободен и вот-вот выйдет из тюрьмы.        - Доброе утро! - только теперь шепчет ведьма, хоть они уже давно не спят и несколько раз даже успели предаться любовным утехам.        - Привет - здоровается он, слегка морщась, когда она целует его в нос, но не переставая улыбаться.        Сладко потянувшись, так, что Зелена залюбовалась игрой его мышц, Аид встает с постели, аккуратно надевает халат и подходит к окну. Она знает, о чем он думает. Ему все еще не верится, что он теперь свободен. Его сердце запущено уже неделю, но он так и не может в полной мере привыкнуть, осознать это.        Зелена поднимается вслед за ним, юркнув горячими с постели ногами в пушистые тапочки. Подойдя и став рядом, чтобы он ощущал сладкий жар ее дыхания, она кладет голову ему на плечо, обвивая руки вокруг его шеи и легонько целуя волосы на затылке, тоже слегка серебристые.        - Все будет хорошо - спешит заверить она и он, коротко поцеловав ее в губы, безо всяких намеков, отвечает:        - Да.        Затем добавляет:        - У нас в запасе еще весь день. Как планируешь провести это время? Хочешь, устроим прощальное свидание в Аду?        Нет. Зелена качает головой из стороны в сторону и близоруко морщится от нестерпимо яркого красного зарева.        - Я хотела бы поговорить с Региной. Хочу забрать ее домой.        - После всего? - изумлению хозяина Ада нет предела. - Но как?        - Она понесла свое наказание, Аид. Более, чем. Жизнь забрала у ее все самое дорогое. Даже если бы я захотела, отнимать мне больше нечего. Она тяжело больна и я не уверена, протянет ли долго, а в том что не исцелится - почти совсем не сомневаюсь. Судьба наказала ее куда более жестоко, чем это сделала бы я. В любом случае, делить нам нечего. И я не хочу, чтобы она умирала здесь. У нее не было достойной жизни, но, может, она хоть теперь, перед гибелью, найдет покой.        Аид долго смотрит на нее, медленно кивая.        - Хорошо.        Зелена чувствует, что он ей гордится. Что он знает - она приняла правильное решение.        - Еще кого-то хочешь забрать?        Ответ слишком неожиданный даже для самой Зелены. Но иначе она не может. Один взгляд, брошенный однажды на нее этой женщиной, взгляд, полный безысходности и затравленной боли и - в то же время - непокорства, решил все.        - Я хотела бы забрать отсюда Круэллу, если это возможно. Конечно, она мертва и вряд ли это может быть, но все таки?        Зелена с мольбой смотрит на возлюбленного, больше всего на свете в эту минуту желая, чтобы он не понял ее неправильно.        К счастью, он кивает:        - Да. Ее возможно воскресить. Есть потайное дерево. Души его не видят. Но его амброзия может оживить. Я тоже хотел забрать отсюда Круэллу. Она мерзкая женщина и отвратительный человек. Но еще недавно было время, когда мы были единственным, что имело смысл, друг для друга. Она часто помогала мне не сойти с ума, как бы это не звучало. К тому же, она хороший делец и, если постараемся, в дальнейшем мы можем заполучить ее поддержку, в случае, если это будет необходимо.        Вместо ответа Зелена сладко целует его в губы и, улыбнувшись, бежит к двери.        - А теперь, милый, я проведаю Келли. Она уже проснулась и топает ножками. Бегает, наверное? Слышишь?        - О да, - довольно кивает Аид, - прелестный звук. Иди. Я буду в библиотеке, а потом сам вас найду.        - Хорошо - послав ему задорный воздушный поцелуй, Зелена юркнула в коридор.        Начался новый день и он будет прекрасным. Он станет символом их свободы. И их любви.