Good Thing At a Bad Time

Зейн просыпается, когда кто-то осторожно толкает его в плечо. Это не должно вызывать в нем тревогу, потому что прикосновение слишком мягкое, но его мысли с утра все еще затуманены, и он не отличает дружеское касание от насильственного, поэтому подрывается, оказываясь в вертикальном положении, хватается за чужое запястье и выкручивает руку. Лиам удивленно вздыхает, и Зейн отпускает его, медленно моргая. – Прости, – машинально извиняется он. – Я запомню, что будить тебя опасно, – делает шаг назад Лиам, хмурясь. Но добавляет спустя секунду, уже улыбаясь: – Хотя, на дворе почти полдень. – Серьезно? – садится Зейн, проводя рукой по волосам. Они легли спать довольно рано, и Зейн не привык отводить столько времени для сна. Три-четыре часа – это то, что он получал в свои самые лучшие ночи за пределами тюрьмы. – Я забил для нас душевые на следующие двадцать минут, так что тебе лучше поторопиться, – кивая, сообщает ему Лиам. – Потом очередь Найла, и он вышвырнет нас оттуда, не важно: успели мы или нет. Зейн встряхивает головой, а затем встает с постели, чтобы собрать свою подушку с одеялом и вернуть все это в свою камеру. Он не хочет, чтобы кто-то знал, где он спал прошлой ночью. Ему не нужны ехидные вопросы от Луи, почему это он вдруг решил покинуть свою камеру и переехать к Лиаму посреди ночи. – Тебе нужна еще одежда, – говорит Лиам, заправляя свою койку. Его голос эхом распространяется по полупустому пространству камеры. – Да? – Зейн смущенно осматривает себя и, насупив брови, переводит взгляд на Лиама. – Ты не можешь всегда спать в джинсах и носить одно и то же месяцами. Мы, вообще-то, здесь стираем. Я покажу тебе потом прачечную. Но сначала мы заглянем в другой блок и посмотрим, что сможем найти для тебя. – Ладно, – тяжело сглатывает Зейн. У Лиама в руках уже два полотенца для них и мыло, что говорит Зейну о том, что он поднялся явно раньше него. И он понятия не имеет, как ему удалось выбраться из кровати и покинуть камеру не разбудив его. Обычно Зейн просыпается от любого малейшего шороха. Пока они идут, – Зейн в наручниках, конечно же, – до него доходит, что они собираются принимать душ вместе. Что странно, разве нет? Он и раньше принимал душ с парнями. Ребята всегда используют душ в раздевалках в школе, чтобы ополоснуться после занятий спортом, ведь так? И в каждой тюрьме, которые Зейн видел до этого по телевизору, заключенные тоже бывали в душе не по одному. Но сама мысль о том, чтобы находиться там вместе с Лиамом, причиняет ему дискомфорт. – Доброе утро, – приветствует их Джен, когда они сталкиваются с ней в коридоре. – День уже как бы, – напоминает Лиам улыбаясь. – Ты же знаешь, что до того, как мир полетел к чертям, я никогда не вставала раньше двенадцати, – Джен фыркает и закатывает глаза. – У меня свой график. Я отказывалась вставать, пока мой чай не будет готов. – Если мне не нужно было никуда идти, я мог проспать весь день, – с улыбкой смотрит на нее Зейн. – Будь умничкой, – велит она ему, потрепав по волосам. – И, Лиам, приведи его ко мне чуть позже. У меня есть кое-что, что я хотела бы у него спросить. Лиам кивает, и они снова двигаются в направлении душевых, в противоположную от Джен сторону. – Кое-что – это что? – настороженно уточняет Зейн. – Кто знает, – пожимает плечами Лиам. Зейн, должно быть, выглядит слегка встревоженно, потому что Лиам хихикает и добавляет: – Она, скорей всего, просто хочет выяснить, что мы можем сделать с тобой, где ты пригодился бы. – Ох, – тихо говорит Зейн. Когда они добираются до душевых, Лиам отпирает дверь и снимает с Зейна наручники. Зейн все еще потирает запястья, пока Лиам вешает их полотенца на стену, устраивает рядом два куска мыла и бутылочку шампуня, а затем снимает с себя рубашку. Повязка на плече выглядит так, словно ее недавно обновляли, и Лиам лишь слегка морщится, когда стягивает ее. Зейн резко отводит глаза к стене, когда перед его взглядом предстает так много голой кожи. И дело не в том, что у него какой-то пунктик по поводу парней. Определено, нет. На самом деле, он прежде встречался как с парнями, так и с девчонками. Просто это все Лиам с его крепкими мышцами и загорелой кожей, будто он вечно работает на солнце без рубашки, и это ошеломляет. Зейн не хочет быть пойманным за его разглядыванием. Он падает на скамейку, на которой в прошлый раз сидел Лиам и ждет свою очередь. Он наблюдает за тем, как Лиам вешает свои штаны рядом с полотенцами, добавляя к ним потом серые боксеры. Зейн задерживает дыхание и отворачивается к стене, слыша, как звук льющейся воды наполняет помещение. Лиам начинает мягко петь себе под нос. Зейн не узнает мелодию, но его голос приятен для слуха: нежный, ровный. Он талантлив. Реально, черт подери, талантлив. Запах цитрусовых и клубники распространяется по комнате, смешиваясь со сладостью голоса Лиама. И весь этот эффект кружит Зейну голову. Лиам выключает воду через минуту и выходит из-за прикрывающего его выступа со свободно свисающим с его бедер полотенцем. – Твоя очередь, – говорит он. – Что? – сглатывая слюну, спрашивает Зейн, смотря, как вода стекает по его груди. – Душ, – поднимает брови Лиам. – Ага, да, точно, – качает головой Зейн. Он встает и наклоняется около стены, чтобы стянуть с себя джинсы. Пока он развешивает одежду, Лиам скидывает с себя полотенце и... блять... Хорошо. Зейну нужно отвернуться. Он не смотрит. Он не смотрит. – У тебя много татуировок, – замечает Лиам. Зейн закрывает глаза и включает воду, вспоминая об экономии горячей воды, о которой говорил ему Лиам. Холодная вода не так приятна, но это в любом случае душ, так что он не жалуется. – Несколько, – отвечает он, припоминая, о чем заговорил Лиам минуту назад. – Они классные, – непринужденно заявляет Лиам, заставляя Зейна чувствовать себя еще более неудобно. Почему они разговаривают? Почему? – Спасибо, – не зная, что еще сказать, благодарит Зейн. Он выключает кран и оборачивает полотенце вокруг талии, присоединяясь к Лиаму. Вытирается и натягивает свою одежду, дожидаясь, когда Лиам тоже оденется. – Ну, думаю, ты готов встретиться с толпой, – ухмыляется ему Лиам. – Нет, – откровенно признается Зейн. – Все будет в порядке, – Лиам хмурится и потирает шею. – Обещаю. Ведь тебе удалось заполучить на свою сторону Луи меньше, чем за два дня. А это, скажу тебе, подвиг. С волос Зейна все еще капает, и он нетерпеливо откидывает их со лба, пытаясь разобраться в собственных мыслях. – Ты же понимаешь, – глубоко вздыхает он, пытаясь удержаться на ногах, – это просто... я был сам по себе слишком долго, Лиам. Я отвык от людей... Я просто... я не... Лиам наклоняет голову вбок и замолкает на какое-то время. – Мне жаль, если это слишком сложно для тебя, – голос Лиама звучит мягко, успокаивающе. – Но ты же знаешь, что здесь ты в безопасности, да? Мы... мы хорошие люди. – Знаю, – Зейн честен и в этом. Он не может быть уверен во всех остальных, но точно знает это про Лиама. Лиам снова усмехается и вытаскивает наручники, но вместо того, чтобы защелкнуть их за спиной Зейна, он сковывает его руки спереди. Зейн хмурится, но не спрашивает причины, он просто чувствует, что Лиам все равно не ответит. – Ты здесь был вчера, думаю, – когда пройдя с Зейном по коридорам, он приводит его в комнату, где Лиама зашивали на столе. – Да, – Зейн отводит глаза от стола, на котором вчера был раненый Лиам. Он не знает почему, он просто делает это. – Сейчас здесь никого, потому что все, вроде как, заняты, – объясняет Лиам. – Не то чтобы здесь есть особо важные дела, но всякое случается. В основном, все зависают здесь, когда им нечем заняться. А иногда собираются во внутреннем дворике в хорошую погоду. Зейн кивает, прислушиваясь к нему, и следует за Лиамом дальше, идя в сторону другого тюремного блока. – Если дела пойдут хорошо, – начинает Лиам, не открывая дверь, – то ты сможешь переехать в одну из комнат здесь. Зейн делает вдох и открывает рот. – Лиам, я не планирую оставаться, ты же понимаешь? – Что? – сдвигая брови, оборачивается к нему тот. – Я имею в виду, что, как только ты поверишь в то, что я не принесу вам вреда, я уйду, – нерешительно переступает с ноги на ногу Зейн. Лиам продолжает хмуриться, глядя на него, и вчерашний ледяной взгляд возвращается. Он не такой замораживающий, но все равно пугающий. – Ну, тебе все равно еще нельзя уходить, – холодным тоном отрезает он. – Мы не можем рисковать, что ты тайком проберешься обратно и захватишь это место. – В одиночку? – приподнимает брови Зейн. – Это мера предосторожности, – прищуривается Лиам. – Ты говоришь, что у тебя нет своей группы, но не все верят этому. Это не первый раз, когда другая группа пыталась забрать то, что принадлежит нам. – Здесь? Правда? – удивляется Зейн. – Нет, – Лиам отворачивается от него и отступает к другой стороне комнаты. – Другое место. Нам пришлось переехать. Там не... мы не могли там оставаться. Зейн следует за ним на один шаг позади, Лиам открывает еще одну дверь, и они оказываются в новом для него коридоре. Все остальные коридоры темные и сырые, но этот кажется не таким. – Это прачечная, – останавливается Лиам перед второй дверью справа. Он распахивает ее и они входят внутрь: в комнату с высоко находящимися зарешеченными окнами. Он не знает, чего именно ждал, но точно не комнаты, в которой будет несколько огромных резервуаров с водой и выстроенных вдоль стен коробок со стиральным порошком, а также развешанной на веревках одеждой. – Мы не тратим воду просто так, – разъясняет Лиам. – Если тебе нужно будет постирать, спроси Джен или Гарри, и они покажут что и как делать. Зейн дает ему знать, что понял, и они покидают прачечную, возвращаясь снова в коридор. Они не успевают дойти до конца, когда кто-то выбегает из-за угла, вынуждая Зейна напрячься. Лиам же, наоборот, раскрывает свои объятия и ловит мальчишку, поднимая его на руки. – Лиам! – это ребенок. Тот парнишка, который вчера не смог подойти к Лиаму. – Уайет, – весело говорит Лиам, оборачиваясь вместе с мальчишкой на руках, – это Зейн. – Привет, Зейн, – здоровается Уайет. Он выглядит как нахохлившийся совенок, когда продолжает: – Ты не такой уж и страшный. Мэри сказала мне, что он был... – Разве я не говорил тебе никогда не слушать то, что говорит Мэри? – журит его Лиам. – Извините, сэр, – склоняет голову, кажущийся виноватым Уайет. Лиам треплет его за волосы, и что-то странное творится внутри Зейна, что-то, что он не может объяснить. И, наверное, даже не хочет... – Где твоя бабушка? – интересуется у него Лиам. Уайет хихикает. – Она на улице с Гарри и Лу, – ухмыляется он, глядя на Зейна. – Они опять ругаются. – Из-за чего? – цокнув языком, вздыхает Лиам. Уайет дергается, и Лиам опускает его на пол. – Гарри и Найл хотят проверить ту ферму, что за городом. Найл думает, что видел там корову. – Корову, – повторяет Лиам. – Да, разве не здорово?! Мы могли бы снова попробовать стейк! – Это было бы великолепно, – усмехается Лиам. – Но разве ты не должен быть с Леной? – Нет, – выражение лица Уайета меняется, становясь мрачным и вызывающим. – Уайет... – Я не хочу, чтобы Лена учила меня, – твердо говорит мальчишка. – Она грубая. – Она не такая. – Такая, такая. Лиам снова вздыхает и наклоняется к Уайету, шепча ему что-то на ухо, после чего глаза парнишки широко раскрываются, он кивает и пулей убегает от них. Когда он скрывается за поворотом, Лиам выпрямляется, качая головой. – Лена – самая близкая к преподаванию, из всех кто у нас есть, – поясняет он. – Хотя она и слегка ужасна в этом, и я знаю, что Уайет ненавидит это, вот почему прихватил вчера немного конфет. Предложите малышу шоколад, и он сделает все, о чем вы попросите его. – Она учит его? – нахмурившись, Зейн сводит брови, и оглядывается на вновь двинувшегося вперед по коридору Лиама. – Мы все подумали, что было бы неплохо сделать для него хоть что-то нормальное в этом мире, – кивает Лиам. – И он бы ходил в школу прямо сейчас, если бы не... – Если бы школы по-прежнему существовали. – Точно, – голос Лиама тих. Зейн прикусывает внутреннюю сторону щеки, которая уже стала мягкой за последние дни. – Я могу помочь, – обнаруживает он себя, открывшим рот. – С чем? – в замешательстве оборачивается к нему Лиам. – С обучением, – пожимает плечами Зейн. – Я учился на педагога в университете до того, как все началось. – Действительно? – удивляется Лиам. Зейн снова пожимает плечами, удрученно вспоминая, что не может сейчас спрятать руки в карманы джинсов или провести ладонями по волосам. К сожалению, он все еще в наручниках. – Это было бы замечательно, – открыто радуется Лиам. Полной экскурсии по тюрьме у них не выходит, Лиам пропускает некоторые двери, явно не желая показывать альтернативные пути для побега. Единственный выход, который он пока знает, – это та дверь, через которую вчера они вышли во внутренний двор. У него складывается ощущение, что это вряд ли единственный путь наружу, но Лиам не показывает ему больше ничего. Когда они возвращаются в общую комнату, то там уже есть люди: он замечает Гарри и Найла, но Луи не с ними. Зато есть Уайет, а еще молодая рыжеволосая женщина с грустной улыбкой и седовласый мужчина. Лиам ведет Зейна прямо к их столику и садится около Гарри, оставляя Зейна стоять, пока не очухивается и неловко не похлопывает по сиденью рядом с собой. Зейн нехотя, но усаживается. – Джордан, – кивком головы Лиам указывает на мужчину. – Лена. Это Зейн. – Привет, – дружелюбно улыбается мужчина. – Приятно с тобой познакомиться, молодой человек. – И это из-за тебя весь сыр-бор? – надувает губы и насупливается девушка. – Да ты, должно быть, весишь меньше, чем я. Зейн смотрит на нее, сузив глаза. Ему не нравится сама мысль, что люди могут думать, будто он беззащитен и слаб. Он не такой. – Где Лу? – игнорирует ее Лиам. – Снаружи, – ворчит надувший губы Гарри. – Я поговорю с ним, – качает Лиам головой. – Ты уверен, что там точно есть животные? – спрашивает он у Найла. – Практически, – уклончиво отвечает тот. – Тогда нужно проверить, – решает Лиам. – У нас есть бензин? – Был в городе сегодня, – делится новостями Найл. – В этом городе, словно никого еще не было. Мы могли бы стать первыми, кто займется им, после того, как все пошло крахом. – Ты был в городе в одиночку, – Лиам садится прямо и складывает руки на столе. – Не делай из мухи слона, – раздраженно закатывает глаза Найл. – Я в порядке. Я был осторожен. – Мы не выходим по одному, – огрызается Лиам. – Кончай, Найл. – Все прошло нормально. – Неважно. Не смей больше никогда так делать. Все за столом молчат слишком долго, и Зейн ждет, что Найл чем-то ответит. Но он этого не делает. Вместо этого, он низко опускает голову и тихо говорит: – Прости. Зейн оглядывает всех сидящих за столом, они смотрят куда угодно, но только не на Лиама, за исключением Гарри. И тут в мозгу Зейна что-то щелкает. Он давно уже должен был догадаться, но он просто...