In pieces

      — Тони, зачем ты здесь? Хочешь выведать мои планы и выдать меня Щ.И.Т.у?       — Вот еще, делать мне нечего, — брезгливо отмахнулся Старк.       Брюс вздохнул и кивнул на кресло у стола.       — Садись, я принесу чай.       — Мне бы чего покрепче.       — Извини, я не пью, — виновато развел руками Брюс. — Так что же, чай?       — Хорошо, пусть будет чай, — без особого удовольствия согласился Тони.       Беннер ушел на кухню, достал заварочный чайник, чашки и кипяченую воду. С неудовольствием обнаружив, что заварки в чайнике почти не осталось, он, за неимением лучшего, бросил два завалявшихся пакетика «Липтона» в чашки, свою, из черного полупрозрачного стекла, и другую, с веселым ежиком на керамической поверхности, предназначавшуюся Тони Старку. Брюс залил в чашку кипяток, наблюдая, как белый материал чайных пакетиков скрывается под дымящейся и пышущей паром водой, которая медленно подбирается все выше к краю чашки, незаметно для Беннера пытаясь преодолеть эту условную преграду, и обрызгал руку. Он быстро и судорожно сжал в кулак обожженные пальцы, свободной рукой пытаясь кое-как манипулировать сахаром и чайными ложками, в уме чертыхаясь и стараясь не потерять самообладание.       Чертов Старк! Это все он виноват! Как его вообще сюда занесло, сюда, на Коро, один из островов Фиджи?! Не может быть, чтобы он здесь случайно пролетал и заметил Беннера лишь мимоходом. Старк, конечно, думает, что обмануть ему никому не удастся, что он самый умный, но ведь и он, Беннер, тоже не так-то прост. Хотя, зачем, в таком случае, он впустил этого вечно зазнающегося создателя всевозможных проблем к себе в дом, в свое временное прибежище? Мог бы просто сделать вид, что его нет дома.       — Эй, Брюс, ты там скоро? — беззаботный голос тоже Тони не делал лучше. Он только до невозможности бесил.       — Я уже иду, — процедил Брюс, изо всех сил стараясь не делать глупостей и не давать спуску Другому парню.       Он вернулся в комнату, где Старк уже по-хозяйски развалился на диване, проигнорировав указание Брюса сесть в кресло, пробегая глазами записи на отдельных или скрепленных вместе листах, в блокнотах и вырезках из газет, пометки на полях книжных страниц. Увидев друга, он улыбнулся и принял нормальное положение, но листы из рук не выпустил.       — Твой чай. — Беннер протянул руку с зажатой в ней чашкой с ежиком. Отколотый край больно впился в и без того покалеченную обожженную руку. — Положи на место мои записи, пожалуйста. — Как скажешь, — поднял руки в примиряющем жесте Старк, взял чашку в руки, бросив быстрый взгляд на ежа, и, сделав глоток, ехидно поинтересовался: — А что, с ромашкой закончился?       — Да, — коротко отрезал Брюс, уже присевший было в кресло, но вовремя вспомнивший, что именно вчера, как назло, у него сломалась ножка. Мысленно ненавидя ту минуту, когда он впустил Железного Человека в дом, любезно улыбаясь, он с неохотой опустился на диван рядом с ним.       Тони сделал еще глоток, осматриваясь и разглядывая интерьер небольшого домика, где он, не без помощи Фьюри, обнаружил своего друга.       — А ты хорошо устроился, Брюс.       Тот молча кивнул, пряча взгляд за ободком чашки. Выходило плохо: черное стекло не скрывало карих глаз доктора.       — Слушай, а у тебя точно нет ничего выпить? — Старк сделал вид, что он совсем не вглядывается в эти проницательные глаза, не ловит каждое сиюминутное их выражение, не ждет, когда в них появится хоть тень улыбки, которая скажет ему, что все в порядке, что Беннер не зол на то, что Тони так нагло вломился в его дом, его внешне спокойную жизнь. — Вино или виски, бренди, мартини, глинтвейн, всякие коктейли, да хоть водка — мне все равно…       — Давно ты запланировал поездку сюда? — поинтересовался Брюс, даже не обратив внимания на вопрос своего собеседника.       — Давно, то есть, нет, вот только… быть может, рядом есть какой супермаркет, или…       — Прекрати, Тони, — спокойным голосом оборвал его Брюс, ставя чашку на стол. Она отозвалась тихим звоном, а стол — гулким стуком. — Ты же не такой уж и алкоголик, уж я-то тебя знаю. Хватит пить, хотя бы сейчас.       Тони хотел возразить, но в удивлении замолчал. Впрочем, это недолгое замешательство быстро сменилось спокойной радостью и показным смирением, преклонением перед желаниями Брюса.       — Да, — тихо произнес он, поджимая нижнюю губу и уставляясь в пустоту.       Беннер удовлетворенно улыбнулся и снова коснулся губами чашки, стараясь не встречаться с Тони взглядом, но все же посматривая на него из-под густых бровей. Было тихо, только под окном стрекотали какие-то неведомые насекомые.       Наверное, это были цикады, подумал Беннер. Он закрыл глаза и снова открыл их, переводя взгляд на Тони, которому вдруг почему-то понадобилось посмотреть на Брюса. Старк не раскрыл рта, хотя и смотрел на Беннера с явным намерением что-то сказать. Тот не отвел глаз.       Первым не выдержал Старк. В конце концов, если думать логически, кому-то надо было прервать это ужасное тяготящее молчание и начать говорить.       — Брюс, быть может, мы прогуляемся?       — Прогуляемся? — поднял брови Беннер. — Ты думаешь?       — Погода хорошая, да и я устал с дороги, так почему бы нам не прогуляться? — невозмутимо ответствовал Тони.       — Прости, Тони. — Брюс опустил взгляд. — Я не хочу.       — Отличненько, — проворчал Тони. — Доктор не хочет. А чего же ты хочешь? — уточнил он по-деловому. — Сбегать от Щ.И.Т.а? От друзей? От ответственности?       — А, то есть ты все-таки собираешься выдать меня? Что же, я не удивлен.       — Ты все переиначиваешь, — на удивление невозмутимым голосом заявил Тони. — Я не хочу выдавать тебя или что-то вроде того. Беннер, ты же мой лучший друг, черт возьми, неужели я не могу банально волноваться за тебя? Мы все не можем?       «Зря я это сказал, — тут же пронеслась мысль в его голове. — Зачем я, в действительности, свожу все к дружбе, зачем свожу все к тому, что так поступил бы каждый? Чтобы доктор знал, что мы все о нем волнуемся, а я — не более чем все?»       — И правда, зачем? — спросил он сам себя вслух, замечая, что Беннер взволнованно смотрит на него, и обратился уже к нему: — Ну и что ты смотришь? Я с тобой тут философствую, риторические вопросы задаю, так сказать, мораль читаю, отчитываю за то, что ты такой-сякой, свалил по-тихому и бросил бедных Мстителей, а ты что? Молчишь? Издеваешься надо мной?       — Тони, ты это… головой не ударился? — осведомился Брюс после недолгого молчания с самым что ни на есть скептическим видом.       — Вот черт, — ругнулся Старк, — а я еще думал, что ты умный человек, Брюс.       С минуту они опять смотрели друг на друга. Только глаза Тони и глаза Брюса. Ничего больше.       — Только не начинай говорить, что ты здесь из-за них. Из-за Стива и остальных, из-за… Наташи. Ты знаешь, я тебе не поверю. — Брюс насмешливо улыбнулся и намеревался продолжить, но Старк перебил его, будто и не замечая его тона, совершенно не предполагающего открытости:       — Аллилуйя, мы прозрели! — он хлопнул руками по коленям и буквально подпрыгнул на диване, но вдруг свел брови к переносице. – Нет, погоди, что?       — Да так, ничего. — Брюс потупил глаза. — Но зачем? Разве они ищут меня? Они сейчас заняты подготовкой новых бойцов, к тому же…       — Стоп, парень, притормози. Почему ты не берешь в расчет то, что мы просто… заботимся о тебе?       — Заботитесь? — переспросил Беннер как будто с удивлением.       — Ну конечно, заботимся.       Несмотря на то, что Тони говорил вполне серьезно и даже более чем серьезно, он неожиданно даже для себя понял, что это действительно нравится ему. Объяснять такому непонятливому Брюсу, который определенно не чувствует себя хозяином ситуации, почему он выкроил у себя немного времени, преодолел такое большое расстояние и теперь уговаривает (точнее, еще не уговаривает, но планирует перейти к уговорам в самое ближайшее время) его вернуться, было в какой-то мере даже приятно.       — Послушай, — неожиданно прервал его Брюс, - я, конечно, все понимаю, но есть одно «но». Ты очень умный, ты должен осознавать, что я тоже ушел не по своей воле, и мне очень льстит, что ты нашел меня. Не Стив, не Фьюри, даже не Наташа, — его голос дрогнул, но потом зазвучал еще более решительно. — Именно ты. Но я не могу вернуться. И я ни за что на свете этого не сделаю.       Тони подумал, что еще немного, и он, несмотря на то, что любит Беннера, возьмет и задушит его. Даже без костюма, голыми руками, хотя это было бы подобно самоубийству, потому что Другой парень никогда не дремлет и во мгновение ока прикончит его. Но лучше так, чем отступить и вернуться восвояси ни с чем. Тони не привык проигрывать и, что еще хуже, сдаваться.       Брюс молчал. Он ждал чего-то — от себя, от Тони. Он чувствовал себя стеснительным, несмелым, даже жалким. Слишком жалким, чтобы сказать Старку в лицо, что он не хочет видеть его, что он хочет, чтобы он уехал. Точнее, наоборот, он не хочет этого, не хочет отпускать Тони, который делает так много для него, и потому боится вдвойне.       Но Старк принимал это молчание Беннера за озлобление и обиду.       «Ну и что мне теперь делать? Признаться ему? А если он не поймет? Да он и так не понимает, он злится на меня за то, что я приехал сюда. Он что, ждет, что я уеду?»       — Да, — произнес Беннер. – Да, я жду, что ты уедешь, Тони. Прости меня, но так будет лучше… для всех, — в его голосе, правда, не слышалось сожаления, или он просто настолько умело его скрывал.       — Да брось ты, — лицо Тони вытянулось и приобрело то самое выражение, которое всегда застывало на нем, когда происходило что-то неожиданное. — Брюс, это все ерунда. Тебе просто нужно все обдумать и прийти к адекватному решению.       — Я уже пришел к адекватному решению! — воскликнул Брюс, тяжело дыша. Тони поднял руки, чуть отшатнувшись, в одно мгновение восстановив в памяти все те разы, когда Брюс выходил из себя.       — А вот этого не нужно!       — Вот именно, — сглотнул Беннер, — не нужно. Я не хочу этого, не хочу, чтобы моя слабость осложняла жизнь другим.       Старк поднял глаза к потолку и начал внимательно его изучать. Деревянный коттедж в острове на самом краю света, значит, здесь все должно соответствовать этому отшельническому романтическому настроению. Брюс никогда не был особенным романтиком, и Тони достаточно хорошо знал его, чтобы утверждать это с абсолютной уверенностью. Он, быть может, и смирился бы с тем, что его друг не собирается возвращаться в большой мир, и ограничился элементарными встречами здесь же, на Коро, порой откладывая все свои дела и проекты и приезжая к другу. Но ему не давала покоя та самая мысль, которая тревожила его весь путь, который он проделал до Брюса.       Мысль эта заключалась в том, что Брюс уже не в первый раз сбегал от людей. Но тогда, когда это происходило в прошлый раз, он вернулся в мир, вернулся и построил для себя новую, другую, лучшую жизнь, и вернулся благодаря одному человеку. Этим человеком была Наташа, неизменно всплывающая в любой мысли Тони о Брюсе и его уходе, не важно, в первый или во второй раз. И если тогда, во время происшествия с Тессерактом и Локи, именно Наташа помогла ему вернуться, то теперь все было с точностью до наоборот. И Тони, глядя на этот потолок, мысленно считая количество темных пятен на древесине, — срубов сучков — думал о том, что он может вернуть доктора. Более того, это весьма вероятно, что ему удастся вернуть его. Но не произойдет ли так, что в конце концов Беннер будет вынужден опять уйти?       Он вдруг ясно ощутил, как ему неуютно здесь, в этом доме, да и вообще рядом с Брюсом, хотя он никогда не чувствовал этого раньше — все-таки, они лучшие друзья. В каждом темном пятнышке-срубе он ощущал что-то неприятное и тревожащее. Но, черт возьми, Старк слишком хорошо понимал, что отступать некуда, и, более того, он ни за что в жизни не поддастся страху. Не в этой жизни. Не рядом с Беннером.       — Но ведь есть люди, которые помогут тебе справиться с твоей слабостью! — произнес он твердо, четко выговаривая слова, еще не по слогам, но очень сухо и не терпящим возражений тоном. — Неужели ты не помнишь, неужели не замечал нашей поддержки на протяжении всех этих лет? Ты теперь Мститель, Брюс, ты давно уже Мститель. И это не только ответственность за жизни людей — это ответственность друг за друга. Даже я, хотя уж кто-кто, а я больше всех вас привык действовать в одиночку, понимаю то, что теперь мы команда. Более того, мы друзья. У тебя есть наша дружба, любовь, в конце концов. — Старк осекся.       Беннер смотрел на него ничего не выражающим непреклонным взглядом, но Тони даже сквозь пелену осуждения его, Тони, поспешных действий прочитал в нем два слова: «Я знаю».       — Тогда чего же мы ждем? — возмутился Тони, лихорадочно пытаясь понять, о чем же знает Беннер — о любви или о дружбе, или же он просто сказал первое, что пришло ему в голову, лишь бы Тони отстал от него.       — Я не поеду, — покачал головой Брюс. — Я все равно никуда не поеду. Слишком многое уже сделано; мы топчемся на месте.       — Ну, что же, — вздохнул Тони, постукивая пальцами по чашке. — Что же, делай как знаешь. Но я тоже не поеду, — он с удовольствием отметил, как удивленно и с какой огромной, но так тщательно скрываемой благодарностью в глазах на него смотрит доктор, и продолжил: — Во-первых, у меня нет ровным счетом никакого желания, чтобы делать это, значит, без достаточной мотивации я этого делать не стану, как бы ты меня ни просил. Во-вторых, у меня даже нет возможности уехать. А в-третьих…       Опять запели цикады, заполняя своим стрекотанием неловкую паузу. Беннер хотел переспросить, однако не решился, даже не отдавая себе отчета в том, что боялся, что слова Тони ему лишь померещились. Но тот сам пояснил, прочитав непонимание на лице друга:       — У меня повредился двигатель, Брюс. И это не просто «взял гаечный ключ и починил», нет. Это серьезная поломка. Раньше такого не случалось, разве что только несколько лет назад, поэтому мне нужно время, чтобы справиться с этим. Мне не улететь обратно, пока я не починю этот чертов двигатель. И не говори, что я могу попросить забрать меня отсюда, — он поднял руку в предостерегающем жесте, и Брюс мгновенно захлопнул уже открытый рот.       — Но почему? Если вы все так хотите вернуть меня, почему ты не можешь попросить Стива…       — Не хочу мешать ему, — соврал Тони даже не задумываясь, и у этой лжи было, на его взгляд, вполне себе прекрасное оправдание. Незачем доктору знать, что он здесь исключительно по своей воле. — У него свои дела. Зачем отвлекать человека?       — Да, ты прав, — согласился Беннер, даже радуясь такому исходу событий и делая паузу, чтобы Тони ничего подобного не заподозрил, —, а что «в-третьих»?       — В-третьих? — Старк задумался. — В-третьих, я очень хотел бы провести время с тобой, Брюс. Вдруг ты действительно примешь решение не возвращаться?       — Я уже его принял.       Тони хотел было начать спорить, но у него не было желания. К тому же, он вдруг испытал липкий страх, страх все испортить и переборщить с настойчивостью, поэтому он промолчал, всем своим видом намекая Брюсу, что хочет, чтобы он продолжал.       — Но если ты хочешь, — кивнул тот, верно истолковав такое поведение своего лучшего друга, — то оставайся. Но у меня есть два условия: ты ни в коем случае не привлечешь к этому делу никого из Мстителей или Щ.И.Т.а. — Брюс тоже замолчал, ожидая, что Тони начнет спорить, но с удивлением отметил, что тот лишь внимательно и совершенно несвойственно для себя слушал его, не намереваясь перебивать. — И вот еще что. Знай: на уговоры я не поддамся.       — Вот еще, уговаривать тебя у меня тоже нет желания, — фыркнул Тони.       «По тебе заметно», — хмыкнул Брюс про себя.       — Ну, вот и отлично, — он наклонил кружку к губам, чтобы сделать еще глоток, но чая там больше не оказалось. Он отставил чашку и продолжил с мягкой улыбкой, чувствуя, как его переполняет радость и довольство, а одиночество постепенно сходит на нет. — Я не хочу возвращаться к прежней жизни, и точка.       — Ты и не возвращаешься, — возразил Старк. — Собственно, я ни на что не претендовал. У меня куча своих дел и проблем со Щ.И.Т.ом и не только. При первой возможности я, разумеется, свалю отсюда.       — Конечно, я даже ничего тебе и не предлагал. Ты хороший парень, Тони, — сказал Брюс с приятной улыбкой, опуская взгляд. — Я очень благодарен тебе за то, что ты приехал, хотя это, по сути, и напрасный труд. Слушай, — он с беспокойством посмотрел на друга, — может, я могу чем-то помочь? Сам говоришь, что у тебя есть дела на континенте и тебе на самом деле некогда возиться здесь.       — Да, у меня куча планов, — снова заверил его Тони, но не стал уточнять, каких именно, решая, что с него хватит и этого маленького проявления неприступности и безразличия, чтобы Брюс не понял, что про двигатель он соврал.       Да, Тони врал про двигатель, врал беззастенчиво, и в глубине его души шевелилось раскаяние за эту ложь, потому что он любил Брюса. Но в целом ему было абсолютно наплевать на то, узнает ли Беннер об этом или останется в неведении. Хотя отреагировать он может и абсолютно непредсказуемо, но какая теперь разница?       «Даже если он не вернется со мной, — размышлял он, распивая вторую чашку крепкого чая, на скорую руку заваренного Брюсом, и слушая его рассуждения по поводу демографических проблем в мире, — я получаю от своего пребывания здесь несомненную выгоду. Я хотел побыть с Брюсом — я с Брюсом, хоть на недолгое время, но с ним. И без Наташи. Супер, по сути, это даже лучше, чем я представлял себе с самого начала».       Было уже за полночь, а они все сидели и разговаривали о какой-то ерунде, как всегда делают старые друзья, встречаясь после довольно продолжительной разлуки. Когда Старк добирался досюда, он прокручивал в голове тысячи и сотни различных вариантов развития этой ситуации и старался учесть все возможные повороты событий. Он уже тысячу раз придумал, что скажет Брюсу, о чем спросит его, если они не разругаются в хлам. Но сейчас все шло совершенно не так, как он планировал, и задавал он совсем не те вопросы. Да Тони и не думал, что все будет так, как он хотел с самого начала.       За окном был полнейший мрак — хоть глаз выколи. Эта непривычная темнота даже немного пугала Тони, когда он пытался различить в густой темноте за стеклом хотя бы один далекий огонек какого-нибудь дома. Аэродром острова находился в стороне, противоположной той, куда выходили окна дома Брюса, и Тони вообще не понимал, зачем его другу понадобилось выбирать именно этот остров. Если бы он был на его месте, он бы поселился в таком месте, где вообще было бы не найти следов цивилизации, даже банальных аэродромов.       Этой мыслью он не преминул поделиться с доктором.       — Мне с механическим шумом невдалеке от дома как-то привычнее, — признался Брюс. — Я еще с детства к этому привык. К тому же, знаешь, ведь сам остров небольшой: всего-то 16 километров в длину и около 8 в ширину. За день можно пешком пройти.       — Это твой выбор. — Тони снова посмотрел за окно, но, отчаявшись заметить даже самый маленький источник света, повернул голову к другу.       — Я думаю, — Беннер посмотрел на часы на своем запястье, — думаю, что нужно направляться в сторону постели. Ты, наверное, устал добираться сюда, а завтра и у тебя и у меня много дел. Идем, я постелю тебе, — он встал и направился в сторону кухни — относить чашку. Тони автоматически пошел за ним, думая над тем, как замечательно прозвучала фраза «двигаться в сторону постели», и над тем, какими это делами занимается Брюс здесь, на острове.       Затем Беннер снова вышел в гостиную и начал подыматься по лестнице, которой Старк сначала не заметил. Поднимались они недолго, но у Тони возникло странное ощущение, как будто он вот-вот, да и поскользнется на этих ступеньках и упадет вниз.       — Вот, — произнес Беннер торжествующе, когда они со Старком наконец преодолели лестницу и поднялись на верхний этаж, открывая перед ним дверь в небольшую комнатушку с низким потолком. — Тут вроде как развивающаяся инфраструктура и туризм, как же без милого и уютного чердака в коттеджах для приезжих! — он даже подозрительно и неестественно засмеялся, и Тони ухмыльнулся, глядя на такого простого и лишенного всех своих комплексов вдали от цивилизации друга. Странно, но, когда Беннер прекратил смеяться, они воззрились друг на друга и долго молчали, что-то читая в лицах друг друга, но по-прежнему улыбаясь.       — Круто, — произнес Тони первое, что пришло в голову. — Спасибо, я, пожалуй, расположусь и на боковую.       Эта небольшая комнатка была какой-то особенной. Тони, чтобы сделать хоть какой-то шаг вперед, сдвинуться с мертвой точки, — действительно, ведь они посвятили весь вечер исключительно разговорам — прошелся по комнате, оглядывая ее и складывая руки за спиной. В плечах привычно потянуло, в голову ударила усталость, и на все это комната словно бы отзывалась. Она была живым существом.       Старк делал шаг за шагом к стене, противоположной той, в которой была дверь, и пол… не трясся, нет, но, наверное, делал что-то подобное, затягивал трясиной, колыхался, пытаясь заговорить с Тони.       — Тогда я, пожалуй, пойду, — кивнул Брюс, разворачиваясь и подходя к двери, оставляя за собой ухающее и глухое топанье ног в носках.       — Брюс! — Тони поздновато опомнился, и его голос настиг Беннера, когда тот был уже на лестнице. Устало вздохнув, он поднялся обратно, проводя рукой по гладким перилам, потом дотрагиваясь до металлической ручки двери, холодком отдававшейся в кончиках пальцев, а после касаясь рукою шершавых стен.       — Да?       — Кровать. Ты забыл. — Старк чувствовал себя даже несколько неловко, напоминая другу о такой мелочи, когда тот, быть может, уже думал о другом.       — Ах да, — вспомнил Брюс. — Точно.       Он подошел к шкафу, порылся там и через секунду вытащил оттуда какие-то тряпки в цветочек, всем своим видом показывая, как не по душе ему подобная рутина и домашность.       — Прости, это все, что у меня есть. Сам застелешь или мне помочь?       Тони в ответ только махнул рукой и буркнул что-то наподобие пожелания спокойной ночи. Когда Брюс ушел, он быстро разобрался с постелью и лег, с головой накрываясь одеялом. Все это: и чашка с ежиком, и цикады под окном, и живая комната, и постельное белье в цветочек было как-то преувеличенно по-домашнему, но это почему-то не смущало его. Брюс, наверное, впервые с их самой первой встречи казался ему таким скромным и простым, легко читаемым. Черт, Старк определенно думает не о том, так сильно подчеркивая, пусть даже и в мыслях, смазливость этого момента. Но все же, даже если не расценивать все это столь утрированно, в любом случае Брюс кажется слишком домашним, уютным, что ли, хотя его самого явно бесит вся эта ситуация: это легко прочесть в его глазах, как бы он ни пытался это скрыть. Ну, для Брюса так точно легко.       Нет, все равно Брюс самый лучший, самый интересный и многогранный из всех, кого Тони знает.       Он откинул одеяло с головы и посмотрел в потолок широко открытыми глазами. Где-то в углу потолка ярким зеленым неоновым огоньком засветилась звездочка, вероятно, прилепленная туда кем-то из бывших хозяев дома. Было похоже, что это небольшая комнатушка с низким потолком смотрит на него.       — Пускай себе светит, — пробормотал Старк, засыпая. — Она не мешает мне. Мне ничего больше не помешает.