Корни Гедониста

Разноцветным вихрем пронеслись мимо Трандуила всадники, в нетерпении подгонявшие коней. В лицо ему дохнуло морозным ветром. Раскидывая копытами снег, лошади скрылись за черно-белым переплетением ветвей, и еще долго оттуда доносились звуки рогов и ликующие крики охотников. Иноходец Трандуила вскинул голову и заржал, желая броситься вслед за собратьями. Он нервно переступал копытами, раздувал ноздри, с шумом втягивал теплый запах других лошадей, недоумевая, отчего хозяин медлит, — но принца больше не занимала охота. Весь день прошел для него как во сне. Окруженный своими товарищами, он не замечал их веселого гомона, не слышал их разговоров. Погруженный в собственные мысли, он оглядывался на отца, и сердце юного принца сладко замирало, когда они встречались взглядами. Король Орофер благосклонно улыбался сыну. Вокруг лаяли собаки, били копытами лошади, приближенные короля пытались занять своего господина беседой — но Трандуилу казалось, будто они с отцом одни посреди леса, совершенно одни в этом сверкающем снежном мире. Тело принца всё еще хранило память о прошедшей ночи. Жаркая волна поднималась в нем, когда он думал о наслаждении, которое они с отцом подарили друг другу, — и о том наслаждении, что еще ожидает их вечером на привале. Загораясь в предвкушении, Трандуил представлял, как вновь войдет в шатер к отцу и разделит с ним ложе — и сегодня, возможно, они станут еще более близки… Он знал, что отец замечает нетерпеливое желание, горящее в его взгляде, — но теперь Трандуил и не скрывал его. Он гордился своей любовью к отцу — и гордился тем, что отец ее принял. Между ним и королем Орофером словно бы протянулась тайная нить — нить более крепкая, чем даже кровные узы; Трандуилу нравилось думать, что отныне их с отцом связывает великая и прекрасная тайна. Разумеется, в скором времени об их любви станет известно всем — и подданные короля Орофера, возрадовавшись, заговорят о том, что на их земле вновь воцарился Золотой Век Эльфов. Но пока Трандуил наслаждался молчанием, значившим столь многое, краткими взглядами, случайными прикосновениями, от которых по телу пробегала дрожь, а щеки розовели… Вот и сейчас, когда остальные охотники унеслись прочь, Трандуил, не говоря ни слова, просто пустил своего иноходца рядом с конем короля. Они неторопливо ехали вперед безо всякой цели. Вокруг царила необыкновенная тишина. Потрескивали деревья; толстый покров снега дышал в лицо холодом и чистотой. Пар вырывался из ноздрей их коней. Сам того не замечая, Трандуил тихо улыбался. Он не смотрел на отца, но различал краем глаза его серебристый силуэт — и оттого, что отец так близко, сердце Трандуила билось чаще. Орофер догадывался, что его прекрасный сын пребывает в упоении любовью. Любовью и по-юношески нетерпеливым желанием, казалось, был пронизан сам воздух между ними. Чуть повернув голову, Орофер любовался румянцем на щеках принца, его точеным профилем, волнистыми волосами, сияющими подобно золоту… Почувствовав его взгляд, Трандуил улыбнулся — точно солнце озарило его лицо — и вскинул глаза на отца. Сколько раз король замечал такую же нежность, такую же неодолимую страсть в глазах влюбленных в него юношей — но никогда они не волновали его так, как взволновал его сейчас взгляд сына. Подавшись к Трандуилу, Орофер притянул его к себе и поцеловал в губы. Иноходец принца недовольно всхрапнул, оказавшись прижатым к коню короля. Королевский жеребец тоже занервничал, замотал головой, потянул в сторону — но Орофер привычным движением удержал его. Не спускаясь с седел, Трандуил и Орофер целовали друг друга, позабыв обо всем — о других охотниках, о звере, которого они преследовали, об огромном заснеженном лесе, что окружал отца и сына белым шатром… Прежде Орофер не хотел спешить — он намеревался сделать Трандуила своим любовником по прибытии во дворец, в королевской опочивальне, на высоком парадном ложе; но сейчас, целуя горячие губы сына, погружаясь в его юношескую страсть и сам словно бы пропитываясь его молодостью, Орофер готов был овладеть Трандуилом прямо здесь, в снегу, посреди леса. Он знал, что принц желает того же — его взгляд говорил, требовал, кричал об этом — и желание Орофера становилось еще острее. Усилием воли оторвавшись от губ Трандуила, король спрыгнул с коня и потянул сына за собой. Они упали в снег, принявший их в свои мягкие холодные объятия. Трандуил оказался сверху; тяжело дыша, вздрагивая от возбуждения, он принялся стягивать с себя штаны. Его пальцы то и дело натыкались на руки Орофера, который помогал сыну справиться с одеждой. С запоздалым сожалением король подумал, что овладевать своим наследником в первый раз вот так, торопливо, на заснеженной земле — не самая лучшая затея; но его нетерпеливый сын был так настойчив, а его пылкие поцелуи — так соблазнительны… Орофера бросило в жар. Он даже не чувствовал холода снега, в котором лежал, — но всё же высвободился из-под Трандуила и приподнялся. Дернув застежку своего плаща так, что та, сверкнув в солнечном свете, отлетела в сторону, Орофер бросил плащ на снег. Теперь под Трандуилом был серебристый бархатный плащ — он прижался щекой к мягкой ткани, тщетно пытаясь унять колотящееся сердце. Мороз касался его обнаженной кожи ледяными поцелуями. Всё тело Трандуила горело. Он уже успел стянуть штаны до колен и теперь чувствовал, как к обнаженным ягодицам прижимается узорчатая пряжка отца. Король Орофер целовал принца в шею. Он что-то говорил Трандуилу, но жестокое желание отдавалось гулом в ушах, и Трандуил ничего не слышал — не слушал, потому что все его мысли были заняты тем, что должно было произойти. Отец приподнял подол его кафтана. Трандуил вспыхнул, тихо застонал, выгибаясь еще сильнее… Горячие руки огладили ягодицы принца, развели их в стороны — Трандуил закрыл глаза, полностью погружаясь в свои ощущения. Сейчас, вот сейчас свершится то, о чем юный принц грезил с тех пор, как отец вернулся домой. Сейчас отец сделает его своим — по-настоящему своим. Душа и тело Трандуила плавились от этой мысли… Он уже не слышал ни потрескивания веток, ни хруста снега под собою, ни отдаленной переклички рогов; не ощущал морозного дыхания снега — все чувства, всё бытие сосредоточилось для Трандуила в сильных, огрубевших от оружия руках отца. Несколькими быстрыми, опытными движениями Орофер подготовил принца. Не в силах больше медлить, король приставил головку члена к анусу сына и надавил. У них не было для смазки ничего, кроме собственной слюны, но юный принц, верно, уже не единожды испробовал подобное наслаждение и потому не испытал боли первого проникновения. На несколько мгновений Орофер остановился, давая Трандуилу привыкнуть. Стенки ануса приятно сжимали его член — с Амдиром Орофер уже давно не испытывал такой восхитительной тесноты. Принц тихо постанывал под ним. Орофер догадывался, что Трандуил так же, как и он, желает полностью прочувствовать, распробовать новые ощущения — и не стал торопиться. Скользнув рукой вниз, король обхватил влажный член Трандуила и принялся медленно водить по нему ладонью. Трандуил задрожал всем телом. Он чувствовал шершавую ладонь отца на своем возбужденном члене и едва сдерживался, чтобы не начать толкаться в нее; а сзади его распирал и заполнял горячий, толстый, твердый член. Занятные безделушки, которыми Трандуил прежде забавлялся вместе с другими юношами, не шли ни в какое сравнение с этим великолепным орудием. Чуть дыша, Трандуил подался назад, насаживаясь на член еще сильнее. Его сводила с ума мысль о том, что он наконец-то отдается взрослому мужчине — отдается своему отцу, великому королю Ороферу; что наконец-то и сам он, Трандуил, становится взрослым… Теперь его место не среди пажей и оруженосцев, а среди зрелых эльфов, военачальников и советников отца; раньше срока он возвысился над всеми своими товарищами, став возлюбленным короля. Сжав зубы, Трандуил вновь подался назад — и на этот раз принял в себя член Орофера полностью. Громкий стон сорвался с губ обоих любовников. Орофер навалился на сына, ошеломленный его решительностью и ни с чем не сравнимым наслаждением. Осознание того, что принц Трандуил, его прекрасный принц, желает его столь страстно, тешило самолюбие короля. Сжав левой рукой бедро Трандуила, Орофер начал овладевать сыном быстрыми, резкими, сильными толчками. Он уже не заботился о том, чтобы не причинить ему боль — напротив, Трандуил и сам с нетерпением молодости сорвался в эту безумную, захватывающую дух скачку. Он даже в какой-то мере подгонял отца, всё чаще и чаще подаваясь навстречу его члену. В конце концов они понеслись с бешеной скоростью, задыхаясь, судорожно глотая обжигающе-холодный воздух, вскрикивая и сминая плащ под собой. Трандуил издал долгий торжествующий крик, кончая первым. Он повалился на промокший от снега плащ, заливая семенем пальцы отца и серебристый бархат, — и несколько жадных, отдающихся болью в груди вдохов лежал без движения, ничего не видя и не слыша. Краем сознания он заметил, что король Орофер вынул из него свой член — а после на спину и ягодицы принца брызнули горячие струи. Анус Трандуила, непривычно растянутый, жгло и саднило — но Трандуилу даже нравились эти ощущения. Силы принца быстро восстанавливались. Он чувствовал, что уже совсем скоро захочет испытать наслаждение вновь.