Корни Гедониста

Поигрывая мечом, Глорфиндель приблизился к Трандуилу. Чтобы облегчить юному принцу задачу, он держал меч в левой руке и не прикрывался щитом. Честолюбивого наследника оскорбила такая снисходительность. Он был лучшим фехтовальщиком среди пажей и даже не раз заслуживал одобрение скупого на похвалу лорда Аронмира — и сейчас Трандуил не раздумывая бросился на противника. Он вложил в удар всю силу и ловкость, всё свое умение… Глорфиндель без труда отбил его. — Хороший удар, Ороферион! — похвалил он. — Молодец, парень. Сдается мне, из тебя выйдет толк. Трандуил, всё это время сосредоточенно следивший за движениями противника, чуть улыбнулся, польщенный похвалой знаменитого воина. Невольно ему вспомнилось, как прошлой ночью лорд Глорфиндель вот так же нахваливал и подбадривал его в постели. Трандуил представил, как уже скоро он позволит Глорфинделю одержать верх — и они опустятся на пол, целуя и лаская друг друга, торопливо освобождаясь от одежд, и предадутся наслаждению прямо здесь, среди этих древних мечей и щитов, совершенно одни под торжественно-высокими сводами; а эхо их стонов будет разноситься по всему Оружейному Залу… Захваченный этой волнующей картиной, Трандуил пропустил неожиданный выпад Глорфинделя и едва успел заслониться щитом. Меч Глорфинделя с громким звоном врезался в щит. — Не зевай, парень! — улыбнулся Глорфиндель. Трандуил ответил молниеносным ударом. Принц мысленно клял себя за невнимательность: пусть он и задумал в конце концов уступить Глорфинделю, но всё же вовсе не желал показать себя слабым и неумелым фехтовальщиком. Трандуил боялся потерять уважение легендарного воителя. Прежде, фехтуя с другими отроками, он без труда одолевал их всех; только Эрниль, вечный его соперник, изредка оспаривал первенство Трандуила — да и то не умением, а силой и запрещенными приемами. Но сейчас каждый, даже самый продуманный и ловкий удар принца заканчивался неудачей — Глорфиндель отражал их легко, словно отгонял назойливую муху. — Ты, Ороферион, не робей. Бей в полную силу — ничего со мной не станется, — говорил Глорфиндель, не догадываясь, что Трандуил уже давно бьется изо всех сил. — Постой, обожди немного — кафтан сниму, — Глорфиндель скинул с себя кафтан и рубашку заодно, оставшись обнаженным по пояс. — Запыхался я что-то. Хоббиты ваши расстарались, что ли? — натопили во дворце так, что не продохнуть. Или ваше вино всё меня горячит — не пойму… Эх, зря я вчера так на выпивку налегал — сегодня еле на ногах держусь, двигаюсь, как пристукнутый орк — смех один! — Глорфиндель и правда рассмеялся — а принц, едва-едва сумев заслониться щитом от его клинка, с ужасом подумал, что было бы, если б могучий гондолинец не выпил вчера лишнего. Наверное, Трандуил рухнул бы после первого же выпада! Прячась за щитом, юный принц уже и не думал о нападении: все его силы уходили на то, чтобы защищаться. Глорфиндель бил легко, словно играючи, красивыми, быстрыми, но не суетливыми, движениями — и всё ворчал на крепкое эсгаротское вино: «Рука, вишь, теперь не та!» А Трандуил только и успевал, что отражать его выпады. По спине принца ползли струйки пота. Пот щипал глаза; Трандуил задыхался, сердце бешено колотилось. Теснимый Глорфинделем, он медленно отступал — между ним и притворенными дверьми оставалось всего несколько шагов. Вокруг гудело пламя светильников, то опадая, то поднимаясь буйно и высоко. Этот неровный свет трепетал на статной фигуре Глорфинделя, делая его похожим на золотое изваяние, — и добряк-гондолинец вдруг увиделся Трандуилу частью оружейной, ожившим изображением воина со старинного доспеха, величественным и грозным. Принц уже позабыл о своем хитроумном плане — вернее, у него не оставалось времени думать о соблазнении Глорфинделя, потому что каждый миг Трандуил отбивал его сокрушительные удары. В какой-то момент, сделав шаг назад, принц обнаружил, что дальше отступать некуда: позади были двери оружейной. Он крепче сжал рукоять меча и приготовился выдержать натиск непобедимого противника — но тут раздался звон металла. Трандуил в недоумении посмотрел на Глорфинделя. Тот отбросил меч и теперь стоял бурно дыша, глядя в лицо юному принцу каким-то другим, тяжелым и потемневшим взглядом. Подсвеченные пламенем светильников, его волосы сияли червонным золотом. И вдруг Глорфиндель бросился на Трандуила, не обращая никакого внимания на его меч. Легко отведя его руку, Глорфиндель поцеловал принца жарко и настойчиво, вжимая его в двери. От неожиданности Трандуил выронил тяжелый щит — по всей оружейной пошел металлический лязг и грохот. Всё произошло настолько внезапно, что Трандуил не сразу осознал — они уже не сражаются. Он никак не мог отдышаться после поединка — страстные поцелуи Глорфинделя не давали ему перевести дыхание. В один миг на Трандуила навалилась невыносимая усталость — он обмяк в объятиях Глорфинделя, меч выскользнул из его ослабевшей руки. Тело Глорфинделя, прижатое к его телу, было таким горячим, сильным и возбужденным, и от него так хорошо пахло свежим потом… Повиснув на Глорфинделе, Трандуил утянул его вниз. Он не заметил, как избавился от одежды. Кажется, Глорфиндель стащил с него штаны вместе с сапогами, а Трандуил уже сам скинул с себя остальное. Он был слишком измотан поединком, чтобы отвечать на ласки Глорфинделя, но тот, похоже, не замечал этого — словно одержимый он гладил и покрывал обжигающими поцелуями тело Трандуила, в то же время торопливо массируя его анус. У юного принца еще никогда не было столь могучего любовника. Трандуил чувствовал, как под горячей кожей Глорфинделя перекатываются мышцы, как напрягаются его сильные руки, привычные к оружию, а не к нежным прикосновениям. Даже сейчас, когда Глорфиндель содрогался от возбуждения и бормотал Трандуилу путаные признания, его ласки оставались восхитительно грубыми и прямолинейными. Он привычным движением поставил принца на четвереньки, сжал его ягодицы и развел их в стороны, наваливаясь на Трандуила всем своим великолепным тяжелым телом. И отдаваясь, раскрываясь навстречу члену Глорфинделя, Трандуил успел подумать, что и такое удовольствие — позволять любовнику наслаждаться тобою и ничего не делать в ответ — обладает своей прелестью. Распаленный недавним поединком, Глорфиндель вбивался в юного принца с рычанием и восторженными криками — они эхом перекатывались по оружейной. Он сам насаживал Трандуила на свой член, с легкостью притягивая его за бедра — а Трандуил и не противился, смакуя новые ощущения. Ему нравилось отдаваться сильному, даже несколько бесцеремонному любовнику, полностью покоряться его власти. Глорфинделю не нужно было угождать, его любви не нужно было добиваться. Он не ждал от Трандуила ни сыновней почтительности, ни преклонения — он просто получал удовольствие и дарил удовольствие принцу. А в потемневших от времени щитах и старинных доспехах отражались и сливались воедино их возбужденные тела — повернув голову, Трандуил любовался бесчисленными отражениями, пока Глорфиндель, тихо выругавшись сквозь зубы, не навалился на Трандуила и не стал изливаться в него, с силой сжимая его бедра. Шумно отфыркиваясь и отдуваясь, Глорфиндель повалился на спину. — Вот так пофехтовали мы с тобой, Ороферион… — простонал он, с блаженным видом вправляя мокрый член обратно в штаны. — Уж и не знаю, что на меня нашло. Поглядел я, как ты мечом орудуешь… ну вылитый твой отец в юности… вот и накрыло меня. А ты чего затих, Ороферион? Уж не слишком ли я тебя отделал? — приоткрыв глаза, Глорфиндель обеспокоенно взглянул на Трандуила — и обнаружил, что тот всё еще возбужден. — А-а-а, так вот оно что, — улыбнулся Глорфиндель. Приподнявшись, он притянул Трандуила к себе и, привычно обхватив его член, принялся тереть его неторопливыми уверенными движениями. — А чего ж ты молчал? Ну, разгорячился я, выплеснул раньше времени — с кем не бывает. Но ты-то мог мне сказать: так, мол, и так, дядька Глорфиндель, битве конец, а орочье войско еще шебуршится, надо бы его успокоить. А? Верно я говорю? Ты ж гляди, как толкается, шельмец, — Глорфиндель любовно посмотрел на член Трандуила. — Длинный такой… Красивый… Прямо как у Орофера — один в один! Вспомнился мне тут один случай: выехали мы с твоим отцом орков пострелять. Весь день проскакали — ни одной вражьей морды не встретили. Тоскливо нам стало до смерти. Тут я и говорю Ороферу… Ого! Сколько ее у тебя! — то Трандуил, сжав обеими руками руку Глорфинделя, с громким стоном кончил ему в ладонь. Глорфиндель вытер руку о штаны. — Ну так вот, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Остановились мы подкрепиться, а я и говорю: «Ну что, дружище Орофер, видать, не судьба нам сегодня орка завалить. Давай, что ли, друг друга завалим!» Друг друга завалим — ты понял, Ороферион? Ни одного орка не завалили — так друг друга завалим, ха-ха! Да ты, никак, спишь, малец? — Глорфиндель растерянно посмотрел на прильнувшего к нему принца. — Ну да ладно, потом дорасскажу, чем дело кончилось. А как отдохнешь маленько, позавтракаем — и уж тогда пофехтуем как следует, по-настоящему, — и Глорфиндель, без труда подхватив сонного Трандуила на руки, понес его в опочивальню.