На таких как ты - не женятся

До возвращения Мишеля я сидел в комнате и удаленно подключившись к своему ноутбуку, скачал недописанную книгу и принялся за продолжение. Да, возможно, меня сейчас никто не поймет, но когда мне нечем заняться и при этом нужно как-либо отвлечься на что угодно, лишь бы не думать о том, что творится в голове или теле — я пишу, к тому же я уже практически закончил книгу, осталось всего две главы, одна из которых, уже на половину написана. Я уже давно заметил, что течку куда проще переносить, особенно, когда мастерски уходишь в работу и не ощущаешь ни времени, прошедшего за писаниной, ни того, что тело изнывает от желания, как впрочем ни голода, ни жажды, пока из этого книжного запоя не выйдешь. Так и сейчас, барабаня пальчиками по клавиатуре, я даже не заметил как с работы вернулся альфа, приготовил ужин, поставил рядом со мной порцию, постаравшись максимально близко разместить ее к своему ноутбуку (да-да, я временно занял его технику) и уселся в кресло рядом, тихо наблюдая за мной. Я заметил мужчину только тогда, когда он, ставя уже пустую тарелку на стол, уронил вилку на пол. От неожиданности я дернулся и шарахнулся в сторону с диким визгом, ни коим образом не ожидая того, что кто-то есть рядом. Если бы альфа не поймал меня за руку, я бы точно полетел на пол. Не знаю с каким ужасом я смотрел на Мишеля, но, судя по его не менее испуганной физиономии, он не ожидал такой моей реакции еще больше, чем я не ожидал, что кто-то есть рядом. — Ты чего? — Осторожно отпуская меня, мужчина поднял вилку положил ее в тарелку, при этом немного отсев подальше, на всякий случай. — Не заметил тебя… — Прижимая ладони к груди, я пытался успокоиться и восстановить дыхание ибо был, видимо, таким паникером, что сейчас мне очень не хватало воздуха. — Прости, заработался. — Отдышавшись и уняв дрожащие ноги, осознал, что млею от присущего этому дню возбуждению, которое игнорировал несколько часов. — Мне бы сейчас таблетку… — Пытаясь встать с кресла, я пошатнулся и рухнул обратно. Ноги были просто ватные и совершенно отказывались меня держать, голова кружилась. — Принеси, пожалуйста… — Я паниковал, ведь впервые мое тело меня совершенно не слушается. — Миш… — Да иду я, только поешь, остывает ведь, с завтрака, наверное, и крошки во рту не было. — Тут ты прав… Быстро поев и выпив таблетку, я направился в душ, объяснив альфе, что сейчас мне это крайне необходимо, хоть и второй раз за день. Осторожно садясь на дно ванной и закрыв голову руками, я боялся выходить из этого помещения. Я знал, что лекарства не скоро подействуют, если подействуют, а сейчас … дрочи, не дрочи — не особенно поможет разрядиться, сделав мне легче не больше, чем на десять минут. Мое тело жаждало альфу, которым пах сейчас весь дом и отказывалось успокаиваться не зависимо от того рядом он или же нет. Смыв смазку, не совсем веря в то, что в этом есть хоть какой-то смысл, я постоял под холодной водой, хотя бы немного унимая внутренний жар тела и, кутаясь в махровый халат, надел белье, сменил прокладку и очень тихо прошел в спальню, стараясь поскорее улечься под одеяло и, может быть, уснуть, но не тут то было. В кровати уже лежал альфа, на мой безмолвный вопрос альфа развел руки и сообщил, что его сынишка запер свою комнату изнутри, уходя на ночевку к другу, и не хотелось бы выламывать в нее дверь. Ну и находчивый же малой! — Я его убью, как только вернется, слышишь? Вот этими руками! — Не долго думая, я лег на свободное место и огородился подушками, дабы не соприкасаться с ним. — Спокойной ночи, завтра завезешь меня домой? — Хорошо, но с тебя номер телефона. — Легко коснувшись моего плеча, альфа улыбнулся и прикрыл глаза. — Не… Не трогай, это сейчас не лучшая идея, особенно для того, кто утром кое-что пообещал… — От его прикосновения по телу прошла приятная дрожь и это было дополнительной проблемой, ведь из-за близости альфы, мои мысли были заняты явно не попытками уснуть, ибо это попросту теперь невозможно. Моя жалкая дрожащая тушка просто изнывала от желания и, в какой-то степени, я даже хотел, чтобы он сейчас помог мне, но просить о таком было просто безрассудно. — Сможешь уснуть? — Нет. Мне в таком состоянии не до сна, если честно… — Повернувшись спиной к мужчине, я закрыл глаза, очень тихо дыша, ведь не хотелось, чтобы мое рваное дыхание провоцировало самца на действия, помимо моего аромата. — И мне не совсем спится. — Миш… — Ахнул я, от легких прикосновений к спине. Практически не касаясь меня, альфа заставлял дрожать и млеть, немного извиваясь. — Это не лучшая идея, серьезно… — Волоски на руках встали дыбом и по спине пробежали мурашки, я машинально закусил губу и напрягся, словно это помогло бы сейчас успокоиться. — Ты ведь сам понимаешь, что нет смысла меня отталкивать, все равно сам прильнешь. — Убирая «Подушечное ограждение» на пол, альфа лег ближе, не прикасаясь ко мне, но обжигая горячим дыханием и еще больше усложняя мое положение. — Нет… — Эрик, повернись ко мне. — Миш, не нужно, я тебя прошу, скоро подействуют лекарства, мне станет легче… — Эрик. Повернись. — Тон был требовательным и пришлось поворачиваться, ведь не хотелось, чтобы меня поворачивали силой. — Не бойся меня, прошу, иди ко мне… — Приобнимая, альфа стянул с меня халат, не обращая внимания на мои попытки удержать на своем теле хоть какую-то одежду. — Ты так дрожишь, словно девственник малолетка, ну же, милый, прими уже тот факт, что ты хочешь, чтобы я сократил расстояние между нами куда больше, чем отстраниться. — Проводя широкой ладонью по моей напряженной спине, при этом сильно надавливая, прижимая к себе еще больше, он добился того, что я прижался к нему всем телом и закусив губу, упершись членом, рвущимся из трусов, в его точно так же желающий секса член. — Мне стыдно за такого себя, Мишель… — Начал было я, но, простонав его имя, не смог продолжить. *** Сжимая ягодицы желанного омеги, я услышал то, чего не ожидал услышать от этой розововласки: как он, не сдержав свой голосок, простонал мое имя прямо мне на ухо. Черт, что же он творит. Я и так от одного лишь запаха этой течной самки готов разорвать к чертям его чертовы трусы и трахнуть его, а тут такое… — Можно их снять? — Я держался до последнего, ведь и так понятно, что Эрику тяжело подпустить к себе так близко, малознакомого альфу да еще и в такое-то время. Нельзя было его спугнуть, особенно, когда в планах не просто перепих, а нечто куда большее и имеющее продолжение. Обхватив мои плечи дрожащими руками, мое чудо кивнуло, при этом так в меня впившись пальчиками, словно вот-вот разревется и из последних сил сдерживает соплепускание, но я был не прав, ведь когда тонкая и пропитанная с двух сторон смазкой ткань соскользнула с его бедер, мои уши услышали протяжный стон перевозбужденного юнца, доказывающий, что если бы не его чертовы манеры и правила, вбитые в его славную головушку и сдерживающие его сейчас, то меня бы самого уже давно уложили на лопатки и показали бы кто тут наездник.  — Не волнуйся, я не буду спешить. — Жадно втягивая носом аромат омеги, я просто глажу его по спине и ягодицам, закинув одну его ножку на себя, ведь так куда удобнее. Мне нравится, как млеет в моих руках это чудо, постоянно напрягаясь и сжимаясь, сдерживая порывы изогнуться. — Можно поцеловать? — Обычно я не спрашиваю подобного, но тут иной случай, парнишка с характером и, если не хочешь, чтобы тебе откусили язык, лучше позаморачиваться немного. — Не сейчас… Он все еще держит чертову дистанцию, но без разрешения даже веселее. Перекатываясь, я подминаю розововласку под собой, разведя его ноги и удобно уместившись меж них. Паникующий парнишка дергает ножками и упирается ручками в мою грудь, забавно отталкивая, но в то же время с такой мольбой глядя на меня, что я склоняюсь над ним и целую выпирающие ключицы, оставляя красные метки на каждой и переходя на шею, волосы вертящегося юнца машинально наматываю на кулак и теперь уже цепко фиксирую его голову на подушке, второй же рукой властно веду по внутренней стороне бедра, от чего кто-то рефлекторно разводит ноги еще шире, ахая и требовательно постанывает, лаская мои и так уже адски падкие на такие звуки ушки. Обычно, я куда более жесткий и не размениваюсь на такие ласки и нежности, но в первый наш с ним раз — можно. — Твоя борода колется… — На выдохе шепчет он, скользя ладонями по моей спине и, когда я немного отстраняюсь, ловя мои губы своими, тут же кусая за нижнюю губу и властно целуя. Его ноги уже давно сжимают мою талию, а одна рука, так же как и моя, перебралась на голову, вцепившись властно в волосы и притягивая к своему наглому личику для жадного не сдержанного поцелуя. — Ты только от поцелуя вот-вот кончишь. Все же течка ваша это забавное время. — Отстраняясь, я с интересом рассматривал розововолосого юношу, который лежал в очень развратной позе, тяжело дыша и дожидаясь пока я не продолжу. Мои слова его смутили, но он, стараясь не подавать вида, просто отвел взгляд. Поглаживая бедро омеги, я выжидал, когда же он сорвется и начнет просить меня сами понимаете о чем, но он не спешил, а я продолжал играться с ним. — Обязательно скажи, если что-то не так будет… Выцеловывая его ключицы и шею, пока омега не раскроется и действительно будет готов меня принять, я всем телом прижался к омежке, пока он не начал извиваться кусать мое плечо, и царапать спину, явно сдерживая свои желания до последнего боясь сказать, что готов. Я чувствовал себя садистом, ведь омега подо мной даже начал всхлипывать, уперто молча, а все чертова гордость. — Вот же упертый мальчик, нравится терпеть? — Спускаясь с поцелуями ниже, я наблюдал за судорожными вздрагиваниями омеги, который уже изнывал от моих ласк и при этом боролся с желанием меня остановить. — Я же ни чего не сделаю, пока ты не скажешь, что хочешь этого. Да, тебе куда удобнее, мой милый, чтобы я сам все сделал, а ты мог бы обижаться, мол против твоей воли и ты не при чем, так? — Проводя языком по тазовым косточкам омеги, я услышал его шепот, который с трудом был различим за тяжелым дыханием и охами из прикрытого ладошками рта. — Прошу, не издевайся… — Как я издеваюсь? — целуя лобок парня, я мурчал, желая, не смотря на свое не самое простое состояние, подольше поиздеваться над ним, пока омега не сорвется. Я понимал, что еще немного и начнется нечто очень интересное. Член юнца подрагивал, словно отдельный организм, требующий мое внимание и ласки. — Чего ты хочешь? — Легкие движения ладонью по члену, вызвали громкий стон. — Миш, молю, да возьми ты уже меня! Черт… ну сколько можно, прошу… — Заскулил омега, двигая бедрами в такт моей руке и шире разводя ноги. — Миш… — Так бы сразу. — снимая мешающие и уже мокрые от смазки трусы, я оценивающим взглядом окинул свой член и понял, что омега притих. — Ты чего? Да поместится он, чего ты. — Эрик бледнел, сводя ноги, видимо он впервые видел какими размерами обладают иногда альфы при течной самочке рядом. — Только в обморок не рухни, хорошо? — Усмехнувшись, я осторожно ввел в него сразу два пальца, благо в его состоянии и с имеющимся количеством смазки одного пальчика было бы маловато. Ахнув, омега чуточку приподнял бедра и выгнулся в спине, блаженно заурчав, закрывая личико руками. — Еще, прошу, продолжай… — судорожно шептал он, несдержанно двигая тазом каждый раз, когда я прекращал двигать пальчиками. — Еще… да черт! — психанув, омега вырвался из моих рук и сел, весь раскрасневшийся и злобно глядящий на меня. — Ляг. — Голосок его дрогнул, но от этого, данная просьба прозвучала еще милее и я тут же подчинился. — Эрик, только не спеши, я сам готов психануть и не сдерживаться, но ты же порвешь себя… — Успел проговорить я, пока перевозбужденный омега перекидывал через меня ногу и осторожно насаживался на меня, судорожно ловя ртом воздух и уже не сдерживая стоны. — Милый тише… — Держа за бедра омегу, я не позволил ему наделать глупостей. Розововласый дрожал, упираясь ладонями в мою грудь и зажмурившись. — Тише, более плавно… — Моя голова кружилась и хотелось с рыком просто натянуть его на себя и, повалив на спину, жестко трахать, не слушая возмущений и криков. Черт, как же я его сейчас хотел! Не знаю, откуда у меня вообще такая выдержка. — Я могу… Миш, я хочу, прошу, еще… — Насадившись полностью, омега тяжело задышал, совсем чуть-чуть приподнимаясь и опускаясь вновь. … Черт… что же я творю? Как я могу вести себя, словно шлюха из жалкой порнухи, что раздвигает ноги перед любым, кто подойдет? Да, Мишель не любой, но почему мне кажется, что будь на его месте кто-то иной, я вел бы себя также? А все чертова течка… Нет, я бы не вел себя так… Мозги плавятся, я не соображаю что делаю, только инстинкты, только порывы тела и животная страсть, я хочу его, мне мало, катастрофически мало… — Еще… Мне больно, чертовски больно, ведь размерчик у альфы просто огромный, а я, не смотря на течку, не способен нормально принять в себя "Это" даже если меня хорошенько растянуть. Сказывается перерыв в постельной жизни. Руки дрожат, зрачки явно просто огромные, ибо перед глазами все плывет, я даже лица альфы не вижу, только чувствую его. Больно, но мне настолько мало всего этого, что я все равно несдержанно насаживаюсь немного больше, чувствую резь, вперемешку с неким кайфом, сродни тому, что так любят мазохисты, скулю, судорожно поднимаюсь, глотая ртом воздух, но тут же возвращаюсь в то положение, в котором только что был, простонав и вновь приподнявшись. Черт, я точно получаю кайф от этого, хоть и готов сгореть от стыда за свое поведение. Мужские руки на бедрах словно отрезвляли, возвращая немного ясности в мою дурную голову, но не достаточно. Меня сдерживали, не позволяя того, что было так необходимо. Это напоминало то самое недовольство, которое испытываешь, когда хочешь зевнуть, а не дают, отдергивая или еще по какой-то иной причине. — Я могу… Миш, я хочу, прошу, еще… Несвязно бормочу, делая глубокий вдох и опускаясь до основания. Крик теряется где-то в горле, я тяжело дышу, дабы успокоиться, глаза закрыты, бросает в жар и тут же чувствую холод, паникуя, приподнимаюсь и ноги, словно ватные, совершенно меня не слушаются, я вновь сижу на альфе, откинув голову назад, поглаживая свой член и привыкая к головокружащим ощущениям. Во мне еще ни разу не было ничего таких размеров и это бы пугало, если бы мой разум был трезв и парился по поводу целостности задницы, но как вы понимаете, сейчас я был просто спаривающейся самкой без чувства самосохранения и больше думал о том, что мне мало, чем о том, как завтра вообще встану с кровати и встану ли. Чувствую слезы на щеках и замираю, словно что-то не так, но это понимает только часть меня. Прикосновение к щеке такое теплое и заботливое, что я не могу не улыбнуться и, подавшись вперед, не поцеловать мужчину, обвивая руками его шею. Что я творю? Не знаю… … Да, все-таки Эрик очень необычный парнишка, ибо его вечные противоречия, типа хочу — не хочу, больно — хорошо, остановись — еще, я недотрога — я сам сейчас тебя трахну, больше ни у кого мне не встречались. Кажется, он сам не может признаться себе в своих желаниях. — Какой же у тебя милый голосок… — Ахнув, я ловлю его поцелуи, попутно задавая плавный ритм и понимая, что еще чуть-чуть и кончу, а чего еще вы хотели от альфы у которого 15 лет не было секса, а тут омега с течкой? — Ммх… не спеши, черт… черт… — Одной рукой прижимая к себе млеющего парня, а другой притягивая максимально его бедра к своему паху, я все же излился в его милую попку, рефлекторно кусая за плечо. Омега дернулся, всхлипнув, судорожно задрожал в моих руках, и по моему животу тут же потекла вязкая, и на удивление многочисленная, сперма. Видимо, юнец не заставил меня ждать долго его первый, но не последний, за эту ночь оргазм. — Еще… — На самое ухо бормочет розовый, посасывая мочку и урча что-то. Двигая бедрами, он не знает куда деть руки, от чего-то цепляется за мои плечи, то обвивает шею, то на грудь кладет, немного приподнимаясь. Надолго Эрика не хватает, видно, как он хочет большего, но слишком уж быстро устает и не может сам поддерживать ритм, которого так жаждет. Приходится брать все в свои руки. Переворачиваясь, укладываю омегу на спину и нависаю над ним, при этом не покидая его тельца ибо из-за сцепки это сейчас физически невозможно. Глаза Эрика закрыты, он просто чувствует все, что происходит и судя по лицу балдеет, ахая и постанывая на каждый резкий толчок. Омега сжимает в ладошках подушку, как только его ноги оказываются на моих плечах и открывает удивленно глазки. — Удобно? — одну его руку все же кладу на его же член, все же хочется видеть, как это чудо само себя ласкает, пока я, не имея такой возможности, опираюсь ладонями возле его головы и жестко трахаю его зад. Как только амплитуда движений возросла и рывки стали еще стремительнее — розовый еще более жадно стал хватать ртом воздух, не сдерживая голоса очень громко стонать и извиваться подо мной, обеими руками цепляться за мою шею, вот же ж акробат! Очередная разрядка была близка.