японские школьницы.

«Я скоро подойду».

Короткое сообщение, а больше Чонгуку и не надо. Парню ещё необходимо получить разрешение у учителя на вход в школу ученика другого образовательного заведения. И всё бы ничего, но сегодня он хотел бы пригласить не просто своего якобы лучшего друга Ким Тэхёна, а девушку (и тут не имеет значения, что она — парень, главное, чтобы все остальные думали о ней в нужном ключе). Представителей противоположного пола в общежитие не просто пускали, а даже приглашали крайне редко, несмотря на бушевавшие в этом возрасте у парней и девушек гормоны. К счастью, у Чона получается выбить пропуск для КимТэ под предлогом того, что у девушки потерялись ключи от дома, а её родители вместе с братом Тэхёном уехали на неделю, она ведь не последний человек для Чонгука, поэтому «чрезвычайно, крайне необходимо дать ей переночевать в общежитии хотя бы один раз». Гук поправляет прическу перед зеркалом в своей комнате, прежде чем выйти к Тэхёну, наверняка уже ждущему на улице. Плохо выглаженная рубашка быстро расправляется по накачанной груди, а самодовольная улыбка появляется на лице, когда Гук начинает воспроизводить его образ в своей голове, как длинные накладные золотистые пряди струились по его плечам, скрывая угловатые и слишком широкие плечи, как Чонгук, подойдя вплотную и уложив свой подбородок на одно из этих самых плеч, начал продевать тоненький ремешок через петли на синей юбке, не прикрывающей колени, застегивал, выдыхая куда-то в шею, а после пытался опустить белый обтягивающий джемпер чуть ниже, чтобы через белую рубашку начало просвечивать чёрное нижнее белье, как Тэхён, пристыженный, отводил взгляд от своего отражения, а чёлка скрывала его глаза, когда он сжимал пальцами тоненькую материю юбки, чуть приподнимая её, показывая длинные белые гольфики, заканчивающиеся на бёдрах (Чонгук знает — он же надевал). Лишь один подрагивающий силуэт девушки, стоящей спиной к зданию и обхватывающей руками предплечья, а Гук уже наперёд знает об этом человеке всё. Парень подбегает к девушке слишком так неожиданно и непредсказуемо, что кто-то, наблюдающий из окна за происходящим, начинает истерически кричать что-то о том, что «Чонгукки мой, что это такое?» — Чон Чонгук всегда был десяточкой на мишени девушек, потому что таких, как он, мало, а заполучить таких очень трудно. Чонгук проводит руками по позвоночнику Тэхёна, заставляя его выгнуться и прижаться к телу Гука, что склоняется к уху, произнося разжигающее внутри огонь «А говорил дома, что не придёшь». Чонгук в открытую издевается, ухмыляясь и с озорством смотря на КимТэ, причем всегда, даже несмотря на то, что является младшим. Он просто давит своей энергетикой, а Тэхён и рад встать на коленочки перед ним и сделать всё, что только пожелает его Гукки. — Чонгукки, — пищит Тэхён, когда руки Чонгука ложатся непозволительно собственнически для порядочной девушки, нельзя так сильно сжимать, а особенно нельзя сжимать его ягодицы, когда он стоит повернутый спиной к, возможно, смотрящим из окон одноклассникам Чона. — У меня же университет, я готовлюсь к сессии. — Но всё-таки нашла время на игру, какая хорошая девочка, — произносит пошло, кусая мочку Тэхёна, вынуждая его вцепиться в свои плечи и начать с придыханием изъясняться. — Ч… Чон… Гукки, нельзя, здесь… улица, ах, — ледяной нос утыкается в грудь младшего, а тому становится совестно, потому что Тэхён наверняка уже замерз стоять в таком виде поздно вечером, поэтому приобнимает Тэхёна за плечи и поворачивает лицом к общежитию, направляя к зданию. У входа в Кима чуть ли не врезается какая-то девушка, одетая в форму школы Чонгука, благо младший держит Тэхёна за плечо стальной хваткой, поэтому девушка удивляется, когда незнакомка не сдвигается с места под её напором. Тэ оценивающе осматривает особу, в глазах которой читаются обманутые надежды и желание показать себя как альфа-самку, сказать, кому на самом деле принадлежит Чон Чонгук. Тэхён готов засмеяться в голос, но сдерживается, потому что не очень-то желательно, чтобы его басистый голос прозвенел по всем этажам школьного общежития, в котором Чонгук обитает каждый будничный день. При желании — Ким уверен на все 100 — смог бы сломать эту девчушку одним пальцем, тем более за Чонгука, его Чонгука. Гуку, если честно, нахуй не сдалась эта одноклассница, вместе с её посредственностью и шаблонностью — Тэхён в миллионы раз лучше и в жизни, и — Чонгук готов просто свечку на это ставить — в постели. — Это моя девушка, и не прикасайся ни ко мне, ни к ней, а то, боюсь, шлюховатость передастся, — отчеканивает Чонгук, беря Кима за руку и устремляясь в свой блок. Там парни, сожители младшего, присвистывают, когда в их комнату входит привлекательная девушка, вцепившаяся в руку Чона. Тэхён специально опускает голову, чтобы его не разглядывали пристально, и убирает руки за спину, иначе, если кто-нибудь захочет их пожать или что-то типа того, то с легкостью убедится, что руки у «девушки» даже больше, чем у них. Ким уже матерится во всю про себя, потому что «зачем мне сдался этот извращенец? За что он так со мной? И вообще, чем это занимаюсь?», а потом отдельный голос проносится в сознании вместе с «да, и такие оргазмы ты получаешь точно не благодаря ему, вот просто безоговорочно». — Может быть, вам комнату освободить? — произносит подошедший парень после того, как Тэхён прячется от него за спиной Чонгука. Кто-то смеётся на заднем фоне, а Ким скалится, потому что какая-то кучка школьников (в которой все младше него на несколько лет) даже ничего не знает о нём, и хочется прямо сейчас прокашляться от души, чтобы и Гук опозорился, и те охуели от недевчачьего голоса. /сосунки/ Ким незаметно щипает Чона за локоть, ибо «пусть только посмеётся здесь, больше никогда не увидит ни ошейников, ни чулков на мне», младший понимает посланный ему знак, поэтому говорит, что лучше они пойдут прогуляются по зданию. Тэхён вцепляется в руку Чонгука и постоянно оглядывается, придерживая юбку сзади, чтобы её полы не разлетались от ходьбы, пол коридора выложен плиткой, из-за этого необходимо придвигаться к парню ближе и льнуть к нему практически всем телом, чтобы не поскользнуться на неудобных каблучках. Большие двери из черного дерева со скрипом отворяются, впуская в безлюдное помещение, где Ким сразу же начинает озираться, там пыльные стеллажи с книгами, к которым прикасаются разве что раз в год и то по особым дням, наверняка все даже с удивлением смотрят, если кто-то выходит из библиотеки с кипой книг в руках, потому что Гук учится в дорогом учебном заведении, поэтому всегда всплывает вопрос «разве нет денег на собственные книги?», потому что кто из школьников в двадцать первом веке вообще читает книги? Ну да, Чон Чонгук выделялся из толпы и даже при богатеньких родителях, прилежно учился, этим и ментально давил на Тэхёна, потому что тому нравились умненькие и красивые мальчики. И тут дело не в том, что Чон был одним из многих, он был одним из тех, кто находится на вершине, это прослеживалось в его взгляде, когда он на каждого смотрел как на низшего по статусу, а никто и не был против. Киму нравилось, что в свои года Чонгук превосходил его во многих вещах, потому что такого парня нет ни у кого, а из-за этого хочется показать всем средний палец и прокричать: «Выкусите, сучки». И Тэхёну льстило, что он, в силу своих внешних и внутренних качеств, смог влюбить в себя, превратив себя любимого в личный чонгуков наркотик, без которого младший уже не сможет получать такой невъебический кайф от жизни. Младший хватает Тэ за ручку, поглаживая его ладошку большим пальцем, и подводит к отдаленному стеллажу, указывая на какую-то книгу и прося достать её. Она находится слишком высоко, а Ким при всем желании даже на каблучках не может до неё дотянуться, поэтому Чон где-то поблизости находит табурет, ставя его у стеллажа и помогая Тэхёну забраться. Ким наклоняет голову набок, высовывая язычок и проходясь им по уголку губ, стараясь не тронуть блеск, что он старательно пытался нанести дома перед зеркалом. Пытается дотянуться и подцепить книжицу, но она плохо поддается, поэтому приходится встать на носочки. Чонгук придерживает старшего, чтобы тот не упал, его ладонь находится на попе Тэхёна, который даже не замечает действий младшего, что бесстыдно сжимает и разжимает упругую плоть в руке. Полы темно-синей юбки в складку совсем не скрывают его нижнего белья с ракурса Чона, младший ухмыляется и рассматривает красивые черные кружевные трусики, наверняка мягкие на ощупь. И он знает, что сейчас момент, когда можно смотреть, но нельзя трогать, хоть трогает, потому что очень хочется, но главное, чтобы Тэхён не шваркнулся и не поранился. Тэ наконец-то достает нужное и удачно устраивается в объятиях Чонгука, который помогает слезть с большой высоты, удерживая хрупкое тело, хватаясь за талию. — Что это? Зачем? — В руках Тэхёна какой-то учебник по биологии со странной потрепанной обложкой, а парень не знает, что с ним делать, кроме как открыть и начать учить что-то наподобие строения молекулы ДНК, полного и неполного метаморфоза у животных и «что там вообще учат на биологии, разве у Чонгукки с этим проблемы? Тогда зачем я так вырядился, если ничего не будет?» Чонгук ухмыляется и советует открыть книгу. Тэхён опускает голову, из-за чего его волосы немного прикрывают лицо, а младший завороженно разглядывает их, борясь с желанием намотать особо длинный золотистый локон на палец. Глянцевые странички переливаются в слабом освещении, а предательский румянец появляется на щеках, когда перед глазами мелькают голые женщины и мужчины, занимающиеся не любовью, а именно грязным сексом. Это определенно в стиле Чон Чонгука. И нет, младший не делал этого специально, просто в общежитии проходят постоянные проверки комнат, а порнографию всегда изымают, поэтому каждый парень знает, где прячутся порно-журналы — на верхних полках стеллажей, куда проверяющим попросту лень подниматься. Тэхён будто специально, как думает Гук, делает невинное выражение лица, словно не знает, что такое секс. Игра заводит обоих, а юная школьница дрожит перед таким брутальным и сильным учеником, который может подчинить её в любой момент, при этом никто не услышит их и не увидит, потому что помещение закрыто на ключ (Чонгук изначально постарался, найдя его прикрепленным под столом смотрителя). Тэхён отступает назад, нерешительно, медленно и мучительно для Чона, у которого биение сердца словно замедляется ровно до скорости этих самый шажков, ударов маленьких каблучков о деревянные половицы. Чонгук выжидающе смотрит на Кима, идя по его следам. Рука, испещренная фиолетовыми нитями-венами из-за сильнейшего напряжения ложится на галстук и пытается ослабить узел. Он по-настоящему вожделеет Тэхёна, парень стал личным фетишем Чона, которым тот с радостью упивается, жаль, конечно, что не каждый день, но зато каждый раз так, что хватает надолго. И сегодня этот самый пунктик из мечт и эротических фантазий Чонгука воплотился в реальность, а Ким смущается, будто действительно школьница, неокрепший подросток, такой привлекательный, что Гук думает о превосходстве над ним по опыту и умениям, желает показать невинной девочке дорогу в совсем другой мир, где она будет биться в послеоргазменных судорогах, сжимаясь всем телом, обхватывая ножками талию Чонгука, надрывно крича что-то о «лучшем первом разе». Тэхён может воспринимать лишь опускающийся и поднимающийся кадык на шее младшего, когда тот откидывает в сторону галстук. Совсем нечаянно Тэхённи оступается, полы его юбки подлетают, а Ким приземляется попой на холодный пол, громко охая и взметая руки вверх. Чонгук уже было хочет подбежать и помочь Тэ, но вовремя приостанавливается (это — игра), уже спокойно добираясь до старшего. Гук подходит к упавшему Тэхёну и просовывает руки подмышки, без особых усилий поднимая «девушку». Чонгук толкает Тэ к стеллажу с книгами так, что несколько неудобно впиваются в спину Кима, а тот то ли всхлипывает, то ли охает. Чонгук упирается рукой на уровне лица Тэхёна, а тот лишь может переводить взгляд с руки на парня и обратно. Тэ даже боится сглотнуть слюну во рту, потому что здесь это будет слышно слишком четко, а младший может понять, что он действительно смущается. Большая и властная ладонь вдавливает плоский живот в книжные переплеты, вынуждая Тэхёна захлопать длинными натуральными ресничками и приоткрыть губы, которые поблескивают в свете ламп из-за привлекательного светло-розового блеска. — Гукки… Чонгукки… — приходится позвать два раза, потому что внимание младшего захватили именно губы, что внезапно стали двигаться. — Что, моя радость? — снова произносит так, будто издевается, улыбается, а глаза его искрятся дьявольскими огоньками. — Я… у меня не было еще такого, — ладошки пытаются толкнуть широкую грудь, а Тэхён выгибается в пояснице, чтобы направить большую силу. Колено умещается между худенькими ножками, вынуждая Кима привстать на носочки, лишь бы не дотронулись до его промежности, Чонгук уже знает, с чем встретится его колено, если его немного приподнять, — напрягшееся и горячее достоинство и яички, не уместившиеся в миниатюрных кружевных трусиках, что младший уже много раз видел и, естественно, трогал, потому что удержаться в таких ситуациях просто невозможно. Тэхён отворачивает голову, в желании не встречаться взглядом с младшим, а тот разве что не смеется про себя. Ким Тэхён — прирожденный актер. И надо придумать для него новые амплуа. Чонгук не выдерживает первым и двумя пальцами подцепляет подбородок Кима, поворачивая его лицо к себе и встречаясь своими губами с его, надавливая на подбородок и проникая в ротовую полость своей сегодняшней девушки. Тэ тихо стонет, разводя руки в сторону и прикрывая глазки, будто уже давно этого ждал, цепкие пальчики хватаются за рубашку на спине Чонгука, снова сминая её, какой она была изначально. Слышится какой-то треск, а Ким про себя подмечает, что надо на рождественские каникулы купить своему парню новую нормальную рубашку, которая не будет трещать на нем по швам, хоть это и запредельно сексуально и возбуждающе. Старшего подхватывают под бедра и заставляют повиснуть на Чонгуке, все еще не прекращая их поцелуй, Тэхён жмется ближе, создавая трение между тремя физическими телами — собой, Чоном и стеллажом. Тэ специально имитирует движения, будто занимается сексом, чтобы подгонять Чонгука, чтобы он наконец-то либо овладел «девушкой» здесь, либо нашел какую-нибудь другую поверхность и овладел «девушкой» там. Другой поверхностью оказывается дубовый книжный стол, темный и холодный — последнее Тэхён явно ощущает своей пятой точкой, ведь Чонгук не Чонгук, если вовремя на задерет юбку и не оголит какой-нибудь участок кожи Тэ. Кимтэ пытается сопротивляться натиску младшего, собирая полы юбки и прикрывая уже вставшее достоинство, умещая ручки и помявшиеся, бывшие когда-то аккуратными складочки юбки в промежности, так сказать, прикрываясь по максимуму. Чонгук разводит худенькие ножки в стороны, умещаясь между ними, руками забираясь под юбку, подцепляя пальцами край гольфов, отодвигая резинку и резко отпуская её, шлепая по коже, отчего Тэхён подпрыгивает на месте и вскрикивает. — Мне с трудом верится, что ты девственница, — Тэхён смотрит с прищуром, наверняка покрывая про себя Чонгука десятиэтажным матом, потому что «конечно, блядь, не девственница, и ты в этом постарался», но парень вовремя успокаивается, смиренно произнося: «Как мне это доказать?» — Оппа, — добавляет сам Чонгук, прибавляя к этому самодовольный взгляд и широкую улыбку. — Как мне это доказать, оппа? — поправляется Ким Тэхён и делает для себя пометку, что отыграется в следующий раз. — Я понимаю, что хорошие девочки так не делают, но оппе было бы приятно, если бы ты сама попросила, — Чонгук проводит ладонью по щеке Тэ, на что парень ластится и отзывается, чуть ли не урча в ответ. Тэхён ухмыляется и опускает голову, чтобы не разрушить свой образ, при этом тянется ручками к рубашке Чона, цепляясь за нее, поднимая невинный взгляд, облизывая губы. — Тэхённи хочет, чтобы её первым стал оппа… Чонгук готов застонать в голос и нагнуть Кима уже просто так, потому что невыносимо сексуальный в данный момент. Рука младшего всё ещё под юбкой Тэ, и он не забывает про это, оглаживая бёдра, получая в ответ награду — легкие постанывания и откинутую назад голову Кима, что упирается ручками в стол и выгибается так сильно, что кончики его волос достают до деревянной поверхности. Младший тянется к галстуку-бабочке на шее Тэхёна, цепляясь за него и вынуждая старшего придвинуться к себе ближе, громко сглотнуть и пристально уставиться на Чона, пока тот снимает аксессуар. Чудесный образ Кима разрушать не хочется, поэтому Чонгук ограничивается снятым джемпером и расстегнутой на груди кофтой, оголяющей красивый (Тэхён готов пожать руку тому человеку, который придумал пуш-ап, потому что даже у него появилась грудь) черный лифчик, окаймленный кружевами, по которым так и хотелось провести пальцами. Рубашка Чонгука распахивается на груди, потому что Ким всегда приходит в дикий восторг, глядя на подтянутое тело младшего, у которого ярко выражены кубики пресса, которые хочется разве что как минимум облизать — по крайней мере Тэхёну точно. Ким дышит глубоко и слишком громко, приподнимает ягодицы, когда Гук решает выкинуть куда подальше его шелковые трусики (вообще-то стоят они о-го-го сколько, но младший всё равно через пару дней подарит что-нибудь новенькое). Тэхён всё ещё в юбке, которая приподнимается бугорком в районе возбуждения, а Чонгук так и оставит предмет этой одежды до самого конца, потому что так — сексуальнее. Худенькие раздвинутые ножки беспредельно привлекательны в этих длинных белых гольфиках, младший понимает это, когда задирает юбку, проходясь руками по загорелым ляжкам вплоть до эрегированного члена, обхватывая его и одновременно с этим проникая языком в рот старшего, заглушая рвущийся из груди стон. Гук знает, что Кима не надо подготавливать, но он же — «девственница», поэтому сегодня это необходимо. Тэхён сжимается всем телом, когда до его ануса дотрагиваются, не поддается, оттого Гуку приходится начать целовать Тэ, чтобы перетянуть внимание на себя. Ким льнёт к младшему всем телом, обхватывая его талию ножками, проезжаясь каблучками по его ягодицам в тот момент, когда Чонгук задевает простату, добавляя уже второй палец и ритмично соприкасаясь с железой. Тэхён и рад бы посчитать все мельтешащие перед глазами звездочки, но каждый раз их вылетает разное количество, грудь у парня вздымается, каждый раз как Чонгук касается простаты, даря властный взгляд и ухмылку, Тэ смотрит на младшего, пытаясь не разрушить образ, но в то же время ускорить все манипуляции над своим телом. Чонгук хватается за плечи старшего, по которым разметались длинные светлые волосы и наклоняется к его уху, шепча: «Ты ведь знаешь, что надо говорить в таких случаях». Младший входит в Тэхёна, держа его ножки согнутыми для более удобного проникновения. Тэ закусывает губу и отводит взгляд, пытаясь прикрыть лицо локонами. Пальчики с диким желанием исследовать уже давно исследованное, изученное и не раз опробованное забираются под лифчик, сжимая шоколадного цвета соски, щипая, на что Ким рычит, потому что это невыносимо. Взгляд его слишком озорной, распутный, так и говорящий «возьми меня уже». И его берут, жестко втрахивая в стол, наслаждаясь томными «оппа, ещё», «ох, мне так хорошо, оппа, не останавливайся». Ещё раз — в актёрском мастерстве Ким Тэхёну нет равных. Чонгук склоняется, кусая губы, буквально пробуя на вкус клубничный блеск, и ведь не зря говорят, что мужчины за свою жизнь съедают около килограмма помады, а Чон со своими пристрастиями и того больше съест. Тэхён раскрасневшийся, горячий, желающий почувствовать своего Гукки на все сто процентов, но при этом с досадой осознающий, что ему необходимо быть безвольной куклой и делать то, что ему прикажут, покажут. Его частые «оппа» обжигают Чонгука, опаляют его кожу, распыляя, вдохновляя на сексуальные подвиги. По железе вновь и вновь проезжаются, а оргазм уже скоро, но младший не даст так просто кончить, сжимает достоинство Тэхёна и отдаётся своему собственному ритму, чуть поглаживая член Кима, а потом нажимая на уретру, успокаивая напряжение. Каблучки ударяются друг о друга за спиной младшего, а он думает, что это у него в висках ударяет или же так отчетливо слышатся пошлые шлепки, но Ким слышит это всё, и для него это превращается в целый коктейль звуков и созвучий, заставляющих кончить уже только от услышанного. Потому что дико ритмично, напряженно и долго. Чон припечатывается губами к шее Тэхёна, морщась от щекотящих лицо длинных волос, оставляя яркий засос, а Ким взвывает, ибо губы Чонгука липкие от его собственного блеска, а эта мысль не дает здраво мыслить от слова «никак». Ким истерично кричит, кончая в тот момент, когда Чон перемещает руки под его колени, приподнимая худенькие ножки и ускоряя темп. Тэхён бьётся в судорогах, выгибаясь дугой и проезжаясь ладонью по животу, попадая на запачканный в сперме участок рубашки, сжимаясь на члене Гука, который с протяжным стоном, не в силах больше сдерживать приближающийся оргазм, изливается в тело старшего, выходя из него и поправляя свою рубашку. — Я надеюсь, что девочке понравилось, — доносится до ушей громко дышащего Тэхёна, а он краснеет и жалеет о том, что не может прикрыть лицо волосами, потому что сейчас ему слишком жарко для этого. — Оппа самый лучший, — хрипит Ким, из-за чего Чонгук заливисто смеётся, подходя ближе и присаживаясь рядом со своим парнем на стол, проводя рукой по его бедру и всё так же цепляясь за край гольфа, подцепляя его и резко отпуская, уже не встречаясь с визгом, а лишь с ласкающим слух шлепком ткани о кожу — Тэ слишком затрахался, чтобы хоть как-то реагировать. — Может, повторим? — Чон изучает тело распластавшегося на дубовом столе Тэхёна, который улыбается и облизывается. — Только отдышаться дай, а потом в бой, — Тэхён расстегивает запачканную смазкой рубашку, ибо «фу-фу-фу», и распахивает её, предоставляя Чонгуку возможность лучше рассмотреть чёрный лифчик, который уже давно съехал, оголяя шоколадные и такие привлекательные соски, которые так и хочется укусить, после проходясь по ним языком. Что, собственно, младший и делает, с озорством склоняясь над Тэ.