Кладовка недофиков.

- Соби, я... люблю тебя! - Рицка сказал это так громко, что на них стали оглядываться прохожие в парке. Конечно, стоило сказать это давным давно, но Рицка решился только сейчас. Это того определённо стоило, глаза Бойца недоверчиво распахнулись, а потом заискрились радостным изумлением. - Спасибо, Рицка. Я так счастлив услышать это... Руки обхватывают целиком, притискивают поближе, пальцы бережно обегают скулы, с трепетом проверяя каждый изгиб. Соби целует Рицку, с наслаждением зарываясь пальцами в волосы мальчика, и Рицка запрокидывает голову, позволяя нежно касаться шеи, лица, губ, сомкнутых пушистых ресниц. - Рицка... Я люблю тебя, Рицка! Боец что-то невнятно шепчет, осыпая поцелуями мягкие пушистые ушки, проводит ладонью по волосам и вдруг резко замирает. Ушки Рицки, трогательный символ невинности Жертвы, остаются в его руке. - Соби, что случилось? Почему ты так внезапно... остановился, - мальчик покраснел, понимая, что открыто настаивает на продолжении, но всё же заставил себя посмотреть на Бойца. - Ушки, Рицка... Я слышал, что ушки отваливаются от любви, но никогда не думал, что это следует понимать так буквально... Боец был в полном замешательстве, поражённо разглядывая маленькие кусочки меха. Рицка смотрел на них с тем же изумлением. - Это мои ушки?! - Рицка, я... - глаза Соби странно затуманились, на губах появилась робкая улыбка, - ты меня правда так любишь? - Соби, о чём ты вообще, что я скажу маме?! - Так да, или нет...? - Агатсума посмотрел на него так умоляюще, что Рицке показалось, что у него сейчас остановится сердце. Он отчаянно замотал головой, отчего чёлка окончательно скрыла глаза, и порывисто обнял Бойца: - Люблю... Они так и стояли посреди осеннего парка, мимо сновали прохожие, которым почему-то не было до странной парочки решительно никакого дела. Соби был просто счастлив, а Рицка... Рицка подтянулся а цыпочках и нежно клюнул Бойца в нос, смущённо прошептав: - Соби, ты тогда и хвост оторви, а то как-то странно получается. Агатсума иронично вскинул бровь, нащупав основание Рицкиного хвостика, и мальчик покраснел, вжавшись в Бойца ещё сильнее. Пушистый артефакт также остался в руках Соби. Агнец скептично оглядел себя в отражении лужи, перспектива объяснений с Мисаки определённо не радовала, и сумрачно поинтересовался: - Получается, я теперь тоже Взрослый, как ты, Соби? - Нет, Рицка, ты ещё не Взрослый, просто у тебя большое сердце, в котором нашлось место для одного одинокого Бойца. А ещё у тебя больше нет ушек, - невозмутимо заметил Агатсума, поправив очки на переносице. Рицка привычно накинулся на Соби с деланным возмущением, но быстро успокоился. С плеч будто упала огромная тяжесть. Взаимность грела изнутри маленьким солнышком. Боец поспешно укрыл мальчика полами своего пальто, оберегая от мрачных мыслей. Тепло успокаивало, озвученное и разделённое на двоих чувство позволяло не вырываться больше с криком "отпусти!", поэтому Рицка просто расслабленно прикрыл глаза, слушая стук сердца. - А как же тогда становятся Взрослыми, Соби? Боец не ответил, с улыбкой поправив на голове мальчика сползающую на глаза шапку, которая вдруг стала слишком велика. Конечно, он знал, как становятся Взрослыми. Он знал так много, что хотел бы забыть. Взрослыми становятся, когда теряют невинность души. Не торопись взрослеть, Рицка, - подумал Соби. Но вслух промолчал, одарив насупившегося Рицку лукавой улыбкой - мальчик оставался таким же взъерошенным котёнком, даже без ушек и хвостика. Поцелуй как всегда становится ответом на все вопросы. Нелюбимые стоят в центре бала, наблюдая как лёгкий ветерок кружит в медленном вальсе осеннюю листву.