Буду пристально следить за тобой

Разговор с Марком выбил Дженсена из колеи. Слова Шеппарда о Падалеки слегка нервировали. Конечно, было в общем-то понятно, что Джаред - парень непростой, при деньгах, а значит и при власти. Но чтобы весь город стал так прогибаться под одного человека, это кем надо быть? Дьяволом? Дженсен тут же вспомнил взгляд, что пронзал его весь спектакль с первого ряда. А что, вполне возможно, что именно им Джаред и был… В гримерной Эклз обнаружил небольшую коробку, перевязанную широкой алой лентой, с огромным бантом и аккуратный букет ромашек. Ну, в сравнении со вчерашним, этот был уж точно скромней. Хотя легче от этого актеру не стало. - Вот же блин! – Дженсен с силой швырнул свой терракотовый пиджак на стул. *** - Сэр, прошу простить меня за то, что конечно же лезу не в свое дело… но этот мужчина… Дженсен Эклз. Он… так нужен вам? Мы следим за каждым его шагом уже несколько месяцев. Но тем не менее вы не отдаете никаких… эээ… конкретных приказов на его счет. Не поймите меня неправильно, сэр. Но вы планируете… нам нужно будет его убрать или доставить вам, перевязанного ленточкой? - Скорей второе, - Джаред пригубил виски из своего стакана. Кажется, это был уже третий. – Я дал ему последний шанс. Если он не дурак, то придет сам. - А если не придет? - Тогда мне придется его перевоспитать. *** - Дженсен, ты мой. Когда же ты это поймешь? - Ты меня пугаешь. - Я все для тебя сделаю. Тебе будет хорошо со мной. *** Джаред Падалеки никогда не был слабаком. Он никогда не сдавался и не отступал за все 32 года своей жизни. Ни тогда, когда пьяный отец избивал его и маму за малейший проступок. Ни тогда, когда в очередной раз папаша перестарался и избил свою беременную жену так, что она потеряла ребенка, а Джаред лишился брата или сестры. Ни даже тогда, когда спустя пару дней после этого его отца нашли мертвым в машине с простреленной головой. Джаред никогда не жаловался, хоть его жизнь и не напоминала сахарную вату. Но все же им повезло, когда старый знакомый матери или скорее ее давний поклонник, Джеффри Дин Морган, узнав о случившемся, приехал аж с другого континента, уладил все дела с полицией и забрал их к себе. В итоге Морган женился на матери Джареда, а его самого сделал своим наследником, научив, пусть не совсем честно, как построить свою империю. Когда Джеффри отошел от дел из-за инфаркта, именно Джаред заменил его. И с этого момента деньги, власть и преданные ему люди – все это перешло в полное его распоряжение. С тех пор Джаред Падалеки никогда не получал отказа. Он смело брал то, что хотел, не подвергаясь мукам совести. Именно поэтому отказ Дженсена Эклза вовсе не сбавил его пыла. А совсем наоборот. За все эти полгода, что длилась игра в кошки-мышки, Джаред лишь больше убеждался в том, что Дженсен – именно тот, кто ему нужен. Тот, кого он хочет. Нет, Джаред совсем не хотел принуждать и брать силой. Но и отказываться от своего явно не собирался. *** Действовать нужно было прямо сейчас, но что именно делать Дженсен не знал. Он понял, что влип по самые уши, когда цветы и подарки - будь то изысканные сладости, дорогие часы или золотые браслеты с изумрудами и рубинами - начали объявляться почти каждый день. Если Дженсен был в театре, то его гримерная превращалась в оранжерею, а если у него был выходной, и он прятался дома, то неизменно приходил курьер, и даже если Эклз не открывал дверь, коробки с алыми лентами все равно ждали его под дверью. Не знать, кто это делал, было невозможно. Джаред Падалеки был повсюду. Он встречал Дженсена после спектаклей, сопровождал до дома (Дженсен всегда пытался отговориться тем, что живет неподалеку, но когда он отказывался садиться в машину, чтобы его довезли до дома, то эта самая машина всегда следовала за ним, пока он не заходил в подъезд. Дженсен был уверен, что будь это возможно, то эта чертова машина и к нему в квартиру заезжала бы). Сложней было привыкнуть к присутствию Джареда на спектаклях. Сколько бы дней ни прошло, взгляд хищных глаз все равно пробирал до мурашек. - Дженсен, ты сегодня был великолепен, как и вчера, и даже завтра... Ты всегда будешь радовать мою душу. - Джаред… я очень польщен… но я далеко не самый хороший актер. Ты легко сможешь найти кого-нибудь гораздо лучше меня. - Я не хочу никого другого, Джен. Я могу так тебя называть? Пожалуйста, скажи, что могу, потому что я все равно буду. Я так влюблен в тебя, Джен. Я с ума по тебе схожу. - Но я даже не… - Тшш… это не важно, милый. Как бы ты себя ни принижал, каким бы ни считал… Для меня ты чудо. Я смотрю на тебя на сцене и вижу ангела… Я вижу светлого, непорочного, красивого, искреннего, увлеченного человека. И даже когда ты сходишь со сцены, ты таким и остаешься, Джен. Я вижу тебя насквозь. - Джаред… ты… - Я пугаю тебя, я знаю. Возможно, я слегка одержим тобой. Но я никогда не причиню тебе вреда. Пожалуйста, поверь мне. Со мной ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. - Я и так ни в чем не нуждаюсь, особенно в поклонниках, которые потеряли рассудок. Найди себе другого ангела, Джаред. Того, который и вправду нуждается. А меня оставь в покое! Дженсен отказался от второго приглашения на свидание с Джаредом Падалеки, как бы его не убеждали ни лично, ни по телефону. И от третьего. И от тридцать четвертого тоже, как и от всех последующих. Эклз прекрасно понимал, что его нагло преследуют, но он также помнил слова Марка, которые набатом отдавались у него в голове изо дня в день. Джаред, казалось, проявил себя в полной мере, так что не сложно было уже поверить в то, что этот человек держит в своих загребущих руках целый город. По всей видимости, для Падалеки не существовало границ. И Дженсен боялся, что из-за него может пострадать его родной театр, а значит, и люди, которых он знал уже тысячу лет, и которые могли остаться без работы, только потому что Дженсен Эклз облажался и обзавелся одержимым поклонником, для которого вовсе не проблема разрушить чью-то жизнь. Мог ли Джаред причинить им вред? Намеренно, чтобы приструнить Дженсена? По всему выходило, что да, очень даже мог. Эклз начал прислушиваться к разговорам знакомых, сам стал расспрашивать, и прогноз получался неутешительным. Падалеки явно побаивались и считали, что только идиот решится встать у него на пути. Дженсен даже удивился, сколько интересного он упустил из городской жизни: сплетнями о Падалеки не увлекался только ленивый. К угрозам хозяин города еще конечно не переходил, но вряд ли он будет долго терпеть отказы. Иначе у него должно быть ангельское терпение, а это с портретом Джареда вовсе не вязалось. Да и слово «ангельский» уж точно не входило в список эпитетов, которые хотелось применить к этому человеку. Марк, как, впрочем, и все актеры, поглядывал на него каждый день с интересом. Эклз был уверен, что они все втихаря делают ставки на то, сколько же дней понадобится, чтобы он прогнулся. Если этот парень, Джаред, способен подмять под себя целый город, что ж ладно, но уж Дженсена Эклза ему не прогнуть, не зря же он слывет упрямцем. Но порой Дженсен начинал буквально задыхаться от такого удушающего внимания, постоянные подарки и цветы, которые лишь вызывали у него тревогу, постоянное преследование, звонки. Он даже пытался звонить в полицию… там ему ответили, что лучше ему быть хорошим мальчиком и не звонить по всяким глупостям. Наверное, тогда Дженсен и услышал грохот железной решетки, что опустилась и отрубила все ходы к отступлению. Каждый день Дженсен ходил в одно и тоже время в свое любимое кафе, чтобы удостовериться, что Джаред там однажды не объявится. И каждый день этого не происходило. *** - Сэр, я могу спросить? - Валяй. - Чем он вас так привлек? - Он просто совершенство, разве нет? *** Джаред никогда не считал себя тираном. Так однажды его мать назвала отца. «Тиран». Может быть, под колесом судьбы порой ломались чьи-то судьбы, но разве он в этом виноват? Виноват в том, что кто-то не смог выстроить свою жизнь достойно? Что бы там ни было, Джаред Падалеки не был тираном. Нет. Именно поэтому целых шесть месяцев за Дженсеном присматривали, окружали, оберегали, но никогда не принуждали. Шесть месяцев – огромный, непомерный, опустошающий срок. И за все это время он не приблизился к своей мечте ни на шаг. Дженсен отказывался с ним встречаться, не принимал подарки, бросал трубку и даже, глупенький, звонил в полицию. Когда ему рассказали об этом звонке, Джаред решил, что пора сбавить обороты. Возможно, столь пылкое и пристальное внимание пугало его мальчика. Он вовсе не хотел загнать свою зеленоглазую лань в угол, он хотел, чтобы Дженсен сам пришел к нему. Джаред умел терпеть, умел ждать, жизнь научила его этому. Но однажды все надоедает. И даже если ты был паинькой и привык слышать одно лишь сухое «нет», то все равно хочешь однажды услышать «да». Приближалось Рождество, и Джаред вовсе не собирался оставаться без подарка в такой праздник. *** - Где я? - Ты дома, Джен. - Джаред, скажи, что это шутка. - Ты у меня дома. И все это совсем не похоже на шутку. Я ждал полгода. Я дал тебе достаточно времени. Дженни, ты будешь счастлив со мной, услышь меня. - Я не хочу здесь находиться. Ты преступаешь закон. - Но тебе некуда идти, малыш. Поверь мне, в театре тебя больше не ждут. Твое жилье сдано в аренду. Тебе некуда идти. Есть только я. И я планирую тебе понравиться. - Ты псих. Отпусти меня сейчас же! - Милый, тебе надо успокоиться…