Буду пристально следить за тобой

Потирая ушибленную челюсть, Джаред тихо закипал от обиды. Он ведь ничего плохого этому конопатому упрямцу не сделал. Наоборот, предложил все самое лучшее. А в ответ только сплошной негатив. Возможно, конечно, навыки его ухаживаний оставляют желать лучшего. Вполне возможно, он чего-то не понимает, и нужно проявить больше участия и терпения. Хотя подождите... сколько ж можно уже терпеть?! И так уже все предохранители сгорели. Но что делать, если ты готов все отдать, лишь бы тебя полюбили? Продолжать терпеть? Продать кому-нибудь душу? Нет уж, увольте. Джаред Падалеки не сдается каким-то там туманным таинственным силам, он действует сам. Порой Джаред и сам задавал себе этот вопрос: почему так влечет его Дженсен. Да, у него смазливая мордашка и подтянутое тело, одним словом, - он красив. Но одной красотой не насытишься. Если бы Джаред увидел фото Дженсена в каком-нибудь глянцевом журнале - а с его внешностью такое вполне могло быть – то залюбовался бы несомненно, но и забыл бы быстро. Джаред же готов был поклясться, что видел душу Эклза. Он смотрел его выступления в театре и на-сла-жда-лся. Дженсен был одухотворенной и вдохновляющей натурой, умеющей, тем не менее, дать отпор. И этот самый отпор раззадоривал его еще больше. Джаред, тот самый Джаред, который по словам всех газет выстрелил в своего собственного отца, нашел покой и гармонию в одном человеке. Все заключалось в этом парне, Дженсене. Это лучшее лекарство от всех бед. И это лекарство не хотело его принимать. Джаред, в общем-то, и не ожидал ничего другого... У него всегда было мало друзей, а точнее никаких друзей. Он не слыл общительным парнем, душой компании. Но всегда искал душевный покой, который может подарить только самый близкий человек, что принимает тебя таким, какой ты есть, всегда. Можно ли кого-то заставить подарить тебе этот покой? Вряд ли. Но перестать добиваться и пытаться? Нет. Джаред больше никогда не сдавался. *** Дженсен лихорадочно соображал, как вырваться из золотой клетки. Он ходил из угла в угол, меряя шагами площадь отведенной ему комнаты. Получалось семь на восемь с половиной. Измерения он сделал, а проблемы не решались. После того, как он заехал Джареду по челюсти, никто его не скрутил и не ударил. Но и ждать мягкого к себе отношения после всего явно не стоило. Так ведь? Дженсен уже тысячу раз пожалел о своем поступке. Нет, чтобы быть паинькой и усыпить бдительность, а потом рвануть изо всех сил, когда никто не ожидает... Нет же, Дженсен вляпался по полной. Эклз загонялся целый день, поучая и проклиная сам себя, пока за ужином не осмелился попросить: - Я хочу быть в курсе того, что происходит в мире. Мне нужен интернет. - Конечно, все, что захочешь. В допустимых пределах, - сухо отчеканил все еще обиженный Джаред. Первым делом, дорвавшись до всемирной сети, Дженсен пробил в поисковике историю семьи Падалеки. И к большому удивлению обнаружил немало интересного. «Загадочная смерть мужчины в его собственном автомобиле... Выстрел в голову... Убийца пока не найден... Обвиняют... Его собственный сын мог... Новые обстоятельства: у жены случился выкидыш...» Дженсен свернул браузер, ссылки так и пестрели громкими заголовками. Эклз конечно подозревал, что в жизни Джареда не все было гладко, но, чтобы настолько… От мысли, что Джаред убил собственного отца, по спине пробежали мурашки. В голове упорно засели домыслы о том, что Падалеки неуравновешенный и вообще псих. И раз он убил отца, что ему стоит разобраться с Дженсеном? Спустя несколько дней, наполненных лишь сухими фразами и краткими взглядами, когда Джаред даже не попытался перейти в наступление вновь, видимо все еще обижаясь, Дженсен все же решился попросить для себя прогулки в одиночестве на свежем воздухе, тем более, что рядом с домом Падалеки оказался замечательный парк. На удивление Джаред согласился, но конечно приставил к нему охрану. Это и понятно, иначе бы Дженсен просто сбежал. Сбежал бы сам не зная куда... *** - Молодой человек, я могу присесть? – раздался над Дженсеном приятный женский голос. - Да, конечно… - он поднял голову и встретился взглядом с красивыми миндалевидными карими глазами. Не прошло и пары минут после того, как дама заняла место рядом с ним, а ее уже заинтересовала персона Дженсена. - Простите, если это не мое дело… Но по вашему выражению лица мне кажется, что вы расстроены чем-то… - Нет, вам показалось, - заверил женщину в длинном сером пальто Дженсен и уже собирался встать, как его осадил вопрос... - Возможно, какой-то мужчина обидел вас? - Вы так проницательны… - сарказм стал сочиться из Эклза, но он не считал, что должен извиниться. Он не собирался завязывать осмысленный разговор с этой явно наглой особой, которая, конечно же, знала все о нем и его жизни и готова была раздавать советы направо и налево. - Опыт… опыт мне подсказывает, - не унималась женщина с забранными в пучок густыми каштановыми волосами. - Вас часто разочаровывали? – Дженсен стал раздумывать над тем, как бы быстрей откланяться и слинять, чтобы не показаться грубым. - Бывало. Так в чем же ваша беда? – женщина в сером пальто не пыталась заглянуть ему в глаза, она просто сидела рядом, но говорила так, словно была в курсе всех дел, что творились с Дженсеном за последнее время. - Поделитесь со мной, вам станет легче. Голос ее был мягким и вкрадчивым, она говорила не торопясь, и голос ее, словно голос матери, провоцировал на откровения. - Я его совсем не понимаю… - Дженсена вдруг прорвало, и ведь легче выговориться незнакомцу. Он не смог остановить поток слов, что извергал, но вполне возможно такая откровенность отпугнет особу, что явно решила разобраться в его жизни. - Он способен лишь жадно брать все, что захочет, не считаясь с любым другим мнением. Я так не могу… - Но ведь вполне возможно, что мальчик всего лишь запутался. Его любили неумело, и он знает лишь это. Он может оказаться совсем не плохим человеком. Дайте ему шанс, юноша. - Откуда... откуда в вас такая уверенность? - Дженсен все свое внимание обратил к загадочной и странной женщине, что так уверенно принялась копаться в его душе. - Поверьте, Джаред – замечательный мальчик, только очень закрытый и не умеет проявлять свои чувства, как принято. - Джаред? Вы его знаете?! - Дженсен, начавший подозревать, что его нагло водят за нос, все равно от удивления растерялся. - Конечно, я его знаю. Я его мать. Всего хорошего, молодой человек. Мне пора. До скорой встречи, - женщина с карими глазами грациозно поднялась со скамейки и плавно, размеренным шагом направилась вдоль аллеи, туда, куда и шла по всей видимости, пока не прервалась на разговор с Дженсеном. - Но… Что? – обескураженный Дженсен смотрел ей вслед, оставшись вновь один, но преследовать эту женщину у него не возникло ни малейшего желания... Когда он вернулся - а после этого необычного разговора ему совсем не захотелось задерживаться в парке - его встретил пустой дом. Он собирался сразу же высказать все свое недовольство Джареду и заодно допросить его на предмет вмешательства его родственников в их отношения... но хозяина не оказалось дома. Так что все слова, что Эклз в своем воображении красочно составил в пылкие предложения, чтобы кинуть их в лицо Джареду, растаяли вместе с минутной стрелкой, которая пробегала уже не первый круг по своей арене. Джаред не объявился к ужину, и Дженсен тоже не проявил аппетита. Он вновь зарылся под одеяла и подушки, но сон никак не шел, да и куда бы ему идти, когда голова Дженсена забита лишь мыслями о случившемся в парке разговоре и о Джареде... будь он неладен... На утро взъерошенный и не выспавшийся Дженсен узнал, что Падалеки уезжал по делам и задержался до самой ночи. И значит можно похищать людей, оставлять их на попечение слуг, и разъезжать по делам как ни в чем не бывало? Словно Дженсен еще и ждать его должен, сидя у камина и разогревая ужин. Этот Падалеки еще не знает с кем связался. Такую наглость Дженсен терпеть не собирался. Он разбил все вазы, пепельницы, статуэтки и прочие изваяния из хрусталя и фарфора, что заполняли горизонтальные поверхности отменного дерева и камня и подворачивались под руку. Никто из слуг войти в его комнату не решился. Такой хрустальный град мог и мозги вышибить. Дженсен подпер для надежности двери тяжелым комодом цвета венге, который, надо сказать, раздражал его неимоверно, и парой мягких, но массивных кресел и во всеуслышание объявил голодовку. Если уж Падалеки совсем с ним не считается, пренебрегает и интересуется ровно настолько, насколько интересуешься своей коллекцией дорогих и бессмысленных фарфоровых статуэток, то пусть он себе напомнит, что такое идти на компромисс. Потому что Дженсен не намерен сдаваться вот просто так. И вообще не намерен. И даже эти обманчиво-мягкие речи: "Ну Дженни, нельзя быть таким упрямым, открой дверь. Я не хочу ее вышибать, но ты вынуждаешь. Дженсен! Ты слышишь? Открой, пожалуйста, мой хороший", - не выманят его из берлоги своих убеждений. Дженсен занял плотную оборону под одеялами, его совершенно не интересовали крики Джареда из-за дверей, ему было все равно, когда к нему прорвались сквозь двери, комод и кресла. Было даже все равно, когда его выкопали упрямые руки из-под кучи одеял и окутали собой. Дженсен был упрям как никогда. Он перевернул поднос с едой утром на завтрак. Он не притронулся к еде в обед за столом, куда пришлось спуститься, просто потому, что надоело сидеть в комнате. Он демонстративно зашвырнул тарелку с ужином в стену и удалился в комнату, потому что, похоже, Джаред не понимал серьезности его намерений. Джаред пытался его уговаривать поесть, пытался убалтывать, заласкивать, только Дженсен на каждое его действие реагировал очень резко, бил Падалеки по рукам, отворачивался, закрывался, накрывался одеялом. Раздражительность Дженсена достигла своего пика и расходилась от него волнами, что ощущались Джаредом под кожей едкими мурашками, заставляя его тяжело вздыхать и удаляться, закрывая тихо за собой дверь. *** - Я тебя люблю, понимаешь? - Почему? - Все-то у тебя зачем и почему… а я просто влюбился в тебя, как увидел. - Нельзя так поступать с людьми, Джаред. - Нельзя, если трусишь взять свое. А я не струсил. Ты упирался вначале, брыкался, а я все равно получил тебя. - Изверг. - Может и так, но я твой изверг… *** - Это я попросила его… - вдруг призналась она. - Что? - встрепенулся Дженсен, еле разобрав тихие слова. - О чем? - Я сказала ему выстрелить, - ее голос стал сильнее. - Что? Нет, вы... - Застрелить его собственного отца, Дженсен. Я лежала в больнице... я потеряла ребенка... Я только-только начала его чувствовать внутри себя... он начал толкаться... - голос ее задрожал, глаза наполнились влагой и отчаянно заблестели, и Дженсен подумал, что не услышит от нее больше ни слова, но она вдруг собралась, лицо ее, дрогнув, стало непроницаемой маской, а речь заторопилась. - Сейчас, я думаю, что и к лучшему... я бы не смогла уберечь этого малыша от той жизни, что его ждала в нашей семье. Я связалась не с тем мужчиной. Да, Дженсен, уж поверьте, я была той еще дурой. Я тогда мало думала о своих детях, я думала больше о себе. Потому что будь я хоть чуточку умней, я бы в жизни не стала заводить детей от такого мужчины... Джаред... он сидел рядом и держал меня за руку. Лицо у него тогда было такое… Он вот-вот мог распасться на части и в то же время готов был собирать меня уже развалившуюся по кускам. Знаешь, что это такое, видеть, как твой сын, твоя плоть и кровь, готов за тебя убить? Я видела. И не остановила его. Мне сказали на следующий день, что моего мужа застрелили. Я знала, кто. Я ничего не сказала. Знаешь почему? Наши дети являются теми, кем мы их делаем. Я и мой муж сделали нашего сына убийцей. И я видела в нем своего защитника. Того, каким родила. Я и он… мы испортили нашему сыну жизнь. Думаешь, я когда-нибудь прощу себя за это? Нет… - Не обвиняйте себя... - Ты еще ничего не понимаешь. Ты просто хочешь бежать и бежать. Я тебя прекрасно понимаю. Но ты дай ему шанс. Он не виноват в том, что его родители оказались такими идиотами. Он хочет любить, так, как умеет. Дай ему шанс… - Но почему я? - Дженсен услышал, как дрожит его голос. - Потому что тебя выбрал он. Потому что ты задел какие-то струны в нем. И ты нужен ему так же, как и он нужен тебе. - Для чего это он мне нужен? - усмехнулся, скрывая слезы Дженсен. - Милый, ты себя в зеркало то видел? Ты до сих пор был один. И это удивляет, не думаешь? У тебя не очень-то получается идти с людьми на контакт, верно? Может, именно такой парень тебе и нужен? Который пробьет твою броню? - Мне кажется, вы перечитали романов. - Я не читаю такую дрянь, милый. Я просто вижу вас со стороны, - она замолчала надолго, а потом он вдруг услышал. - Я кстати была на твоих спектаклях. Меня Джаред приглашал. Ты хороший актер, вот только передо мной играть не стоит. Мой сын тебе очень даже нравится.